Светись, светлячок...

    - Нет, в самом деле, какой в этом смысл? А, Лу?

    Лу, сидела на полу, опираясь спиной о диван, на котором лежала сестра, пожала плечами. Нет, это вовсе не был безразличный жест, она всерьёз не знала, что ответить.

    - Сегодня я ехала... Или это было вчера? Который час? - Алли медленно подняла свою левую руку к лицу, правой придерживая пустой стаканчик, который поставила на живот.

    - Веришь, уже четыре утра! - сказала Алли на выдохе. Её и в самом деле поразило это, - Четыре! Уже светлеет.

    Лу посмотрела в сторону окна, где и самом деле, по краям штор, выглядывал синий свет. Затем медленно повернула голову в сторону сестры, умилённо глядя на её аккуратный подбородок и прямые ресницы. Стаканчик Лу был наполовину полон, но чувствовала она себя как моряк на корабле - пол качался то туда, то сюда.

    - Ты что-то начала говорить... - она откинула голову назад, и сразу почувствовала облегчение. Её шея ныла так меньше, а потолок будто бы даже замер.

    - А? Да, - Алли шевельнула ногой, задев коленом затылок Лу. Но та, кажется, даже и не заметила, - я часто езжу к тебе - знаешь, эти микроавтобусы? - иногда задрёмываю, иногда в окно смотрю... Пригород, это здорово, но пока доедешь!..

    Лу хмыкнула.

    - Я просто к чему это... Вчера этот треклятый микроавтобус собрал, наверное, всех сумасшедших, какие только были по пути. Серьёзно! Лу, ты слушаешь?

    - Конечно! - Лу поудобнее устроила голову. Задевая темечком колено Алли, она чувствовала какое-то своеобразное спокойствие. Как если бы рядом была их мама... Кажется, Алли и правда что-то говорит, - Конечно.

    - Господи, - Алли возвела очи горе, тут же их и зажмурив. Бра показалось ей слишком ярким. Схватившись, как за спасательный круг, за стаканчик, она открыла глаза, бросив взгляд на лохматую шевелюру сестры, - Может, нам выпить по чашке чая? Нет, подожди. Послушай. Передо мной сидела женщина, лет сорока с лишним, полная, а платье в белый цветочек. Всё время, пока ехала, крутила свой телефон в руках. На неё когда солнце посветило, стало видно, что волосы у неё редкие-редкие. А ведь они их укладывает.

    - А волосы какого цвета?

    - Пшеничного, но эти белые цветочки... Хорошо ещё, что водитель не включил радио. Он ведь, знаешь, за такой перегородкой сидит?

    - Ну да, - ответила Лу, прислушиваясь.

    - Около супермаркета, тот, что на пути к тебе первый, зашла какая-то сумасшедшая...

    Лу залилась смехом:

    - Почему сразу сумасшедшая-то?

    - Потому, что таких сразу видно, - объяснила Алли, - Господи, ярко-оранжевая кофта, зашла, села прямо за водителем. Говорит:

    - Вы с меня сразу возьмите, пока не в движении.

    Лу прыснула от смеха, и Алли тоже не выдержала, засмеялась.

    - Она так шепеляво это сказала: "Вы ш меня шражу...", - успокоившись, продолжила Алли, - вот чёрт, думаю, приехали. Водитель, бедняга, ещё не успел отъехать с остановки. Она протянула ему деньги, потом достала бутылочку с газировкой...

    - У неё тоже были пшеничные волосы?

    - Почему? Лу, ты издеваешься?

    - Нет, нет. Продолжай... А всё-таки?

    - У неё были просто грязные волосы.
 
    - Фу, - протянула Лу, и сделала глоток из стаканчика.

    - Да уж. Она знаешь, как эту газировку допивала? Закинула голову, и хлоп!

    - Что?

    - Ну, выпила в раз! И ещё потрясла бутылочку надо ртом. Я думала, она её сейчас в окно выбросит. Но, нет, она держала её в руке с видом невыразимой печали. Господи, одни психи, - Алли провела ладонью по лицу, - Нет, всё-таки, чаю надо выпить, но позже... Она, эта особа в оранжевой кофте, ещё всё время, пока мы ехали от остановки, всё спрашивала, какой адрес у того супермаркета. Водитель не знал. А она всё спрашивает, талдычит одно и то же - ей в такси надо будет сказать адрес этого супермаркета. Водитель опять говорит, что не знает, видимо, он ещё не выучил свой маршрут, это меня здорово приободрило. А рядом со мной сидела такая старушка... Ну, знаешь, леди.

    - Представляю.

