Алтынай рассказ Галина Слинько

       
 
- Это твоя дочь, Нагима?
- Да, моя Алтынай.
- Шустрая, видно, с характером.
-Упрямая, зачем ей эта учёба, да ещё в вузе? Кто ей вбил это в голову? Твердила как попугай: «Буду образованной», да пошла бы на воспитателя  выучилась что ли, а то финансистом решила стать.
-Слабину ты ей дала. Ты, мать, позволила ей свой норов проявить.
Шараф задумался, затем,  важно крякнув, добавил:
- Все это можно исправить.
- Может, ты еще скажешь, как?
 -Замуж ее выдай. Давай познакомим ее с моим племянником.
Молод, красив, кровь играет. Блуд -это большой грех, мы, таджики, в отличие от вас, казахов, свято стараемся чтить заповеди Аллаха.
А вот поженить их можно, познает мужа, сладость супружеской жизни познает. Учёба сама уйдет, не нужна она женщине- мусульманке, лишнее это, в тягость. Хотя есть такие упрямицы, Аллах дал им силу мужского ума.
Сладу с такими нет, кругом свой нос пытаются воткнуть.
Женское дело - детей рожать, мужа ублажать, хозяйкой в доме быть. Ну что, по рукам? Будем сватать!
- Хорошо! Приходите, посмотрим, что с нашей затеи получится.
-Я сам бы на тебе, Нагима, женился. - Шараф очень многозначительно посмотрел на Нагиму. - Нравишься ты мне: спокойная, добрая, мягкая, - он осторожно прикоснулся к белой пухленькой руке Нагимы. Она быстрым движением убрала свою руку. - Грешишь, негодник? Я ведь замужем, да и ты?! Семья-то есть?.
- Есть, я не скрываю. Наш закон разрешает иметь столько жен, сколько сможешь с любовью содержать, а я тебя полюбил.
— Замолчи сейчас же, блудодей. А то никакого сватовства не будет.
- О! Женщина! Твой гнев мне о многом говорит. И румянец, и многое другое. Подождем...
 - Зря ждать будешь.
- И твоя поспешность в ответах многое рассказать может.
- Тоже мне, чтец женских душ нашелся.
 - Нагима быстрой походкой удалялась от Шарафа. Он с улыбкой наблюдал за её лёгкой походкой.
Через неделю, как договорились, Шараф с племянником пришли в гости для знакомства. Дочь со смехом приняла рассказ мамы о сватовстве.
 Мужа Нагима не стала волновать, положась на волю Всевышнего. Хозяин дома, как и положено, принял гостей радушно. Новые люди с другой родственной страны. Многие темы разговоров с гостями мог поддержать хозяин дома. Племяннику Шарафа, Зафару, Алтынай сразу понравилась.
По совету дяди он не стал терять времени. Помня всем известную истину о том, что «женщина любит ушами», он со знанием дела взялся хвалить и превозносить все достоинства своей новой юной знакомой. Тем радостнее он это делал, видя, как смущается, краснеет и прячет свой взор девушка.
- Алтынай!... Я влюблён в тебя так,
что вошел бы в ад с тобою, словно в рай.
 Но и в рай не заманишь меня, если не будет там твоих глаз, Алтынай.
А дядя Шараф тем временем разговаривал с мужем Нагимы, который последнее время часто недомогал.
- Не дано человеку в свой завтрашний день заглянуть - если жив ты сегодня, то веселись. Пей вино покрасней, - приговаривал гость, подливая хозяину в бокал вина.
- Хороша дочка у вас с Нагимой, умная, красивая, быстрая. От вас зависит ее счастье. Замуж ей надо, пока большой город не испортил.
 Вот посмотри, какая хорошая пара, твоя дочь и мой племянник?! Вот уже и воркуют, словно голубки. Твое согласие надо, ты отец.
 - Отчего такая спешка? У дочери надо спросить согласия.
- Мы с тобою мусульмане, чтим завет предков. Должно быть так, как решат родители. Нагиме мой племянник давно приглянулся, как будущий зять. Он работящий, не пьющий, семью сможет содержать. Надеюсь, ты как отец не будешь против? Да и что тут время тянуть,
 - Шараф нагнулся к хозяину и что-то проговорил ему на ухо, весело хихикая. Отец невесты, низко опустив голову, помедлив немного, сказал:
- Если дела обстоят так, как ты сказал, то я, конечно, не против сватовства.
