Читая роман между строк

        С душного августовского утра Лидию кто-то будто  подталкивал налепить домашних пельменей. Обычно ей старательно помогал муж, но вчера он еще с вечера уехал на рыбалку с кумом на дальний пруд, где давно никто не бывал, но рыба там водилась большая…     Кум  каким-то образом добился разрешения и забрал  с собою Степана, с которым давненько на рыбалку не ездил. Лида только посмеялась: «Кто в такую жарищу за рыбой отправляется, она что, глупая, клевать? Спит, поди, и думает, что за дураки прибыли?» Ночью ей не спалось, пока под утро не заявился младший сынок, потом она  чуток вздремнула, а затем решительно пошла к холодильнику, чтобы достать на тесто яиц.
 С каким - то особым старанием Лидия сделала фарш и начала лепить пельмени…     Она даже замурлыкала при этом забытую   песню юности, когда вдруг подумала, что предстоит долгая работа: теста и фарша было многовато. «Ничего, - размышляла  сама с собой Лида, -  сразу пошлю кума за Татьяной, и все  вместе посидим, как когда-то. Кстати, сынок старший много чешского пива передал…     Как раз вовремя…»
   Было уже около десяти утра, когда младшенький двадцатилетний Димка шумно открыл холодильник за спиной матери.  «Ма, а окрошка еще осталась?» - протянул он нараспев. Лидия засмеялась: «Ты, сынок, конкретно на неё присел…  По ведру уплетаешь…  Конечно, есть… В такую жару только окрошка и идёт…  Это я вот сдуру пельмени затеяла. Вроде, как помянуть всех стариков. Они же летом на тот свет один за одним  заторопились…  А уже знойный август заканчивается… Скоро осень…   Поздно будет поминать родных…»
 Она не успела закончить свою речь, как была ошарашена вопросом сына: «Мам, всё забываю спросить…   Ты Дмитрия Васильевича Каширина знаешь? Он на мою страничку в инете заходит постоянно и тебе приветы с букетами передаёт.  Я эти цветочки Ирке  своей отправляю. Она тащится от них…  Думает, что я  эти плейкасты  для неё разыскиваю… Так кто это такой,  Каширин этот? Родственник или одноклассник?»
  Лидия тяжело опустилась на стул. Много, слишком много лет,  она ждала хоть какой - либо весточки от этого самого Каширина, но даже предположить не могла, что о нём спросит её бедовый двадцатилетний младший сын, названный в честь этого самого Дмитрия Васильевича…
 «Как же ты, Господь, его подсуетил, что  через столько времени Димочка Каширин  объявился? Всё-таки вспомнил! Всё – таки душа не на месте…   Всё – таки времена меняются, а проблемы прошлого остаются…» - невольно подумала Лидия, издали глядя на иконы…   Непрошенные слёзы покатились из её глаз. Она торопливо полезла в карман нового фартука за носовым платочком…
 «Ты так мне и не ответила , мам. Вот, видишь, опять висит этот Каширин  на сайте . Два сообщения от него. Опять ромашки на поле…  Цветущая в саду  липа…  Для тебя… Он так и пишет – для мамы.  Ма, посмотри поближе, может, узнаешь…  Я фотку увеличил…  В личные его зашел. Он тут везде с сыновьями…  Гляди, так он известный профессор…  Книг написал уйму…  Вот тут на международных конференциях с неграми  рядом. А здесь  уже со звездой Героя… Ух, ты…  Даже в Кремле, как наш Васька…»  - кричал из своей комнаты сын…
Лидия тяжело поднялась со стула и, молча, подошла к Димке. Даже без очков она поняла, что это он, её первый мужчина… С экрана монитора на неё смотрел совершенно седой Каширин…
Он ничуть не изменился за все эти годы. Такой  же красивый и высокий, только немного располневший. Густые пряди волос обрамляли его умное лицо, которое освещалось до боли знакомой, родной и милой улыбкой…   Вот он один в каком-то монастыре за границей. Вот с сыновьями в Армии. Вот он уже с внучками  где-то под Ленинградом…
