Alkona - 166

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

Задумался Палладий и наконец изрёк, -
– «Ну хорошо. Коль была воля предков, то надо бы её уважить. Но ныне может стать наоборот. Как только докажу тебе любовь я, ты потеряешь свою красоту. Ну а вернуть тебе её уже сложнее станет. Ибо сказал тебе я, что дева тут символ любви. И коли ты взродишь в душе, любовь ту ясную и чистую, то тогда, и станешь ты достойна красоты сама. Любовь всё делает прекрасным и даже мир вокруг тебя. Нельзя красу себе лишь присуждать единой. И вышло так, что краше чем Афелия, мне нету. На всех мужей ты красотой не угодишь, а можешь только впасть в распутство. Коль взяла ты красу раньше любви, то демону дарила волшебство и отняла его у бога. Но каждому из нас дана в судьбе нелёгкая дорога. Тебе вернуть для бога надо красоту и он тебя простит, как всё прощает. А ты любовь Афелии ко мне, ей не простила. И демон правит твою душу. Готова ты ради любви, красы своей лишиться?».
Эвридика пометалась по постели как в бреду и молвила, -
– «О да! Что быть краше любви для девы? Отдам тебе гребёнку я в зарок, хоть служит она только девам. Зачем мне красота коль нет любви? Одни лишь муки. Вот тот демон, что меня похитил у тебя. Я сознаюсь во всём и каюсь».
– «Ну хорошо! Тогда как дева, должна ещё постичь ты испытание одно – это терпенье. Коль выдюжишь его, то может станешь жить. Запомни – бог это терпенье, но не муки. И жди теперь меня когда вернусь я», - сказал Палладий и ушёл к Афелии. Она спала, но как пришёл он она поднялась весело навстречу, -
– «О заиграй в душе скорее арфа! Я возвращаюсь в жизнь и мои силы ко мне приходят снова. Дари скорей же мне любовь!», и она бросилась на шею Палладию, но он взяв на руки, вновь усадил на одру и сказал, - «Я сделал всё что смог чтобы спасти тебя и чтоб спасти твою любовь. Но ты сама теперь должна заставить играть арфу. А значит возродить в душе своей самую чистую любовь. Но то ведь, не постель с мужем на пару. Любовь терпение дарует, а поспешишь и можешь снова угодить, ты в путы демону седому. И вот теперь меня внимательно послушай и не стремись так целоваться лезть, хоть радость твою душу преполняет. Я вот нашёл причину гибели твоей, что не свела тебя едва в могилу. Но вот дилемма, тут одно из двух; одна умрёт чтобы была жива другая. Однако, всё можно спасти и ты уж вроде, при мне и боге от мести зарекалась? Это так? Тогда послушай. Нашлась пропащая моя красотка Эвридика, она тебя и погубила. И помнишь я тебе сказал, когда две девы, считай что насмерть бьются за любовь? Так вот и вышло. Но теперь она лежит и умирает, а ты из тлена воскрешаешь. Как быть тут? Открою я тебе секрет, но далее как ты сама с ним сможешь тут распорядиться. Любовь то прежде дева, а не муж. И если ты любви изменишь, то к демону ты в путы попадёшь и я тебя спасти уж не сумею. Не похищал ту Эвридику демон, а так она меня взлюбила, что в путь отправилась за мною, следом. И вот когда тебя на берегу я встретил, она тайком, но была рядом. И всё что было между нами, она отчасти видела и знала. Она меня терять уж не хотела, и была рада в том, что ты меня не любишь, и то, что ты обманом меня тешишь. Она хотела, чтоб вернувшись, я бился в муках и жажде чтоб её найти, и всё то время была рядом. Она тебя, когда пришла ты, и взревновала очень люто. Ты помнишь посох как в окно метнула? А Эвридика за окном стояла, она его и подобрала и обратила его против, твоей же силы и любви. И посох тот тебя едва не погубил. Но ныне больше его нету, забрал злодейство сын Аксона, Варон. Тот посох лишь любовью и питался, энергию ту в магию вбирая. И он врагом любви тут оказался. Выходит так, что вот любовь, тебя саму едва не погубила. Ведь демон тоже до любви энергии охотник. И только чистую любовь он одолеть не в силах. Как посоха лишилась Эвридика, она слегла совсем без сил и может быть умрёт. Но мне раскаялась она в том, что любовь на ревность променяла и в том, что на тебя напала. И вот мой тут совет. Но чур, не говори ты ей про это. Я предлагаю вам обмен. Ты к ней придёшь одна и скажешь что её спасти желаешь и если хватит там в тебе любви и духа, ты для неё на арфе заиграешь. Но ты проси её сама, готова ли она, что дать в спасения зарок и то, что ревность навсегда к тебе оставит. Она тебе дать может, то, что красоту её творит, нелепую гребёнку. Но та волшебная гребёнка и ты её тогда мне принеси, но арфой ты её сполна и от души насыть любовью и руку ты её притом держи. Дари ей всю любовь что сможешь, тогда ты и её спасёшь. Негоже, чтоб любовь служила смерти и уж чтобы менять любовь на волшебство. Отдай любовь ей не скупись, ты помнишь ещё мудрость эту? Но если ты беду почуешь, то уходи, пусть даже без гребёнки. Там всяко рядом караулить станет демон и только одолеть его любовью можно чистой. И помни то, всегда любовь взаимность. Играй на арфе коль она тебе ответит, любовью тоже. Ну, спутай. Она лежит в моих палатах. А я за вас молиться стану».
