12. Плененный на Кавказе

   Утром следующего дня на перроне Одесского железнодорожного вокзала Спорычану, покрывшийся за ночь бурыми пятнами, попытался откреститься от командировки.
   – Ребята! Я готов отдать все, что у меня есть: тридцать два рубля и свои командировочные. Может вы без меня, как-нибудь, обойдетесь, – умирающим голосом прохныкал Спорычану. – Я всю ночь не спал от ужаса. Если честно, – я боюсь!
   – Я и сам боюсь. Но, как-нибудь, без тебя не обойдемся. Никто из нас, кроме тебя, этого Дасанова в глаза не видел, как мы его распознаем? Ты будешь как приманка у охотника, правильно, Игорь!?. И, вообще, отпустить тебя я не имею права. Ты сейчас, от радости, под паровоз свалишься, а я за тебя неси ответственность, – отрезал Силикатов. – Как я, потом, финансовый отчет о командировке сдам?
   – Чего ты канючишь, – вмешался Лобидзе. –  Если даже и пристрелят, то,  как героев. И на твоей родине бюст поставят... посмертно. Только подумай, как это почетно! Идем на посадку, гангрена, скоро отправление.
   Расположившись в купе поезда Одесса – Ростов, Игорь и Женя накрыли «поляну», достали бутылочку и пригласили, совсем уже упавшего духом, Ионела.
   Ионел хныкая, сообщил, что он, вообще-то, не пьет ничего крепче чая, но для храбрости, так и быть, выпьет чуть-чуть. Выпив пятьдесят граммов водки, он моментально окосел и окончательно потерял интерес к происходящему.
   – А почему мы едем без оружия? – спросил повеселевший Игорь. – Я люблю побаловаться с ружьишком. У меня дома целых два. С оружием было бы намного веселей, правда, Ионел. Да не спи ты, все интересное проспишь. Как поет Пугачева: «Жизнь невозможно повернуть назад, и время, ни на миг, не остановишь»... Эх ты, Ионецал, что же ты, бедняга, натворецал. И зачем ты повстречался с этим Дасановым на своем жизненном пути. Сейчас сидел бы в своей санчасти и препарировал лягушек. А мне, лично, нравится наше путешествие. Пьем, закусываем, отдыхаем, ни о чем себе не думаем. Начальство за нас уже все придумало. Жизнь прекрасна, правда, Женька. Наливай!
   Ионел, от этих слов Пугачевой с комментариями Игоря, совсем упал духом. Казалось, еще немного, и он впадет в жуткую депрессию.
   – Прокурор мне предлагал взять с собой ливольвер, но я отказался, – после недолгой паузы сказал Женя.
   – А почему ты отказался? – проснулся вдруг Ионел. – Нам было бы спокойней.
   – Чтобы тебя, случайно, не пристрелить, – огрызнулся Женя. – Игорь, зачем мне нужен пистолет? Тем более, что я у себя в части, вообще, табельное оружие не получал. А, если, не дай бог, потеряю. Наручники и те, Миша – заместитель коменданта, не хотел давать. Говорил: «Он их или потеряет, или пропьет». Шутил, конечно.
   – А наручники зачем? – переспросил Игорь.
   – Прикуем Ионела к поручням в этом купе, если буянить вздумает. Ты видишь, у этого эскулапа, от бешенства, уже взгляд помутнел. Может, действительно, нужно было его отпустить восвояси, как ты думаешь, Игорь?
   – Я готов сойти на следующей станции и вернуться домой, – чуть слышно пискнул эскулап с верхней полки.
   – Тебя не спрашивают, лежи молча на своей полке и не хрюкай, иначе под пули пойдешь первым.

   В Махачкалу «группа захвата» прибыла 8 мая, в канун дня Победы. Ни по одному из многочисленных адресов в Махачкале и Каспийске Дасанова не оказалось. Но, все же удалось выяснить, что он накануне уехал к отцу, в станицу Баякент, что в восьмидесяти километрах от Махачкалы на берегу Каспийского моря. Ехать туда было уже поздно и, оставив Спорычану под присмотром Игоря, Силикатов оправился в МВД Дагестана, где изложил суть дела дежурному офицеру.
   – Сейчас свяжемся с райотделом милиции Избербаш. Оттуда до этой станицы километров двенадцать. Там, на месте все выяснят и позвонят нам. Сейчас отдыхайте. Устраивайтесь в гостинице «Ленинград» –  здесь недалеко; я позвоню администратору, чтобы у вас с поселением не было проблем. Утром жду вас, – любезно откликнулся на просьбу о помощи дежурный майор.
   С балкона шикарного, «трехкоечного» номера, расположенного на двенадцатом этаже гостиницы «Ленинград», открывался изумительный вид на Махачкалу. С востока наступало море, на западе город, амфитеатром, окружали горы Главного хребта Кавказа. Но, так как, время близилось к полуночи, ничего, кроме мириадов огней, горящих со всех сторон, не было видно. С неба светили звезды, на море мерцали огни судов, стоящих на рейде, а в горах, то тут, то там, тускло вспыхивали светящиеся точки. Создавалось впечатление, что стоишь не на балконе гостиницы, а находишься в открытом космосе.

