Не по сценарию. Глава 7

Аудитория была наполнена женщинами бальзаковского возраста, юными барышнями и школьницами. Но было кое-что, что их объединяет. Это интерес к знаменитой ведунье – Габриэль. Все собравшиеся её почитали и превозносили. Она владеет бесценными знаниями, прекрасно выглядит и, по всей видимости, очень умна и успешна. Её идеи, по их мнению, новы и гениальны. Допустим, когда она давала интервью одному каналу, то у неё спросили, как она относится к тому, что Ева ушла из родительского дома и теперь живёт с Даниэлем. Она сказала, что её дорогая дочь может сама выбрать себе путь, ведь она свободна и независима. Многие дамы услышали гуманный подход к правам своих кровинок и загорелись желанием применить метод на практике. Безответственность может примерить и такую маску.

И Габриэль, их кумир, эта эзотерическая дива, сейчас более походила на героиню сериалов. Она сидела за своим столом лицом к своим поклонникам и читала лекцию, порой что-то вычерчивая на доске. А фанаты сейчас скорее походили на несмышлёных детишек в классе, которым что-то разжёвывают, примитивно и непрофессионально. Занятие длилось уже минут десять. И тут в их женском обществе появился единственный мужчина. Это очень редкий случай, когда молодой человек приходит на такое мероприятие Габриэль. Он вошёл, обрушив на себя немое недовольство со стороны милых дам, посмотрел на часы, что висели на стене. Понял, что опоздал. Поздоровался. И занял своё место. Когда он снимал со своего плеча большой рюкзак, то нечаянно ударил одну девушку по затылку им, но того даже не заметил. И вид у него был странный. Длинные чёрные волосы, очки, пёрышки усов. Читателю будет сложно поверить, что за этим нелепым и несуразным существом скрывается наш Велор Люм.

Сегодня он – «подсадная утка». Сегодня он подослан на это собрание Авилоном, чтоб кое-что выяснить. Поэтому он так законспирировался под париком, диоптриями и прилепленными усами. Его задача – спросить кое-что у Габриэль, а потом проследить, какой из девушек она вручит свою визитку. И после - взять в оборот ту самую леди, что изберёт Габриэль. Велору выпало ответственное задание. И сейчас ему было всё равно, что он выглядит по-дурацки, что в аудитории не продохнуть из-за сильной концентрации духов. Но самое неприятное – придётся слушать целый час чепуху из уст Габриэль. Что ж. Представление началось снова.

Госпожа-ведунья говорила небрежно и лениво:

- Когда я вхожу в астрал, то понимаю, что наша бренная жизнь лишена гармонии, а счастье возможно лишь в космосе. Лишь тогда, когда вы прикоснётесь к космосу, то сможете обрести себя. Именно поэтому вы здесь. Я могу вам помочь освоиться с медитациями, подобрать вам личные обереги и мантры.

Одна шестнадцатилетняя девочка подняла руку, обращая на себя внимание. Габриэль синтетически улыбнулась ей в знак того, что она может говорить. Та, волнуясь и священно замирая перед своей богиней, промолвила тонким голоском:

- А можно спросить? Как Вы выходите из астрала?

Велор подпёр ладонью щёку. Его голова становилась такой тяжёлой от этой ереси и этой приземлённой неоригинальности, что ему казалось, он сейчас растечётся от скуки и тоски по полу. Он уже знал о том, что Габриэль не та, за кого себя выдаёт, что она древняя развалина, которая питается чужой энергией. Поэтому сейчас желание представить эту пышногрудую особу на шпильках в минимуме одежды отпало само собой. Он же не некрофил.

И пока Габриэль что-то выдумывала, отвечая на вопрос той девочки, Люм пропускал всё мимо ушей. Он начал осторожно оглядываться, тайно изучать окружающих его. Вон в соседях – красотка, одетая исключительно в то, что модно в этом сезоне. Она выглядит дорого и весьма пристойно. Но выражение её лица и то, что она попеременно заглядывает в зеркальце, надувая губы, обличает в ней пустышку. А там находится женщина лет тридцати. Она невероятно полная, но на ней – кокетливая трикотажная блузочка и белые джинсы с заниженной талией. Такая леди без комплексов. И без разумной оценки себя. Она незаметно достаёт из клатча шоколадные конфеты и с удовольствием их кушает. У самой стены – третья. Она неимоверно и неестественно худая. А из сумки её выглядывает популярный журнал про диеты, и виднеется пол-литровая бутылка минеральной воды. Следующая же представляет собой старомодную даму с потухшими навсегда глазами, в которых загнанность и озлобленность. Такие любят посплетничать и пообсуждать своих подруг, посидеть перед телевизором… И вся аудитория – в таком духе.

