УЖАС НОЧИ

(Обычная брежневская девятиэтажка отрывается от земли и летит в бездну. Жильцы в панике ищут спасения. Выживают немногие).

 Вечер в большом городе был обычным, и ничто не предвещало ужаса, который намеревался вот-вот охватить паникой один из спальных районов большого города. Однако Ужас уже наблюдал за гражданами, притаившись на крышах, и составляя  в уме некий сценарий, по ходу которого он будет дёргать за ниточки марионеток, которые именуются людьми. Желая себя поразвлечь и насладиться всей палитрой человеческих эмоций, Ужас прокручивал в голове некий сюжет, воображая себя великим драматургом и сценаристом, знатоком потаённых уголков человеческой психики. И хотя времени на земле ему было отпущено мало, всего одна ночь, ужас намеревался провести его с пользой и немножко поразвлечься. Читатель спросит, куда же смотрели в это время Высшие Силы, но на этот вопрос нет прямого ответа. Смотрели они, наверное, в противоположную сторону, и в этот вечер обычный панельный дом на окраине мегаполиса выпал из их поля зрения, как будто его и вовсе не существовало.

   Итак, в этот вечер все жители крайнего подъезда одной из ничем не приметных многоэтажек наивно полагали, что всё будет как обычно: придя с работы, они поужинают, посмотрят телевизор, покурят и лягут спать, а утром снова проснутся и пойдут на работу. Но Ужас уже протягивал к этому подъезду с лифтом и мусоропроводом свои длинные щупальца, и немногим жителей было суждено пережить эту ночь.

   Шнау Мункер снимала крохотную однокомнатную квартирку на девятом этаже в этом самом подъезде. Квартирка-брежневка  была ободрана, убога и бедна, но для Шнау это было самое то, поскольку вся эта спартанская обстановка помогала ей писать книги. Из окна были видны бескрайние урбанистические просторы, но Шнау могла посмотреть на них свысока, так как жила на последнем, девятом этаже. В этот вечер она решила принять ванную, и для этого накануне купила новое чистящее средство, поскольку старое закончилось.

   Новое средство обещало полное избавление дома от ржавчины, налёта и бактерий, было тёмно-синим и очень странно пахло. Настолько странно, что у Шнау случилось предположение, что средство было инопланетного происхождения, называлось как-то непонятно, и воняло столь сильно, что запах разносился и доходил не только до соседних квартир дома, но даже до всех отдалённых и потаённых уголков нашей Вселенной. Инопланетяне всех мастей в эту ночь вскакивали со своих кроватей на других планетах и начинали тревожно принюхиваться. Этот запах не сулил им ничего хорошего, он тревожил и будоражил, и у существ по всей Вселенной этой ночью началась жуткая бессонница. Запах проникал даже на летающие в космосе тарелки с пришельцами, забираясь в мельчайшие поры металла, и экипажи этих кораблей и межпланетных станций начинали моментально тревожиться и медленно сходить с ума. Они без конца звонили на свои родные планеты и спрашивали, что случилось, чем так сильно воняет, но почему-то им никто не отвечал, увеличивая тем самым панику ещё больше. Одним словом, каждое разумное существо во Вселенной в эту ночь было подвержено влиянию ужаса, и никто не понимал, что же, чёрт возьми, происходит.

  Синее вещество на поверхности ванной затем превратилось в бледно-голубое желе, которое издавало ещё более омерзительный запах и плохо смывалось с поверхности. Шнау пришлось отдирать его щёткой, низко наклонившись над ванной. Из-за этого она нанюхалась гадости ещё больше, и когда ванная, наконец, была очищена, Шнау уже еле стояла на ногах. Набрав воды, она прыгнула в ванную и долго лежала, не подозревая, что остатки коварного средства растворились в воде и теперь проникают в каждую пору её тела!..

  Впрочем, из ванной она вышла свежей и отдохнувшей, высушила волосы полотенцем и легла спать. Время было позднее, но сон не шёл. Шнау ворочалась с боку на бок, постепенно начиная чувствовать, что ей отчего-то страшно. Страх был едва уловимым и выглядел, словно ваш старый знакомый, который заметил вас издали и уже машет вам рукой, но вы ещё его не распознали, и думаете: он или не он? Впрочем, лёгкая паника порою охватывает многих жителей мегаполиса, и часто она бессознательно передаётся от одного к другому, потому что в скученных местах все взаимосвязаны и влияют друг на друга.

