Дрожжи

     - Зинка, ты дрожжи не видела? Зинка?
     - Изыди, гадина! Достал уже со своим самогоном! Сэм, Сэм... Я когда-нибудь утоплю и тебя, и дружков твоих по очереди в этом же Сэме! Уже облик человеческий потерял!         
     Насчёт облика, это она, конечно, палку перегнула! Семён в этом отдавал себе отчёт. На работу, на пилораму, он ходил исправно, зарплату приносил неплохую, да и по дому успевал сделать немало, в перерывах, пока бражка подходила. А что до его личного хобби, так оно у каждого уважающего себя индивидуума должно быть, так ему один заезжий предприниматель сказал, который за досками приезжал. Тогда ему этот самый предприниматель и подкинул идею, которую позже и помог в жизнь претворить – хобби себе такое завести, чтобы за водкой больше не бегать и в очередях не стоять, когда в магазин её завезут. А водку поселковое начальство не любило в магазины завозить – её ненадолго хватало, а вот работа потом надолго останавливалась... Посёлок жил за счёт трёх лесопилок, расположенных недалеко друг от друга и от самого посёлка. За счёт этих лесопилок и кормилось всё окружающее их население посёлка «Рудничий». Когда-то здесь был солидный рудник, на котором добывалось какое-то удобрение, но времена прошли, удобрение стало ненужным, химия сделала что-то намного дешевле и нужнее для аграриев, поэтому рудник закрыли. А люди остались. Вот и изобрели единственно возможный в этих местах способ выжить – деревья валить и распиливать, да пиломатериалы продавать. И вроде хорошо-то дело пошло, но слишком далеко посёлок оказался расположенным по отношению к городам и дорогам, редко стали купцы заезжие наведываться, невыгодно им стало на своём автотранспорте доски, брус, тарную дощечку, да и прочее, что производилось на обыкновенной шестьдесят третьей пилораме, усиленной циркуляркой, многопилом, кромкообрезным и небольшим рейсмусом, вывозить по грунтовым дорогам, через лес. А «железку» тянуть к ним и не предполагалось в ближайшую тысячу лет.
     - Зинка! Да что же это такое? Дрожжи брала ты или нет?
     - Вот гад ползучий! Да если бы я их и нашла, в печку бы сразу выбросила! Спрячешь сам, а потом бегаешь, кричишь на всех! Найду, сожгу всё! И дрожжи, и самогон твой – всё сожгу!
     - Ага, сожжёшь, как же! – прошипел Семён, бродя по дому в поисках дрожжей, которые сам и перепрятал вчера, как он теперь вспомнил. Вспомнил, что перепрятал, но не вспомнил, куда? Семён вышел на крыльцо, присел и задумался. Вчера приходил Кузьма с Егором, они в баньке посидели, Семён как раз выгнал литра три превосходной горючки. Сэм вспыхивал синим пламенем, зря говорят, что змий зелёный! Синий это был змий! Три литра на трёх здоровых мужиков – великая невидаль! Но Зинка опять орала. Взбалмошная баба, что ей ещё не хватает? Дочка уже давно в Кирове учится, на третьем курсе педагогического, учителем будем. Сын, уже вырос так, что выше ростом самого Семёна стал. В лагере местном работает, заключённых охраняет. В лагере из посёлка человек двадцать работает, тоже подспорье семьям солидное, поселковским. Тогда, вчера, вернувшись из баньки, Семён и перепрятал дрожжи. Тоже дефицит, как и водка. Но дрожжи хоть завозили в посёлок, иначе бы бабы бунт подняли – хлеба-то не было! А из одной муки, без дрожжей, и не испечёшь ничего! Правда, много в одни руки не давали. Да ещё и смекалка, и советы заезжего предпринимателя помогали – самодельные дрожжи, на хлебах сделанные, тоже сахарную смесь играть заставляли! Когда хлеб был в посёлке, да закваска старая... Но с заводскими дрожжами брага и лучше оказалась, да и быстрее играла, это было очевидно.
