Отражение

Отражение
У нее тяжелая поступь. Не потому, что она много весит, напротив, хрупкости ее стана могут позавидовать изящные куклы из розового фарфора. Она слишком тяжела для этой реальности.
Его походка легка и неслышна, будто не человек он, а эльф из далекого леса с золотисто-медовыми волосами, а впрочем, кто его знает?
Она меняет образы, как иная леди – наряды. Она будет тем, кем ты захочешь ее увидеть, и потому бывает прекрасна в джинсах и любимой рубашке в клетку, с растрепанными, влажными после дождя медными кудрями, бывает уродливой даже в вечернем платье, отвечает на самые сложные вопросы тем, кто хочет увидеть искру гениальности в травянистых глазах и молчит, глядя в пол, рядом с теми, кто хочет увидеть дуру. Она будет веселой и смешливой для тех, кто счел ее легкой, как мотылек, суровой и резкой с теми, кто жаждет ссоры. Она не притворяется, нет, она действительно становится той, какой усилием воли делают ее люди. И устает безумно, с облегчением оставаясь наедине с отражением. В темных стеклах, в лужах, на гладком мраморе можно увидеть ее настоящую. Ту, которой она бывает лишь тет-а-тет с собой.
Приступы веселья мгновенно сменяются глубоким молчанием, будто бы смех его – лишь легкая рябь на поверхности озера. Иногда он говорит много, но ничего о себе, развлекая других насмешками и сарказмом, кто-то злится и обижается, кто-то заходится приступом искристого смеха. Каждому он показывает его самого.
Он показывает движения ночных светил, рисуя пути пальцем по небосводу, она – читает людские пути по картам, как по открытой книге. Он, конечно, не верит в это, но изредка замирает от ощущения сладкой неизбежности, решительно стряхивая наваждение через невыносимо растянутый в вечности миг.
Когда-нибудь он покажет ей множество разных фильмов, сидя на расстоянии полуметра в расслабленной тишине. Потому что – зачем слова, когда можно просто сидеть рядом, смотреть на экран, и, наконец, быть – не отражая. Когда-нибудь она прочтет вслух множество книг, обо всем на свете, и ни о чем конкретном, растворяясь в собственном голосе и возможности существовать – той, которой она является. Когда-нибудь бриллиантовый смех рассыпется по весенней траве, летний закат скользнет по следам мостовой, уверенно пущенные снежки легко взъерошат медовые волосы, когда-нибудь по серебристому снегу разметаются вперемешку золотые и медные пряди… когда-нибудь.
Ну а пока они друг на друга смотрят, в траве отражается небо. Или наоборот?