Мне бы

ВИКТОР МАТЮК 

Мне бы

Мне бы не споткнуться, мне бы не упасть, жажда сменить часть своего окружения
Вызывает тревогу и возмущение, камни преткновения разбросаны на скользком пути,
И рассыпали их люди свои, обычные здоровенные мужики, у них набекрень свихнулись мозги!
Не суди и не судим, будешь, авось, душу свою от горячего ветра остудишь, а немного погодя
Доживёшь до Судного дня, и никто опосля даже пальце не тронет тебя!
Простые вещи выглядят в ночи зловеще, в чертополохе степей пот струится по коже моей,
Подает медленно наземь, что же мы своим детям перед своей кончиной скажем?
Странное явление вызывает головокружение, женщина в короткой юбке и тугом корсете
Не откликается на язвительные шутки, ест конфеты, у неё малолетние дети, по словам отца
Она и красива, и молода, но чудна, то вспыхнет, то побледнеет, она всё делать по дому умеет,
Но опосля жалеет, что в сумраке ночи разорвала прежнюю любовь и страсть на жалкие клочья!
Средоточье зла и греха выражали мягкие и наглые глаза, кругом шла патлатая голова, но не та,
А чуть ниже бедра! Я слышал измышления, что синдром старения на диво сложен,
Но я острожен в суждениях своих, слова мои до её ушей не долетали, её нервы из стали,
Мы нагишом пред соблазном предстали, немного поболтали опосля, а земля из-под ног ушла!
Бог весть куда, но сюда пришла нежданная напасть и беда!
Мне бы безюболезно в тугую щель войти и не встретить соперников на тернистом пути,
Слухи грохочут и свищут, богатые и нищие ключа от её расщелины повсюду ищут!
Мне бы не сползти раньше времени в омут страсти и любви, в нём люди тонут,
Громко орут и стонут, но их галденье безысходно, жизнь протекает монотонно,
Влечение огромно, страсть летит на колеснице, а статной девице дивный сон полночи снится,
Что она египетская жрица, у её ног стоит золотая колесница, ей бы чуть быстрее шевелиться,
Чтобы дать мужику раскрыться, скрипят половицы, то бледнеют, то краснеют вспотевшие лица,
Но суть одна – все ждут своего конца, он приходит по воле Творца, навзрыд плачет душа!
Баба молода и вправду хороша, но за душой нет ни копейки, ни гроша,
Окромя старенького шалаша! Вот таких баб мне недоставало,
На полу валяется белоснежное покрывало, она многим давала и легко ноги раздвигала!
Коль есть начало, будет и конец, таким секс задумал творец! Мне бы поставить жирную точку,
И перепрыгнуть через высокую кочку, но баба в сатиновом платочке жалуется на боли в почке!
Демон любопытства посоветовал от той бабы как можно дальше смыться, чтобы не влюбиться!
В глубине её ущелья гремят призывы к ускорению движения, желание мщения на первом месте,
С ним заодно иль вместе жуткое хотение, но эта чертовка уселась на двуколку и дёру дала,
И сразу подожгла два моих белоснежных крыла! Неужто та баба с ума совсем сошла
И по рукам уже пошла! С непривычки пришлось полезть в карман за воровской отмычкой,
Но дело оказалось не в ней, так было принято в толпе скромных дикарей, этих полулюдей!
Мне бы в деталях их дальнего родства разобраться, чтобы у разбитого корыта не оказаться,
Опосля буду за голову хвататься, но будет поздно, хотя всё равно жизнь катится на самое дно!
Время шло лениво, баба оказалась слишком игривой, однако первой не бросалась в атаку,
Какая срака, какая стать, она любому сможет член поднять! Как пить дать! Мой громовержец
Понял, что он по большому счёту – лжец, когда к ним уже подкрался полный писец!
Ну, наконец, в мелких деталях земного бытия разобрался Творец! Охмелев от азарта,
Баба выкинула на стол все карты, но ей не хватало фарта, застонал весь жилой квартал,
Хотя и до этого он звёзд с неба не хватал! Мужчина сам все ставки поднял, и стал выть, как шакал!
Бесновался конь разгорячённый, великим опытом умудрённый, над рекой любви склонённый,
Простой и не золочённый, но, сколько в нем никеля и блеска, сделан ход конем,
Померк свет за окном, стало темно даже днём, убран гандон, послышался жалобный стон,
Это он отсвечивает полуночный свет грубо и резко, баба та втянулась сама в царство тьмы и сна!
В нём много самообманов, дождей и туманов, но эта дама умело сняла с мужчины новую пижаму,
А она была без карманов! Он купил её по случаю у знакомого наркомана, мужик седоволосый
Не задает той девице лишних вопросов, он скромно просит у неё подарить на память ему
Золотое обручальное кольцо и дать ещё кое-что, а он ей в ответ подставит своё мужское плечо,
На большее сил у него просто-напросто нет! Ему бы день продержаться и ночь простоять,
А потом любимую женщину к сердцу, что мочи прижать, ему жуть намедни приснилась,
Что его душа вблизи сердца в едином ритме до утра колотилась, но жизнь никак не изменилась,
Он опомнился насилу, взял лист бумаги, мокнул перо в чёрные чернила, и начал писать,
Прошлое вспоминать и на бумаге мысли излагать! Он черкнул лишь три или четыре слова,
Душа не слушалась вечного зова, она привыкла к самообману, солнце вынырнуло из тумана.
И освежило резаные раны на груди и небо едва произнесло: «Живи и о своекорыстии молчи!»
