Рассказ в камере

И вот тут она как встанет, как проявится! Поначалу была ниже плинтуса, которого у неё в жилище и в помине не было, а потом показала, почём сотня гребешки! Я про Бабу-Ягу! Так вот!  Проснулась старая, хвать-похвать, а в доме жрать нечего. Шаром покати! Может Жихарка какой всё прикончил, или Серый волк позавтракал, не знаю. Но, даже на её единственный зуб и то положить нечего! А тут она гостей ждёт. Что делать? Какая ей лично была нужна еда, я вам не скажу. Ну, и что, что зуб у ей единственный. Может, у ней челюсть вставная, или две к столу прикручивающихся. Навроде такой мясорубки! Побросает туда что потвёрже, да потом потребляет. А будете перебивать, я ваще ничего рассказывать не стану! Ну, ладно. В этом кино мультфильном всё так лихо закручено, что надо по очереди, так сказать, по подсудности, излагать! Бабка наша та ещё зверюга была. Не смотри что старая. Характер нордический, стойкий! Всех врагов к фюреру на тот свет, и, желательно, частично съеденными. Ну, там, голяшки на холодец, филе и грудинка к столу, скелет на лампу настольную, а из остального сырой колбасный фарш для Змея Горыныча! Тоже сироте жрать чего-нито надо! Вот она и разгневалась. С печки соскочила, да во двор! Ё-маё! Там гуси-лебеди ни хрена вовсе не делают. Просто травушку-муравушку щиплют. Проклаждаются, а безопасность Яги под угрозой. Также как проблема физического истощения! Ну, так она им вставила! Все вы тут мастёвые орет, да я из вас перекрёстное опыление исделаю. Гусей с лебедями скрещу и голыми в суп пущу! В натуре, валеты, оборзели. И так далее! Те сразу заменжевались, ищут шконки, как бы под них спрятаться, а откуда у Яги на лужайке шконки? И потухла борзота. Стоят, слушают! Старший у них, тоже гусь в авторите, так он вышел и попросил ситуацию разъяснить. Мол, чего зря бочку катить, мы и так послушные. Вот! Яга им по понятиям кумекала, толковала по свойски. Гостей жду. В вечеру авторитетные гости соберутся, а в доме жрать нечего. Так что летите вы, пернатые, по городам и весям, да найдите мне дитя человеческое, мужеска пола, а килограммов на тридцать. Думаю хватит! Девок не хватайте, ну, их, плакс. Да и пацаны повкуснее будут. Тут она зубом цыкнула и досыпать пошла, а чувырлы эти братские летучие на воздушную охоту отправились. Летят в небе, летят, хотя где они ещё могли бы лететь? Ладно! Видят в хрущобе пацан лет двенадцати на скрипке мается. И себя и инструмент уже замучил. Видно, что музыка его достала по полной, да деваться некуда. Ну, главарь гусёвый влетел, прикинул его на вес, тощой оказался. Плюнул тут весь шобляк дружно на наващенный пол хазы той от огорчения, так делать нечего. Яга баба сурьёзная, не у Пронькиных, не кинешь и не прокатишь! Дальше полетели. А тут вывеска "Городской дворец пионеров". За окном открытым парнишка может домой, а может ещё куда собирается. Сумка при нём. И, что важно, выше средней упитанности. Ну как тот бекон. С мышцами. Слой мяса, слой жира! Самое то! Скрали, конечно. По-быстрому волчары приволокли к Яге, в тигулёвку запихали, а не обшманали. Птицы же. Разума полного нет. Так, сявки! Паренёк сразу бабке предъяву. Я, мол, честной сын собственных родителей, родился, как говорят, по собственному желанию, и зовут меня Иваном, а ты кто такая будешь, обзовись! В натуре, а то не в кипешь дело! За мной люди серьёзные стоят, так что выходи на толковину! Яга наша в ответ диким образом рассмеялась только, но дела прояснила. "Ты",- "говорит, Ивашка, а у меня есть простоквашка. Я в кулинарии не очень, так что мы тебя с гостями съедим с костями. Но, под простоквашкой, усёк, страмник? Я, трёкает, жду кота Баюна, Кащеюшку, да змея Горыныча. Как придут, так мы тебя и употребим. Но без всякого охальства. Петушить тебя не будем, потому ты пацан, видать, неплохой, просто не в том