И снова палаты Палладия и на ложе уже раздетая лежит там Эвридика и ждёт когда вернётся к ней Палладий. Но тут заходит тайно некий муж, походкой то, крадучись тайно и говорит, -
– «Меня ты позабыла? Нет? Я тот кто так любви твоей желал и всё ходил я тенью за тобою следом. Я твой поклонник Ерегон. Но как я не хотел бы тебя взять такую всю желанную в постели, я тут подслушал тайну всю твою. Отдай гребёнку мне и я тогда уйду. И я тебя не трону. Ведь всё одно тебе тут помирать и ты уж скоро попадёшь как к богу. А там тебе гребёнки уж не надо. Зато я стану делать дев красивыми и всем на загляденье и стану я богат и знатен и всё добро пойдёт на пользу богу. Я буду вечно тебя помнить и в душе лелеять».
– «Уйди поклонник! Ты мне не люб и я твои желанья знаю. Нужна тебе краса моя была лишь только для постели, но не любил меня ты. Не осчастливишь дев ты, ты собою жаден. И ты не станешь служить богу. Богатство тут и слава уж нужны тебе куда как больше бога. И ты всё хочешь взять так просто, за счёт только одной гребёнки? Наивный ты дурак. Она лишь девам служит и то ни всем, и надо знать ещё и заклинанье, иначе проку с неё нету. Я не открою тебе тайны!», - слабо ответила Эвридика, Ерегону и тот коварно улыбнулся, - «Ну чтож раз помирать пришла пора, то так и быть, твой шанс последний, Палладий уж ещё придёт сюда не скоро, он ныне как Афелию свою, прямо на одре смертной ублажает, и так она пыхтит от страсти вожделенья, что на округу даже слышно. А ты умрёшь тут тихо и тогда я всё одно гребёнкой овладею. Но если ты мне заклинание не скажешь, хотя быть может тут заклинания и нету, то я тебя поистязаю, и так, что душу демону отдашь ты, а не богу. За то, что мне на слово не веришь. Ну, годится? И так, я долго ждать не стану, говори!», и он её руками взял за шею и мучалась она но всё молчала, и лишь металась в муке по постели и это Ерегона возбудило, -
– «Не так выходит надо тайну открыть твою, а через секс и ты мне в страсти раже всё расскажешь!», и он задрав хитон залёг на неё сверху и ствол свой в лоно ей загнал.
– «Ну ладно! Слезь, иначе не скажу, хоть убивай меня живьём тут!», - из последних сил вскрикнула Эвридика. Но Ерегон, лишь остановился, -
– «Ну, говори, иначе я не слезу. Зачем мне прекращать на самом сладком? Учти я долго ждать не стану. Но ты ведь тоже оттого получишь наслажденье перед смертью, что так противиться тебе?».
– «Пока не слезешь не скажу!», - устало отмахнулась Эвридика и голову бессильно уронила.
– «Ах ты зараза! Как желанна мне ты, но и гребёнку мне терять ведь нет резона. Она умрёт, а дальше что? Ну, ладно, слезу!», - решился-таки Ерегон и слез с неё, но сел на край постели, - «Ну слез я говори, я жду!».
– «Пообещай что больше не полезешь! Дай слово перед богом!», - сказала слабо Эвридика.
– «Ну так и быть, я обещаю!», - ответил второпях Ерегон, но она отмахнулась, - «Меня ты не обманешь этим. Дай слово как положено и бога помяни!».
Пыхтел аж Ерегон, но всё ж кряхтя он дал ей слово.
– «Тогда гребёнку, брать надо в левую лишь руку и той девице что достойна красоты. Потом изречь амин-дубару, то имя духа красоты. И дать для духа, затем зарок словами, беречь навеки красоту», - сказала слабо Эвридика.
– «Ага! Рукою значит левой. Потом сказать амин-дубару и дать зарок ему словами, чтоб красоту хранить навек! Ну а теперь я дам зарок ему на то, как ты прекрасна вся в постели и закреплю его я действом. Негоже так в себе удерживать стремление и страсть к красе!», - обрадовался Ерегон и ещё азартнее полез на Эвридику, охаживая её лоно не жалея напоследок.