Курсант академии волшебства. Часть 3. 3-Крылатая

Мы прошли по узкой тропинке среди кустов, на которых тут и там виднелись клочки рыжей шерсти, словно бы Бастет пометил для нас дорогу, и через пару часов вышли к Академии со стороны конюшен Пегаса и гарема.

Серафима бодро маршировала впереди, а я приостановилась. Огромная радость, гордость, счастье и одновременно неуверенность ощущалась как раз с той стороны. Стало понятно, что случилось что-то очень хорошее, и это заставило меня повернуть прямо к конюшням. Серафима оглянулась, недоуменно посмотрела мне вслед, а затем, прислонив сумки к дереву, решительно зашагала за мной.

Воспринятые мной ранее эмоции становились сильнее и я невольно начала улыбаться. В конюшнях царила тишина, но все кобылы, кроме одной, выглядывали из своих денников, и даже Пегас стоял молча, не фыркал и не бил копытом по обыкновению, учуяв посторонних. Подоспевшая Серафима почти бегом кинулась к деннику напротив Пегаса и уже через мгновение радостно засмеялась, запричитала, а потом ринулась к Пегасу, обхватила его шею и поцеловала.

- Спасибо тебе, порадовал старуху, а я уж и не надеялась.

Пегас стоял как вкопанный, лишь осторожно перебирая губами волосы своей приемной матери. Через секунду Серафима бросилась назад в денник, заговорила с кем-то невероятно ласково и тихонько, а я внезапно осознала, что произошло: крылатый жеребенок, наконец, появился на свет. Спокойно и неторопливо я подошла к деннику и  заглянула внутрь. Абсолютно рыжая кобыла с белым пятном на лбу стояла в углу, прикрывая маленького золотистого жеребенка с крылышками, напоминающими пока крылья у новорожденных птенцов. Просто подрагивающие отростки между передних лопаток без какого-либо намека на перья. Жеребенок еще нетвердо стоял на длинных ногах, но был полон любопытства и энтузиазма, упорно сопротивляясь попыткам матери загородить его.

Серафима, продолжая нежно приговаривать, протянула кобыле по имени Звездочка, пучок свежей зелени, и та, слегка посомневавшись, сдалась. Мягкими губами она осторожно взяла предложенное угощение и позволила Серафиме приблизиться. Жеребенок, неуклюже пройдя на подкашивающихся ногах под животом матери дал себя погладить по шелковой гриве и спокойно стоял на месте, пока длился осмотр.

Не желая пугать мамашу с детенышем, я повернулась к Пегасу. Крылатый нервно косился в мою сторону, но попыток укусить или лягнуть не делал.

- Поздравляю, папочка, - шепотом сказала я и отважилась погладить его по напряженной шее. – Твоя дочка просто супер!

Жеребец расслабился, настороженность и напряжение исчезли из его глаз, а я внезапно уловила тонкий запах лилий и усмехнулась, Аника опередила нас.

- Да и сам ты красавец, - осмелев, я снова погладила Пегаса, но уже проведя от ушей к шелковистому носу.

Жеребец попрядал ушами и пониже наклонил голову, принимая ласку.

- А ты оказывается не такой и злобный, - пожурила я его, - как хотел показаться.

Серафима, выйдя из денника Звездочки подошла к нам и удивленно уставилась на меня.

- Кобылка родилась…

- А я что говорила, - решила я повыпендриваться, но потом хихикнула.

- Ах ты, коза, - усмехнулась бабушка, - заставила старую поверить. Небось Белла надоумила.

- Да какая же ты старая, - ласково погладила я морщинистую руку, но не стараясь ее разуверить насчет предсказания, - ты еще ого-го…, - а затем снова схулиганила, - и иго-го…

Пегас вскинул голову, фыркнул и тихонько заржал. Следом за ним подали голос и кобылы. Серафима погладила своего любимца и сказала:

- Он обещает больше не загонять тебя в поилку и приглашает заходить еще.