месте и не в то время оказался. Ферштеен зи? Я посплю, а после ашарга керак, что значит у нас по-татарски, мы все четверо обедать будем. Сиди тихо, я посплю пока. На Змейгоре мы тебя чудесно и быстренько  спроворим!" Ухряла старая на печку, да заснула. А этот, который пионер, не зря с собой сумку носил. У него там подпилок был, так он брус, на который кичман его заложен был, распилил, да и вышел. И первым дело скотчем бабку к печке прихреначил! Та как проснулась, тырь-пырь, восемь дырь, а четыре сбоку, ваших нет! Повязана вся! Попробовала освободится, да не может. Сами вы знаете, если на скоке хозяина верёвкой связать, может выпутаться, а ежели скотчем широким, никогда! Так и лежит, глазенапами лупает. А тут некий шум раздался. Старая, в натуре, на радость изошла. Мол, идёт котеечка мой Баюн, он тебя такого-сякого-мазаного колданёт на раз, ты и загипнотизированный к столу нашему  подойдёшь! А кот этот ходил, падла, в очках таких больших. Как снимет, так искры из глаз, и всякие птички с мышами в обморок шибаются и на землю падают. Кот только успевает их в суму складывать. Вы сами знаете, людей коты не едят, а птичек с мышками с нашим удовольствием. А Яга баба наша тем временем вовсе все края потеряла. Орёт на Ваньку, про простоквашу всё время напоминает, прямь как не Машка в авторитет, а бикса бановая! Ну тут резвой мальчишечка ей в пасть портянку какую-то и засунул. "Спи",- говорит,- спокойно, дорогой товарищ!" А сам быстренько из подручных материалов мыша сочинил бегающего, но при всём своём там личном радиоуправлении. Баюн в дверь, а мышак ему в ноги. Кот даже приторчал малость, мол, сама дурная живность лезет. Снял очки, шарахнул её глазом, а той хрен по деревне. Не берёт, не прошибает вовсе. Так кот это несколько раз проделал, а потом от огорчения, или ориентир потерял, в стенку  избы шибанулся и в камеру, где пацан ранее отбывал, влетел. Там его пионер и запер. Жуткое дело. Яга чуть с глузду от злобы не съехала! Ну, умом тронулась! А тут грохот металлический раздался. Яга воодушевилась страшно. "Это тебе, злыдень, не домашних животных забижать. Идёт Кащеюшка. Он-то тебе лупатки твои наглые огнём пожжёт, а ноги и руки из организма повыкрутит. Доигрался, зуб последний даю!" Ванюша наш спорить не стал, а бабку попрочнее прикрутил, что бы за тылы свои не опасаться. У него с собой причиндалы были для создания электромагнита. Тут я не скажу, но он его быстренько сообразил и над дверью прикрепил. Кащей же в доспехах металлических, как вошёл, так пацан ручку закрутил, ток образовался, и магнит заработал. Кащей  прилип. А изба тоже на месте не стояла. Видит, чёрти чего происходит, думает, надо бабку защищать, хвать гостюшку лапой своей куриной, да пендаля дала. Тот так и ухреначил в неизвестном  науке направлении. Может в башке его чего от тока закоротило, а может на Ягу обиделся. У них и так отношения натянутые были. Старая его попрекала, что любовник он плохой, смеялась, одно, мол, яйцо, и то каменное! Обидно же мужику, хоть бы он и Кащеем был! Единственная надежда у Яги осталась – Горыныч змей! А он вот он. Тут как тут. Явился, не запылился! Весь такой огнедышащий, о трёх головах. Так и пышет. Да Ванька наш не растерялся! Сунул в пасти его огнетушитель, тот и заглох. Всё на нём пробовали, там, меч-кладинец, стрелы здоровые, копья, но вот так травить природное создание гольной химией? Ну, нет, что он тут на смех дался? И ухрял в сторону моря, как отец Фёдор в дурдом. Помните, я вам  вчера про него рассказывал. Фильма такая, про стулья! А тут и мультику конец. Яга поняла, что ей пацана не одолеть и велела доставить его до дому, с убедительной просьбой, с ней более никогда и нигде не пересекаться. Всё, начальник, слышим. Уже ложимся. "Гутен нахт",- как говорят немцы. Завтра ещё чего вспомню, расскажу!