Вроде бы, всё такие разные. Но ничего подобного. Они одинаковы. Потому что у них нет своего мнения. Ни у одной. Именно поэтому они здесь. Именно поэтому они слушают Габриэль, открыв рты.

Но тут Люм приметил впереди себя, где-то в первых рядах, одну девушку. Сначала его привлёк воздушный взлёт её коротких каштановых волос и мелькнувшая яркая татуировка на тонкой шее. Он начал смотреть на неё. Просто. В затылок. И она обернулась неожиданно. Серые глаза запечатлелись на нём. Она улыбнулась. Он тоже – в ответ. Как будто этот чудак в очках ей понравился.

А Габриэль всё вещала… Но Велор понял, что несколько теряет время. Надо действовать. И тут изотерическая дива обратилась к несмышлёным деткам:

- Есть ли ещё вопросы?
- Есть! – слишком громко раздался голос Велора. Он встал.
- Представьтесь, - недобро в него всматриваясь, проговорила Габриэль с псевдо-радушной ужимкой.
 
Люм говорил басом:

- Я Френки. Всем привет. А правда, что Вы чувствовали потусторонний холод на пустыре с белой дверью? И, по вашему мнению, что там может быть?

Он сел на место снова. Габриэль не ожидала, что эта тема будет поднята. Она переминалась на стуле. Но, прозорливо щеря глаза, изрекла монотонно:

- Пространство там представляется мне чёрной пропастью. Но одно я знаю наверняка: там обиталище зла и тёмных сил. Если я не могу решить это проблему, то и вам всем не советую даже приближаться к тому месту. Я очень волнуюсь и переживаю, когда там случаются пропажи людей. Если б я могла, то помогла бы Мидиану... Но, увы… Поверьте мне, любая попытка раскрыть тайну пресечётся зловещей сущностью, что обитает по ту сторону...

И взор Габриэль перешёл на ту, что сейчас молитвенно складывала ладони, чтоб богиня её выслушала. Это Берта. Она жалобно залепетала:

- Вы можете мне подсказать? От меня ушёл любимый человек к другой девушке. Он меня  обожал. Я думаю, его приворожили. Как можно избавить его от приворота?
И большая часть аудитории сочувственно вздохнула, отлично понимая незавидную ситуацию Берты… Да, скорей всего она любила его всем сердцем, была ему верна. А тут появилась распущенная и расчётливая стерва, которая заманила её мужчину своими приёмами. Она украла их чистую романтику.

Габриэль ответила:

- Нужно высушить три зерна граната на солнце по три часа в день с перерывами, собрать мелиссы в убывающую луну, приобрести одиннадцать освещённых свечей…
Велор не дослушал. И ничего не потерял. Он смотрел дальше на каштановую макушку той сероглазой девушки. Это был самый восхитительный затылок, который он видел когда-то.

…Время истекло. Все начали расходиться, говоря Габриэль слова благодарности за подаренный клад сакральных знаний. Люм снова закинул рюкзак за плечо. Снова ударил кого-то. Снова не заметил. Он не спешил уходить из аудитории и сделал это в числе последних. Он стал свидетелем долгожданной картины. Габриэль подзывает ту девушку с татуировкой на шее. Та приближается. Дива вручает ей визитку, произнося пластиково-любезное:

- Я вижу в Вас бесконечный свет. Вы великолепны. Пусть эта скромная карточка напоминает Вам обо мне. Я лишь хочу, чтоб Вы появлялись у меня чаще. Да, заходите без стука.

- Спасибо! – отреагировала девушка. Всё же, чтоб не обращать на себя внимания, Велор покинул стены этого учреждения. И стал подживать свою татуированную нимфу у здания.

Был свежий лимонно-солнечный вечер. Люм стоял уже несколько минут на крыльце. Он думал о том, что не зря ушёл со своей работы, распрощавшись со всем, что его угнетало. Можно прожить на своё творчество. Его подбадривало сотрудничество с Авилоном так, что он готов был летать от восторга. И ещё. В это время он сидел бы в офисе. Трещали бы телефонные звонки, приходили бы факсы, раздавались бы затверженные в пух и прах дежурные речи. И он бы не увидел этого удивительного заката. И потерял бы многое – драгоценные секунды Жизни.

Сероглазая девушка та быстро вышла, позвякивая крупными пёстрыми серёжками. Люм не растерялся. Он неуклюже остановил её. Как только он хотел сказать ей что-то, у него отпали усы, но он их с серьёзным видом приделал немного криво. Она сейчас готова была рассмеяться, но себя сдерживала. Велор произнёс бойко:

- Привет! Давай познакомимся?

Она всё же разразилась раскатистым смехом, говоря:

- Мне страшно знакомиться с парнем, у которого на голове парик. Я сразу же вижу. Сама с таким пару лет назад ходила, когда много изощрялась с краской.