- Вот и ладненько, - пробормотала я, снова ласково прикасаясь к лошадиному крупу. – А то я его спасай, а меня же и в корыто.

        Конечно же, гораздо больше, чем Пегаса, мне хотелось пообщаться с жеребенком, но я понимала, что в данный момент это неразумно. Будет еще время, раз уж крылатый меня, наконец, принял.

Строго-настрого запретив мне рассказывать о крылатой кобылке, Серафима выставила меня со всеми сумками за порог. Внутрь Академии я вступила сама, как взмыленная лошадь, сумки для одной меня оказались тяжеловаты. Не все могут работать грузчиками. И только захлопнув за собой дверь, я сообразила, какую глупость сморозила. Вытащив магбук, вызвала любимого и через пару минут оказалась в его объятиях. Герг без труда подхватил одной рукой меня, другой все котомки и рванул по коридору. Скороходам все-равно, какой вес нести. Но в этот раз я не свисала, как мешок, а вполне удобно устроилась, уцепившись за шею парня.

Закинув по дороге сумки Серафимы в медпункт, он донес меня до моих апартаментов, а затем умчался по своим делам, пообещав заскочить перед обедом. На веранде, по обыкновению, царило лето, и смыв с себя дорожную пыль, я с удовольствием устроилась там разбирать поклажу.

Мама постаралась. Пирогов и прочей снеди, которую она послала с собой, хватит на пару дней всей Академии, а распаковав картонную коробку, я поняла, почему сумки были такими тяжелыми. Отец с оказией послал свою наливку дяде Степе, не сообразив, что оказия – это хрупкая, молодая девушка, а не здоровенный горг. В отдельной папке содержался отчет о моей практике и благодарственное письмо Академии от Шаха. С изумлением я прочитала о своих выдающихся заслугах и огромных талантах. В конце следовала приписка о том, что господин Шах выражает надежду на наше, т.е. именно мое личное, сотрудничество. В отчете о практике не было ни слова об ифрите Аш-Саллахе и «шоколадном зайце». Всю информацию засекретили на самом высоком уровне. Хорошо, что можно обсуждать это с Беллой, от нее никакие секреты не скроешь.

Вспомнив о Белле, я достала маленькую коробочку, подаренную ею на день рождения. Раз уж я в Академии, подарок ясновидящей можно открывать. Я приподняла бархатную крышку и ахнула. В тот же момент эльфийская стрекоза вспорхнула с волос и приземлилась на золотую, украшенную сапфирами поверхность тоненькой, ажурной диадемы. Ну надо же, она умеет летать?  Изумленная я достала вложенную карточку. «Дорогая, Мария, - было написано в послании, - прими этот дар на твой день рождения, изготовленный из старого наследного золота нашей семьи и эльфийских сапфиров. Пусть это украшение принесет тебе счастье. Изабелла».

Вот так, коротко и щедро, воистину подарок от потомка золотой ведьмы.   Послание было заверено летящим росчерком Беллы. Я задумчиво смотрела на блеск металла и золота, а затем вернулась к шкафу и вытащила подарок никсы Анфисы. Диадема идеально подходила к платью. «Свадебный наряд ундины» - послышалось мне, но рядом никого не было. Уж не яснознание ли дает о себе знать, усмехнулась я. Наряд был не полон, не хватало волшебной обувки. Не в скороходах же, в самом деле, идти под венец. Я решительным движением убрала платье, сложила диадему в футляр, эльфийская стрекоза снова устроилась в моих волосах. Решено, пока подходящей обуви не найду, замуж не выхожу. Мысль была забавная и я хмыкнула.  Размечталась! И звать еще не позвали, а я наряд примеряю.