Много надо иметь отваги, излагая всю правду о себе на пожелтевшей от времени бумаге,
Фразы и тирады были повторены по три-четыре раза, с перепуга голова соображала туго,
Но её заслуга в том, что душа мужчины нашла вескую причину, почему шальная женщина
Была на сексе просто-напросто помешана? Мне бы от сумрака ночи когда-то очнуться,
И к любимой заднице мимоходом ласковым взглядом прикоснуться, та баба рядом
И виляет задом – она моя отрада и другой мне уже не надо! Постель застелена,
Комната побелена, я же вышел по нужде на свежий воздух и потерял свой слух,
Уже давно пропел соседский петух, его язык от пения вконец распух, страсть развернулась
И как шарик тут же вздулась! Женщина очнулась от дивного сна, допила бокал игристого вина,
И вновь раздвинулась пред ней величественная стена!
После рокового и глубокого вздоха ей снова стало плохо,
Мужик впал в оцепенение, дух пылал, а божье творенье свой дух испускало и точно не знало,
Почему в тот миг оно погибало и едва-едва из прикрытого рта вырывались нежные слова ?
Такому сну мешает свет полночной зари, воду ты зря в душе не мути, пусть прояснятся мозги,
В доме немало дорогой утвари, ты её в сундук убери от вороватых рук!
Вдруг невдалеке послышался жуткий звук, пришлось мужику сделать крюк, чтобы до цели
Неспешно добраться и в дураках вновь не оказаться! Дело дошло до смешного,
Он стал балда балдою, мужик не чувствовал ног под собою, кажись, он спит с чужой женою!
Её муж храпит за соседней кирпичной стеною! Она нежная и хрупкая, как весенняя незабудка,
Которая спит душевно и чутко, и знает меру кривотолкам и шуткам! У неё несварение желудка,
Она со своим ухажером на публике засветилась и вот тогда лечь с ним в кровать решилась,
Наконец, сбылось то, что следом бежало и по следам неслось, на закате после духоты и зноя,
Пришло затишье мирское и в покое новые мысли о смысле жизни мигом родились,
Но не получилась совместная жизнь! Страсть вокруг да около моталась,
С места вдогонку за досужими мыслями срывалась, падала, когда спотыкалась,
Но вновь на ноги без посторенней помощи поднималась! Не артачилась, и не упрямилась,
Но всякий раз исподлобья косилась на нас! Всему – своё время, всему – свой час!
Они перешли на шепот, сказался жизненный опыт, мы же все боялись божьей кары,
Хотя по бабам мотались и в стороне от слухов держались, так бы безвестными и остались,
Если бы не пошли на поводу у рока и судьбы! Благодаря удаче, жизнь сложилась иначе,
Никто не стонет и плачет, но картавый рокот заставляет ахать и охать и подставлять свой локоть
Девице той, что хотела стать звездой, но ей попался кавалер худой, пришлось расстаться с мечтой!
Ушла из дому его Муза – защитница их давнего союза! Мне только бы очнуться
И к знакомой борозде между стройных ног легонько прикоснуться, опосля ей мило улыбнуться,
И сославшись на Творца, лишиться сна до самого утра, потом послушать пенье соловья,
И пробиться через пламя преисподней туда, где ты спала полдня мертвецким сном!
Кто-то плачет под моим окном, нутро чувствами дышало, грядущее обуревало,
Но чувств и страстей было мало, и зов железнодорожного вокзала напомнил о себе,
Кому как не мне придётся тёмной ночью исполнять соло на саксофоне и трубе?!
Уже много ночей кряду опиваюсь любовным ядом, но та, что спит рядом, готовит кражу,
Что-то украдёт, если ей, конечно в эту ночь повезёт, ей не терпелось наедине остаться,
А мне бы в стороне от неё отдышаться, вдоволь отоспаться, но желание женщины – превыше всех,
Она мою записку измяла, а я, молча, наблюдал за ней из-под одеяла, как баба головой помотала,
Она даже записку до конца не прочитала! Мне бы усомниться в страсти ночной,
Ан, нет, без неё не мил мне божий свет, рядом пляшет кордебалет, танцовщицам немало лет,
Им нужна замена, но у них есть опыт бесценный и это основная проблема для худрука!
Привет! Пока! На повязке у него сломанная с вчерашнего дня больная правая рука!
Он в своём деле – глыба, я же по гороскопу – Крыса и Рыба! Интуиции много,
Но у нас у всех одна дорога и она от Бога! Перевернута ещё одна страница в книге бытия,
Мрачен я, буря грозовая пыль столбом над степью вздымает, если бы не моё огромное кресло,
Мне бы не сиделось сегодня на месте! Там и вправду двоим узко и тесно,
Если говорить начистоту - откровенно и честно! Ситуация прояснится к утру!
Сторонники христовой веры нагло врут, что сторонятся половой сферы,
Тому есть многие примеры! Злой и хмурый с виду мужик
Посмотрел на обветшавшую бабу впритык, ну и вид? Ну и стать, ни взять, ни дать?!
Голова трещит, и детородный орган болит, а в ушах звенит,
Как быть? Куда звонить, чтобы рот соседям наглухо закрыть?
Такие нравы господствуют у нас и в соседней державе! Повсюду рытвины и канавы,
Храни нас, боже правый, раз за разом вопрос: быть или не быть? Тревожит разум!
Я любил и верил, но не доверял, находил и опосля терял, пытался жить попроще,
Но тут же вспоминал про святые мощи тех, кто страдал за нас за всех, и значит, за меня,
Неужто я не в состоянии понять заранее, что все мои старания зарастут пожухлой травою
И время следы той ежедневной борьбы медленно скроет от глаз потомков моих?
Сколько погибло людей святых, но из уст их даже через время доносится молитвенный стих,
Его эхо вдали и возле, и только чуть позже подобно вожже, попавшей между стройных ягодиц,
Приходится опускаться ниц к ногам непристойных лиц и не потому, что я воистину люблю
Только женщину одну! Причина в другом: темень за окном, холоден дом, если ты не вдвоём!
