Отчество от отца рассказ Галина Слинько

                Короткий твой век или долгий,   
                помни совет мудреца:
                «Не забывай Бога,почитай отца».
Дверь в кабинет главного бухгалтера типографии резко распахнулась.
 Поздоровавшись, директор Анатолий Павлович, быстрым шагом прошёл к огромному окну,  тяжело облокотился  о подоконник,  был он чуть выше  среднего роста несколько полноват, но его полнота не  мешала  быстроте  походки и движений. Инна-Игнатьевна молча отложила в сторону отчёт в статистическое  управление, понимая, что у шефа в очередной раз появилась - необходимость в «исповеди».
 В последнее время бесконечный поток его семейных неурядиц рвал ему душу.
"Что на сей раз случилось?» - подумала Инна Игнатьевна и молча приготовилась слушать. Шеф снял толстые затемнённые очки, достал из кармана аккуратно  сложенный выглаженный носовой платок, подул на очки, но, отложив их в сторону, вытер  платочком глаза.
- Инна Игнатьевна, да перестаньте вы шуршать  своими бумажками, - несколько раздражённо произнёс он.
 - Поговорите со мною.
- Я вся в вашем внимании. Какова тема беседы будет, на сей раз?
- Тема у нас с вами давно одна: -  про Любовь.
 Буквально на днях,  встретил   я своего давнего друга-сокурсника по институту. Двадцать с лишним лет не виделись. Он меня шокировал одной новостью. Напомнил мне давнюю историю, о которой я и думать забыл, а вот теперь, можно сказать, покой потерял. Шеф замолчал. Продолжил  тяжёлым сдавленным голосом.
-Представьте себе Инна Игнатьевна, вчера вечером, доченька моя, единственная, зная о  скоро предстоящей мне  операции, ведая, что: направляют меня в онкологию.
 - Шеф, тяжело вздохнув, продолжил.- Да не страшна мне та операция.
Медицина у нас нынче сильная. – Помолчал какое-то мгновение,  с печалью  в голосе заговорил снова: - Так вот, позвонила моя любимая дочь со словами проклятья в мой адрес, если бы вы только слышали, какие страшные слова, и с какой  злостью она их  произносила. Будто, это и не она была, а  какой-то свирепый зверёк  вселился в неё на время. Не поверите, но она  ведь желала мне смерти, Анатолий Павлович вытер набежавшие на глаза слёзы.
Инна Игнатьевна  прикрыла  лицо руками, будто пыталась ими отгородиться от услышанных только что слов.
 - Скажите, хоть вы мне, за что? Вот так моё  собственное дитя,  меня своего отца, клянёт? Зная моё теперешнее положение со здоровьем. Захотелось сделать мне ещё больнее? Я никогда не замечал в ней  жестокости ни в детстве,  ни позже.
Да и её ли это дело, почему  развёлся я с её матерью, есть у меня женщина, или нет?  Получить проклятья от родной дочери!  Как невыносимо тяжело на сердце, не могу передать. Анатолий Павлович обхватил руками голову, прислонившись лбом к холодному оконному  стеклу.
- Скажите, откуда у неё  такая ненависть ко мне?  И почему?
  Что же вы молчите? Или вы исходите из принципа:
Кто знает много - тот молчит.
Кто не молчит - не знает ничего.
Инна Игнатьевна, вздохнув, ответила, нет, я не отношу себя к всезнайкам
 Анатолий Павлович, но раз вы  задаёте мне такие вопросы, я  попытаюсь  дать вам ответ в моем видении и понимании.
-Возможно,  ваша дочь ругает вас за то, что вы её слишком любили и многое ей поз¬воляли и позволяете по сей день.