  Шнау думала, что ещё пару минут, и она справится со страхом, но не тут-то было! Не повинуясь разуму и логике, говорившим, что она в своей постели и что вокруг ничего страшного нет, её страх нарастал и понемногу переходил в дикую панику и даже ужас. Промучившись несколько часов, Шнау вскочила с кровати и подошла к окну. То, что она увидела, было невероятно и повергло её в шок: за окном был открытый космос, и весь её подъезд летел с бешеной скоростью мимо пылающих звёзд и мутных туманностей,  издавая в полёте едва слышный шум. Сначала Шнау подумала, что всё это ей снится, поскольку, если бы дом действительно летел в космосе, то воздух выветрился бы из квартиры мгновенно. Но она вполне себе могла дышать, и даже температура в квартире была комнатная. Более того, горел электрический свет, и даже вода лилась из крана! Шнау чиркнула спичкой: газ тоже работал!.. Всё это вместе выглядело как чистый абсурд, и могло бы вызывать удивление, если бы не вызывало дикий ужас. Шнау захотелось выйти на лестничную площадку, чтобы посмотреть, что творится в подъезде и какой там вид из окна. Впрочем, она всё ещё колебалась, потому что в два часа ночи выходить на лестницу было абсурдным. Но внезапно она услышала за дверью какой-то шум и встревоженные голоса соседей. Наконец, она решилась и открыла дверь.

   За дверью стояли многие жители её этажа, напуганные и сонные, в халатах на голое тело и в тапках. Все они обсуждали, что случилось: то ли им кажется, то ли подъезд летит куда-то в преисподнюю, ибо из всех окон виден открытый космос. Люди были в панике, и у всех на лицах был страх, будто их всех накрыло одновременно. Шнау убедилась, что из окон подъезда и изо всех окон квартир была видна та же самая хрень: открытый космос со множеством мерцающих звёзд. Ей как писательнице фантастики стало даже интересно, что же будет дальше. Но остальных людей эта начавшаяся так странно ночь дико пугала, все они тряслись от страха и задавали себе два вечные и неизменные вопроса: «Кто виноват?» и «Что теперь делать?»

   Слабые личности больше искали виновных, а сильные пытались во всём разобраться. Жители этажа посовещались и решили идти вниз, чтобы посмотреть, что творится на других этажах, а главное, что происходит за дверью их подъезда. И вот, толпа трясущихся от страха жителей верхних этажей двинулась вниз, увеличиваясь с каждым этажом за счёт таких же напуганных и любопытных людей в тапках и ночных рубашках с других этажей. Весь подъезд был разбужен и гудел, как пчелиный рой. Внизу скопилась уже целая толпа жителей, человек тридцать, почти все в пижамах и в халатах, все они были взволнованны и обсуждали, что же там, за дверью подъезда.

  Все хотели это узнать, но никто не решался открыть дверь. Наконец, из толпы выделился некто, кого Шнау заочно окрестила «Народный вождь». Это был невысокий лысоватый мужчина с седой бородкой, чем-то похожий на Ленина, который был, в отличие от других жителей, не в пижаме или в майке, а в пиджаке и в галстуке на голое тело. Выглядел он достаточно комично, потому что брюки он надеть не успел и стоял в просторных семейных трусах в горошек. Народный вождь пытался доказать всем, что ничего страшного на самом деле нет, и что за дверью подъезда будет то же самое, что было вчера: асфальтированная дорога, пятиэтажки и универсам "Пятёрочка" в отдалении. Он был уверен в этом так же, как в том, что ещё вчера вечером он был Василием Петровичем, директором одной мелкой фирмы.

   В приступе отчаянной смелости он рвался вперёд, к двери подъезда, продираясь через толпу панически боящихся женщин и трусливо жмущихся к стенам мужчин. Наконец, он оказался возле входной двери, и все жители замерли в предвкушении разгадки странного ночного кошмара. В полной тишине Народный вождь открыл дверь, и к ужасу всех присутствующих, его сразу же засосало в открытый космос. Вождь этого не ожидал и полетел к звёздам с криком ужаса и удивления, кувыркаясь в вакууме и размахивая галстуком, пока его смешные трусы в горошек не скрылись из виду. Потом порывом космического ветра дверь с грохотом захлопнулась, и этот звук эхом раздался по всем этажам, наводя на всех окончательный панический ужас. Все женщины и дети разом стали кричать и плакать, а мужики разошлись по квартирам пить спиртное и снимать ужасный стресс. По подъезду разнёсся плач, крики и скрежет зубовный.