     Семён встал с крылечка и побрёл в баньку, где с мужиками вчера сидели. Сегодня работы не было – досок было напилено достаточно, покупателей ждали со дня на день, а брёвна с лесу просто складывать некуда было. Простаивали пилорамы. Семён вошёл в предбанник и уставился на пакет, спокойно лежащий на деревянном столе. Дрожжи, аккуратно завёрнутые, лежали открыто и даже нагло, не опасаясь Зинкиного гнева. Ну да, сегодня в баньку она не заглянет, вчерашнего шмона хватило! Но всё равно, как это он так халатно отнёсся к дрожжам, оставив их на столе? Семён почесал голову – вчера же он, вроде, хотел этот пакет спрятать, зная, что Зинка неминуемо с обыском придёт, целясь именно на этот свёрточек с заводскими дрожжами, дабы нарушить весь цикл производства алкоголя, вырвав из него животворящий стержень, на котором всё и зиждется! Аппарат самогонный у Семёна был обалденный, вся округа приходила на экскурсию во время процесса перегонки, но без животворящего стержня аппарат был бы обыкновенной железякой! Дрожжи позволяли жить даже в такой глуши, даже в заброшенном рудничном посёлке, где от рудника осталось только название посёлка! Семён взял дрожжи в руки – вчера он вроде бы вот также, допив с друзьями-товарищами напиток, закусывая солёными грибками, ещё одной статьёй небольшого дохода местных жителей, вытаскивая их из огромной деревянной кадки, стоящей в углу предбанника, взял пакет и отнёс его... Точно, он же спрятал пакет вчера под крышу баньки, со стороны огорода, чтобы Зинка не подглядела! Ту сторону баньки, от дома-то, и не видно! Спрятал-то там, зачем же опять на стол положил? Память что-то подводить стала...
     Семён повертел пакет в руках – глупость какая-то! Зинка... Вдруг бы с утра зашла? Да нет, с утра не зашла бы, что ей с утра-то делать в бане? Семён положил дрожжи в ведро – надо было затевать новую порцию, цикл прерывать нельзя было! Сахара мешок стоял рядом, вода тёпленькая – дело пошло! Долго ли умеючи, да ещё с дрожжами! Когда Семён возвратился в дом, Зинка уже не ворчала.
     - К дочке бы съездить, к Катьке? Давно уже не были!
     - А кто едет из наших?
     - Славик говорил, от колонии машина на выходные пойдёт, а в воскресенье вечером – назад. Может, смотаемся?
     - Да можно!
     - Грибков отвезём, - обрадовалась Зина, – Пусть в своём общежитии девчёнок угостит, сами же делаем!
     Семён был трезв, Зину это радовало.
     - Нашла я твой тайничок, Семён! – добродушно призналась раздобревшая от предвкушения встречи с дочерью на выходные, от поездки в Киров, хоть и утомительной, Зина, - Прятал, прятал... Куда же ты дрожжи дел-то? Закончились, что ли? Ну и Слава Богу! 
     - И где же ты тайник нашла? – удивился Семён. Тайников у него и в доме, и снаружи, было много, но пока и не пропадало ведь ничего!
     - Да где... Под крышей, за банькой! Видела я вчера, как ты там крался... Подглядывала! И что же ты там шарил? Ничего там и нет! Ну ладно, я к Люсе сбегаю, посмотрю, что она там делает. У неё лисички вроде были, она их в банки литровые убирает, жарит с мясом и маслом сверху заливает, возьму штук пять для Катьки-то? Наши-то бочковые, солёные сильно, отмачивать надо, а Люськины можно сразу на сковородку, да с картошечкой жарить! Кате в самый раз будет!
     Зина ещё покудахтала немного и унеслась к соседке, освободив Семёну пространство и время для мыслей. Вчера, значит перепрятал он дрожжи! Точно же, в тайник их вчера он уносил, завернул в пакет аккуратно и унёс! Неужели так сильно в голову Сэм долбанул, что вовсе забыл всё? Как потом перепрятал... Даже не перепрятал, а просто вытащил пакет из тайника, да и на стол в предбаннике положил! А Зинка хитрая оказалась! Подглядела-таки, как он из баньки-то с пакетом к тайнику крался! Хитрющая баба! И как это он спьяну догадался, что перепрятать сокровище надо? Интуиция, однако!
     Семён улыбался, настроение было хорошее... Брага получилась обалденная, сахар перебродил весь, абсолютно, крепость уже была приличной, но самогонный аппарат позволял ещё больше улучшить продукт, перебивая качество привозимой иногда в посёлок водки. Вытащив плавающие куски хлеба, насыщенные разгулявшимися дрожжами, Семён добавил к ним ещё пригоршни четыре перегоревших дрожжей собственного изготовления и опустил в уже приготовленный молочный бидон, где эту дрожжевую смесь уже ждал раствор сахара. Выходные пролетят быстро, за Катькой он и сам соскучился. Девочка есть девочка, Славик был как-то сам по себе, а Катька всегда к Семёну старалась поближе держаться, чувствуя защиту и опору.
     - Вернусь, ты уже созреть должна! – похлопывал любовно будущую брагу по пузатому боку бидона Семён, – Созреешь? Дрожжи классные, созреешь!