    - На ней костюм чёрно-белый, лаковая сумочка, жемчужная нитка на шее и такие ухоженные руки! Маникюр, кольца. Красивые руки, правда. Так вот, она не выдержала. Говорит этой оранжевой особе, чтобы та просто сказала такси название супермаркета, и всё. Там ведь адрес знают, у них и карты, если что, есть.

    - А та, что?

    - Вытаращилась, и молчит. Честно, меня так смех пробрал, еле сдержалась. Но она, правда, потом всю дорогу молчала. Остановки через две открылись двери, и я увидела упрямое лицо мальчика, лет пяти, хотя сначала я его всё-таки услышала, чем увидела. Его мама пыталась заставить зайти в автобус, а он всё кричит: "Нет! Нет!" Она его чуть не волоком затащила. Двери закрылись, а парнишка уже схватился за перегородку водителя и тянет руки к рулю. И знаешь, что меня удивило?

    - Он достал до руля? - хохотнула Лу.

    - Нет, какое там. Его мамочка, раз сказала - "Отойди!", второй раз сказала, он её не слушает... И всё. Она ему больше ни слова не сказала! - выкрикнула Алли, и снова перешла на полушёпот, - Эта старая леди посмотрела на мальчика, и сказала, что, как ей кажется, они часто ездят этим маршрутом. Мама мальчика рассеянно кивнула, - ну и нос у неё, чёрт побери, как клюв, - а леди всё твердит, что он ведь обычно спокойный, и послушный, что с ним сегодня, с чертёнком. Нет, она не так, конечно, сказала. А мальчишка всё к рулю тянется! Водитель, хоть бы что! А если б мы разбились? Чёртова передвижная психушка.

    Лу засмеялась.

    - Алли, не чертыхайся, ты ведь держалась.

    - И что ты думаешь? Этот мальчик стал подпрыгивать, оранжевая особа всё таращилась, леди укоризненно качала головой, а толстушка в платье с белыми цветочками наконец-то набрала номер и приложила телефон к уху. Она спрашивала сына, что ему купить по дороге домой - чипсы или газировку? - Алли хлопнула в ладоши, - Газировку!

    - Бинго!

    - Я на оранжевую особу даже глядеть боялась... Газировку! Она и правда уставилась на толстушку, я в отражении стекла видела.

    Лу согнулась пополам от смеха. Глупость, конечно, но почему-то так было смешно! Достаточно представить лицо Алли.

    - И скажи, в чём смысл? - тихо спросила Алли, и Лу вмиг посерьёзнела. Она медленно встала на ноги, чуть покачиваясь, но чувствуя себя уже абсолютно трезвой.

    - Не знаю, - снова ответила она, забирая из расслабленной руки сестры стаканчик, - Во всём есть смысл.

    Взгляд светло-карих глаз Алли замер где-то на стыке потолка и стены за плечом Лу.

    - Он меня ударил, я быстро собралась, и поехала к тебе. В этом треклятом автобусе.

    - Алли...

    - Нет здесь никакого смысла.

    - Ал, почему ты мне не...

    - Пожалуйста, приготовь чай, - мягко попросила Алли, уже другая Алли, похожая на себя в детстве, - Очень хочется чая.

    - Сейчас, - Лу торопливо вышла из комнаты, вспоминая, куда поставила чашку Алли.

    - Лу! - вдруг позвала Алли, - Лу!

    Забежав в комнату, Лу увидела, что сестра уже сидит, обхватив колени руками, и плачет.

    - Да что же ты... - начала было ворчливо, но заботливо Лу. Потом замолчала. Пригладила волосы Алли, зачастила: "Сейчас, сейчас, чай, чай", а Алли плачет, и Лу не несёт чай.

    - Я поняла, - глухо сказала Алли в плечо сестры, - я поняла.

    - Что?

    - Лу! - Алли позвала сестру, будто та и так не была рядом.

    - Что? - Лу вглядывалась в заплаканное лицо.

    - Мой светлячок в детстве, игрушечный, помнишь?

    - Помню, помню.

    - Он не работал, сломался, видимо. А должен был светиться. Я так верила! Обнимала этого светлячка и просила: "Светись! Светись, пожалуйста!"

    - Алли, не плачь, - еле слышно сказала Лу, а у самой слёзы текли ручьём - то, было детство.

    - Не плачу, Лу, нет... Я его просила, понимаешь? Как живого. Я верила в него. И он, один раз, засветился. Это было самое прекрасное, что я когда-либо видела. Потому что я верила в него, вот в чём смысл. А теперь сломалась я.

    И Лу сказала, тихо-тихо:

    - Ничего, всё будет в порядке. Светись, Алли, светись, пожалуйста...