- Да погодите вы, не ревите, - сказала Шнау Мункер. - Вы пробовали звонить куда-нибудь: в полицию, например, или в МЧС? - Жители сказали, что телефон работает, но никто на том конце не берёт трубку. - Давайте вспомним, с чего всё началось, - продолжила Шнау. На момент возникновения этого вопроса в подъезде остались только женщины, дети, подростки и те мужики, у которых спиртного в запасе не было. Последние словно стеснялись своей трусости и смотрели в пол, принимая в расследовании лишь пассивное участие. Среди них выделялся лишь один пожилой еврей с умными и грустными глазами, похожий на умного профессора. Как выяснилось впоследствии, он и вправду был профессором психиатрии с большим опытом работы. Мозгоправ был относительно спокоен, потому что дома у него было полно всяких таблеток на все случаи жизни, и он уже успел принять горсточку-другую. Пока что он занял выжидательную позицию, не понимая, кто он сам в этой странной ситуации: врач или пациент. Он только изредка покашливал и поправлял свои очки.

   Первым начал говорить какой-то худой подросток в прыщах. Сначала всхлипывая, а потом уже рыдая в голос, он сообщил, что накануне вечером его компьютер подцепил вирус. Вирус вывел из строя одну очень дорогостоящую программу, и сколько парень ни бился, он не смог восстановить утраченное. Потом у него началась паника, словно вирус забрался не только в комп, но и в него самого. Парня в тот вечер начало колбасить, а когда он выглянул в окно, то увидел, что за окном проплывает открытый космос! Потом оказалось, что гудит весь дом, и понеслось…

- Это всё из-за меня! – крикнул парень, и никто не успел опомниться, как он разогнался и выбросился в окно между первым и вторым этажом. Раздался оглушительный звон стекла, толпа вздрогнула, и вслед за подростком полетело в окно ещё несколько человек, спасаясь от охватившего их непереносимого ужаса. Все они, кувыркаясь, скрылись в космической бездне, а из разбитого окна повеяло холодом и безысходной печалью. Шнау уже хотела было остановить расследование, но людей как прорвало. Все они в чём-то признавались, рыдая и обрывая волосы со своих лихих голов.

- Я, кажется, залетела!!! – кричала молодая девушка с полными ужаса глазами, - а он не хочет на мне жениться! - С пронзительным криком девушка разогналась и тоже выпрыгнула в окно, и хотя другие дамы пытались её остановить, но всё было тщетно. Маленькие дети зарыдали, и один мальчик, всхлипывая, признался:

- У меня вчера из квартиры сбежал мадагаскарский таракан!!! Здоровый такой, жирный! Теперь он где-то в подъезде, и мне страшно, ведь его могли раздавить! – Мальчик плакал, и чтобы с ним не произошло страшное, мать быстро увела его домой. И тут мозгоправ решил, наконец, вмешаться. Он сказал, что он опытный врач-психиатр, и призвал всех следовать за ним в квартиру на шестой этаж, потому что у него дома полно всяких навороченных успокоительных таблеток. Он говорил, что надо как-то пережить эту ночь, а там видно будет.

   И вот, вся толпа подалась за ним, словно он был посланник самих небес и свет в конце мрачного космического тоннеля. Успокаивая своих пациентов, врач говорил, что на самом деле нет ничего страшного: у всех есть какие-то фобии, и что всё это вполне излечимо, если вовремя обратить внимание и начать профессиональное лечение. «А какая фобия у вас?» - спросил его кто-то из толпы. «Известно, какая, - ответил доктор, грустно усмехнувшись. – Во всём виноваты … сами знаете кто!»  Он уже хотел было порассуждать на эту тему и приготовил какую-то шутку, но вдруг из квартиры на пятом этаже выскочил здоровый бугай, который, в отличие от прочих, был почему-то не в панике, а в сильной агрессии. Бугай был молод и силён, и Шнау мысленно его прозвала ресторанным Вышибалой. Вышибала преградил всем дорогу, обвёл толпу ничего хорошего не предвещающим взглядом, и заорал:

- Мать вашу, что тут творится?! Почему вы все орёте, бегаете, как сумасшедшие, и бьёте стёкла? Какого хрена вы все не спите? И зачем вы тут, на хрен, собрались?!      

  Весь народ опешил и встал, как вкопанный. Профессор закашлялся и попытался объяснить ситуацию, но Вышибала схватил его за шкирку и попытался выбросить в окно. Профессор начал сопротивляться и громко закричал. К счастью для него, толпа осмелела и отстояла врача, так как он вёл всех к душевному успокоению и спасению от нрчногр кошмара. Но на крики Профессора из-за своих дверей выбежали подвыпившие и осмелевшие мужики. Между ними и Вышибалой завязалась жестокая драка, в результате которой слабейшие полетели через окно в открытый космос, а Вышибала продолжал наводить в подъезде порядок и спокойствие. Пока они дрались, толпа постепенно просочилась в квартиру Профессора и стала ждать таблеток. В квартире тут же возникла давка, и паника жителей многократно усилилась.

