Он разрушил мой мир

28 января 1998 года:

Костлявая рука держит пистолет целясь в макушку седеющего человека. От постоянного напряжения она начинает затекать, из-за чего немного дрожит. Скоро все кончится… Очень скоро…
Двумя неделями ранее:

Боль. Печаль. Тоска. Горечь… Много существует слов для описания этого чувства, но в голову ничего не лезет. Мозг отказывается думать, отказывается воспринимать любую информацию. Разум затуманен одной лишь мыслью. В уме проносятся ничего не значащие реплики: «не может быть», «нет», «этого не должно было случится». Но это лишь слова. А слова не способны изменить случившегося. Какой-то поддонок пытался обогнать ряд машин на оживленной трассе не заботясь об остальных, не заботясь о жизни людей. Его волновало лишь совещание, на которое он опаздывал. Если бы не оно, ничего бы не случилось.
Не погиб бы ни один человек. Но смерть сегодня забрала душу одного человека. Джесс…какая ты была милая. Словно ангел упавший с небес… Но этому ангелу прожить на земле суждено было не долго. Ныне ее тело покоится в больничном морге. У нее была семья. Муж, от которого она была без ума. Дочь-красавица, чья улыбка озаряла мир, словно заклинание «люмос» из Гарри Поттера. Но эти два человека сегодня оплакивают ее смерть. Ничего уже не станет как прежде…

28 января 1998 года:

Что оставил за собой человек, что сейчас пребывает под дулом магнуса? Жизнь любящей матери, искалеченного ребенка. Из-за аварии она никогда не сможет ходить, никогда не станет здоровым членом социума. Так почему же так трудно нажать на спусковой крючок? ..

15 января 1998 года:

Я сижу и рву на себе волосы от горя. За дверью оперируют Элизабет. Я уже наверняка знаю, что она не сможет ходить, но сейчас решается вопрос важней: сможет ли она жить? Гарантий никаких нет. Врачи говорят, что делают все, что в их силах, но как можно безукоризненно верить людям в чьих руках жизнь дочери? Шепча молитвы и обращения с просьбами ко всем существующим высшим силам, я потихоньку и сам перестаю верить в успешный исход операции. Два часа проносятся слишком быстро, будто время это неуловимый поток воздуха. Двери операционной открываются и на пороге появляется хирург. Его голос доносится до моих ушей…

28 января 1998 года:

Щелчок спускового механизма звучит в тишине. Слышится вскрик…

16 января 1998 года:

Дочь все еще в больнице. Скоро состоятся похороны. Слава богу, их оплачивает страховая компания. Также немного денег я получил в компенсацию. Не знаю, что дальше будет. А пока я заливаю горе дешевым пойлом. Пьяная голова отказывается понимать что-либо. Просто хочется залить в горло еще один стакан спирта. Меня не волнует, как сложится жизнь в дальнейшем. Меня волнует лишь стакан, что стоит передо мной.

28 января 1998 года:

По испуганным, но все еще живым глазам жертвы я понимаю, что вышла осечка. Отхожу к окну, чтобы пораскинуть мозгами еще раз…

17 января 1998 года:

С работы звонил шеф. Сказал, что я попал под сокращение. Моя чугунная голова плохо осознает, что это значит. Элизабет должны выписать через неделю, но пока это кажется очень большим сроком. И снова горлышко бутылки касается моих губ…

Вечер того же дня:

Я открываю глаза и осознаю, что лежу в луже собственной рвоты. Пошатываясь встаю на ноги, но тело очень плохо слушается. Опять падаю. Кое-как додумался позвонить другу. Рука рефлекторными движениями начинает набирать номер жены. Осознание трагедии снова наваливается на меня. Пьяные слезы выступают на глазах. Сквозь них все-таки ищу в телефонной книге номер Джейка. Связные гудки отбиваются в ушах. Но никто не берет трубку…

18 января 1998 года:

Звонили из больницы, но будучи в пьяном бреду, из разговора я уловил лишь имя: Элизабет. Как я только мог о ней забыть! Спился, на всю квартиру несет рвотным запахом, по полу раскиданы бутылки… Надо потихоньку вставать с колен. Искать работу — хоть какую-то. Лишь бы обеспечить дочь и выживать самому на оставшиеся копейки.