На занятия мне было не надо, благодаря маминым пирожкам есть не хотелось. Да и любопытство разбирало. Нацепив светлые слаксы с футболкой, сандалии и скороходы, я отправилась в медпункт, надеясь, что Серафима уже смогла оторваться от крылатой лошадки и можно с ней посекретничать. Мне повезло: Серафима была на месте и вовсю шуршала какими-то травами. В видавшей виды металлической миске на печи что-то булькало и по всему помещению разливался потрясающий травяной аромат. Принюхавшись, я смогла выделить запах ванили и шалфея, но остальные мне были незнакомы, что не удивительно, потому что бабушка знала толк не только в отечественных, но и импортных травах, которые приходили ей в больших мешках со всего света.

Услужливое воображение тут же нарисовало картинку, как недоумевающий таможенник разглядывает огромный мешок с шуршащим содержимым и нервно переглядывается с напарником, уж не наркотики ли. Картинка была нереальной, грузы Серафимы никогда не проходили таможню в прямом смысле этого слова, но уж очень забавно выглядела физиономия ошарашенного контролера и я хмыкнула. Серафима, не отрываясь от своего занятия, приветственно махнула мне рукой и я устроилась на колченогой табуретке, подобрав под себя ноги, с любопытством наблюдая за ее манипуляциями. Ведьма бросила в миску еще пару пучков сушеной зелени и удовлетворенно улыбнулась. Резко запахло перечной мятой и петрушкой.

- Что это? – спросила я, вытягивая шею, чтобы заглянуть в миску.

- Это? – Серафима неодобрительно покачала головой. – И чем ты только занимаешься на Ведовстве.

- У меня нет таланта, - провозгласила я громогласно и ухватила оранжевую морковку.

Морковка оказалась вкусной и я с наслаждением захрустела.

- Может тебе еще и сена дать? – усмехнулась бабушка. – Вишь, как морковью хрустишь, не дать, ни взять кобылка молодая.

- Не, на сене я только спать согласна, - вспомнила я свою ночевку в медпункте. – Сны при этом обалденные снятся.

- Да на здоровье, - Серафима пожала плечами. – Для тебя, внученька, - она ласково потрепала меня по голове, - вход свободный.  А ты что прибежала-то, а? – спохватилась бабушка.

- Про жеребенка поговорить.

- Ну, давай поговорим, пока отвар защитный готовится.

- Защитный?

- А как же, - Серафима нахмурилась, - небось набегут всякие, как прослышат, вот и надо омыть нашу девочку, чтобы не сглазили, да порчу не навели. И Звездочке не помешает. Это только Пегасу не грозит, а малышка беззащитна, пока материнским молоком питается.

- А Пегасу почему не грозит? – удивилась я.

- Так ведь он не просто жеребец, хотя и жеребец конечно же, - нежно пробормотала ведьма, вспомнив своего питомца. – Крылатые – они как львы среди всех лошадей, цари, одним словом. Даже единороги раньше признавали их главенство, а уж кентавры вообще на побегушках служили.

- Офигеть, - изумилась я.

- Вот именно, что офигеть. Крылатые они же раньше только богов на себе возили…

- Богов? …

- А чего всполошилась? – Серафима улыбнулась. – Тех, кто богами в свое время считался. – Бабушка задумалась, словно вспоминая что-то. – Они, конечно, боги могучие были, много что могли, вот только делили постоянно что-то, воевали меж собой… Почти все крылатые в этих битвах и полегли…

- И что дальше было, - с жадным любопытством спросила я.

- А ничего особенного, - махнула рукой ведьма. – Воевали, воевали, а потом им тесно стало, да и совесть замучила, что в их войнах столько невинных полегло. Ушли они, боги-то… - Серафима подняла на меня взгляд, - а крылатых заботам эльфов поручили.

- Эльфов? - снова удивилась я.

- Их, - утвердительно кивнула бабушка. – Только не поладили крылатые с эльфами, короли все-таки. Ушли. Кто где сейчас живет. Но слишком их мало, и рождаются редко. Пегаса-то я раненым жеребенком в Заповедных землях нашла, вот и прижился. Нравится ему тут. А теперь вот и подарок мне сделал, за заботу и любовь чудом отплатил.

- А боги… они куда ушли?

