Старик

        У него была небольшая борода, редкие седые волосы, массивные очки и коричневая трость. Он каждый день сидел в каком-нибудь людном месте и продавал свои великолепные картины. К семидесяти годам у старика не осталось ничего, кроме этих пейзажей.
        В парке, где он бывал чаще всего, любили гулять подростки из соседней школы. Они не любили деда, хотя тот мирно сидел на лавочке и никого не трогал. Но был один мальчик, он всегда останавливался и рассматривал картины, любовался ими. Старик всегда улыбался, когда он подходил, иногда даже говорил о чём-то совершенно неважном, но имевшим значение для него самого.
        – Эй, Ванёк, – позвали одноклассники.
        – Сможешь выполнить одно поручение? – произнёс самый толстый, хитро улыбнувшись. – Подойди к деду и попроси показать тебе, где туалет.
        – Но зачем?
        – Какая разница?! Главное, уведи его подальше от лавки! А то все увидят те фото с дня рождения Маринки. Понял? Выполняй!
        Старик как обычно улыбался. Он с радостью прошёлся с мальчиком до развилки и принялся объяснять, куда нужно идти. В этот момент подростки стащили с газона шланг, огромным напором залили все картины и с громким хохотом удрали. Стекла на рамках не было, и краска потекла.
        – Боже! – воскликнул художник. – Мои картины… – он заковылял к лавке.
        Мальчик, растерявшись, сделал шаг назад и убежал.
        Утром старика в парке не оказалось, все испорченные пейзажи валялись на земле.
        – Ты слышала? – обратилась одна бабушка к другой. – Гришеньку-то нашего вчера на скорой увезли. Он, говорят, с сердцем слёг.
        Ваня испуганно замотал головой, в спешке собрал все картины и отправился в единственную в городе больницу.
        В огромной регистратуре его встретили всем недовольные женщины.
        – Посетителей принимаем с пяти до семи, – прогнусавила одна из них.
        – Но мне очень надо!
        – Всем надо, но все ждут.
        – Скажите хотя бы, как его самочувствие. Прошу Вас!
        – Ладно, – сдалась она. – Фамилия?
        – Степанов.
        – Имя?
        – Григорий. Отчества не знаю.
        – Так... – она постучала по клавиатуре и вдруг замолчала. – Умер он.
        – Что? – чуть слышно произнёс мальчик. – Но когда?
        – В пять утра.
        Он обхватил себя за плечи и, еле дыша, добрёл до скамейки у окна. Пустым взглядом он посмотрел на пакет с картинами.
        – Их ещё можно восстановить, я ведь могу... это всё, что я могу… – он опустил голову и разрыдался, как несчастный ребёнок.