Каждой твари должно быть по паре, об этом болтливые торговки толкуют на шумном базаре,
Ты же не садист-фельдфебель, а твоя жена – не мебель! Мне бы проникнуть в тайны неба,
Чтобы не просто следовать по чужим стопам, а суть исследовать и получать благодать,
А не просто плоды со старых деревьев срывать, чтобы вкусить их прелесть и красоту!
Мне бы обойти стороной душевную пустоту и развеять сомнения на промозглом ветру,
Жить с ними рядом невмоготу! Обметаю шелуху и пепел, оказалось, что уже пронёсся ветер,
Я же его следы лишь опосля заметил, они не испортили картину, но прояснили причины,
Почему вечные святыни редко впечатляют мужчину и не могут сокрушить его гордыню?
Лежу в измятой и потной постели, взгляд прикован к половой щели, весь грех от безделья,
Истина всегда исподволь ускользала и дома и в стенах ж. д. вокзала, в растерянности шалой
Как-то на клочке бумаги пару слов она мне написала, но её рука писать устала! Пустые стены
И едва заметные серые тени в домах чужих напоминают об отваге сердец людей простых,
Но мы при жизни мало ценим их! Мне бы от беготни отдышаться и наедине в покое и тишине
При мерцающем огне догорающей свечи в холодной ночи с досужими мыслями разобраться,
Мне трудно с их проницательностью тягаться! Их куча, даже ветер могучий не может очистить
В голове Агниевы конюшни, воздух душный, жить и страшно, и скучно, было бы намного лучше
Прийти к заключению: в чём моё предназначение? Половое влечение – результат страсти
И душевного мучения, с годами меняются увлечения, но голос страсти – превыше воли и власти!
Необходимо участие в любовном процессе, только бы не дойти до инцеста! Не всё так гладко,
Как кажется, пока Гордиев узел сам не развяжется, жизнь сладкой не покажется!
Остановились настенные часы, хочешь - греши, не хочешь – грех от себя отведи,
Там легче дышится, невдалеке напевная народная песня слышится, и камыш едва колышется!
Рвётся там, где тонко, странные слова летят вдогонку, давят на ушные перепонки, но без толку.
Теребят требуху, оставаясь всегда на слуху! Я же полночи прикован к чужому креслу,
Мне в нём неудобно и тесно, авось, и я умру, а потом заново воскресну, но когда?
Меняются времена, трансформируются нравы, но грех всегда от лукавого!
При виде бабы бесстыжей, представил её на себе верхом и сидя, неприятности предвидя,
От деликатной мысли робко ушёл, не потому, что ханжа и козёл, надлом в душе произошёл!
Ещё неизвестно, где душно, а где и вправду тесно? Мысль в раздумья погрузилась,
С виду на время с глаз скрылась, но до конца не угомонилась,
Она, как снежный ком на седую голову во весь опор свалилась,
И ничего до утра не забылось! К утру, тишина в том дому воцарилась,
Голая баба своего вида даже не смутилась, всё переплелось, и бытие вновь понеслось под откос,
Мне бы не видеть бабьих слёз, а целовать их взасос и не говорить о семье всерьёз!
Молодая баба в своих руках поводья от страсти держала, но резко на тормоза нажала,
Сразу задрожала, и бездыханной на белую простыню упала, пришлось взять и мне в руки опахало,
Как оказалось, ей одного мужика было мало! Пора для исповеди настала! Зыбь в душе, вздымая,
Прошла неспешно туча грозовая, подобно скрипящему трамваю, я же мечтаю о рае,
От любопытства не сгораю, на нежные струны бабьей души исподволь нажимаю,
Но свои полномочия хозяина ночи тут же слагаю! Силы не те, живу благодаря мечте,
Мысли врозь и оптом хватаю открытым ртом, утешаюсь божьим словом,
Быть бы живым и здоровым и создать для семьи приличные условия земного бытия!
Поцелуи и объятья, упавшее на пол платье не утончают жуткие понятия о сути страсти и любви,
Что ты голой бабе в тот миг не говори, игра гормонов в крови – превшее всего,
Ей плевать на божество и всё, что оторопь в душе вызывает, она так считает и всё,
По-другому быть не должно! Толпа привыкла жить грешно! Проходит всё, пройдёт и это,
Проблески солнечного света ранним утром осветят волны и буруны, сдвинут с места валуны,
Мне трудно без жены, по крайней мере, только ей одной я верю! Прошло умиленье от оргазма,
Закончились спазмы, и мы своими путями дальше пошли, расстались без слёз, без ласки и любви!
Как хочешь, так и живи! Ну, что ты голову себе морочишь, рядом тишь и красота,
Прекрасные места, течёт вода из ручейка, а баба та спокойно к своему супругу ушла,
Чтобы вновь целовать знакомые уста! Не жизнь, а маята! Лепота! Лепота, но не та,
Что с любимой женщиной была, пар клубится изо рта, но всё не то,
На пол сброшено старое и протёртое до дыр пальто,
Рядом валяется чужое барахло, страсть сама оказалась на вершине мученья,
И нет от душевных мук спасенья! На все воля проведения! Я же волнение в рукав спрятал,
Пока с ума окончательно не спятил, согнул локоток, сжал нервы в комок,
Чтоб загодя не платить той бабе оброк! Знакомый запашок, я её потом насквозь промок,
Вспоминал о пожелании бедняжке как можно чаще: не пойти ли ей в монашки?
Хотя ей лучше без ночной рубашки! Безумье толкает к краю бездны, оно весьма любезно
Давит на психику, и не даёт спокойно мужику рассеять мрак и тоску! Всё смешалось в мозгу,
А на том берегу - музыка и пляски, бабы закатывают к небу глазки и без чужой подсказки
Раздвигают ноги в чужой и одинокой мужской берлоге! Там жизнь без бабы мертва и угрюма,
Нынче она наполнена весельем и шумом, время не шло, оно бежало,
Страсть в новом виде предстала, она лениво подошла к краю глубокого обрыва
И без колебанья присела на каменное основанье, предчувствуя заранее, что мысли все
Вот-вот исчезнут во мраке и во тьме! Ничего от прошлого не достанется мне!