- Да кто ж разберет. Дела богов никому не ведомы. Люди вот верят, что они еще здесь, может и правда, что появляются иногда, проведывают.

Серафима встала, вытащила глиняные кружки и налила молока, затем жестом фокусника вытащила блюдо с пирожками. Я расхохоталась, мама в своем репертуаре. Но молоко было свежее, а пироги никогда лишними не бывают. Переглядываясь, как две заговорщицы, мы с удовольствием уплетали вкуснющие сладкие пирожки, запивая парным молоком. Прощай фигура, а не обед.

Провожая меня к выходу, бабушка, усмехнувшись лукаво, произнесла:

- Раз уж ты предсказала, - здесь она сделала хитрое лицо, - рождение крылатой лошадки, тебе и имя ей придумывать. Будешь крестной мамой для малышки, Пегас не возражает.

Вот тебе и раз! Может существует справочник по именам для крылатых пегасов? Я спохватилась – и зачем мучиться, если честно говорить, не я ведь предсказала рождение жеребенка.

Вечером после занятий мы устроили пикник. Согласно объявления, приглашались все желающие и я даже не ожидала, что желающих будет столько много. Практически вся Академия высыпала к греческим руинам. Дополнительно к маминым пирожкам пришлось тряхнуть запасы Дергача и даже десерты Лойель были съедены до последней крошки, хотя после горячего  казалось, что есть дальше некуда. В который раз убеждаюсь, что ресурсы человека по поеданию еды ограничены только вкусом еды. Жаль, что мамины пирожки так быстро закончились.

Утром выявились неприятные последствия моей встречи с джином. На занятии по боевой магии не то, чтобы разрушить глыбу с помощью воды, а даже стабильную каплю не получилось создать, как я не старалась. И даже нестабильная капля потребовала от меня столько сил, что я чувствовала себя выжатым цитрусом. Василиус сначала ворчал, а потом стал задумчиво меня разглядывать. Вер понял, что я не притворяюсь и не отлыниваю.

Следующим занятием была «Медитация». В транс я вошла как обычно быстро, но подключиться к магическому каналу не смогла, улавливались только обрывки информации. Даже память предков была заблокирована. Профессор Сирин вызвала Сигизмунда. Вдвоем они учинили мне форменный допрос, но я только руками разводила. Последнее магическое действо, которое я совершила – это запечатывание Аш-Саллаха в каменного зайца. Ни к чему не придя, Сигизмунд созвал целый консилиум в том же составе, в котором проходила моя профориентация, плюс Серафима и Дедал. После тщательного обследования и изучения меня выпроводили в коридор дожидаться.

Ожидание тянулось так долго, что я уже начала подумывать о том, чтобы сбежать. В конце концов, дорогу домой я всегда найду. Мимо меня пробегали курсанты и преподаватели. Кто-то пролетал как метеор, а кто-то приостанавливался и приветственно махал рукой. После дня рождения и вчерашнего пикника я стала весьма популярной особой в Академии. Жаль, если меня отчислят.

Я решила еще раз попробовать. Забившись в укромный уголок и удобно устроившись, я вновь вошла в состояние транса и стала осторожно нащупывать свои возможности. Эмпатия точно сохранилась, поняла я по довольной сытости, исходящей от Двуглавы, и ленивой расслабленности Цербера. Мысленно я позвала Басту и ощутила ее недовольство. Фрейса спала и мой зов оторвал ее от этого приятного занятия. Чувствуя себя виноватой, я мысленно извинилась и попыталась прервать контакт, но Баста, определив мое беспокойство, тут же встревожилась и не успокоилась, пока не выведала всю подноготную. Потом она презрительно фыркнула и успокоилась. Что бы там ни случилось, по мнению фрейсы, это не стоило выеденного яйца. Уже разрывая с ней контакт, я внезапно почувствовала, как в ее животе шевельнулся детеныш. Ощущение было таким, словно это у меня толкается маленькое существо. Я даже ахнула и положила руку на свой живот.

