Галя без отчества

     Едва появившись в нашем дворе, она умудрилась как-то сразу заполнить его своим  присутствием.  Причем повсеместно. А двор был немаленький!

     Никто не знал ее отчества. Как-то сразу для всех она стала «бабой Галей»… Как говорили маленькие дети, баба Галя «женилась» на дяде Пете – крепко пьющем мужичке из нашего подъезда. Дядя Петя  очень любил водку. По этой причине  и оставила его первая жена – Анна Николаевна. Уж больно надоели ей серенады под окошком в полночь, стойкий запах сивухи в их единственной комнате да пьяная болтливость никогда не просыхавшего мужа…

     До сих пор появление бабы Гали в жизни Петра Антоновича (так именовался дядя Петя в документах!) остается покрытым вуалью тайны. Где, когда и как они познакомились?! Этот вопрос долгие годы мучил всех соседей… Но так и остался без ответа! Оба супруга лишь загадочно улыбались в ответ на вопросы любопытных.

     А в самом деле, как?! Ну как могли соединиться воедино два столь разных человека, две столь разных личности?!  Мягкий, безвольный алкоголик дядя Петя и отставной фельдъегерь баба Галя?!

     Как бы то ни было, ладили они прекрасно, вплоть до самого ухода дяди Пети из жизни.

     Как уже говорилось ранее, баба Галя ухитрялась заполонить собой окружающее пространство с максимальной плотностью.  В прямом и переносном смысле. При маленьком росте она обладала бюстом совершенно невероятных размеров. Лишь идеально прямая спина не позволяла этой грудище перевешивать. Баба Галя немало страдала от неслыханного размера своих женских прелестей –  прямая спина частенько немилосердно болела; вторая часть неудобств заключалась в невозможности приобретения бюстгальтера в розничной торговле  – ну не производила лифчиков такого размера советская легкая промышленность! Поэтому баба Галя шила их себе сама. Когда она стирала и вешала белье на улицу, мы, ребятишки, всегда с интересом изучали висевшую на проволоке для сушки весьма сложную конструкцию, призванную поддерживать мощный бюст  хозяйки…  Многочисленные веревочки, крючочки, шлеечки и пуговки; устрашающей величины «чашечки», скроенные из сатина больного розового цвета – все это вызывало у нас массу шуточек и давало почву для размышлений, как же баба Галя крепит эту сбрую на своем дородном  теле…

     Первым, что сделала баба Галя, прочно обосновавшись в квартире Петра Антоновича, было заявление: «Ну все, с…ка, пить ты больше не будешь… Я алкоголиков не терплю!» И как-то сразу проблема беспробудного пьянства дяди Пети была решена. Раз и навсегда. Заботливо опекаемый новой женой, Петр Антонович похорошел, расцвел и заколосился.

     Не терпевшая, помимо алкоголиков, безделья, баба Галя занялась преображением дворовой клумбы.  И вскоре там, где недавно горделиво красовались сорняки в два человеческих роста, расцвели анютины глазки, пионы, тюльпаны, нарциссы и даже какая-то разновидность китайской розы. Петр Антонович обнес цветник красивым деревянным забором, который сам же и покрасил в разные яркие цвета.

     Вечерами, как только все дела по дому были переделаны, баба Галя торжественно председательствовала в "курултае" дворовых бабок. Обладая громоподобным баритоном, она красиво солировала в их ежевечерних заседаниях. Причем ее специализацией были вовсе не сплетни – это было чересчур мелко для такой яркой личности. Политика, культура, мемуары – это было коньком бабы Гали. А рассказчиком она всегда была великолепным…

     Так соседи узнали, что баба Галя отмотала в лагерях более 10 лет. Будучи дочерью репрессированного и расстрелянного впоследствии красного командира, девочка оказалась в детском доме для детей «врагов народа», откуда дорога была одна – в ремесленное училище. Закончив его в 16 лет, Галя приобрела совершенно не женскую профессию – она стала печником. И распределение получила далеко-далеко на Север, в одно из «вольных поселений», где занимались лесоповалом очень сердитые на власть и на жизнь мужики, по большей части из уголовников.

