Триста шесть дней

Просыпаюсь и пишу ни о ком. На завтрак блюю твоими чувствами.

От твоих слов комками в горле все эмоции и отвердевшие воспоминания о твоих воплях. Пьём чай заваренный вчера. Едим просроченные продукты. Гуляем от дома к работе. Обыденность становится на грань глубже и превращается в бесконечный поток кольцевой гонки — отпусти свой хвост.

В общественной уборной ты затягиваешь петлю.
Мне снова тебя с неё снимать.

Через триста шесть дней твоё алчное "я" станет пустым эхо под мостом — пристанищем бомжей. Мои чувства расцветают плесенью и замечаю я лишь пыль. Она приметнее людей.

Снова фразы из невесомости и обратно — я не связываю речь, лишь твои руки у батареи, только перестань орать.
Тошнит от похоти и эмоциональных взрывов. От твоего собственничества на фоне собственной недоразвитости.
Комплекс Бога свёл тебя в могилу. Меня — в январь.

Я помню как пахли твои цветы, какие на вкус веки твои сонные и почему утром ты пахнешь исключительно вишней.
Я помню всё, и особенно то, что начинаю тебя забывать.
Через триста пять дней меня снимут с петли. Тебя — за 120 в час.

Как ребенок, но видимо гниющий в могиле.

И все твои скелеты в шкафу, на самом деле, не более чем муляжи, пыль в глаза. Все должны верить в твою бесконечную безупречность.
Безупречным было лишь первое лето, пахнущие корицей запястья и медовые "тшш". От тебя несет перегаром.
Гарью.
Тварью.

Я люблю тебя не любить.
Я люблю тебя не.
Я люблю тебя.
Пошла вон.