Тааакс, что же мы имеем: эмпатия и телепатия в норме, а последняя связь с Бастой выявила и что-то новенькое, о таком я еще не слышала. И вряд ли кто слышал... из людей, по-крайней мере.  Какое-то сверхчувственное восприятие. Все это не выходило за рамки возможностей обычного экстрасенса и я приуныла. Выгонят меня из Академии, как пить дать выгонят.

Дверь приглашающе распахнулась и я вошла. Консилиум закончился и в планетном зале осталась только профессор Сирин. Она задумчиво сидела в удобном кресле и цвет ее волос попеременно менялся с синего на зеленый и обратно, что выдавало сильное эмоциональное напряжение. Обычно старейшая ундина предпочитала голубоватые тона.

- Присаживайся, Мария, - по мановению ее руки прямо напротив материализовалось такое же кресло.

Я обреченно опустилась и приготовилась к худшему.

- Задала ты нам задачку, - успокаивающе улыбнулась профессор Ивонна, заметив мою нервозность, - но все не так плохо, как показалось вначале.

Уффф, даже отпустило… слегка. Поерзав, я приготовилась внимательно слушать.

- Благодаря твоей бабушке, мы знаем о последних событиях, - я напряглась, - но не волнуйся, все, что она нам сообщила,не покинет границ этой комнаты.

       Обнадеживающе, однако. Не хотелось бы мне объясняться с новыми родственниками.

- То, что с тобой произошло, редчайший случай и только благодаря Мальэну и справке из архива мы знаем, что вызвало блокировку магических сил. – Профессор задумалась и поправилась. – Хотя это не блокировка в прямом смысле этого слова. – Я удивленно вскинула брови. – Обряд восстановления родственных связей, да еще в таких экстремальных условиях, - она удивленно покачала головой, - и затем последующий выброс магической энергии невероятной мощности, сравнимый по воздействию с печатью Соломона, – так я и знала, что без Аш-Саллаха не обошлось, – вызвал магическую перегрузку твоего организма.

- Как перегрузку? – опешила я. – А такое бывает?

- Второй случай из тех, что когда-либо документировались. – Любезно подтвердила профессор Сирин. – Поэтому мы не сразу и разобрались.

- И что, я так и останусь?

- Не думаю. Мальэн предполагает, что через какое-то время твой организм восстановится настолько, что и водная магия, и магия земли, полученная тобой, вновь станут тебе доступными. Но пока от уроков боевой магии и защитной магии, за исключением физической подготовки, тебе следует воздержаться.

Я ощутила невероятное облегчение и вместе с тем недоумение.

- А что мне делать?

Профессор язвительно хмыкнула и я поежилась. Не к добру!

- Тебе стоит подтянуть Ведовство, - так и знала! – И, пожалуй, - она на секунду задумалась, - добавим тебе занятие с профессором Рерих по ясновидению. Не стоит пренебрегать тем, что из клана Хабаровых выходили сильные ясновидцы ...

Отлично, буду с Беллой заниматься.

- … Так же увеличим количество занятий по медитации. Новые силы могут потребовать больше навыков. К тому же, - она пожала плечами, - ты еще и с магией воды толком не совладала.

Я пристыжено промолчала. Она ведь права, что-то не ладилось у меня в последнее время с боевой магией. Заметив мое состояние, профессор мягко добавила.

- Не стоит забывать Мария, что и магия воды досталась тебе слишком резко. Главное помни, что если это в тебе есть, то оно уже никуда не денется. Просто дай себе время с этим освоиться.

- Я думала, что ни на что не гожусь и меня отчислят… - слезы на глаза навернулись.

- Глупости, девочка, - с твоими силами, хотя ты еще с ними и не справляешься, - кто же на это осмелится. А если и осмелится, - профессор Ивонна подмигнула, - ты их живо в кактусы превратишь…

Я улыбнулась и облегченно рассмеялась.