Я хорошо помню ваш потерянный вид и вашу безысходность, когда эта ваша дочь была на грани жизни и смерти при рождении вашего внука. Вы тогда признались, что   впервые  молите Бога и сердцем и душой о спасении дочери и внука. Кстати  вы тогда  стояли  вот на этом же самом месте. И вами дано было слово, что если Бог оставит жизнь им обоим, то вы, несмотря на своё яркое коммунистическое прошлое,  окрестите себя, дочь и внука, и прославите имя Божье. Слово  вы своё сдержали. Простите меня. По правде  говоря, зря вы у меня спрашиваете:
 -  За что и почему  ваша дочь так поступает с вами? Я не знаю, что  это на неё  нашло.
 Но  вы, не смотря на свою обиду,  постарайтесь её  простить, от всей души, думаю, те   слова страшные вовсе и не её были. Вы же сильный.
Я точно знаю, что она вас очень любит. Она сама мне об этом не раз говорила. Да и не может быть по-другому.  Даст Бог, одумается и ещё  повинной головушкой прибежит. Проклиная родного человека, да ещё отца, на себя  навлекаешь несчастье, ей ли этого не знать. Простите её, я прошу вас за неё,  простите! Забудьте тот телефонный разговор, как дурной сон.
 Вы же знаете, что зло может быть уничтожено лишь добром. Простая истина, жаль,  но всё ещё остаётся   нами  не понятой. А  потом при встрече можете спросить у дочери, кто её надоумил голос на отца повышать и  гадости говорить. В кабинете на мгновение повисла тишина.
- Знаете, Инна Игнатьевна, а я ведь не смотря ни на что,  люблю свою дочь и от души  благословляю её только на добрые дела,  и  многое бы отдал, чтобы она была  счастлива в этой временной жизни.  А ведь правда она у меня красивенькая получилась?  Шеф добродушно улыбнулся,   протерев  платком   толстые стёкла очков, одел их, поправляя указательным пальцем на переносице.
– Да уж, правда, ладненькая, всё как говорится при ней, если хватит сил оставить привычки дурные, то всё у неё в жизни  будет отлично. А ваши добрые пожелания, особенно,  благословение отца,  поправят всю её жизнь. Знаете ведь  на то мы и родители, чтобы и словом и делом поддерживать наших чад,  да  и кто? Если не мы им помогут.  Помолчали. Инна Игнатьевна нарушила молчание, вопросом:
 - Анатолий Павлович, так я готова дослушать, и о чём это ваш однокурсник вам поведал?   
-  Да-да, а поведал он мне том, до чего я и не додумался бы, что такое может произойти  со мною.
Давно всё это было, я тогда учился на первом курсе, влюбилась в меня одна девчушка, Светланой звали, она и действительно была вся какая-то светлая, даже волосы курчавые с каким-то золотистым отблеском. С нею связан мой первый мужской опыт, как впрочем, и её женский. Нравилась она мне, но её повышенное внимание ко мне и  её  влюблённость, меня и пугала, и настораживала, а порою так просто  отталкивала.  Анатолий Павлович замолчал, видимо окунулся в давние воспоминания. После паузы  продолжил:
- Вот уж поистине, молодость - глупость. На втором курсе она перевелась на заочное отделение. Говорили,  что  уехала к  тётке  в Новосибирск. Так о ней я, можно сказать, и поза¬был. А тут вскоре женился на своей «жёнушке - иудушке».
И пошла вся моя  семейная жизнь  кувырком.
А теперь слушайте рассказ моего бывшего сокурсника.
 Он меня просто шокировал вопросом: «Ты, что, Анатолий, о том, что Светка родила от тебя сына,  до сей поры не знаешь?».
 А  вот, я, так  имел честь быть с ним знакомым, когда был на стажировке в Новосибирске. Не поверишь,  сын твой,  внешне твоя копия. Зовут Михаилом.
  Самый молодой доктор технических наук в городке. Отчество твоё носит, сказал:
- Отечество даёт нам Всевышний, а отчество только отец. Он так искренне обрадовался, узнав, что я твой друг по институту, кое в чём мне по работе помог, подсказал. Да всё просил о тебе рассказать, ну я, что знал да помнил, конечно же рассказывал. Видимся-то с тобою теперь  редко.  Знаешь, отличного парня воспитала Светлана. Представь себе, иду с ним по парку, он провожал меня в гостиницу, а навстречу мужчина отца или, может, деда на коляске везёт. А твой сын говорит:
 - Поверьте, я бы своего отца на руках нёс и ни за что бы не оставил, если б он только захотел встретиться со мною. Ведь именно ему я обязан своею жизнью.
