Случай в гостинице

           Будучи в командировке в Вологде мы поселились с Бровченко в захолустной гостинице на краю города. Комната была на три кровати и в первую ночь нам повезло. Мы ночевали вдвоем. По праву старшего по возрасту он выбрал себе лучшую  кровать  у  окна.
           Пока утром я попивал чай, Бровченко творил со своей кроватью нечто. Он тщательно выложил матрас на сетку кровати. Аккуратно накрыл его простыней. Завернул под матрас боковые края простыни, а верхними и нижними краями натянул простынь так, что все складки на ней исчезли.
          Потом выложил вторую простынь и поверх нее одеяло. После нескольких манипуляций у него получилось нечто похожее на конвертик. Края его он тоже подогнул под матрас и все это идеально разровнял.
         Подушку он вынул из наволочки  вздрючил и придал ей правильную форму. Надев наволочку снова он сделал подушке остренькие ушки и водрузил ее в изголовье.
         Сложенное дважды полотенце он повесил на спинку кровати.
          Затем попросил у меня книжку «Мария Стюарт», которую я возил с собой, но никогда не читал. Одна у него была своя. Орудуя двумя книжками, как инструментом, он придал всем углам постели идеально прямоугольную форму!
- ЗАЧЕМ?
          Спросил я глядя на это произведение искусства.
- Привычка! Ты служил?
- Нет!
- Сразу видно!
           Он бросил взгляд на мое лежбище, кое-как прикрытое одеялом.  Когда вечером мы вернулись в гостиницу,  администратор  нас «обрадовала».
- Я вам еще одного товарища подселила, чтобы вам было веселее!
           Изобразив нечто похожее на благодарственную улыбку, уставшие за весь день от беготни, мы молча побрели на свой этаж,  зашли  в  комнату  и  Бровченко застыл, как статуя.
          Я предусмотрительно забрал из его рук трехлитровый баллон с томатным соком, опасаясь, как бы он его не выронил от сильного удивления.
           На кровати Бровченко лежал мужик кавказской национальности. Голый по пояс  с  газетой в руках,  прикрыв волосатые ноги конвертиком, который Бровченко с такой любовью смастерил утром. Подушка была подсунута под поясницу для удобства чтения.  Полотенце он использовал по назначению и оно валялось на табуретке.   
          Увидев нас он обрадовался, принял вертикальное положение, сделал два шага навстречу  и сунул мне ладошку первому.
- Здравствуйте, давайте знакомиться! Казарян Ашот Ваганович! А вы откуда, товарищи дорогие? Какими судьбами?
-  Сидорчук Сидор Сидорович! Командировочные мы.
          Ответил я и подумал, что может быть зря я так, мужик вроде бы нормальный. Он сунул руку Бровченко,  но тот дернулся и спрятал свою за спину.
- Не хорошо! Не хорошо, товарищ!
- Что не хорошо, дорогой?
- Зачем  вы на мою постель легли? Вон та свободна.
        Он кивнул на кровать у входной двери.
- Как так, дорогой?
- Да, да это моя кровать! Я уже ночевал на ней!
- Ну как же, дорогой. Мне же хозяйка сказала, что здесь двое уже живут и третья кровать свободная моя. Так?
- Ну и что из этого?
- Как ну и что? Я захожу, понимаешь,  и что вижу? Две кровати не застланы, а точнее застланы кое-как, а одна не тронута. Значит она и свободная! Я еще удивился, вах, молодцы девчонки так  стелют постель.
- Какие ещё девчонки?
            Искренне возмутился Бровченко.
- Это я застелил!
- Кто-о-о-о?
- Я!
- ЗАЧЕМ?
            Повторил Казарян точь в точь мой утренний вопрос.
- Привычка флотская. Вы не служили на флоте?
- Каком флоте?
- Тихоокеанском!
- Слушай, дорогой, какой флот у нас горы. Ты верблюда видел?
             Тут до него наконец-то дошло.
- Ладно, у меня есть бутылка коньяка! Уладим! Закуска, я вижу, у вас есть и кивнул на трехлитровую банку томатного сока и две баночки морской капусты, которые я успел выложить из кармана и которыми мы собирались поужинать. Больше в свободной продаже в Вологде ничего не было.
              Мы быстро рокировали постели местами. Когда Бровченко снова оказался у окна он успокоился,  подобрел и глаз не сводил с бутылки.
              Казарян быстро разлил на троих в граненые стаканы.
- За Тихоокеанский флот!
              Провозгласил он.