Петрович! - сделай мне ухты

           Описываю случай далёких восьмидесятых годов.         

          В одном из совхозов нашего края работал зоотехником уже немолодой мужчина, поэтому все жители села уважительно называли его Петровичем. Ну что тут такого, скажете вы, в каждом совхозе, а их тысячи, имеются специалисты этого профиля, и из них много немолодых и уважаемых. Это верно! Но наш был необычный, он обладал редким даром: где бы ни собирались мужики распить спиртное, всегда появлялся, словно по мановению волшебной палочки, и именно в тот момент, когда нужно было разливать водку по стаканам.   

       Эту почётную обязанность «банковать», с молчаливого согласия присутствующих, Петрович всегда брал на себя. Он, пожалуй, единственный, кто мог спокойно разделить содержимое одной бутылки без особого труда на десять, а если нужно, то и на двадцать человек. Стаканов, как правило, на всех не хватало, и зачастую приходилось довольствоваться только одним.
     Петрович с присущим ему профессионализмом ловко, по "булькам", разливал содержимое бутылок. И только после того, как последний выпивал... соблюдая формальности, спрашивал: «Никого не пропустил?!» – и, выдержав паузу, выливал себе остатки из бутылки, а это всегда двойная, а то и тройная порция водки; и с показушной досадой восклицал: «Ух ты! – просчитался».
      
      Россияне, как вы знаете, народ пьющий, но особенно это заметно в деревне, где все люди на виду. В совхозе, о котором веду речь, а впрочем, как и во многих других, своих выпивающих мужей жёны всеми силами старались удержать от этого зла, ограничивая их деньгами. Поэтому, когда появлялся повод выпить, те, кто сумел утаить часть своего заработка, - сбрасывались; а у кого денег не оказывалось, в виде компенсации бежали гонцами в магазин...

      Единственно, когда можно себе позволить хорошо расслабиться, это дни получки и аванса. И даже в этом случае некоторые женщины, зная нрав своих мужей и опасаясь, что те могут пропить половину зарплаты, поджидали своих нерадивых кормильцев у кассы. Но поскольку сложившаяся годами традиция отмечать аванс и получку: "Это святое!" - на что женщины не имеют право покушаться, - то механизаторам, в подавляющем случае, всё, же удавалось выколачивать из своих благоверных часть своего заработка. Но, как вы понимаете, это всегда было связано с неприятностями в семье. Поэтому многие, кому приходилось бывать в компании с Петровичем, общаясь в своём кругу, возмущались: «Мало того, что пьёт "на халяву", так ещё и при делёжке спиртного умудряется всегда урвать себе больше!»
    
       При редких застольях, когда случалось, что Петрович отсутствовал,  собравшиеся с иронией говорили: «Что-то сегодня не пришёл "Ухты" - может, заболел?» Так его теперь многие называли, конечно, за глаза. Неизвестно, знал ли он об этом, нет? Видя нагловатость вышестоящего совхозного специалиста, из чувства такта, а может, из уважения к прожитым годам, замечания ему никто не делал. Но однажды при очередном застолье ожидающий своей порции алкоголя молодой механизатор вдруг, обратившись к "банкующему", сказал:

      «Петрович! Сделай мне, пожалуйста, "ухты"». Это вызвало дружный саркастический смех у всех присутствующих. Сделав вид, что не понял злой иронии в словах молодого человека, Петрович спокойно довершил свою процедуру... и последний стакан, как обычно, себе, завершая ритуал уже избитой фразой... При очередном застолье механизаторы заметили, что после публичного осмеяния Петрович стал более сдержан в своей природной или приобретённой наглости, но всё же от привилегии "банковать" не отказался.
   
    К сожалению, и сегодня встречаются такие люди, для которых наглость, жадность и другие пороки являются нормой их жизни.