- Хвала Аллаху! Милостивому и Милосердному!  Твоё решение правильное!. По рукам!
Будущие сваты поднялись из-за стола, обнялись. Налив полные фужеры вина, они продолжали неспешно беседовать. Нагима принесла новое для их семьи блюдо: люля - кебаб. Плов и фрукты. Оказывается,   пока в доме шли разговоры, во дворе друг Шарафа развёл костер и приготовил два национальных блюда на живом огне, как положено в таких случаях. Блюда были сытными и почитаемыми у них в Таджикистане, на родине Шарафа и Зафара.
Алтынай очень любила праздники. А это весёлое застолье было в её честь и затянулось оно до поздней ночи. Она очень любила украшения, особенно с драгоценными камнями, а гости, как добрые факиры, весь вечер одаривали невесту подвесками, браслетами и кольцами.
 Когда Шараф уезжал с племянником в неведомый Северный Казахстан, дал своей сестре слово, что пристроит ее сына Зафара надежно в неведомом краю. Пока всё шло так, как и было   задумано.  Дочке Нагимы был приятен молодой красивый юноша, никто и никогда не уделял ей столь пристального внимания, не дарил ей роз, а какие слова он говорит!...  «Щеки твои - алый тюльпан, как строен и гибок нежный твой стан». Он попытался поцеловать девушку, но она легко убегала от его ловушек. А юноша все осыпал ее стихами «Как ты горда, роза моя, как равнодушна к боли моей!»
Алтынай,  смеясь, спрашивала:
- И где болит у Зафара? Покажи!
Вдруг жених рухнул на пол, обхватив ее ноги руками, стал их целовать...
«В прах превращусь я у ног твоих, словно осенний желтый листок...»
Невеста растерялась. Она вспомнила о желанной всеми любви с первого взгляда. Ее так романтично описывают поэты всех времен и народов. Такая пылкая любовь этого юноши просто затмила ей очи. До встречи с ним ничего подобного она не слышала от своих,   не столь немногочисленных поклонников. Да и некогда было, всерьез никто ей еще не нравился. Может быть, если я буду рядом с ним, и во мне проснется подобное чувство? Ведь это же великое счастье. Так любить, не замечая и не стесняясь никого. А жених тем временем нежно гладил ее руки, прикасаясь к ним горячими, как угли, губами. Невеста притихла.
- Не надо, прошу тебя, -тихим голосом прошептала она.
- Хорошо, не буду. Жених нежно поцеловал ее в обе пылающие щеки. В этот момент в дверях появились родители.
- Ну и что я вам говорил?! -заглядывая через плечо хозяйки, радостно проговорил Шараф.
- Молодые! У молодых свой договор.
 -Шараф самодовольно засмеялся, потирая руки.
 -Жених богатый. Свадьбу сделает сам, да и я как дядя помогу. А невеста пусть пока едет, откажется от учебы. Для женщины все ее университеты в семье, детях и муже. Это главное, для чего она приходит в этот мир. Надо чтить законы, данные нам Аллахом! Шараф поднял руки к небу и стал быстро читать молитвы. Невеста была словно во сне. Куда делись её прыть, её властный голосок? Будто гипнотическим туманным облаком было окутано все вокруг.
А жених все теснее прижимал её к себе, то бережно поправлял волосы, то ласково дул на её всё ещё пылающие щеки.
На следующей неделе в пятницу была весёлая свадьба. А через две недели невеста поехала в университет, чтобы забрать свои документы. Здесь «гипноз» прошел быстро. Декан факультета всыпал ей по полной программе, заставил написать заявление на академический отпуск. С тем невеста и вернулась к мужу, немного побаиваясь его реакции. Но к её удивлению, муж был спокоен, никак не проявив своего отношения к сложившейся ситуации.
Ровно через девять месяцев после свадьбы на свет появилось прекрасное создание - девочка с огромными серыми глазами, курчавыми, черными, как вороново крыло, волосиками, обрамляющими розовое личико. Все родные и друзья сразу же влюбились в это спокойное, улыбчивое дитя Любви!