Её волосы чернее смоли, нежный стан и не более, а на белоснежной шее тень дрожала,
Она мне о дикой ночи едва напоминала! Пусть небо наши грехи считает,
Меня же страсть впечатляет, пусть людская молва по деревне гуляет,
Её полнощный свет мой жизненный путь в ночи озаряет!
Зачем Бахус вырастил такой красивый и приятный с виду кактус?
У его плодов особенный вкус, его пробовал даже Иисус, я – не оракул,
Мозгов – кот наплакал, мысль на мысль набегает, но прошлая ночь им путь преграждает!
Она гасит негасимый свет, былого жара в душе давно уж нет! Мне лишь снится молодая девица
В платье из дешёвого ситца, приходится и мне молодиться,
Чтобы своего внешнего вида впредь не стыдиться! Стоит раз в своих качествах усомниться,
Как скандал в семье разразится, задрожит бабье веко,
Озноб пройдёт по телу грешного человека среди знойного лета,
Её честь задета, но и мне не плевать: с кем ложиться в скрипучую, но белоснежную кровать?
Чем ближе рать, тем больше страсти, она раздирает грешную длань на мелкие части,
И вот ты в её власти, хотя шансы настолько малы, что ты опосля сожжёшь все мосты,
Но, тем не менее, отброшены в сторону все сомнения! По воле рока и проведения
Разбрасываешь камни на стезе той, что по воле чужой тебя накрыла любовной волной!
Грех торчит за спиной, и со свитой всею садится тебе и бабе той без спросу на тонкую шею!
Сердце вылетает из груди той девы, она сегодня была почти что королевой,
Её слух ублажали дивные напевы, но сделан глубокий вздох и глоток родного дыма
Исказил на корню все воспоминания о древнем Риме и на том спасибо,
Что память с места сдвинула огромную каменную глыбу! Баба та поставит любого знатока в тупик,
Коль тот мужик к интеллектуальным разговорам не привык! Он был когда-то киносценаристом,
Потом стал народным публицистом, но опосля его роковая судьба лишила в голове царя, а зря,
Он стал подниматься с постели чуть свет, чуть заря, что-то писал от фонаря,
Одним словом шла игра на выживание, муки и страдания
Не находили всеобщего взаимопонимания с разнузданной толпой!
Судьба недовольна отведенной ей ролью и смотрела впритык с горечью и болью,
Как у мужчины двигался огромный кадык, а язык к мягкому нёбу нехотя прилип!
Чего он достиг своей прямотой? Остался наедине с самим собой, выглядит угрюмым,
Нет места в голове приличным думам! Ничто не скрылось от пронзительного женского взгляда,
И многое повидавшая баба крикнула с досадой: «Ты заворожен, впредь будь осторожен,
Любой исход на твоём пути возможен! Дух бодрствует, но сил и мощи в теле нет,
Дух делает вид, что крепко спит, но ему не спится, как и не суждено твоей мечте сбыться!»
Мысли разбросаны по территории бывшего Союза, в непроходимой тайге прячется Муза,
А у мужика завязаны глаза, он надвинул на лоб подобие картуза! Над головою синь небес,
Невдалеке поле чудес, здесь истина есть, процесс её познания контролирует всевышний судия,
К чему стремлюсь я? Чтобы рифма моя была жива и тщательно подбирала разношерстные слова,
Они строятся по ранжиру и бесятся от жиру, быть бы живу, не помрём, свой путь найдём!
Ветер свищет за окном, хочешь знать, зачем там внизу гуляет жалкая тень забытых предков?
Она прыгает с ветки на ветку, я же со страху глотаю седативные таблетки,
Пью водку редко, мне бы с мыслями примериться и вытереть липкий пот с лица,
Но где же те границы, за которые моим мыслям заходить нельзя?
Их узкая стезя проходит мимо захудалого шалаша, он спрятался в зарослях зелёного камыша,
Там моя душа, там моя грешная плоть отрастила себе огромный живот, много ест и много пьёт,
Вот-вот перед ней затмится небосвод! Что такое не везёт и как с ним бороться?
Не предавать же прошлое проклятью? Быть может, приготовиться к заочной расплате?
Жизнь однообразна и скучна, её лицо белее полотна, липкий пот едва-едва струится со лба
И горькая слеза заливает широко раскрытые глаза, стыд покрыл обличье холодным потом,
Словно бы он встал на колени перед грозным эшафотом! Ритм бытия однотонный
Мешает мыслить разносторонне, о, жалкий влюблённый, страстью ослеплённый,
Умерь своих страстей порывы, мрак унылый навис над проторённой дорогой,
Но боги не проявляют ни сожаления, ни тревоги! Они пристально смотрят на женские ноги,
Звучат залпы холостые, а уста воистину святые исполняют романс «Аве Мария»,
Его я слышу не впервые, были времена лихие, на границах стояли башни сторожевые
И псы злые бегали вокруг, шум, гам и стук то там, то тут, бои вновь в захолустье идут!
Не меняется страстей маршрут, одно бесспорно – ничего нет сильнее страсти подзаборной,
Даже после первой ночи брачной, жизнь становится тоскливой и мрачной!
Каждый жнёт, что сеет, каждый ту ****, кого замуж берёт, она ему врёт, что только ему даёт,
Хотя всё происходит всякий раз наоборот! Вокруг неё приятная компания,
Вино из французской Шампани, всё происходит, как в любовном романе,
Будущее в тумане, кто – кого обманет, тот и главным в семье станет!
Мы вчера сидели вчетвером за богато накрытым столом, баловались заморским вином,
Пока не грянул гром небесный на исходе дня воскресного! На пол пролилось креплёное вино,
Все были пьяны, и никто не замечал чужие изъяны, я тоже отступником не стану,
Буду жить в сплошном обмане! Зато утром ранним подойду к православному храму,
Там старинное здание, до него, чтоб дойти, надо приличное расстояние неспешно пройти!
