Театр жестокости Люка Бессона

Француз Бессон - безусловно самый прямой и главный наследник француза Арто.

Можно посмотреть последовательно "Три дня на убийство" по сценарию Бессона и, скажем, последний хит с Лиамом Висоном - "Полуночник" ("The All Nighter", альтернативное название - "Run All Night") и почувствовать разницу.

Вот отличный контраст: как надо и как не надо делать историю о киллере.

Это также отличный повод поговорить о несовместимости жанров.

Нельзя смешивать историю киллера с "Преступлением и наказанием" Достоевского.

Раскольников -  интеллигент, экспериментирующий с искушением. "Христос" своего романного мира. Убив на самом деле, он подвигается рассудком и идет сдаваться и каяться, чтобы не сойти с ума.

Герой "Полуночника" убивает всю свою сознательную жизнь, он убил даже собственного племянника-наркомана, потому что тот мог подставить босса. Ничего личного.

И вот на старости лет у него - ломки совести.

Вокруг кающегося киллера бегает престарелый детектив с фантастической мотивацией получить-таки полный список его жертв. Ничего так не хочет. Даже кушать не может.

Фильм вытягивается тем, что вся эта бодяга быстро заканчивается, и начинается нормальная садистская рубка в духе всех боевиков с Нисоном.

Другое дело - Бессон, наследник идей "театра жестокости" Антонена Арто.

Киллерские истории Бессона - это истории о богах, сверхлюдях, которые всесильны и имеют от неких высших сил вид на убийство.

Это тайна архетипа сверхчеловека, вброшенная Ницше, полу-разгаданная Юнгом и разыгранная в стилистике черного юмора Антоненом Арто.

Это истории об олицетворенных стихиях. Их очеловечивание, как ни парадоксально, всегда трогательно.

Также трогательна дружба переформатированного Терминатора и мальчика.