     Семён любил разговаривать с брагой, она иногда отзывалась в ответ, стоило ему только похлопать по ёмкости. Брага его слышала и реагировала на голос, Семён готов был спорить об этом с кем угодно, не раз рассказывая о разговорах с брагой друзьям, пробующих произведённый продукт вместе с ним, обычно собираясь для этого в его баньке. Соратники не протестовали – говорит и говорит, это их личное, Семёна и браги, дело, главное – жидкость самогонная получалась от этого общения отменная! И очень даже хорошо, пусть говорят почаще! Нахлопавшись по боку бидона от души, Семён переставил ёмкость в угол предбанника – Зинка уж точно сюда не сунется теперь до следующих выходных, когда придёт, как обычно, баньку вычищать и начищать, готовясь к приёму гостей – сами будут париться да мыться, да друзья вдруг нагрянут, особенно друзья Славика, с его работы, охранники колонии, где он работал, имея звание прапорщик. Так что и бражка созреет и ещё раз потом можно будет на этой же закваске новую бражку заводить, если уж других дрожжей добыть не удастся! Семён вышел из баньки в хорошем настроении...
     Киров встретил шумом, скоплением людей и копотью из многочисленных труб.
     - Катя, ты здесь не задыхаешься? Город не надоел ещё?
     Семён спрашивал просто так, ему нравилось, что дочка стала совсем самостоятельной, городской.
     - Как учёба? Грызёшь?
     - Грызу пока! – смеялась девушка, – Уже все зубы сточила!
     Денег на новые зубы и на всё остальное Зина привезла. Семён знал, что жена деньги откладывает. Да и некуда их тратить в посёлке, ни развлечений, как по телевизору показывали, ни игральных аппаратов. За лесом особо никто не следил, можно было запросто машину-две в месяц левых брёвен пропускать через пилораму, лишь бы покупатели рассчитывались. Вот с покупателями было плохо...
     Втайне от Зины удалось купить пару килограммов дрожжей. Семён спрятал их на самое дно сумки, завалив сверху уже официальной водкой и хлебом. Везти за триста километров хлеб было вроде глупо, но всё равно оказия, какая разница, триста километров или десять, если машина прямо до посёлка, лагерная, идёт? А вот дома получился конфуз. Будто проснулось у Зинки чутьё – стоило Семёну промедлить минуту, оставив сумку без присмотра, как было уже поздно! Как жена смогла прочувствовать, что в сумке не просто хлеб и водка, а ещё то, что она так болезненно пыталась вытравить из их семейной жизни, стержень и хобби Семёна, осталось загадкой, но дрожжи были найдены и торжественно уничтожены. Почти торжественно, потому что Зинка всё-таки не осмелилась бросить их в печь при муже. Вернувшись в дом, он только констатировал – уже всё произошло, дрожжи полыхали в печке! Синим пламенем! Зелёный змей из них не вышел.
     - Зинка, ты с ума сошла, что ли? Могла бы пирогов наделать, что ли?
     - Привычка! – развела руками жена, – Я столько твои заначки искала, а тут на тебе – лежат! Я даже сама удивилась, это за сколько же времени дрожжи твои нашла?
     Зина смеялась, растерянно поглядывая то на Семёна, то на печку.
     - Сама не знаю, увидела и сожгла... Они от меня даже не прятались!
     - А те, старые, прятались, что ли? – засмеялся Семён.
     - А у меня такое впечатление, что прятались! Сама не понимаю – вроде вот они, здесь, а вот и нет их! – Зина развела руками, глядя на огонь в печи.
     - А эти чтож?
     - А эти не местные, не наши, может? Может они не знают ещё, что я их разыскиваю? – веселилась Зина, – Ладно Семён, у тебя же водка магазинная есть, не расстраивайся! Подумаешь, дрожжи! Прямо уж...
     Зина покачала головой и пошла шурудить по хозяйству, оставив мужа в некоторой задумчивости. Что-то в словах Зины дало Семёну пищу для ума! Когда-то в юности он любил разгадывать кроссворды и знал, что иногда нужна только маленькая зацепка, чтобы разгадать всю цепочку, сразу несколько слов. А Зинка, право, выдумщица – дрожжи приезжие! Новенькие, не знают ещё местных порядков! Не знают ещё, что Зинка уже столько месяцев за этими самыми дрожжами гоняется, пытаясь найти и уничтожить! И находила же по-первости, несколько раз находила! Находила и уничтожала! Но – не всё! А те, кто выживали, уже не попадались!
     Семён улыбнулся и вышел из дома вслед за женой. Надо было пройти на пилораму – наступила новая рабочая неделя, могли прийти известия о возможных покупателях, тогда будет работа, непрерывно, сутки через двое, загрузка. Будут деньги. То, что деньги будут, Семён понял сразу – у пилорамы стояли два длинномера. Значит, считая по тридцать - тридцать пять кубов на каждый, это надо будет загрузить семьдесят кубов досок! А может и больше, если покупатель на этом не остановится!