Бог - всеведущ и всемогущ, он – мой лучший товарищ и друг, он – вездесущ,
Он наблюдает за нами из райских кущ, там, что ни кущ, сразу появляется странный хруст
И чужие слова вылетают из женских уст! Нельзя оставаться без чувств, тут же навалится грусть,
Надо будет костёр любви задуть и без огня отправиться в неблизкий путь!
Не дано мне всю жизнь вариться в семейном котле! Ходишь по колхозному рынку,
Купишь крынку молока, тебе многолюдная толпа прилично намнёт бока, и тогда тебе труба,
Только ледяная влага да писчая бумага спасут от сухости языка, перевернешь пластинку,
Приготовишься к ночному поединку и пока не поздно сходишь с бабой в кино, но всё равно
Будешь до конца жизни жить грешно! Даже если ты непризнанный гений, не встанешь с коленей
И потомки грядущих поколений выразят сомнение в плодовитости и открытости твоих сочинений!
Как оказалось, баба от соблазна искать суть постельной любви не удержалась, этакая жалость,
Разбежалась, в комок её сердце сжалось, и вдруг страсть выскользнула из ослабевших рук,
И вот с разбитой душою она лежит полночи рядом со мною, ноги вытянуты струною,
Нет глубины земной в любви наивной и с виду золотой! Постой!
Не спеши всех и вся обвинять в изъянах собственной души! Я – не Шекспир
И мне не по карману устраивать грандиозный пир, сыр бывает бесплатным только в мышеловке,
А что надо бабе-плутовке? Надо есть на обед малость морковки, а на ужин – лук и хрен,
И тогда она будет такой же статной и приятной как София Лорен! Мне же один хрен,
Кого и куда, была бы выгода, но идут года, и капает с небес дождевая вода на пустынные места,
Кончается жизнь, но я своим умом постиг, что ни одну бабу своим членом ты не удивишь!
Брысь под лавку, маленькая шавка! Кто за столом так чавкает?
День проспишь, ночь на посту отстоишь, а баба лежит в кровати, как мышь,
И пытается подмахивать втихаря, а её рожа просит кирпича! Чуть свет, чуть заря
Бежишь с постели брачной, пытаешься обойти места злачные, но окна прозрачные
Выдвигают обвинение, что ты проиграл той бабе ночное сражение! Лови мгновение
И проявляй терпение, будь верен клятве той, что давал под полночной звездой,
И обещал последнюю ****ь назвать своей женой! Теперь спишь на полу,
Ходишь пьяным по селу, но разговор ни к селу, ни к городу, ну их всех в ****у!
Как хочу, так свою изгородь и горожу! Уважаю женское притворство,
Сам проявляю актёрство, храбрость и упорство, в былые времена помнил своих любовниц имена,
Нынче сатана выглядывает из моего настежь открытого окна,
И не его вина, что от меня ушла молодая и статная жена, она колдуньей была!
Я влюбился мимоходом, она продавали страсти с походом и повесила подкову над входом
В собственную щель и вот теперь туда мне наглухо закрыта дверь, не жизнь, а канитель!
Цель оправдывает средства, былой жизни нет в помине, иные люди, иные святыни,
Но никто из них не избавился от собственной гордыни вовеки и отныне!
Именно сейчас на нас несётся подобно урагану страсть, зловеще сверканье её озлобленных глаз,
Никто не выставляет себя напоказ, она настигает и плетью по пяткам стегает, летит во весь дух,
Сужается жизненный круг метров до трёх или двух, она приятна снаружи, внутри намного хуже,
Чем на самом деле есть! Душа выражает свой протест, но дама та убегает в один присест
Из публичных злачных мест, я её не сторонюсь, но и обниматься с ней не тороплюсь!
Это минус или плюс? Благими намерениями выслана дорога в ад, нам не туда, кому говорят?
Смилуйтесь надо мной пришлые желания, прошу извинения заранее за полное непонимание,
Пиит смиренный не доверяет своей благоверной, она, наверное, в одном шаге от скверны!
Прочь все прежние посторонние связи, не хочу больше грязи, убирайтесь восвояси!
По большому счёту я – не трус, но шлюх никогда не сторонюсь, но ни на одной не женюсь!
Время разрух миновало, мне одной женщины всегда недоставало, я бы жить с ней хотел,
Но ураганный ветер внезапно из-за горной сопки налетел, прошёл страшный ливень,
Он продолжался всю ночь и весь день, покосился на бок старенький плетень, но мне лень
Его чинить, продолжаю под нос любимые строки тихо бубнить! Страсть прикрыла лицо своё
Протёртой до дыр полой от старого манто, чтобы её не узнал загодя никто! Не дрожу, не трепещу,
Я выход из сложной ситуации ищу, и подобно обоюдоострому ножу взглядом прохожу
По блестящему кожаному плащу, ничего не нахожу! Кому служу? Во имя чего живу?
Ничем не дорожу, как осенний лист трепещу, стою под проливным дождём,
Прикрывшись дырявым плащом! За углом слышны крики и стон, путаю строфы,
Меняю философию на корню, но подобно трухлявому пню не горю, а тлею,
Робко отстаиваю великую идею! Извините, но что угодно говорите,
Но ход событий нам не изменить, хотелось бы душу от греха освободить!
Она дрожит как осенний лист, я – не баптист и не атеист, но мимолётная мысль
Устремляет меня в небесную высь! Посторонись! У меня одна жизнь, другой не будет никогда,
Вот в этом вся беда, а остальное – сущая ерунда! Упала наземь с раскрытого рта
Огромная железная узда, я другую не хочу, одной надеждой живу, по столу кулаком стучу,
Мне бы бабу ту, что многим не по плечу! Взял бы даром, пусть с пылом и с жаром,
Но таких не продают на колхозном базаре, а назойливая шмара – мне не пара!