   Каждый старался первым добраться до таблеток, женщины стали драться и царапаться, безумно визжа и обзывая друг друга самыми нехорошими словами. В результате людей в квартиру набилось так много, что Профессора оттеснили к окну. Народ напирал, и Профессор стал задыхаться. Он был уже не в силах что-либо сделать, даже пошевелиться, а толпа напирала, и в результате оконное стекло не выдержало, раскололось, и Профессор с последним криком отчаяния полетел в открытый космос.

   Исчезновение Профессора заметили не сразу, и в результате ещё пять человек полетело вслед за ним, вытесненные безумной толпой. Затем кто-то громко закричал, что Профессора уже нет, и толпа сразу же стихла. Шнау Мункер попросила часть людей выйти из квартиры, чтобы оставшиеся смогли начать поиски лекарств, но никто не хотел выходить. Началась самая настоящая драка, в ходе которой каждый пытался вытолкнуть из квартиры другого. Шнау с трудом выбралась из этой давки и решила удалиться к себе, на девятый этаж.

   На лестнице было не спокойно: Вышибала дрался один против всех, и способных сопротивляться ему пьяных мужиков становилось всё меньше. Впрочем, Шнау решила не вмешиваться в драку, и потихоньку пошла на свой этаж, чтобы переждать царящий в подъезде ужас. Она дошла до своей квартиры и закрыла за собой дверь. Сделала себе крепкий кофе, потом затянулась сигаретой. Пить кофе во время ужаса, наверное, было глупо, но в эту ночь у всего подъезда разум напрочь отсутствовал. Ещё полчаса из-за дверей доносились шум и крики, а потом всё стихло. Только раздавались вопли выпадающих или выбрасываемых то тут, то там из окна. Шнау наблюдала, как их затягивает в открытый космос. Они смешно кувыркались и кричали, но ужас ночи был сильнее инстинкта самосохранения.

   Шнау Мункер тоже подмывало выброситься из окна, но ей было безумно интересно знать, что же всё-таки происходит и чем же всё это закончится. Провалится ли дом в преисподнюю, или же наоборот, попадёт в рай. Она говорила себе, что это, скорее всего, испытание секретного оружия американцев, оружия, которое вызывает у людей панику и галлюцинации. Возможно, космос всем только мерещится, а на самом деле в стране началась война, или нашествие инопланетян, и все жители дома попали под действие психотропного оружия. Ждать разгадки тайны оставалось не долго, потому что на часах было половина четвёртого утра, и через час примерно должен был наступить рассвет. Возможно, он рассеет чары ужаса, сковавшего многострадальный дом. Хотя, какой может быть рассвет в космосе, если дом действительно оторвался от земли и летит в неизвестность?..

   С этими мыслями Шнау вышла из квартиры и пошла вниз, решив еще раз осмотреть подъезд. На лестнице стояла тишина, лишь за окнами с лёгким свистом проносились многочисленные звёзды. Почти все окна на этажах были разбиты, под ногами звенели осколки стекла, и кое-где была видна свежая кровь. На седьмом этаже лежал живой, но уже вырубленный кем-то Вышибала, а рядом с его телом валялись осколки хрустальной вазы, которой, очевидно, он и был выведен из строя. Дверь в квартиру Профессора на шестом этаже была открыта, но внутри никого не было. Разгром там стоял полный: не осталось ни одной целой вещи. Побродив по квартире, Шнау пошла вниз. На пятом этаже за лифтом плакало два малыша, прижавшись друг к другу и дрожа от страха. Шнау спросила их, из какой они квартиры, но малыши заплакали ещё больше и не могли ответить. Шнау взяла их за руки и пошла вниз, обзванивая все квартиры в подъезде. Она хотела найти родителей малышей. Но из-за большинства дверей ей никто не отвечал: очевидно, их родители уже успели выброситься в окно. На третьем этаже дверь неожиданно открыла пара молодожёнов. Они были абсолютно счастливы и даже не заметили всего того, что творилось в подъезде, потому что вчера была их свадьба. Узнав обо всём, что стряслось от Шнау, они были очень удивлены. В квартире у молодожёнов также спал мертвецким сном пьяный гость, которого вечером не удалось транспортировать домой, поэтому он остался и разделил с влюблёнными их первую брачную ночь. Все трое ничего странного не замечали, пока Шнау не позвонила к ним в дверь.