     Семён облегчённо вздохнул и ускорил шаг – предстояло проработать без отдыха несколько суток, но это всё равно радовало – безделье жить не помогало! Семён подтаскивал крючьями брёвна, помогал укладывать их на направляющие, откидывал в сторону горбыль, аккуратно перекладывал доски через проложки... В общем, делал всё, что делают рабочие пилорамы. Работа думать не мешала. Получилось так, что Зина первой озвучила вопрос, который и до этого гнездился в мозгу, не находя ответа – почему Зина уже несколько месяцев не находит его заначек с дрожжами? Да что там с дрожжами, когда Зина, начав активную борьбу с производством алкогольного напитка под брендом «самогон» в отдельно взятом хозяйстве Семёна, успела несколько раз вылить бадьи с готовой брагой, это внезапно, как-то сразу прекратилось. Зинка не успокаивалась, искала и залазила во все уголки и щели дома, сарая, баньки, но больше браги и дрожжей не находила! А вот эти дрожжи, привезённые из Кирова, нашла сразу! А история с тем тайником, куда Семён сунул дрожжи, что с другой стороны баньки находится? Ведь тайник Зина обнаружила только после того, как Семён этот пакет убрал, бросив на стол, причём совершенно открыто!
     Семён работал, работал, выполняя за день почти тройную норму, подгоняя и себя и других. Но мужики понимали всё и сами – работать они умели, если надо. Было надо! Понимали и жёны, у кого они были – хоть до пилорамы пришлось идти несколько километров, но пропитание доставили почти все. Поев почти на ходу, бригада в полном составе снова, включив прожекторы, приступила к работе. Как все и надеялись, покупатель подогнал ещё два длинномера, но это только подстегнуло – успеем? Нет, так вопрос не стоял. Успеем, обязательно!
     К вечеру следующего дня, отработав двое суток без перерыва, практически без сна, бригада загрузила все четыре машины, восполнив недостающий пиломатериал, выработанный из украденных у лесничества брёвен. Это составляло практически двухмесячный заработок всей бригады, что не могло сказаться на настроении.
     - Спим и у меня собираемся! – заявил Семён, провожая взглядом удаляющуюся колонну с пиломатериалами, - Я выгоню к вечеру литра два, потом остальное, пока отдыхать будем. Как?
     - Да с дорогой душой! - обрадовались остальные, – В баньке твоей, как обычно?
     - Естественно! Всё, как всегда!
     Домой, в посёлок, шли не спеша, работа была не из лёгких. Уже в посёлке по одному разбрелись по домам, назначив время встречи, пошутив, что время встречи изменить нельзя! И место!
     - Зина, не соскучилась ещё?
     Семён, довольно улыбаясь, положил на стол пачку денег.
     - Да... Вот, так бы хоть раз в месяц! – обрадовалась жена, – Сразу и рассчитались?
     - Мы уже и напилили всё, для отчётности. Всё за наличку купил, мужик откуда-то с юга, с Ростовской области. Был, говорит, в Нижнем Новгороде, но там цены слишком кусаются. Там же железная дорога, тариф вроде устраивает, лес вагонами отгружают. Потом он в Сыктывкар собрался, кто-то про нас ему подсказал, по дороге наши перехватили. Повезло просто!
     Семён сидел, хлебая наваристые щи, посматривая, как Зина уже в третий раз пересчитывает деньги. Ради таких дней и можно было работать на пилораме!
     - Спать будешь или в баньку сначала? – Зина подвинула поближе к Семёну хлеб, – Ешь, ешь, ты же горячего почти двое суток не ел...  Может, в баньку? Я, как ты ушёл, всё убрала там, как будто знала, что работа на пилораме будет! Там так грязно было, вроде в выходные и не мылся никто? Пришлось всё перемывать, еле оттёрла всё! Особенно в предбаннике, вообще всё липкое было, я воду три раза меняла...
     Семён слушал, перестав жевать, опустив голову. Вот и всё! Нагнал самогона! Давно уже Зина не уничтожала таких больших запасов браги! А он-то ребятам пообещал! Придут вечером, что он им – пять бутылок водки на стол поставит? Эх ты, Зина, Зина...
     - Ты прямо засыпаешь за столом, Сёмочка!
     Жена  вилась вокруг, щебетала соловьём. После поездки в гости к Кате, денег в доме не осталось совсем, следующая поездка откладывалась на неопределённое время. А теперь можно и снова собираться!
     Семён лихорадочно думал. Сахар-то есть ещё, но вот всего остального... Дрожжей! Дрожжей не было! Ни самодельных, ни заводских! Кировские дрожжи Зинка сразу уничтожила, в магазине поселковом их может и не быть – хозяйки раскупают на раз-два, а из хлеба, что остался, много не получится, да и то, ждать, пока они созреют, надо было ещё дня два-три, а потом ещё бражка на этих слабеньких дрожжах, да ещё и без закваски, что обычно бралось от старой браги, будет зреть дня три, а то и все четыре! То есть, самое ближнее, на что можно рассчитывать по срокам – это шесть дней. Неделя! А мужики придут сегодня вечером! Ну, Зиночка...