 Ты не поверишь, Толя, у меня прямо - мурашки  по телу пробежали от его слов. Такая тоска у него в голосе была. Я спрашиваю: "Почему же ты  до сих пор не разыскал отца сам?" Сейчас это не сложно сделать. Он отвечает: "Мама просила не делать этого, ведь у отца другая семья. Я дал маме  слово.  Мужское слово-закон. Верно? – Несомненно.
- Маму я очень уважаю и люблю – спокойно закончил он  улыбаясь.
По дороге мы проходили мимо храма, твой сын предложил мне войти. А я ведь впервые за пол века своей жизни, к моему стыду, зашёл в храм.  Всё как-то недосуг, какой-то стыд не пускал, или что?   Ты ведь помнишь, Анатолий как нам  в юности мозги запудривали атеизмом, поди-ка,  разберись теперь, у кого было больше того опиума для народа, хотя Божьими заповедями все власти исподволь пользовались и пользуются.
А сын твой,  купил свечи, поставил, помолился. Видно, что Светлана вложила всё самое лучшее в него, пожертвовав своей свободой.  И что интересно, так то, что они свято хранят память о тебе,  как об отце. Вот что важно, Анатолий.
Инна Игнатьевна, - задумчиво проговорил Анатолий Павлович, - мне ведь  и в голову не приходило, что такое может произойти в моей жизни. Видно, Светкиной любовью, да их с сыном светлыми молитвами я и жив до сих пор. А дочь, которую я так люблю, отдавая ей всё, что имею, ненавидит  ме¬ня.
Анатолий Павлович с силой стукнул кулаком по подоконнику.
-Вот теперь ответьте мне, Инна Игнатьевна, что это за жизнь такая?
Инна Игнатьевна задумчиво вертела в руках свои рабочие очки со скрепкой вместо шурупчика на дужке. В душе она всегда жалела этого мягкого, доброго, высокообразованного человека, который запутался в жизненных лабиринтах и не отличил подлинной, искренней, чистой любви от какого-то сиюминутного, непонятного расчёта. - Что ж вы молчите?
-Я думаю, что всё к лучшему, и печали наши  и радости. Пусть всё идёт так, как Бог посылает,  всё только на пользу, на понимание, на исправление, и на прощение. Анатолий Павлович улыбнулся такому ответу, но перечить не стал.
- А вот вы как думаете,  Инна Игнатьевна, стоит ли мне делать  попытки на сближение  со Светланой  и сыном?
-  Думаю: рассчитывать вам на помилование со стороны Светланы не  стоит. Для этого нужно время и не малое. За плечами каждого из вас прожитая жизнь,  а  это уже не  шутка,  вы  оба давным-давно стали другими. А уж если сын так мечтает познакомиться с вами, тут попытаться можно и даже нужно.  Один Господь  ведает, как правильно и как лучше. Прислушайтесь к своему сердцу, оно вам всё верно подскажет. И потом, вспомните, как в народе говорят:
«Благое намерение - ничто, если оно не претворится в доброе дело».
-А что, возьму да и отодвину на недельку операцию. К нашим уважаемым эскулапам  я всегда успею попасть.
Съезжу на тройку деньков в Новосибирск, - задумчиво произнёс Анатолий Павлович.
-Хорошее решение, что до меня, так я одобряю.  Расскажете потом о встрече с сыном?
-Расскажу.
- Знаете,  Анатолий Павлович положительные эмоции сейчас вам пойдут только на пользу.
Непременно поезжайте, не затягивайте.
Старинный сибирский город встретил Анатолия зимним солнечным днём. Обь - матушка, хвойные леса, покрытые инеем, воздух чистый морозный - не надышишься.