   Ничего космического не заметили также молодые люди, которые всю ночь играли на гитарах за занавешенными окнами. Они ничего не слышали, увлечённые своим творчеством. Была удивлена звонком также одна богомольная старушка, которая всю ночь молилась Богу и не заметила того светопреставления, которое творилось за окном. Старушка жила с глухим дедом, который тоже решительно ничего не заметил.

   Наконец, Шнау Мункер сдалась и повела детей к себе. Они все втроём сели в лифт и поднялись на девятый этаж. Детишки немного успокоились, и уже в квартире Шнау заметила, что за окном начинает светать. Она уложила детей в кровать, а сама села у окна.

   За окном действительно становилось светлее, и Шнау почувствовала, что напряжение последних часов начинает спадать. Жуткий мандраж уходил, ужас потихоньку превращался просто в страх, а страх – в лёгкое беспокойство. Дети на кровати уснули, и Шнау тоже начала клевать носом. Через минут пять она заснула прямо у окна, видя приятные сны.

   Очнулась Шнау от того, что дом с сильным ударом и грохотом приземлился на какую-то планету. За окном было уже совсем светло, в окошко дул приветливый и тёплый ветер, а за окном громко пели незнакомые птицы. С высоты девятого этажа было видно, что дом встал посреди какого-то красивого луга, и внизу полно зелени и цветов. Не теряя времени даром, Шнау разбудила детей и пошла вместе с ними вниз, наблюдая через разбитые окна подъезда какую-то новую, неведомую ей планету. Внизу, на первом этаже, собралась уже небольшая толпа их тех, кто остался этой ночью в живых. Это были несколько женщин, которые успели наглотаться профессорских таблеток, очухавшийся Вышибала, богомольная старушка с глухим дедом, парочка молодожёнов и их гость, а также три молодых парня-музыканта.

   Вместе со Шнау и двумя детьми порог подъезда переступило только около пятнадцати человек. Жаль, что с ними не было Профессора, расплатившегося так нелепо за свою доброту.
Все оставшиеся в живых жители польезда шатались и щурились, смотря на восходящее солнце. Никто не понимал, что произошло и куда они, наконец, все прилетели. Планетка была вполне пригодная для жизни. Если бы народ знал, что впереди его ждёт светлое будущее, то никто бы не выпрыгнул в прошлую ночь из окна. Жаль, у многих нервы оказались слабыми!..

   Вся группа вновь прибывших подошла к чудесному озеру, умылась и расслабилась. Отдохнув, все решили вернуться назад в дом, позавтракать, отдохнуть и потом снова собраться внизу, на первом этаже, чтобы обсудить, что делать дальше. Шнау вместе с детьми вернулась к себе домой, они позавтракали, и тут всех начало клонить в сон. Сопротивляться желанию поспать они не стали, и вскоре все уснули, согретые лучами незнакомого, но доброжелательного солнца.

   Проснулась Шнау через несколько часов, ощущая сильную головную боль и тошноту. В квартире всё ещё пахло таинственным моющим средством, и почему-то никаких вчерашних детей рядом не было. Шатаясь, Шнау Мункер подошла к окну и с удивлением увидела, что никакой другой планеты за этим окном нет, только знакомые и унылые пятиэтажки-брежневки, а по улицам гуляют отнюдь не инопланетяне, а обычные граждане земного мегаполиса. На всякий случай Шнау выглянула в подъезд, но все стёкла в парадной стояли на месте, и следов крови тоже нигде не было. Оставалось сделать только один вывод из всего пережитого: вчера она нанюхалась проклятого моющего средства, и всё происходящее ей пррсто приснилось. Не было никакого космоса, никакого коллективного ужаса, сводящего с ума. Ужас переживала только она одна, и он был побочным эффектом от вдыхания некачественного чистящего средства.

   Шнау оделась и решила выйти на улицу погулять. В лифте она столкнулась с тем самым Профессором, которого Вышибала хотел выкинуть из окна, но профессор отнюдь не выглядел только что вернувшимся из космоса. Он отправлялся на работу, может быть, лечить психов и вправлять людям мозги. А быть может, он был хирургом или стоматологом, кто знает?.. У двери подъезда она также столкнулась с Народным Вождём, который входил внутрь, в том же галстуке и пиджаке, что и вчера ночью, но на этот раз он был в рубашке и в брюках. Теперь Шнау знает, что у него есть трусы в горошек, но она никому об этом не расскажет...