И она заправила за ухо рыжеватую свою прядь. И на руке её забренчали бесчисленные самодельные браслеты из пластика и разноцветного бисера. На вид ей примерно девятнадцать лет. Она довольно стройная и высокая, от чего немного горбилась. Она была одета невычурно, но сочетала простые вещи так своеобразно и художественно, что прослеживался явный творческий подход. И, конечно, Велор обратил внимание на её лицо - запоминающееся, своеобразное и очаровательное. Сердце в нём начало биться чаще. Он спросил, отклеивая надоевший атрибут маскировки:

- А усы ты накладные никогда не использовала?

- Ты странный. Мне это нравится, Френки, - промолвила она.

- Я Велор. Я соврал. А у тебя татуировка на шее?

- Да. Я ещё пять лет назад сделала…

И она повернулась спиной к нему, убирая локоны, чтоб продемонстрировать своё достояние. Там было выведено зелёным и синим: «S.I.» Как понял Люм, это начальные буквы «Semper Idem». Обнаружив у неё любовь к ярким картинкам, он воскликнул:
 
- А ты посмотри, какая у меня машина!

И он повёл её смотреть на своё творение.

- Какой сюрреализм! Что это?! Утконос? На фига людям утконосы? – хохотала девушка.

- Почему все над ним смеются? Я вот считаю, что это удивительное животное. Оно очень непонятное, но этим и мило, - рассуждал Люм.

- Как моё имя, наверное. Меня зовут Инкери, - решила представиться она.

- Вот так бы сразу! – обрадовался Велор, всплеснув руками.

Итак, теперь самое главное – нужно через общение с Инкери узнать её адрес. Так они договаривались с Авилоном. Но, признаться, помня о всех договорённостях, Люм позволил себе отойти от сценария.

Он хотел пригласить Инкери в кафе, но она предложила более нестандартную идею. Для этого они поехали к ней в квартиру, где она сделала целый термос чая и прихватила каких-то вкусностей. Жилище её походило на мастерскую Велора, но антураж был лишён диких нагромождений и беспорядков. Эта девушка создавала что-то своё, что-то особенное – разноцветное, невероятное и необыденное. А Велор между тем запомнил улицу и номер дома. А после они сидели на пригорке где-то на отшибе Мидиана. Впереди - искрящаяся река. Город пронизывало солнце. Вокруг никого не было, если не считать изумрудной феи, которую называют майским цветением. Велор уже снял нелепый парик.

Они пили чай из больших кружек и складывали из газет самолёты, которые потом устремлялись в воду Леты. Листы эти были взяты как подстилка, но было решено, что можно обойтись и без них.

Инкери подобрала с земли крошечную шишку и показала Люму, с особенным чувством прошептав:

- Вот посмотри!..
- Шишка.
- Нет.
- …Шишечка?
- Это же целая вселенная. Чудесное - в мелочах. Ты когда-нибудь замечал, как пахнут листы смородины?.. А в лепестках фиалок прячутся звёзды, - говорила с неподдельным восхищением она. Помолчав немного, Люм промолвил:

- Тебе нечего делать в кругах почитателей Габриэль. Всё это тебя не достойно.
Она рассуждала серьёзно, грея руки о кружку:

- Я пока ещё не решила, нужно ли мне всё то, что она даёт. Просто… Я беру всё, что мне нравится. Я пробую. И я действительно пытаюсь найти себя. Убедиться, что бледность и серость взрослой жизни мне не грозит. Может, это желание убежать от предстоящей скуки. Ведь всё будет по сценарию. Работа и дом станут чередоваться… И вообще, наше поколение – это что-то по сути грустное. Одна часть его мечется в духовных поисках, а другая даже не знает, что такое «духовное».
 
Складывая новый самолётик, Велор продолжал тему:

- Я не берусь учить, но если ты действительно хочешь приобщиться к чему-то высокому, то Габриэль – это не вариант. Ты только вдумайся, что она сейчас пыталась донести! Она внушала то, что всё пусто, тщетно, если человек не может выйти в какой-то астрал. Но это не так. Да, многие погрязли в быту и буднях, в рутине, но Габриэль им не поможет увидеть смысл, дать сил.

Инкери улыбнулась:
- Хорошо. Если ты так рассуждаешь, то зачем же ты посетил её лекцию, к тому же надев парик и приклеив усы? Ты шпион?

- Немного. А по-твоему Габриэль разве не подозрительная личность? Как ей можно верить, когда она говорит, что этот мир не может дать счастья? Ты же сама сказала, что удивительное есть даже в малом, - и Велор отдал ей бумажный самолётик. Она запустила его в воздух. Он, подхваченный дуновением мягкого ветра, начал скольжение в янтарно-жёлтом океане зари.