На перроне вокзала Анатолий ещё из окна плавно тормозящего поезда увидел родное лицо – без сомнения, это был его сын, как две капли воды, похожий на него самого. Анатолий Павлович вышел последним из купе. Сын, не говоря ни слова, обнял  отца,  и тихо прошептал ему прямо на ухо: «Я сердцем так рад нашей встрече, Слава Богу!  Теперь я точно знаю, что ты у меня есть, отец».
- На что Анатолий Павлович в ответ сказал: "Прости меня, сынок, я  очень виноват перед тобою, но поверь, я не знал о тебе, понимаю, не найти мне нужных оправданий в твоих глазах, но  я тоже искренне рад нашей встрече".
- Отец, застегнись, прохладно, пойдём в машину, и прошу тебя:-  и не надо оправдываться передо мною. Ты ничего не знал, потому что таким было мамино решение и моё смиренное с нею согласие. Коли ты здесь, я смею надеяться, что и мама тебе была не безразлична в своё время.
-Светлана была очень мила моему сердцу.  И то, что ты зачат в любви, можешь не сомневаться. Правда,  дальше всё получилось не так как должно  бы быть.
Анатолий Павлович почувствовал резкую боль, под сердцем, приостановившис.. он замолчал, положив руку на сердце.
- Отец, с тобою всё хорошо?-   встревожено спросил сын.
 - Не волнуйся, это должно быть слишком чистый морозный  воздух виной, лесом пахнет.
 Отец,  ответь мне, как ты хочешь? Поедем к нам домой? Если нет, то посидим в ресторане, я заказал тебе  номер  в  гостинице.  Говори своё решение?
А что Светлана - мама твоя, как она отреагировала на мой нежданный визит?
- Мама  нас ждёт, готовит ужин, печёт пирог.
- В таком случае, не станем её огорчать.
Михаил  сжал руку отца, которую ни на минуту не выпускал из своей руки.
- Отец, побудешь у нас подольше?
 Вряд ли получится, сын,  но знаешь,   если   все  мои  обстоятельства сложатся хорошо,  я  подумаю о переезде к вам с мамой  поближе. Знаешь,  знакомился   из   окна   вагона  с  сибирским привольем и, стал подумывать, да что там, можно сказать, что почти принял решение  о смене места жительства.
 -Отец! -  Твоё решение  просто замечательно!
- А вот  погостить подольше? Прости, не смогу, осталась масса неотложных дел. Поездка у меня получилась несколько спонтанной. Ты должен понять меня сын.
 - Хорошо, отец, я всё приму так, как ты решишь. Михаил  открыл своим ключом дверь квартиры, в коридоре пахло яблочным пирогом, тихо играла музыка Бизе из оперы «Кармен». Анатолий вспомнил, как на первом курсе, приобщая к музыкальной культуре студентов, руководство вуза заставляло их посещать театр. Опера «Кармен» стала их со Светланой любимым произведением. Пока сын помогал ему освобождаться от пут зимней одежды, в коридор вышла Светлана. Прислоняясь к дверному косяку, мило улыбаясь, она произнесла:
 - Анатолий, ты отказался от фешенебельных палат в гостинице? Мне  крайне приятно, что  ты избрал домашний уют. С приездом!  В наших-то  краях впервые?
- К сожалению да.
-Знать, не зря я пирог испекла. Проходи, знакомься, это Тамара невеста Михаила, у них в это воскресенье венчание. Говорят, что пары,  венчающие  в праздник Святого  Крещения живут долго и очень  счастливо. Узнав о твоём  приезде,  дети решили венчаться только в твоём присутствии. Света говорила так, как будто между ними и не было тех бесконечно долгих лет разлуки.
-Я рад нашей с тобою  встрече Светлана. Рад, что она произошла. Спасибо тебе за сына, для меня всё происходящее словно добрый, тёплый, сказочный сон, Анатолий,  не скрывая внутреннего волнения произнёс: -Знаешь  Света,  я давно не был так    счастлив. Спасибо  тебе, а  что касательно венчания, для меня конечно,  - это  приятный сюрприз, я рад за детей, но  я  совсем не готов,   вы хотя   бы   предупредили,  смущаясь проговорил он.