     - Давай, Сёмушка, я спать тебя уложу! – хлопотала жена, убирая со стола остатки трапезы мужа, – Потом в баньку сходишь, успеется! Вот выспишься...
     - Давай, - махнул рукой Семён, – Утро вечера мудренее...
     Пока Зина стелила постель, Семён всё-таки решился потравить душу, хоть глянуть, куда Зинка бидон молочный, уже теперь пустой, поставила, в котором брага была. Его-то она не должна была выбросить? В хозяйстве он нужен для чего угодно!
     До бани идти было метров тридцать, до конца огорода, по тропиночке, выложенной половинками кирпича. В углу предбанника, в том же, где и раньше, стоял бидон. Молочный бидон, тот самый, в котором раньше была зреющая брага. Семён застыл на пороге – запах! В предбаннике стоял устойчивый и такой милый, знакомый запах браги! Но Зина же убирала везде, сказала, что три раза воду меняла, смывая сахарные следы от готовящегося к брожению раствора! Семён решительно подошёл к бидону и откинул крышку. Брага бурлила, радостно и весело отзывалась на прикосновение, подмигивая пузырьками, поднимающимися со дна!
     - Не понял...
     Семён не мог поверить, что Зина, его непримиримая Зина, пожалела брагу, готовящуюся стать самогоном, так её доставшем! Пожалела? Да она и бидон не пожалела бы, если бы нашла! Нашла? Как она его не смогла найти? Предбанничек размером два на три метра это исключал напрочь, спрятать здесь нельзя было ничего абсолютно! Семён, зачерпнув кружкой из бидона немного белёсой мутноватой жидкости, отодвинув кусочки яблок и изюма, плавающих на поверхности, выпил содержимое медленными глотками. Брага была готова! И не просто готова, но и вызрела великолепно, не оставив непереброженного сахара, став крепкой и даже вкусной! Ну, Зина... Странно как-то всё это...
     К дому Семён подходил с чувством какой-то растерянности.
     - Зин, а водка где? Та, что с Кирова привезли?
     - Да в холодильнике же, Сёма! Выпить хочешь?
     - Нет! А ты в бане ничего не находила?
     Спросить о браге прямо Семён как-то не решился, язык не поворачивался поблагодарить жену. Язык не верил, голова не верила, что это вообще было возможно – оставить брагу зреть, зная, для чего она! Зина ведь вела с его самогоноварением войну беспощадную!
     - Грязи нашла много! И вообще, убирать за собой надо! Собираетесь там с мужиками, хоть окурки за собой выбрасывайте! Стёп, иди уже спать, я здесь тоже полы мыть буду!
     - А ты флягу тоже не видела, что ли? Алюминиевую, из-под молока?
     - А, вот ты о чём беспокоишься, я и не поняла сразу. Спрятал где-то, да? Всё-таки Сэм свой гонишь ведь, а? Не видела я твою флягу, можешь не страдать! Хорошо, видно, спрятал! Брехать не буду, всё облазила за эти два дня, ну, думаю, всё одно – найду! Так нет же! К соседям, что ли, перебрался?
     - Ладно. Зин, я пошёл, правда...
     - Иди, иди...
     Уже засыпая, Семён никак не мог додуматься, что же могло произойти? Дрожжи, брага... Те дрожжи, что он из Кирова привёз, едва попав на глаза хозяйке, были мгновенно уничтожены! А те, что дома пролежали, жили, можно сказать, целыми остались! И брага целой осталась! Где, что интересно, эти дрожжи жили? Точно, дрожжи использовали свой собственный инстинкт выживания! Жили, выживали и меры принимали, чтобы выжить! Эволюционировали? Как человек когда-то? Тоже ведь выжить человек хотел, вот и приспосабливался к эволюции! У дрожжей же процессы жизнедеятельности во много раз быстрее проходят, они и эволюционный путь прошли быстрее! Немного не в том направлении, как человек, но ведь выживать же научились? Каким-то образом спаслись от Зины, от её агрессии? А те, из Кирова, ничего не смогли ей противопоставить, вот и умерли в неравной борьбе за выживание! Степан так, с улыбкой на губах, и заснул – двое суток без отдыха и полноценного сна на пилораме могли кого хочешь с ног свалить, даже быка!