Сегодня был замечательный день. Дочурке исполнился один год со дня рождения. Муж принес огромный букет алых роз, был ласков и внимателен, напевая красивые таджикские напевы, сам готовил ужин, отправив своих женщин на прогулку. Алтынай с дочерью прогуливалась по единственной площади у акимата, здесь она встретила свою бывшую однокурсницу по вузу. Разговорились. Невольно ее взгляд падал на ухоженную однокурсницу, та была всем довольна. Защитила диплом, имеет хорошую работу, собирается замуж. На прощание она сказала: «Хочу тебя понять, но не могу, тебе оставался один год учебы, вдруг такой поворот? Тогда объясни: почему же у тебя глаза не сияют? Если это та любовь, о которой мы все так бредим».
Впервые Алтынай серьезно задумалась о своей жизни. И как только муж отправился на заработки, в Астану, она возобновила учебу в вузе на заочном отделении. Через время она защитила диплом. Решила упрочить свои знания, пошла работать. С тех пор между ею и мужем, словно чёрный котик пробежал, ссор в доме не было никогда, но и взаимопонимания тоже не стало. Под одной крышей встречались чужие люди. Самое удивительное, что Алтынай это особо не волновало, она всё отчетливее стала понимать, что пелена уплывает с глаз. Постоянные командировки мужа утомляли, тот пыл, что был вначале, исчез как дымка. К тому же тяжело заболел отец - единственный человек, который поддерживал Алтынай, нянчился с внучкой. Мама ушла жить к Шарафу, без лишних объяснений, лишь сказав, что устала, что хочет внимания к себе как к женщине. Это был удар, что называется, ниже пояса. Алтынай  мать поняла как женщину, а спустя некоторое время смогла простить.
– Мама, если тебе с ним лучше, чем с нами, я принимаю твой выбор. Хоть мне очень трудно это даётся, не скрою. За отца не переживай, я за ним присмотрю и ни за что не брошу, как бы трудно мне не пришлось.
Наверное, так рушатся и строятся наши женские воздушные замки. Отдавать свою жизнь, служить кому бы то ни было - не просто. Этим качеством одаривает Бог сильные личности. Алтынай с виду была хрупкой, а силы духа хватило принять и еще один удар. Оказалось, что у Зафара есть семья, и не одна, и дети тоже есть.
- Объяснись, дорогой! Это все правда?
И последовал ответ Зафара:
- Я мужчина-мусульманин, и могу иметь столько жен, сколько смогу прокормить. Твое дело, женщина, быть мне верной женой, и это не важно, какая ты по счету.
Алтынай вдруг заговорила стихами. Бабура:
..Клятвы твои, твои обеты - где это все?
Ласки твои, любви приметы - где это все?
-Хорошо прочла! Ты полюбила стихи Бабура- это мне приятно.
- Зафар, можешь больше не возвращаться в этот дом. Я не смогу тебя делить ни с кем. Слезы текли по ее щекам, губы шептали: «Я люблю тебя». Но голос исчез... Куда пропал? ...
- Эх, Алтынай! Запомни наше расставание. Это ты так решила... Но не я!...
- Зафар! – напрягая, казалось, все свои силы, произнесла Алтынай: - С дочкой не хочешь попрощаться?
- Нет, пусть спит. Она вырастет счастливым человеком!  Прощай!...
Ушел... Пустота... Лишь бы папа не переживал, у него такое слабое сердце. Вспомнилось:  когда ушла мама, отец, утешая и себя, и Алтынай, говорил: «Жизнь, как спектр, игра настроений, будем верить в добро, иначе жить тяжко. Счастье и горе - судьбы игрушки. Напрокат их берём из пространства. Любимая дочка, отбрось все сомнения. Будь такой, какой хочешь быть!»
«Папа, папа, ты остался моей единственной опорой». Алтынай бродила из угла в угол по спящему дому. Подойдя к окну, она с удивлением увидела, что выпал снег. На память пришли то ли стихи, то ли молитва
...Летит за окошком снежок, над домами, над рекой,
 Он радость тем несет, в чьем сердце есть покой.
О Боже! Все замело дороги предо мной,
На путь прощения, добра направь меня
Своею Всемогущею рукой!