- Я скажу тебе еще больше, но по секрету. – Казалось, что для профессора Сирин нет ничего тайного, - то, что ты совершила меньше, чем за год обучения, мы до сих с трудом понимаем. Спасла Академию от огненной смерти, щенка орфа от похищения, увеличила популяцию ежей, - я покраснела. – Это уже говорит само за себя. А уж твой последний подвиг, когда ты каким-то непостижимым способом запечатала джина, вообще выше нашего понимания. Кроме того не забывай, что ты самый популярный человек среди гномов и эльфов. – Профессор посмотрела на меня и решила добавить пилюлю. – Уж и не знаю почему.

Уверенность ко мне потихонечку, маленькими шажочками, но возвращалась. Окончательно я успокоилась, когда Белла, к которой я заглянула после разговора с профессором Сирин, раздраженно мне заявила:

- Иногда я поражаюсь твоей тупости, Мария. Если ты не осознаешь, насколько уникальна, то ты просто дура! Вот я — полная бездарность.

Белла в сердцах кинула подушкой об стену. Я растерялась... Самый одаренный оракул и на тебе, такое заявление.

- Ээээ... и почему? Вроде бы профессор Рерих тебя хвалит...

- Да при чем тут предсказания? Кому они вообще нужны? Предсказывать любой может, была бы практика. Я бездарь, а не некромаг.  Элементарного духа не могу понять.

Некромаги в Академии учились вызывать и общаться с духами умерших людей. Только не надо путать с душами. Дух — это некая краткая изложение событий, ментальный отпечаток умершего. Что-то вроде записи на магнитный носитель. Чем раньше захоронен человек, тем сложнее общаться с его духом, потому что с возрастом этот отпечаток стирается, как дорожки на диске или пластинке, и самые древние могут только шипеть, свистеть и скрежетать. Конечно, качество контакта зависит и от мощи вызывающего и силы вызываемого. Некоторые давно умершие упрямцы передали свой характер духу и легко можно нарваться на оскорбления и брань, если ты недостаточно квалифицированный некромаг.

- И кого вы вызывали, - осмелилась спросить я.

- Гордея Гневного, - раздраженно ответила Белла. - Но старик только свистел и шуршал совершенно неразборчиво. Но даже при этом умудрялся злиться и ругаться.

- Да уж, - пробормотала я.

На уроках истории магии это имечко часто употреблялось. Даром, что этот тип был совершенно невыносим при жизни, так он еще и считался основателем Академии. Вернее, он был первым волшебником, решившимся взять ученика не из магического клана. Первым, кто признал, что магические способности проявляются и у обычных людей. А уж потом Академия была построена на месте лачуги старого ворчуна и его несчастной ученицы. По слухам опять же, это была девочка-сирота и в конце-концов превзошла своего учителя. А затем сбежала в Заповедные земли с заезжим молодцом, разбив старику сердце. Но история была настолько древняя, что почти стала легендой.

- И зачем вам сдалось это древнее ископаемое?

- Действительно, - хихикнула Белла, - ископаемое. Видела бы ты его. Волосы торчат в разные стороны, из зубов остался только один клык, одежда заплата на заплате. А ведь туда же, руками размахивает и шуршит, и шуршит. Надоел прямо.

- Так что вы от него хотели? - снова спросила я.

-А... - Белла махнула рукой, - архивисты замучали. Требуют узнать имя его ученицы. Дескать надо уточнить генеалогию магических кланов, погибших в Заповедных землях...

Она сказала и осеклась, настороженно взглянув на меня. Мой клан, а вернее семья бабушки Василисы, так же попала под удар в те времена. Но так как я ни с кем из них не была знакома, то только пожала плечами. Все сведения, что меня интересовали в архивах, я уже получила не так давно. А копаться в древних рукописях в поисках упоминаний о давно скончавшихся родственниках, не считала необходимым.