     Времена были послевоенные, с мужиками в стране была напряженка, и местные бабы попытались создать с урками некое подобие семей. Понарожали детишек. Мужья их работали тяжело, зарабатывали немного; да и то, что зарабатывали, в день получки ухитрялись оставлять в местной корчме, нализываясь до зеленых чертей ядреной самогонкой…

     То ли внасмешку, то ли куража ради, дочь «врага народа» поставили… Бригадиром над уркаганской артелью, валившей лес! Мужики с уголовным прошлым попытались было взбунтоваться – еще таких бригадиров у них не было! – но не вышло. Галя прошла через суровое горнило детского дома для «спецдетей», и школа выживания  была у нее за спиной еще та… Не без удивления заметили артельщики, что бунтовать-то и не хочется – девка толковая, справедливая, бедовая, и,главное, бесстрашная! Черт, а не девка! Ничего и никого не боится! Зауважали…

     Как-то пришли к Гале зареванные жены лесоповальщиков. Попросили, чтоб не выдавала Галя мужикам всей зарплаты – хоть часть отдавала бы им, бабам, в руки… Пропивают ведь все, скаженные! А семье – хоть с голоду подыхай… Так и стала поступать девушка. Часть денег выдает работникам, а остальное – женам. Не по нраву пришлось такое бригаде. Решили шалаву проучить. Подкараулили Галю, когда та из клуба вечерком зимним возвращалась, да и решили вразумить, чтобы не вмешивалась в жизнь семейный людей. Двое за спиной встали, двое, размахивая кольями, пошли на Галю. Девушка не растерялась, да и ударила с размаху ближнего  из нападавших. Тот снопом в снег повалился. Кровь из ушей пошла, из носа… Захрипел – и дух из него вон… Поневоле мужики дубье опустили. Подбежали.
     - Валек, ты че?! Хорош прикидываться! Вставай давай! – неуверенно попытались они подбодрить упавшего товарища. Да какой там! Помер Валек. Почти мгновенно. Так ударила его Галя – наповал убила.

     И вот он – срок! 10 лет, колония строгого режима. Никаких смягчающих обстоятельств…

     От звонка до звонка отсидела Галя. Обогатила живопись на своем белом теле синими лагерными татуировками. К детским, сделанным в детдоме, добавились традиционные для зоны… Мне больше всего нравилась одна: «Господи, сохрани от друзей. От врагов уберегусь сама!»…

    У  бабы Гали всегда водились денежки. Она была на самом деле классным печником, всегда ее труд был востребован. Зарабатывала – и тратила: помогала своим двоим дочерям, отец которых растворился в житейском море, когда девчонки были еще совсем маленькими… Не выдержал, очевидно, жизни с сильной во всех отношениях женщиной!

     Любила баба Галя вкусно поесть. Всегда из ее открытого окошка доносились ароматы шикарного ресторана. Эту особенность своей жены Петр Антонович ценил ничуть не меньше, чем ее необъятную грудь!  А баба Галя и рада была стараться: таких пирожков мы, ребятишки, не пробовали никогда, хотя и наши бабушки пекли частенько и вкусно!

     Зимними вечерами баба Галя устраивала у себя «ассамблеи» с карточной игрой и распитием домашнего вина необычайной крепости и отменного вкуса. В «ассамблеях» участвовали проверенные члены дворового курултая, пользовавшиеся особенным расположением хозяйки «салона». Резались обычно в подкидного «дурака», до самозабвения, с азартом, матерком и скандалами. Даже через закрытые окна во двор доносились забористые маты и возгласы: «Ольга! Ты опять мухлюешь!» К чести бабы Гали – она никогда не передергивала, несмотря на колоссальный опыт, приобретенный в лихие годы жизни в детском доме и лагерном заключении…