19 января 1998 года:

Я стою возле тела дочери, поддерживаемого искусственным дыханием. Еще бы… Разрыв легкого никому не удавалось пережить легко. Но она выживет. Всем сердцем надеюсь, всем своим сознанием верю. Она встанет с койки, заправит волосы за ухо и с невинной улыбкой повернется к отцу. Это когда-то произойдет. Рано или поздно.

После посещения госпиталя отправляюсь на собеседование в крупную компанию. Вы подумали, меня приглашают каким-то финансовым директором, или еще кем-то в этом духе? Закатите губу. Я иду устраиваться обычным дворником в компанию по продаже техники.

28 января 1998 года:

Немного поразмыслив, я понял, что не хочу видеть его смерть лично. Пусть это будет не убийство огнестрелкой, но кара его настигнет. Медленная и жестокая…

20 января 1998 года:

Собеседование прошло успешно. Еще бы. Кому вообще пришло в голову устраивать его для обычного дворника? Зачем? Можно было бы просто согласовать зарплату и устроить краткий экскурс. Сошлем это на бзик начальства. У каждого они свои…

Первый день на работе:

Ничего чрезвычайного не произошло, обычная влажная уборка кабинета. После работы привел в порядок коморку, которую выделили мне для хранения рабочих принадлежностей и личных вещей.

День второй:

Заметил, что начальник приехал на работу в полуразбитой машине, но не придал этому значения, как потом оказалось — очень даже зря…

День третий:

На работу приходил странный человек. Одет был в серый плащ и шляпу с длинными полами. Как будто хотел скрыть лицо. Видимо, мои догадки оказались верны…

24 января 1998 года:

Отпросился с работы. Снова был у Элизабет, врачи говорят, что шансы выйти из комы равны нулю. Но как это может осознать родительское сердце? Именно по этой причине, я послал на три буквы главврача, который пытался подсунуть мне для росписи бумаги об отключении аппарата поддержания жизни. Вместе с «добрыми пожеланиями» разгромил половину коридора. Меня под руки вывели охранники…

День пятый:

Снова приходил странный тип. Его нашли убитым. Два выстрела в голову. Приезжала полиция. Подозревают шефа.

День шестой:

На рабочем месте (в каморке) нашел записку с назначенной встречей. Подпись: Доброжелатель. Время назначено на пять часов.

5:07 того же дня:

Стоя возле двери, ожидаю пока дадут добро на вход. Место для встречи слишком странное. Полуподвальное. Вокруг бродят мужики с наколками. Видимо отматали срок.
Вот и состоялся разговор. Мне сделали предложение стать наемным убийцей. Естественно я отказался. Но вот то, что произошло дальше, меня поразило еще больше, нежели ранний разговор. Мне объяснили то, что скрывалось у меня перед носом. Мой теперешний шеф оказался…повинен в смерти Джесс. Ярость вскипела в моих венах вместе с кровью. В уме я четко прорисовал побледневшее лицо убийцы, что скончался от выстрела в макушку. В приступе ярости я принял первоначальное предложение.

27 января 1998 года:

Элизабет очнулась. Вера в ее здоровое будущее почти осуществилась, если бы не одно но: ходить она не сможет. Никогда. Еще больше я всполохнул яростью. Метнулся в кладовку и достал старенький магнус, который мне достался в подарок от Джейка. Отправился на поиски убийцы жены.

28 января 1998 года:

Руководствуясь порывом дать жертве помучаться, начал обдумывать идеи для убийства. Топить я его не собирался, ведь совсем не хотел видеть кого-то умирающим на своих руках. Оставить газ включенным? А что если его найдут раньше? Ведь газ заполняет помещение довольно медленно… Решил сжечь его заживо. Прикурив сигарету, бросил ее на штору. Та вмиг занялась ярким племенем. Отбросив тень на пороге, вышел из полыхающей комнаты.

Так я расплатился за смерть жены, калечество дочери и утраченную работу. Деньги за его убийство помогли дать Элизе возможность учится в частной школе, а мне открыть свой маленький бизнес. Почему меня не арестовали? А какое дело до обычного уборщика полиции…