Потом мы с Беллой пошли к Дергачу и напились лепреконского эля. Именно там нас и нашли Ярослав с Гергом. Разговаривать мы были уже не в состоянии и только хихикали, причем без всякого повода. Бдительный Дергач внимательно за нами наблюдал, то ли охраняя нас от посетителей, то ли их от нас. Подозреваю, что второе, потому что лепрекон облегченно вздохнул при виде наших приятелей.

Укоризненно посмотрев в мою сторону, Ярослав подхватил нетвердо стоящую на ногах Беллу на руки и унес отсыпаться. Герг не торопился. Пристроившись рядом на стул, он прислонил меня к плечу и тоже заказал себе эль.

- Что празднуем?

- Меня не выгоняют из Академии… - пробулькала я.

Парень ухмыльнулся и пригубил свой бокал.

- Уважительная причина. А напиваться зачем было, да еще Беллу спаивать?

Я слегка протрезвела. Он что, всерьез считает, что это я виновата? Отодвинувшись от любимого, я надулась и замолчала. А он молча допил свой эль, поднялся и легко взвалил меня на плечо. Я протестующе заверещала, но Герг был неумолим. Под одобрительные возгласы посетителей бара, он раскланялся по сторонам и вышел, таща меня, как мешок с картошкой. Промчавшись по коридорам, он бесцеремонно бросил меня на кровать и стащил обувь.

- Сунуть бы тебя под холодную воду, да ладно, итак проспишься. Но головная боль тебе обеспечена.

Жизнь показалась мне такой несправедливой, что слезы из глаз брызнули. Я уткнулась в подушку и разрыдалась.

- Вот блин, - пробормотал мой обидчик.

       Он виновато вздохнул и присел рядом. Кровать скрипнула под его тяжестью, и теплая рука легла мне на плечо. Не желая сдаваться и продолжая себя жалеть, я обиженно отодвинулась.

- Совсем ты еще девчонка. Я же не со зла, за тебя беспокоюсь. Мало ли кто у Дергача бывает. А вдруг бы кто обидел.

Все еще всхлипывая, я прислушивалась к его словам.

- Ты же для меня… - Герг замолчал, а я даже дыхание затаила. – А да ладно, все-равно ничего не вспомнит утром, - пробормотал он. – Кто бы мог ожидать, - по голосу было слышно, что парень усмехается, - что однажды такая мелкая, самоуверенная пигалица, и так в душу… - он замолчал.

Я прикрыла глаза.

- Спи, - он вытащил покрывало и заботливо прикрыл меня.

Хлопнула дверь, Герг ушел, а я долго еще лежала, глядя за окно широко раскрытыми глазами и улыбаясь, пока не заснула. Как ни странно, но голова утром не болела и напрасно любимый рассчитывал на мою плохую память. Я помнила все, каждое слово, каждую интонацию и даже каждый вздох.

За завтраком я проявила все свои актерские способности: держалась за голову, страдальчески морщилась при резком шуме и выпила почти пол литра кофе. На все расспросы отвечала недоуменным молчанием и вовсю демонстрировала крайнюю степень амнезии. Герг, казалось бы, был этим вполне удовлетворен, хотя пару раз я поймала на себе его испытывающий взгляд. Мою версию склероза подтверждало то, что Белла вообще к завтраку не вышла. Вроде пили наравне, а такая реакция разная
.
Последующие два дня пролетели незаметно. Не считая того, что уроки по физической подготовке под руководством Василиуса, который настоял на том, чтобы продолжать со мной заниматься, пусть и не магией, настолько выматывали, что на урок медитации я приползала чуть ли не на четвереньках и бессовестно там дрыхла. Хотя, если верить профессору Сирин, сон – это в некотором роде тоже медитация.
 
Видя мое состояние, дядя Степа настоял, чтобы на один день меня освободили от занятий, и однажды утром я проснулась совершенно счастливой. Не надо было никуда торопиться, можно было посвятить день самой себе любимой. Организм расслабленно валялся на кровати, как вдруг в ванной тренькнуло зеркало, кто-то меня вызывал по зеркальной связи. Нехотя встав и кое-как переставляя ноги, я доплелась и уставилась на свое отражение. В зеркале снова тренькнуло и голос Серафимы напомнил о том, что крылатой лошадке до сих пор не присвоили имя.