     Когда мужики пришли, под столом стояли аж целых два трёхлитровых баллона прозрачного напитка, ничем не уступающего всяким там вискам, даже ещё лучше по запаху. И крепче! Это мужики оценили сразу! Оценили и грибочки, которые доставали прямо из бочки, вытаскивая их целыми прессованными слоями. Технология засолки грибов в посёлке уже использовалась давно одна и та же. И занимала совсем немного времени, и давала местным жителям довольно ощутимый прибавок к местному семейному бюджету. Грибов осенью в лесу было видимо - невидимо, а вся технология сводилась к очень простым действиям – грибы промывались, отбирались здоровые и красивые, желательно не ядовитые, которые уж местные жители отличать умели на раз-два, и слоями укладывались в широкую деревянную бочку. Слои, слой за слоем, обильно пересыпались солью и сверху придавливались гнётом – крышкой из того же дерева, с камнями сверху. Грибы давали свой сок и пропитывались постепенно солью насквозь, хранясь в таком вот виде годами. Оставалось только промывать их водой перед применением.
     Сэм, с грибками на закуску, пился легко и свободно, даже очень легко и свободно, что сильно сказывалось впоследствии. Эти последствия и наступили после второй трёхлитровки. До отчётливых подробностей Семён досидеть не смог, заснув где-то вторым или третьим. Драки тоже не заметил, но утром, проснувшись в той же компании, в той же баньке, понял, что она всё-таки была. Трое мужиков из бригады были расцарапаны и изрядно подбиты, но, проснувшись, не могли вспомнить, кто это сделал. Друг другу, решили сообща, бить морду вряд ли стали бы! Значит, кто-то приходил из врагов! Дверь в предбанник, правда, со вчерашнего вечера была предусмотрительно заперта, опасаясь визита Зинки, да ещё и разыскивающих мужей поселковых женщин. Но эти доводы поколебать выводы не могли – враги! Кто же ещё, если не недоброжелатели, могли друзей между собой поссорить? Самое обидное было то, что недоброжелатели, набив морду мужикам, ещё державшихся, очевидно, в тот момент на ногах, но уже не помнящих этого, разлили абсолютно всю самогонку по предбаннику, а бидон вообще выбросили в огород! Потом, каким-то образом, дверь сама закрылась, спрятав мужиков от разъярённых недругов и Зины до утра...
     Степану стало грустно. Мало того, что разлили остатки браги, так к тому же ещё и испортили всю закваску, готовую для начала брожения на следующий раз! А теперь что? Сколько теперь ждать? И дрожжей не найдёшь в магазине и Зина... А ведь Зина теперь будет ищейкой по всем закуткам и заначкам лазить, вынюхивать, чтобы не дать опять Степану производство самогона наладить! Вот это попадалово!
     - Вот вы опять насвинячили! - совсем не зло, даже как-то с удовольствием сказала Зина, возвратившись после контрольного похода в баню, после ночлежки там группы лиц с неизвестными целями. Утром цель открылась, но Зина зла не держала.
     - Нашла я твою долбанную флягу! – радостно заявила жена, – И утилизировала! Напрочь! Как же я её искала...
     Жена довольно потирала руки и ехидно улыбалась.
     - Я её на мелкие кусочки топором порубила…
     - Не бреши... - хмуро бросил Степан, – Фляга алюминиевая и её так просто на кусочки ты бы не порубила! Сил не хватит! А топор сломаешь...
     Зина несколько растерялась.
     - Ну, тогда... Утопила я её! В колодце нашем!
     - Колодец наш неглубокий, Зин... - опять буркнул Степан, начиная улыбаться, – Он до дна-то всего метров пять, днём можно дно увидеть! Нет, туда ты флягу не бросила, я её «кошкой» бы достал!
     - А... - совсем смутилась жена, – Ну, да короче, нет больше твоей фляги! Я её подарила! Соседке! Вот!
     Прижимистая Зина не то, что флягу, стог сгоревший соседке бы не отдала, это уж Степан знал точно! Так что, насчёт фляги можно было особо не переживать, найдётся! Вот только теперь становились непонятными две вещи – как Зина эту самую флягу раньше не нашла и как её теперь от её глаз прятать? Решения пока не было. А ставить брагу не дома – значит, вообще её потерять, желающих найти сей продукт и употребить его в посёлке хоть пруд пруди. И дрожжи...
     - Степан, собирайся! На пилораму пошли, директор позвал. Запас досок будем делать, «сороковку». Директор сказал, на всякий случай, чтобы снова такого аврала не было, как в прошлый раз. Пусть, говорит, лучше в штабелях лежит, всё равно кто-нибудь, да заберёт, всё в цену упирается.
     - Надолго?
     Мужики из бригады говорили от калитки, не заходя во двор – за спиной Степана стояла вездесущая Зина и весьма недоброжелательно разглядывала синие фингалы под глазами у посетителей.
     - Да что надолго-то, что там делать? До вечера. Завтра и послезавтра ещё поработаем спокойно, запас будет, это машинки на две ещё хватит! Вдруг ещё кто-нибудь вот так, неожиданно, нагрянет? Да хватит уже болтать, пошли, что ли?