     Умела баба Галя и выпить. Знала толк в искусстве пития! Вино обычно делала сама; гнала и самогонку, кристально чистую и невероятно мягкую… И потому, наверное, что умела пить сама, не терпела совершенно людей, не знавших меры. Как-то раз, во время очередного летнего заседания «курултая», случился с бабой Галей конфуз. Шел домой  алкоголик Витька из соседнего подъезда. Еле живой шел – так его развезло… Баба Галя тяжелым взглядом уставилась на него и выдала:
     - Витька! Ты ж, падлюка, молодой еще совсем! Ну что же ты, сынок, делаешь?! Ну зачем же ты нажираешься вот так, как свинья?! Да бросил бы, да на работу б устроился! Да женился, хоть мать бы твоя на том свете порадовалась бы за тебя, идиота!!!

    А Витька, хоть и слишком был в этот день хорош, возьми и ответь:

    - Ты еще меня жизни не учила, потаскуха лагерная!

     Ох, и зря он так сказал! Стрелой метнулась баба Галя! Ядром пушечным выстрелила свое грузное тело с тесной лавочки! Подскочила к деду Леше, совершавшему вечерний моцион, выхватила из его немощных рук палочку, и давай Витьку оглаживать! Да по чем попало! Взвыл было Витька – и, словно колос надломленный,  повалился на асфальт к ногам грозной валькирии. Кровь из носа потекла… Глаза закатились – и закрылись…

     Выронила баба Галя палку из рук, как-то обмякла вся…

    - Ну, девки, «скорую» для меня позовите – что-то сердце как-то заболело нехорошо… Да и милицию вызывайте – пускай меня забирают! 10 лет отсидела -  и еще отсижу! Не люблю алкоголиков. Не люб-лю!!! – и пошла домой…

     «Девки» к Витьке – тот лежит, не подает никаких признаков жизни… Что делать – надо Галин наказ выполнять! И пошли вызывать спецслужбы…

     Быстро среагировали последние, на диво быстро! Когда две машины с мигалками – одна милицейская, другая – медицинская – оказались у нас во дворе, тела, распростертого еще недавно на пыльном асфальте уже не было. Тело возлежало на диване в своей норе (ибо только так можно было назвать Витькино жилище!) и горланило «Очи черные»…

     Но приехали машины не зря. «Скорая» увезла бабу Галю в кардиологию – сердце зашалило не по-детски…

     Через две недели баба Галя вернулась. Лукаво подмигнув подругам, сообщила, что не только муж, дети да соседи навещали ее в больнице. Почти каждый вечер являлся Витька с букетом роз, собранных на близлежащих клумбах – вымаливал прощения…

     - Простила, так его и растак! Дите ж все-таки, Женькино ж дите!!!

     А Петру Антоновичу сытая да беззаботная жизнь без скандалов видимо, не пошла на пользу.  Он тихо умер от сердечного приступа, когда баба Галя была в очередной поездке в близлежащую деревню – складывала печь давним знакомым…

     Искренне горевала баба Галя. Сильно тосковала о своем Петеньке, таком добром, с чистой, как у ребенка душой…
    

А потом внук бабы Гали, сынок ее младшей дочки, натворил, что называется, делов… Связался с барыгами, что наркотой торговали, решил легких денег добыть. А добыл заключение в СИЗО. С последующим печальным развитием событий. Но баба Галя не была бы бабой Галей, если бы допустила подобное! Ей удалось продать за приличную сумму квартиру, кстати, опостылевшую  после смерти любимого Петеньки, и на вырученные деньги изменить судьбу незадачливого наркодилера… Денег этих хватило на приобретение жилья в пригородном поселке, куда баба Галя и перебралась, обливаясь слезами: жаль было ей расставаться с соседями.

     Через год ее не стало. Видимо, выполнила душа все свои земные предназначения и улетела, чтобы предстать перед очередным судом. Божьим.

     Почему-то мне кажется, что приговор суровым на этот раз не будет…