  Сын вопросительно смотрел на Лидию. «Это, сынок, отзвуки старинного романса… Поёт тенор Каширин.  О ромашках в поле, которые когда-то собирались нами  в букеты…  О цветущей липе, где когда-то были свидания под  ночною  луной…  Что еще присылал Дмитрий Васильевич? Небось, белые лилии и фиалки? А также ландыши под горою? Прямо говорящие букеты прошлого… Тут всё можно читать между строчек…    Спасибо, сын. Ты отцу ничего не говори…   Просто не хочу расстраивать… Он у нас ранимый… Его беречь надо. А этому Каширину пошли все  фотографии наград твоего старшего брата, а также все значимые фотки  нашего российского  героя Василия, начиная с самого детства, потом его дочек и внуков…  Наши семейные  не надо. Обойдётся. И обязательно фотографию в Кремле, где сам президент вручает Василю высокую награду. Пути родных кровинок  пересекаются. Видно, Богу так угодно… Возражений не будет…»- Лидия понуро пошла в кухню, еле  сдерживая дрожь в ногах и руках… Неожиданность застала её врасплох…  Годы переживаний ушли внезапно…
    Молниеносно  в памяти проносились все дни былой юности, когда она влюбилась в молодого ученого Каширина, который приезжал в их село  на три года и писал какую-то диссертацию, а её, пятнадцатилетнюю, манило на свет в его окне…  Как ругал её отчим, как уговаривала мама, как завидовали подруги, когда Дмитрий Васильевич подарил ей на выпуском вечере золотые маленькие часики… и целовал её золотистые локоны во время танго…
  Когда  она приехала  в родное село после поступления в институт, Каширина уже не было на старой квартире. Он не оставил ни адреса, ни записки…  Она тогда не смогла обрадовать его своим интересным  положением…
  Родители подняли Васятку  на ноги, чего она не ожидала от отчима, и никогда не упрекнули ни в чем… Она всё еще  ждала чего-то, вздрагивая на каждый стук входной двери и калитки…  Через пятнадцать долгих лет она вышла замуж за одноклассника, который ей стал опорой во всём. Чего - то лучшего Лидия не хотела. Вскоре родился младший голубоглазый сыночек…  О прошлом она старалась забыть и душой, и сердцем…   Так и радовали её  все эти годы Дмитрий и Василий, соединявшие в именах  дорогие ей инициалы прошлых лет…  Только фамилия была другая… Каширинскую она не хотела больше  знать, хотя  вдруг простила сегодня Дмитрия  в одночасье, увидев плейкасты с ромашками и липой…
  «Бог тебе судья, Каширин…  Хоть Васька и вылитый ты, и такой  же умный, как ты, но  он не предатель…  Смотри на его портрет, на красавца, что вырос без тебя, на его семью…  Пусть ёкнет твоё ученое сердце…  Я сына  не бросила, как ты… И кланяться тебе ему  не за что…  Спасибо за то, что  научил  меня уму-разуму, дорогой Димочка.…   Спасибо за красивые слова и ночи…  Васька твой заменил мне всё… Твои букетики - слова покаяния? Напоминания о себе, умном? Узнал, где я обитаю у родных? Что, легче стало? Здесь никто не знает, что ты и кто ты…   Уймись… Поздно…  А ведь как  безумно я любила…»-
Лидия встала и пошла в кухню  лепить пельмени. Димка присоединился к ней. Молчание сближало их еще больше. За час всё было готово…
 За шумным семейным столом вечером  сидели и рыбаки, и все домочадцы. Лидия первой подняла тост: «За прошлое стариков и наше тоже…   Впереди  еще жизнь! Давайте ценить своё настоящее! И не только своё. Но и других!» Димка ласково обнял  её плечи: «Ты у нас самая лучшая в мире женщина, которую мы все очень любим! Ты - главная героиня романа, который можно читать с наслаждением между строк…   Не каждая может гордиться таким финалом из цветов прошлого…». Кум кивал в такт Димкиным речам, ничего в общем не понимая, но гордясь своим умным крестником однозначно, прижимая к себе свою Татьяну… Та первая начала уплетать горячие августовские пельмени вечерних поминок старины…  Димка весь вечер галантно ухаживал за своей мамой и пел под гитару почти весь репертуар Стаса Михайлова, что в его годы было большой редкостью… Он понимал мать сердцем...

                05.08.15