     Собираться Степану не надо было. Он молча кивнул Зине:
     - Жди. Я двинул...
     Работа на пилораме сегодня спешки не требовала. Снова брёвна, крючья, направляющие и натяжка пил – вверх, вниз, гул, лязг, звон и опилки, опилки, опилки...  Значит, нашла-таки Зина флягу молочную? Вся эволюция бражно- дрожжевая насмарку пошла! А самогонное производство проиграло в жестокой борьбе! Уже на пилораме, собрав в кулак всю волю рабочей братии, всегда поддерживающей его банные начинания, Семён начал новую компанию по возрождению производства алкоголя. Мастерство не пропьёшь, а хобби должно быть у всякого, не отягощенного другими пороками! Других пороков у Семёна не было, одни сплошные добродетели и этим же вечером, после работы, один из сочувствующих коллег с пилорамы постучался в калитку.
     - Что? Есть что-нибудь?
     Вместо ответа товарищ протянул целлофановый пакет.
     - У Фроськи стянул, из холодильника. Магазинные хранит для чего-то! Пироги, может, я не знаю. Хватит этого?
     - На безрыбье и рак рыба! – обрадовался Семён, – Маловато для бидона, но всё равно, пока не знаю, где она его спрятала! В кадке поставлю!
     - Это сколько же времени надо? – не унимался гость.
     - Если хорошие дрожжи, то два дня. А ты думал, к утру?
     - Да нет, два дня – это хорошо!
     - Давай завтра, на работе, поговорим! Утром я пораньше встану, замешаю сахар, а то Зинка заподозрит, если сейчас! Тебя уже наверняка засекла!
     Пакет Семён спрятал здесь же, возле калитки, между штакетин забора, у земли. Ночью не будет же Зина двор и дом обыскивать! Только что-то уже произошло! Непоправимое. Встав с рассветом, Семён, неслышно одевшись, вышел во двор с утренним настроением – дрожжи должны были обеспечить через три дня литров двадцать браги, сахара хватало...
     Пакета не было! Семён ещё раз оглядел штакетник и вспомнил, как вчера уже в темноте выходила-таки Зина во двор! Он-то подумал, что по своим делам баба идёт, а тут, оказывается... И назад она пришла быстренько, да с хитрыми такими глазками! Нашла... Как нашла – уму непостижимо, вроде и нычки этой знать не должна была, вроде раньше и прямо на дрожжи смотрела, но не находила! И флягу молочную, с готовой брагой не находила!
     - Зина? Зиночка, а ты ничего не брала во дворе?
     Жена делала вид, что спит, но уголки рта подёргивались – она явно издевалась.
     - А что было во дворе?
     - Ты находила? Отдай, это не моё, не мой пакет! – на всякий случай сказал Семён, заранее зная ответ.
     - Всё! Нет пакета! В печке твой пакет! – Зина закрыла глаза, – Сказала же, не будет здесь твоего самогона! Не будет!
     Жена отвернулась, снова захлопнула окна глаз и засопела, устав от беседы. А Семёну оставалось только развести руками – всё! Семён работал, но какое-то чувство беспокойства не проходило. И не потому, что дома, в холодильнике, так и оставались неприкаянно стоять непочатые бутылки магазинной Кировской водки, а что-то совсем другое тяготило. Как будто кто-то смотрел на Семёна и просил о помощи! Семён уже два раза обошёл близлежащий лесок – всякое могло быть, может, какой зверь в беду попал да и смотрит из-за куста, не в силах позвать. Или, может, птица какая... Никого вокруг из кого-то, кто мог просить о помощи, не оказалось. Рассказывать товарищам о своих галлюцинациях и беспокойствах Семён не стал, постеснялся – на смех-то не поднимут, ввиду уже заработанного им авторитета как на пилораме, так и в баньке, все знали и его умение работать, и его хобби, но вот коситься настороженно бы стали! Зачем людям повод давать? Домой Семён шёл с всё возрастающим странным чувством – смеси беспокойства и отчаяния. Что-то или кто-то звал его, звал срочно, из последних сил, которые уже этого кого-то покидали! И звал Семёна этот кто-то из дома, из района его собственного дома! Теперь Семён понял, что зря искал причину в лесочке, вокруг пилорамы, причина была где-то рядом с жильём! Причина...