Она мне и даром не нужна, покосы уничтожает всеядная саранча! Не усну до утра,
Исписал ни одну страницу, поймать бы хотя бы маленькую синицу, а не журавля,
Почернела от солдатского пота богом забытая земля! Баба стонет горячо, опирается на моё плечо
И кричит: «Хочу ещё и ещё! Целуй меня страстно и горячо, подставь своё плечо,
Не теряй время напрасно, мне душно и парко, но для тебя ничего мне не жалко,
Я приготовила тебе дорогие подарки!» Они выпили ещё по чарке или по две,
Остальное держу в уме, пусть беснуются, пусть взасос целуются, и собой до утра любуются,
Страсти блеск буен и пёстр, он к небу вздымает свой разноцветный хвост и не замечает погост!
Утром мужики собрались на покос, вместе с ними уехала вся молодёжь,
Остался лишь один щенок, у него в тот день разболелся левый бок!
Прыг, скок, с пятки на носок, в щёчку девку чмок,
А потом последовал поцелуй между стройных ног, вдруг налетела туча молодая, но на диво злая
И ледяной водой беснующиеся тела неистово поливает, ничего взамен не предлагает,
Но в грехе уличает и сильнее дьявола за пятки кусает! Иссякла вся мужская мощь,
Её с крутого берега в горную реку смыл проливной дождь, глумиться над бабами брось!
Посмотри на себя, на кого ты стал похож? Был тузом бубновым, а стал мужичком хреновым!
Властительная тяга к местным бабам не пошла мужичку на благо, исписана вся бумага,
А чувств бандитская ватага перевернула следующую страницу, и вновь скрепят половицы,
И вновь стонет в соседней комнате ненасытная девица – будущая жрица!
Невдалеке рожь колосится, ноет поясница, мужику не спится, он рад бы усомниться
В правоте своей, но сам слышал из уст приезжих гостей, что они по глупости своей
Гнали эту бабу из таверны взашей, не ищи во время пьянки на стороне закадычных друзей!
Когда же я осмелюсь пролезть через узкую половую щель, не заперта туда модная дверь?
Хоть это против моих правил, но я на закусь немного мощи и сил оставил, чем бабу позабавил,
Рисковал, могли меня убить одним выстрелом наповал, но мзду с баб никогда не брал!
Ревновал? О, да! Хотя не всегда! Приедается одна и та же еда, а седина до старости довела!
Холодный пот струится с чела, собираться в дорогу пришла пора, хватит ходить по лезвию ножа!
Может статься, что придётся чистосердечно богу во всех грехах на Страшном суде признаться,
Только бы не обознаться! Баба растопила печь и предлагает рядом на час-другой прилечь,
Я бы её от блуда мигом бы отучил, пару раз прилично бы отлупил,
Но меня отец не тому учил, когда был жив! Эта мысль сама в мой мозг явилась и вот свершилось,
Шило в мешке не утаишь, а в ответ получишь шиш! Ну что ты стоишь, как обелиск,
Дождь капает с покатых крыш на лысину твою, зачем ты вносишь жертву свою
В чужом краю? Тот муж, словно истинный француз, оставил грешницу без новеньких рейтуз,
Раздел её наглым взглядом, поставил рядом, сделал всё, что мужчине надо, получил усладу,
Он так поступает много лет кряду, от его взгляда стонут разбитные бабы, в них страсть таится,
Но он той дьявольской силы совсем не боится! Он готов сеять и жать, пока волосы дыбом стоят,
А пришлые люди нагло молчат! Рад стараться, но трудно члену без посторонней помощи
Стремглав подняться к седьмому небу, это чудное строение было богом впопыхах возведено,
И до ума до сих пор ещё не доведено! То-то и оно,
Детородный орган привык жить нагло и грешно!
На дворе темно, небо тучами заволокло, баба, как трухлявое бревно,
Её не волнует ничто, я бы прислонил её в углу дальнем к тропическим пальмам
И без раздумий всадил кое-что в её расщелину, но там конкурентов немерено,
На личном опыте проверено! Приступаю к делу неуверенно, баба в душу наплевала,
А опосля наболтала, что после вокзала, сильно и тяжко с дороги устала! Ей секса было мало,
Она подмахивала, как попало, а когда дело до оргазма дошло, сломалось у неё одно крыло,
И всё поехало, и пошло ****е наперекос, сломалось моё роскошное долото, неужто врёт оно,
Что баба та, что не стар и не молода продаёт на колхозном рынке разное старьё?
 На ней тряпьё - что надо, и на губах приличная помада,
Она виляет задом умело, у неё нежное и не отвисшее тело!
Уж лучше спасть со старой каргой, чем потом потерять сон и покой! Пока позволяет возраст мой,
Не повернусь к греху спиной, зов страсти следует за мной,
И нагло спорит до полусмерти с роком и судьбой! Не верите? Проверьте!
Шло бы дело ничего, но член работал плохо на хозяина своего, он в глубокой лощине мокнет,
Выскочит на свежий воздух, ногой пару раз притопнет, послушает бабий бред,
И оставит на земле свой едва заметный след! Что за жизнь? Бабы словно с цепи сорвались,
В огромную повозку нагишом впряглись, но был ли смысл
Набекрень переворачивать собственную жизнь? Остепенись!
Ты же не марксист, ты – оптимист, сухие ветры в даль степную унеслись,
Был риск остаться без головы, но, увы, трудно в преклонном возрасте прыгнуть выше головы!
Без жратвы и без питья можно прожить день или два, здесь трудится братва, пот капает с её чела,
Пацаны играют «Мурку», по полу разбросаны окурки и осыпавшая штукатурка, а какой-то урка
Пытается с кондачка уйти в бега, но там закон – тайга, постоянно дуют холодные ветра,
Все пути-дороги заметают снега! Беснуется пурга, но та баба и правду была и приятна, и хороша,
Но в миг оргазма зла! Раздевшись донага, она молвила такие слова: «Любовь моя, люблю тебя!
