Бог Троицу любит

Посмотрел бы фильм, сказал бы , что режиссёр тот ещё выдумщик. А вот как донести, что всё из жизни, чтоб поверили?   А зачем, собственно?  Не всё ли равно? Поэтому заявляю: выдумка всё это. Вы-дум-ка!

Понедельник выдался мокрым. Я сдуру до машины в кроссовках по грязи полез, думал, всего-то с полкилометра.  Ну и промок как цуцик.  Сижу в машине около института и думаю, как  занятия вести. Кроссовки у меня запасные есть. Но не натянешь же на мокрые носки. Они, к тому же, ещё и грязные.  И тут вспомнил! У меня же с той недели ещё одни валяются под сиденьем, сушатся, так сказать.  Достаю их.  Они, как бы помягче сказать, несвежие. Но сухие. Правда, в меру. Сижу, держу в левой руке свежий, но мокрый, в правой – не очень свежий, но суховатый. Нюхаю мокрый.  Во, блин! Подванивать стал. Нюхаю другой. Фу, ну и вонь. Зато сухой. Дай-ка, тот ещё нюхну. Да… Тоже начинает. А этот? Фу, воняет. Снова понюхал мокрый, выжал его в окошко, ещё нюхнул. Вроде лучше.  А  тот?  Осторожно поднёс к носу. Покачал его. Ещё ближе поднёс.

Тут слышу какой-то шорох и стук. Поднимаю глаза и вижу… В-общем, тоже глаза, но вытаращенные и испуганные. Мужик из «девятки»  вылез и хотел меня спросить, а я тут нюхаю.
-  А,а,а,а… До Ленина как доехать?
- Прямо через мост, там направо, - махнул я ему носком,  каким – уже не помню.
Сделал я выбор и пошёл на занятия. Старался близко к студентам не приближаться, чтоб не смущать.

Следующий понедельник  выдался на славу.  Солнце обещало  выглянуть к обеду, что радовало.  Кроссовки чистенькие, носочки свеженькие, спортивные трико выстиранные.  Гляжу – а на них катышки! Да сколько их! Да и огромные такие!  Во, скотство! Месяца не проносил! Как на занятия пойду?   
Осенило меня как-то разом: так я ж станочки бритвенные разовые на днях купил, в бардачке валяются. Попробовал: супер! Бреют под чистую. Сижу, брею, радуюсь, песенку свищу.

Тут слышу какой-то шорох и стук. Страшно знакомый. Поднимаю глаза… Ба! Опять тот мужик! Глаза на выкате, заикается, что-то спросить хочет.  Спросил. Я его послал рукой с лезвием по адресу. Он пока до машины шёл – раз пять обернулся.  Метра три меж нами было.   Ну, думаю, что мужик про меня подумал?  Добрил и пошёл. Старался к студентам близко не приближаться, а то увидят, что штаны бритые.

Через неделю (ну, вот тут я приврал, на самом деле через две) стою на стоянке перед институтом, готовлюсь в машине к паре. Слышу шорох. Вы о чём  подумали? А вот и нет!  Заглядываю под сиденье – собачонка наша сидит себе там, хвостиком пытается помахать. Как я её просмотрел? Ладно, не умрёт две пары. Наклоняюсь к ней и ласково так заговариваю:

- Ну, что скотина лупоглазая, припёрся?  Чего хочешь? Задолбал ты меня уже.  Чё всё время лезешь? Больше не к кому? Чё, молчишь?  Вот так всегда: припрёшься и молчишь. Глаза вытаращишь и молчишь.
 
Тут опять слышу какой-то шорох и стук в окно. Поднимаю глаза.  Судя по его глазам, он давно уже стоял.  В это раз ничего не спросил, пятился, пятился, забрался в машину и по газам. Наверное, в психбольницу поехал. А то чего я его больше не вижу?