     Домой Семён заходить сразу не стал. У штакетника, около калитки, он остановился и закрыл глаза. Семён хотел почувствовать, откуда мог исходить этот зов о помощи, этот крик отчаяния, отзывающийся где-то в мозгу, неслышный и непонятный, затихающий и слабеющий... Направление, как ни странно, установить удалось. Тоже чисто интуитивно, поворачивая голову влево - вправо, Семён смог определить, что сигнал шёл от небольшой балочки, начинающейся сразу за огородом, идущей в глубь редкого леска. Весной эта балочка заполнялась водой, которая стояла там почти до середины лета, пока полностью не высыхала. Сейчас балка была полностью сухая, дождей не предвиделось. И что-то звало Семёна именно из этой балочки! Семён обошёл забор и, подойдя к краю балки, увидел то, что искал уже несколько дней – белую алюминиевую молочную флягу, выброшенную, оказывается, Зиной сюда, подальше от двора, не желая дарить соседям, а тем более, оставлять дома. Семён спустился на дно балки и достал драгоценную ёмкость. Странно, но чувство беспокойства прошло сразу, как только он взял флягу в руки. И на душе вроде сразу стало легче! Степан вытащил флягу наверх и не очень-то  маскируясь, пошёл к калитке, готовый высказать Зине всё, что он о ней думает, попробовать ещё раз дать бой за право предаваться своему хобби! Зина на порог встречать его, как обычно, не вышла и Семён благополучно добрался до баньки. Уже в предбаннике он осмотрел флягу – внутри её оставались потёки от вылитой Зиной браги, засыхающие, но ещё вполне пригодные для... Для того, чтобы попробовать возродить умирающее ремесло! Семён развёл сахар и влил во флягу. Дрожжей всё равно не было, а там, внутри, что-то же точно осталось! Он похлопал флягу по боку и почувствовал колоссальное умиление. Что-то словно упало с плеч долой, облегчив жизнь! С приподнятым настроением Семён вышел из баньки и столкнулся с Зиной.
     - Что? Снова за своё принялся? – зловеще проскрипела жена, – Я же тебе сказала – не будет в моём доме самогона твоего! А ну, отойди, дай пройти! Сейчас я тебе ревизию сделаю!
     Семён помедлил секундочку – ругаться не очень-то и хотелось, хотя повод был достаточный – в доме не могло быть сразу двух главных хозяев, пальма первенства всегда должна принадлежать мужчине, так он и Славика воспитал, так и дома, в его отеческом доме, раньше было! Ругаться не хотелось, но и отдавать флягу во второй раз было глупо.
     - Ну, заходи!
     Семён посторонился, пропуская Зину внутрь и стал сразу за её спиной, как только она вошла, решив, что обратно с флягой жену он из баньки не выпустит. Зина, вращая глазами, ворвалась в предбанник и остановилась посредине, крутя головой во все стороны. Потом бросилась к дверям парилки, распахнула её и простояла в растерянности ещё целую минуту. Покрывшись красной краской, она повернулась к Семёну.
     - Что-то я... Слушай... Сёма... Пошли чай пить, а? Ты же ещё не кушал? Господи, да что же на меня нашло-то? Что же это я? Мужик домой, с работы пришёл, некормленый, а я... Вот же, дура...
     Пряча глаза, Зина боком протиснулась мимо застывшего мужа и пустилась трусцой к дому, что-то приговаривая себе под нос. Семён смотрел на бидон, стоявший, как ни в чём не бывало, в углу. Не заметить его, блестевшего и освещённого лампочкой, было невозможно! Подойдя ближе, Семён приложил руку к матовому боку – внутри что-то бурлило. Этого не могло быть, даже свежие дрожжи не смогли бы заиграть так быстро, но во фляге явно что-то бурлило!
     Семён улыбнулся. Больше ему не придётся искать дрожжи, не придётся даже их готовить из хлеба, если его случится достать! Это было абсолютно понятно. Не придётся и прятать дрожжи от Зины, это тоже было понятно. Эволюция произошла и дрожжи научились... Теперь у Семёна возникла мысль – если Зина не видит дрожжи, не видит даже бидон из-под молока, в котором готовится брага, если дрожжи могут так прятаться, скрываясь от её сознания, тогда...
     Семён взял плотный полиэтиленовый пакет и зачерпнул с полстакана шипящей тёплой матовой жидкости из бидона. Завязав пакет крепким узлом, он положил его в карман. На улице долго ждать не пришлось – сосед Лёшка, шёл навстречу.
     - Привет, Лёнька! – весело поздоровался Семён, собираясь вступить в вечную полемику с соседом по поводу возможности подвода к их подворьям водопровода. Сосед покрутил головой, посмотрел через штакетник во двор Степана сквозь него и, вжав голову в плечи, поспешил дальше.
     - Не видишь меня, что ли?
     Сосед оглядываться не стал, прибавив шаг. Степан хмыкнул – тёплый пакет согревал ногу, лёжа в кармане штанов. Опыты можно было продолжать. Семён пошёл домой – там были щи, смущённая ложным подозрением жена Зина и тысячи идей использования неожиданного изобретения. Дрожжи жили – они победили, завоевав право на жизнь, приспособившись к окружающей среде, вступив в сговор с человеком! Цивилизация...


Рецензии