   В восемь утра, в день Победы, «любезный» дежурный майор МВД сообщил Силикатову, что рано утром Дасанова «взяли» прямо из кровати еще тепленького и поместили в КПЗ Избербашского райотдела милиции.
   На милицейской машине двоих «охотников за удачей» и одного «прихлебателя» доставили на пост ГАИ, расположенный на выезде из Махачкалы на трассе Ростов – Баку, где их посадили на рейсовый автобус, следующий в Баку.
   Удобно устроившись на заднем сидении комфортного «Икаруса», троица с любопытством разглядывала вид, открывающийся из окон автобуса.
   Ярко светило солнце, отражаясь в ласковом спокойном море. Белые кружева прибоя сливались с желтой лентой песчаных пляжей. Вокруг просыпалась природа после зимней спячки, буйствовал зеленый цвет.
   – Уважаемые туристы! – взял на себя роль гида Игорь, хотя в этих местах никогда не был. – Посмотрите налево. Вы видите необъятные просторы великого Каспийского моря, в старину называемого Хвалынским, в котором видны многочисленные нефтяные вышки. Между великолепной автострадой Ростов – Баку, построенной за годы Советской власти, по которой несется наш прекрасный сухопутный лайнер, и линией прибоя проходит железнодорожная ветка, проложенная еще в прошлом веке олигархами – воротилами нефтяного бизнеса – при попустительстве царского правительства, с целью перевозки черного золота для дальнейшей перепродажи и обогащения.
   – В Каспийском море, кроме нефти и газа, водится также множество ценных промысловых видов рыб, – продолжал гид. – Каспийское море судоходно и его просторы бороздят многочисленные пароходы, часть из которых вы можете наблюдать из окна нашего автобуса. Справа открывается великолепный вид на Большой Кавказ, его Главный хребет, вершины которого покрыты вечными снегами и ледниками. Дагестан в переводе означает «Горная страна». Кстати, граждане отдыхающие, в этих местах, в конце двадцатых годов путешествовали «охотники за табуретками» – Остап Бендер и Киса Воробьянинов. Так что мы путешествуем по историческим местам, причем на халяву. Итак, вперед, «офицеры удачи», или «удачные офицеры» - охотники за людьми! Впереди нас ждет беглый Дасанов и, как говорил Остап Бендер, ноль-ноль копеек!
   От последних слов Игоря, успокоившийся  было Спорычану, нервно затрясся, предчувствуя приближающийся час расплаты.
   – Ты чего автобус трясешь, Ионел? Сейчас развалится, – набросился на него Игорь. – Посмотри, какая красота вокруг – солнце, горы, море. Где бы ты еще такое увидел? В Приднестровске, на берегу грязного Днестра? Расслабься перед встречей с другом. Он вынужден, по твоей милости, сидеть в темнице сырой, да еще и в день Победы.

   Быстро покончив с необходимыми бумажными формальностями, дежурный по райотделу милиции небольшого городка Избербаш распорядился привести Дасанова.
   Выйдя на яркий солнечный свет, небритый, слегка осунувшийся от пережитого ранним утром стресса, Дасанов удивился, увидев Силикатова и Лобидзе
   – Женя, Игорь! Какая встреча, что вы здесь делаете? Вот уж не ожидал увидеть вас, – воскликнул Дасанов. – Так это вам я обязан заточением в карцер? – начинал соображать он. – Как вы меня нашли? Но, все равно, я рад вас видеть. О! И Ионел здесь. Чуть ли не весь полк ко мне в гости приехал.
   – Привет, Гасан! Мы, собственно, не к тебе, а за тобой, но также рады встрече. Я думаю, ты догадываешься, что «благодарить» ты должен не нас, а прокурора, – ответил на приветствие Женя. – Впрочем, спасибо можешь сказать самому себе. Сколько перевели на тебя бумаги, в виде повесток, ты и сам знаешь. И все без взаимности. Прокурорского агента прогнал, угрожал ему. Прекрасно понимаешь, иного выхода у прокурора не осталось, как силой тебя доставить. Своим стойким молчанием и нежеланием явиться ты сам себе подписал приговор.
   – Повестки я действительно получал – это факт. Но, Женя, я ни в чем не виноват и не понимаю до сих пор, что от меня хотят в прокуратуре. Я никаких преступлений не совершал, никакой «наркоты» не крал, вины за собой не чувствую. «Прокурорский агент», по-моему, просто идиот. Если бы он объяснил мне суть дела, возможно, я бы отнесся к этому совсем по-другому. Угроз я ему не высказывал, но после того как он заявил мне, что «закует меня в кандалы и в товарном вагоне привезет в Приднестровск», я его просто послал. Вот и все. И что теперь?
   – Теперь - подчиниться. Если ты опять откажешься, следующая мера, которая будет предпринята в отношении тебя – объявление всесоюзного розыска. Тогда уж точно, сбудутся слова этого идиота. А в том, что он идиот, никто не сомневается. Так что, пора ехать, еще успеем на ростовский поезд.
   – Все ясно, как сегодняшний день, вынужден подчиниться. Но давай заедем домой к отцу, в Баякент, здесь недалеко. Вы отдохнете после дороги, я переоденусь,  не хочется в таком виде ехать через всю страну. Меня так рано и резко вырвали из теплой кровати, что я и подштанники не успел переодеть.