Только не перекручивай мои слова, обдумай их сперва! Я же стерва, но в порядке мои нервы,
А ты у меня – не первый, и потому спокойно домой уйду, мертвецким сном усну,
Это произойдёт ближе к утру! За приятную компанию тебя, мой друг, благодарю!
Ухожу! Ухожу! Ухожу! Я со всеми мужиками дружу! Пора и мне отходить ко сну!»
Достойная особа была и вправду твердолобой, она не выжила с ума, но её разум окутала тьма,
А вокруг бушевала снежная пелена! Скрылись во мраке бревенчатые дома,
Бог весть, куда улетели, сказанные намедни слова! Не дури! Ты правду мне говори! Не спи!
Будешь спать, могу в близости тебе отказать, если бы ты в постель слёг,
И свалился с ног, выпроводила бы мигом тебя за порог! Ты что оглох?
Говорю тебе, как будущая мать, не надо так много на ночь выпивать!
Дед тот сед, ему не мил белый свет, но разум хладен, а быт – безотраден! Мужик тот был одинок,
В поисках любимой женщины сбился с ног, у его ног лежит овраг, но он глубок
И там среди исписанных бумаг прячется тайный враг! Грешу и каюсь, в дверь рогом упираюсь,
Но признаться себе в своей слабости стесняюсь! Каюсь! Каюсь! Каюсь! Враги порвали парус!
Навалилась на плечи усталость, и коль так сталось, то пора забыть про радость земного бытия!
Унылая пора - очей очарованье, в его словах одна вода, и больше нет ни черта,
Полоса препятствий пройдена, но кто мне она? Не шлюха и не потаскуха, не жена и не молода,
Но ещё не старуха! Только отвисшее долу брюхо сулит грядущую разруху!
Перед тобой твой повелитель, он же – искуситель, видишь холст, он толст,
Его я из дальнего зарубежья сюда привёз, это правда, а не ложь, что посеешь, то пожнёшь!
Ну и прохвост! Что тебе угодно? Не стану я разбирать камни подводные в ночь новогоднюю!
Все свободны, кроме женщины одной, с ней мы связаны судьбой, она не смогла меня предать,
Я ей обязан долг сполна отдать! Чуял я, что баба та пригласит на ужин меня,
Она родом с дальнего села, но там давно уже не была, в юном возрасте покинула родные места!
Ночует, где придется, кровь с её расщелины медленно льётся, она пьяна слегка,
Дрожит её правая рука! Между ног мокла! Там когда-то текла полноводная река,
Но высохла она, опустели скалистые берега, нет жениха, на столе стоит горячая уха!
В печи жарятся свиные потроха! Вместо слов признания – одна и та шелуха!
Баба та, словно снята с креста, у неё не жизнь, а маята! За бесстыдство меня ты прости,
Мне с тобой, кажись, по пути, жди меня, и я вернусь с парой модных заморских рейтуз!
Ветер резко подул из открытого окна, сделан последний глоток терпкого вина,
И скудная пища убрана со стола, и вообще ли она там была или нет?
Брезжит рассвет, сил на слова и поцелуи нет, ужин был чуден, но была оплошность одна:
Та легкая пища была солона, начались иные времена, бабьих сплетен не боюсь, их не сторонюсь,
По наклонной плоскости вниз качусь, подниматься на ноги не стремлюсь, но лишившись чувств,
Радость от любви и бурления гормонов в крови сменяет неподдельная грусть!
Когда разговорюсь, читаю кое-что наизусть, легко вхожу во вкус, бурлит в желудке,
Закончились разговоры, споры и прибаутки! Всё преходяще на свете,
После ночных застолий рождаются дети, им сиротство светит, мимо пройдёшь
И своего родственника через много лет ты даже не заметишь! Я в таких ситуациях не раз бывал,
Родства не замечал, иногда скрывал, что взаймы любовь и страсти у молодой девицы брал,
Отец тот, кто ребёнка воспитал! Приходится идти против бога, у нас одна дорога,
И на ней искушений слишком много, они силком тащат тебя в чужой и задымленный дом,
Чтобы согрешить в нём! Всё постыло на этом свете, внуки и дети, боже, хотя бы ты мне посоветуй,
Как быть и как дальше жить, чтобы я мог полновесно дышать,
Мог правду любимой женщине в глаза сказать, мне надоело выкручиваться и врать,
Выворачиваться и любимого взгляда избегать? Уж лучше промолчать, чем лгать!
Хотя тяжкий груз прожитых десятилетий украсит годы эти, а дети ответят за проступки всех,
Был успех, и нет его, проходит всё, но остаётся немощное естество! Хватит жить грешно!
Собрано семейство, все собрались в церковь, нет досужих разговоров и никому ненужных споров,
Только укоры женских глаз мне намекают на мимолётную связь, слегка затронувшую нас!
Всему – своё время! Всему – свой час! Живу, как конченный педераст, никто мне не указ!
Баба и та тебя предаст, когда её возьмут на филейную часть двумя руками,
Страсть проникнет в узкую щель между стройными ногами,
И громкий крик раздастся под облаками! Плакать или радоваться за своего доброго молодца
И за творенье Творца? Грехам нет ни края, ни конца! Жизнь полна безобразия,
Но не в нашей власти законы земного бытия! Бог – наш учитель и судия, но не ты и не я!
Закончилась любовная игра, страсть была обнажена после первой стопки вина,
Выпитой залпом, в тот миг грянул гром за раскрытым настежь окном, баба топнула каблуком
И рухнул весь объём всклоченных волос, тихим стал её властный голос,
Раздеться ей самой пришлось, она ситуацию не восприняла всерьёз!