- А  тебе,  Анатолий,  и  не  надо готовиться. Венчаться будут дети, а мы будем просто   приглашённые, как и все гости. А предупреди тебя, кто знает, захотел бы ты вообще приехать?
-Может ты  и права. Света! А ты всё такая же,  почти не изменилась, признавайся: наверное  «молодильные яблоки» вкушаешь?
- Спасибо за комплимент, не угадал,  я просто радостно живу, дышу полной грудью, вдыхая целебный сибирский воздух, а он бодрит и молодит, ты это сам  скоро почувствуешь. Михаил  давно мечтал о встрече с тобою. Слава Богу, что эта встреча состоялась, ты приехал. Света подала  руку Анатолию, он хотел притянуть её к себе, но она со смехом отстранилась от его объятий.
- Михаил, теперь ты веришь, что твой отец - не моя выдумка и не мираж?
-Мама, ну зачем ты такое говоришь?
-Ладно, сынок, не сердись. Вам  с отцом есть о чём поговорить, так что ужинайте, мы вас оставим, но  к чаю нас с Тамарой непременно пригласите. Простите, покинем вас, у нас тут свои женские секреты, - сказала Света и, обняв за талию свою будущую сноху, удалилась в другую комнату, плотно закрыв за собою дверь.
Анатолий с сыном остались вдвоём, у празднично сервированного стола, с большим выбором блюд. Сын, как и отец, оказались хорошими собеседником. Их разговоры затянулись до поздней ночи. На следующий день Михаил поехал с отцом в НИИ, где он работал. Весь день они провели вместе, фотографировались и ни как не могли наговориться.
 На другой день сходили в сауну с бас¬сейном. Отдыхали дома. Анатолий передавал сыну своё видение жизни, рассказывал о пережитых им ситуациях. Это были беседы двух родных людей, Анатолий был счастлив так, как и не мог мечтать. Вечером пошли в храм. Михаил  познакомил отца со своим духовным наставником, совсем стареньким батюшкой Афанасием, который искренне обрадовался тому, что отец приехал на венчание, рассказал Анатолию  о  Михаиле,  раскрывая  его духовную сторону жизни. Анатолий посетовал, что не приготовил достойного подарка к такому важному торжеству сына.
-Батюшка, а может  мне купить им обручальные кольца? Батюшка Афанасий обрадовано сказал:- Знаете, а я  вот тоже голову ломаю над подарком,  кольца это же  ценнейший  подарок. У нас в храме есть гравёр он сделает памятную надпись. Да-да,  именно кольца да с отцовским благословением, лучшего подарка в жизнь семейную и быть не может. Вашего сына Михаила я крестил, с детства его окормляю. Именно кольца станут достойнейшим подарком от вас и от меня».
 Чуть позже Анатолий исповедовался батюшке, рас¬сказал о предстоящей операции, попросил сказать о его болезни Светлане, если батюшка сочтёт это нужным. В воскресный день, отметив венчание сына, ночным поездом Анатолий уезжал домой, с добрыми пожеланиями счастья в пути от  родных ему людей.
«Береги мать, она у тебя брил¬лиант, который я в своё время не сумел разглядеть и так легко потерял», - сказал он Михаилу, прощаясь на перроне вокзала. Уезжая, Анатолий почти физически почувствовал, что это его первая и последняя встреча с таким родным и по плоти, и по духу сыном. «Должно быть, такова воля Господа о нас с тобою, сын»,
 - думал Анато¬лий, глядя на мелькающие огоньки большого города за окном вагона.

P.S. Операция открыла Анатолию Павловичу путь в мир иной. Что унёс он с собой?... Мечту о жизни с любящим сыном? Всепрощение? Раскаяние о потерянной любви? Или саму любовь?  - Вечная ему память.