Я задумалась, Аника не давала о себе знать, вызвать я ее не могла, в библиотеку рыться в справочниках идти не хотелось. Чувство долга погнало меня в конюшню. Перед входом стояло два горга, вооруженных дубинами. При виде меня, на их лицах появилось замешательство. Насколько горги были туповатыми, но не обратить внимание на мое сходство с их богиней, они не могли. В конюшню им было приказано никого не пускать, а тут я появилась, да еще так уверенно шагаю. Горги растерялись, брякнулись на колени и одновременно загородили вход дубинами. «Вот, бестолковые» - подумала я, но решила не морочить им голову дальше. Серафима еще раньше показала мне тайный проход прямо в денник Пегаса, а так как крылатый меня принял, то я отважилась им воспользоваться.

В конюшне кроме Звездочки и малышки никого не было, охранные заклинания потрескивали электрическими искрами на обеих дверях, гарантируя, что никто посторонний сюда не проникнет. Я осторожно, стараясь не делать резких движений, подошла к входу в их стойло, подтянула к себе ногой ведро и задумчиво на него уселась. В голове моей, как назло, не было никаких идей и я с наслаждением стала наблюдать за малышкой, которая вовсю хулиганила, носясь из одного конца в другой, взбрыкивая задними ногами, фыркая и толкая мать. Звездочка спокойно жевала овес, снисходительно наблюдая за дочерью.

Вдруг малышка резко переключила внимание на меня. Она робко и как-то боком подпрыгивая, приблизилась ко мне и сунула морду в подставленные ладони. От малышки пахло сеном и молоком. Достав припасенный букет из укропа и петрушки, я протянула его ей, но она презрительно фыркнула и отскочила. Слишком рано, она еще на молочной диете и не заинтересовалась подношением. Зато Звездочка подняла голову и принюхалась, а затем не торопясь протянула голову и схрумкала почти весь букет.

- Умница, красавица, - осмелилась погладить я гордую шею. – Понятно, почему Пегас тебя выбрал. Посмотри, какая малышка родилась. Вот только как ее назвать?

Звездочка спокойно приняла ласку, продолжая задумчиво жевать. Обстановка была настолько умиротворяющей, что я даже слегка задремала. В моем сне по степи неслись целые табуны прекрасных лошадей, их копыта поднимали тучи пыли, гривы развевались по ветру. Вдруг один из табунов замер на месте, а следом за ним остановились и все остальные. Прямо перед ними стоял ОН, белоснежные крылья были прижаты к бокам, изящная голова на гордой шее была высоко поднята. Еще мгновение и крылатый заржал призывно. На его зов ответили. Золотистая лошадка, легко взмахивая крыльями спустилась сверху и встала рядом, а золотистая голова с полумесяцем между ушами, легла на белоснежный круп. Все лошади одновременно заржали, приветствуя эту пару.

Сон прервался, а вот ржание нет. Малышка, стоя прямо передо мной, звонко ржала и била копытом. Приглядевшись, я к своему восторгу заметила между ее ушами небольшой полумесяц.

- Ох ты, какая … звонкая… - неожиданно пробормотала я, хотя изначально хотела назвать совершенно другое определение.

Малышка вскинула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Я слегка растерялась.

- Звонкая? Ты хочешь быть Звонкой?

Лошадка даже загарцевала. Похоже, что имя малышки у нас есть, хотя и выбирала его она сама. Протянув Звездочке остатки укропного букета, я вышла тем же путем, что и вошла. Горги, завидев меня, снова бухнулись на колени, бдительно подперев дубинками дверь. Я усмехнулась и пошла к Серафиме, стоило сообщить о выбранном имени. Картинка из двух крылатых, нежно прижавшихся друг к другу так и стояла перед глазами. Надеюсь, что сон был вещим.