Грубые руки смешали воедино все звуки, впрочем, темной ночью все мы дрочим,
Я же строки строчу, бывает, что изредка этим тоже грешу, но об этом никогда не напишу!
Чужой грех всегда на виду, а в своём глазу не видно полено, бытие тленно, жизнь бренна,
Все мы постепенно уходим в небытие, ломаем устои в собственной семье,
И на собственной шкуре испытываем все изъяны в небесной архитектуре!
Кто виноват? Если ты искромётным страстям давно уже не рад, уходи и не стой у женщин на пути!
Не пудри им мозги! У них надежды на случай велики, им приходится умирать в ночи
От одиночества и тоски, а где же мужики? Их не оторвёшь от бутылки,
Вместо мозгов, одни опилки! Нет у них бойцовской жилки, они же спьяну утром ранним
Раздирают кровавую рану, елозят членом по женской руке, изредка входят в пике,
Оргазм держат в уме, а наяву клянут рок и свою неудачную судьбу, но почему?
Нет дела никому до наших неудач, хоть стой, хоть плачь, но себя не переиначишь
И свои грехи вехами не обозначишь! Весь пыл растратишь в молодые годы,
А опосля тебя начнёт в ночи долбить жена: она твоя или чья? Зачем она тебя взяла себе в мужья?
Так или иначе, приходится давать ей сдачу, вот такие моменты завидую старым импотентам,
Беру в руки новенький зажим и иду с ним к образам святым,
Благодарю господа за ниспосланный дар, неважно, что умен я или стар,
За любой труд без страха берусь, в трудный момент о бабье плечо обопрусь!
Я – не трус, но в очередной раз уже на молодой бабе вряд ли женюсь!
Велик искус, но одиночества боюсь, хватит спать, с кем попало, и есть всё, что под руку попало!
Мимолётная любовь, прощай, лихим словом не поминай! Пусть черствеет белый каравай,
Пока я на стороне забавлялся, и с собственными принципами не считался, древо жизни увяло,
Баба ушла, и слова на прощанье не сказала, она пошла в сторону ж.д. вокзала!
Таким господь создал это мирозданье, оставив нам все радости и страданья,
Как знак напоминания о том, что пока не грянет гром, мужик не перекрестится
И вспомнит молитвы творца! Вот и пройдена роковая черта, за ней осталась бабья красота,
Неужто впереди одна и та же пустота? Молчат грешные уста, а на черта им лезть в чужие дела?
Предстоит начать жизнь с чистого листа, а на хрена козе баян, если у бабы дома муж пьян?
Ему не нужен любовный роман, а преходящий обман он не заметит спьяну,
Вот и продолжаются на стороне любовные романы, выживают в той жизни только титаны!
Не унывай, свои вещи в котомку собирай, скоро опять начнёшь убирать чужой урожай!
В измене моей, не знаю, так ли надлежит именоваться ей, нет ни врагов, ни друзей,
Страсть гонит нас взашей к толпе униженных людей, чтобы в ней во тьме промозглых ночей
Блеснул свет бесноватых очей! Ту, которую любил, позор намедни убил, мой пыл остыл
И нет мне прощенья, после того сношения была горечь и было наслажденье,
После таких встреч замолкает надолго бессвязная речь, надо бы себя чем-то отвлечь,
Но нечем? Болит сердце и ноет печень, лечиться нечем, нету денег на лекарство,
Впереди новые мытарства, там незнакомое царство блаженной тишины,
Из-за него убегаешь от жены, что толку от неё, если она легко выдерживает отсутствие твоё?
Да, я – негодяй, хотя бы ты моим словам внимай, там блаженный рай,
И много света, особенно красива баба эта, когда она наголо раздета!
Этот образ вижу немало лет, откровенно, других желаний нет,
Сам гол, разут и раздет, не мил мне миньет, но никому до этого дела нет!
Мерцает в душе полночный свет, он скрывает мой след в полумраке,
Прихожу домой подобно побитой собаке, но после драки кулаками не машут,
А с горестью допивают свою горькую чашу! Дыры в голове, молитвы в алтаре,
На хрена всё это мне? Страсть, выпорхнув из тумана, опустошила дырявые карманы,
Отправилась развлекаться в полнолунье, но не колдун я, и знаю законы бытия,
Стоит ли об этом дальше толковать, когда над тобой склонилась молодая ****ь
И из последних сил вновь тащит в старую и скрипучую кровать? Мне решать, как поступать?
Отвяжись! У меня одна жизнь! Остепенись! Есть ли в этом смысл? Поторопись, коротка жизнь,
Эта новость, как неоконченная повесть, она растревожит совесть  и бросит на произвол судьбы,
Заранее обдумав все твои ходы! После долгих лет мучений и бед похудевшая жена в постель
Приносит вкусный обед, приходится лежать и заживо сгорать на склоне лет,
Пока полночный свет не допьёт стакан почти пустой, но наполненный святой водой!
Вновь на носу новолунье, вновь сюда вторгнется молодая колдунья, не колдун я,
Мои силы на исходе, хотя одет я по последней моде, но ходят слухи в народе,
Что моё настроение зависит от матушки природы! Нет выше греха того,
Когда ты обнимаешь и ласкаешь чужое естество, ведь оно – не твоё, а чужого брать нельзя,
Но такова стезя у каждой бабы и каждого мужика! На ветер брошены слова, кругом пошла голова,
Что делать, коль так сталось, всему виною наступающая на пятки старость!
Грех мой был не мал, я без причины в отчаянье впал! Не в этом ли слабость мужчины,
Что нами правят бездари и кретины, вопиющие к небесам,
Они указывают в светлое будущее дорогу нам! Заметь,
Надо суметь достойно встретить собственную смерть!
Что ответить старику, он не смог перебороть свою тоску,
Котомку в руки взял и по накатанной колее дальше пошагал,
Он не думал и не предполагал, что час для исповеди давно уже настал!

г. Мариуполь
2 августа 2015 г.
7:05