Чудо

Тяжёлая дверь с трудом поддалась и приоткрылась. Нина Ивановна ещё раз навалилась всем своим бессильным семидесятилетним телом на дверь и окончательно втолкнула дверь и саму себя в магазин. Оглянувшись вокруг себя, она на минуту растерянно застыла, словно забыла, зачем же она сюда пришла. Хотя почему же «словно забыла».. Она действительно забыла, вернее, потеряла мысль, с которой шла в магазин. В голове было пусто, в магазине серо, и свет какой-то тусклый. На глаза попались пластмассовые корзины для продуктов, и Нина Ивановна зачем-то взяла одну из них. Ручка в ней болталась, но женщина не обратила на это никакого внимания. Она побрела между стеллажей и полок с продуктами, банки и коробки пестрели, но для неё всё сливалось в один невнятный звук. Машинально она протягивала руку в сторону, что-то нащупывала на полке, что ближе стояло, и бросала в болтающуюся на одной ручке корзину. Ещё и ещё… Теперь, наверное, всё.

Нина Ивановна устало подошла к кассе и стала в очередь. Бесцветным взглядом она уставилась в спину стоящего перед ней человека. Кассирша флиртовала с покупателем, нарочно затягивая расчёт. Всё как обычно колыхалось вокруг Нины Ивановны. Невнятный звук от окружающих предметов усилился. Нине Ивановне невыносимы были эти интонации людей: игривые и отвратительно пустые.

И вдруг затягивающая  в себя пелена разорвалась криком:

- Папа! Папочка, миленький, ты посмотли как класиво! Новый год, Новый год! Как класиво!

- Уга, уга! Новый год! Смотги как всё бгестит!

- Как класиво! Папочка, как класиво!

Двое детей: девочка лет пяти-шести, махающая руками, и мальчик лет четырёх, с шумом ворвались в магазин. Она не выговаривала букву «р», и он не выговаривал букву «р», но каждый это делал по-своему, при этом дополняя друг друга.

И тут что-то произошло. Нина Ивановна не успела сообразить, что случилось, но как будто кто-то вдруг включил яркий свет. Ярко и внезапно. Всюду. Везде. Эти дети… Они что-то сделали… Она, как заворожённая, вышла из очереди и пошла вслед за детьми.

А девочка с мальчиком, радостно вертя головами во все стороны, подпрыгивая, перемещались вдоль прилавков. Девочка прикоснулась рукой к пачке с чипсами, и «Уупс!» - пачка зазвенела тысячами хрустальных колокольчиков.
- Папа-папа, чипсы-чипсы-чипсы!

Мальчик дотронулся до банки с шоколадной сгущёнкой, и во все стороны от неё рассыпался фейерверк из разноцветных искр.

- Смотли, сгустёнка! Папа, купи сгустёнку!

Нина Ивановна шла за детьми и жадно смотрела, что они делают.

«Что они делают?» - недоумевала она, но и оторваться от них тоже не могла. Она чувствовала себя скрепкой, прилипшей к магниту. Был какой-то невообразимый секрет в том, что происходило. И будоражило Нину Ивановну то, что у неё было такое чувство, что она когда-то раньше знала этот секрет, но забыла.

А тут ещё и ещё! Конфеты пели чудесные сладкие песенки, от апельсинов разлетались в разные стороны разноцветные заморские бабочки, канарейки свистели над сахарным мармеладом, а над халвой взошло северное сияние! Дети всего хотели!

Нина Ивановна выплывала из магазина с пачкой чипсов и банкой шоколадной сгущёнки двадцати пятилетней женщиной, из совершенно нового ожившего магазина в совершенно новый и живой мир. И вдруг женщина задержалась в дверях, быстро обернулась, окинула взглядом магазин, людей, стоявших у кассы, стремительно подошла к кассирше и, наклонившись над её головой, полушёпотом сказала:

- Охранник вашего магазина - очень хороший мужчина, и, кажется, Вы ему очень нравитесь…