Что было в этих газетах? Статьи о грядущем экономическом кризисе, объявления о продаже газовой плиты или о сдаче жилья, пустые сенсации, лживые факты из жизни знаменитостей, перечень цветов, что будет моден летом, тонны и тонны будней… Всё это было превращено в их незатейливую забаву. Что значит весь этот бесцветный сумбур перед правдой их молодости, искренности и открытости? Он не значит ничего. Пусть эти газеты читают рыбы.

- Тебе нужна визитка Габриэль? – осторожно Люм спросил у Инкери. Теперь он кардинально отошёл от сценария… Он понимал, что перед Рейном поступает плохо. Но он не мог отпустить Инкери так, с этой опасной меткой. 

- Нет, - и она равнодушно вручила этот белый сувенир на потребу Велору.

- Просто забудь о ней. Вот для этого я устроил весь маскарад, - убирая смертельную карточку в левый нагрудный карман, немного печально улыбнулся он.
Авилон ожидал Велора с известиями, считая минуты. Он полнился лучшими надеждами. Он даже прибрал беспорядок в своей квартире на радостях. Но вместе с упавшими на город сумерками упал и его настрой. Он выслушал от Люма изложение всего, что было. Велор одновременно парил в облаках и чувствовал себя негодником. Рейн, вертя между пальцами визитку Инкери, обмер всем своим существом. Люм не должен был забирать у девушки карточку. Рейн планировал, зная наверняка, кто будет следующей жертвой, пройти по горячим следам, чего бы это ни стоило. Сейчас этот план уничтожен из-за благородного желания Велора не подвергать Инкери опасности. Рейн глухо проговорил, сверля взглядом своего нерадивого напарника:

- Ты меня убиваешь. Разве ты не понял, что это важно для меня? Это важно для всех. И ты срываешь опыты.

- Опыты? Какие опыты могут быть с живым человеком? – простодушно изумился Люм.

Авилон вспыхнул и воскликнул раздражённо:

- Тебе нужно было лишь узнать её адрес! И всё! Я всё продумал! А у тебя сплошная самодеятельность! Люм, ты меня подвёл! Иди дальше пей чай на пригорке. С меня хватит!..

Он осёкся, понимая, что, возможно, перегибает палку. Его кухня, где они сейчас находились, не знала таких острых страстей. И он начал уничтожать визитку над зажигалкой. Она оплавлялась, превращаясь в нечто бесформенное. Он напряжённо молчал.

- Что ты пылишь? Адрес-то я узнал, - тихо пробубнил Люм. И показал ему наскоро записанные на обороте блокнота свои закорючки. Авилон прочёл их. Получается, в соседнем доме с Инкери живёт сейчас его бывшая жена. Ну, что за напасть!

- Может, всё-таки попробовать покараулить? – предложил Люм, стараясь разбавить пасмурную атмосферу. Рейн чуть не обжёг руки. Он выбросил размягчённые остатки в раковину и включил горячую воду. «Убирайся прочь, глянцевая адовая лава,» - думал он с наслаждением, спуская в сток это белоснежное проклятие. Чаяния его отхлынули. Он выдохнул полной грудью. И повернулся к Люму более спокойным. Он поведал:

- Не знаю, будет ли толк. Ведь твоя новая знакомая всего-то жалкий час держала у себя заколдованную карточку. Вряд ли Габриэль на Инкери подействует. Я понял одну закономерность. Я собрал сведения о всех пропавших девушках. Она выбирает жертв на свой вкус, на своё предпочтение. Тут всё неслучайно. С того момента, как она вручила им свой красно-белый сувенир, всегда проходило шесть дней. Ровно шесть дней. И её избранницы лишь по истечении этого срока становились сомнамбулами.

- Наверняка именно за это время Габриэль получала необходимую власть, - аккуратно дополнил его Люм.

Рейн устало покивал.
- Я поеду? – спросил Велор.
- Можешь.
- Ну, обращайся, если что. Пока, - растерянно вымолвил Велор. Он, собираясь уходить, снова перемахнул рюкзак через своё плечо. На сей раз, он смёл с гарнитура набор столовых приборов вместе с подставкой. Авилону было всё равно. Он находился где-то в своих раздумьях и мыслях. Он лишь проговорил сконфуженному Люму:

- Конечно. Удачной дороги.

И Велор ушёл. Рейн принялся подбирать с пола упавшие приборы. Действительно, сейчас для него раскрытие этого дела было важнейшей вехой жизни. Каждому человеку необходимо себя реализовывать в чём-то, добиваться поставленных задач. У него есть сын, но как отец он не мог себя вполне проявить. Поэтому особый акцент он делал на свою работу. Он желал успеха. А тот сегодня сделал попытку ускользнуть. Наверное, именно поэтому хромированный жёсткий блеск обыкновенной бытовой утвари намекнул ему о том, что с Габриэль нужно быть более хладнокровным, и надо действовать иначе...