Show must go on

       Ты всего лишь наблюдатель: маленький зритель большого представления. У дома рушатся стены. Штукатурка идет мелкими трещинами. «Ничего, сделаем ремонт, выкрутимся, переживем!», - думаешь ты, и живешь себе... дальше.
        Ссоры, крики, будто, все записаны в mp3 и скинуты на флешку. А ты в наушниках, снова и снова прослушиваешь знакомые всхлипы и упреки. Play, и все заново – это твоя личная каторга. Кажется, голоса слишком реальны, чтобы быть просто аудио записью. Похоже, что все здесь - реально.
        А затем наступает абсолютная тишина – и от нее летят стекла. Краска, слоями слазит с оконных рам, а ты только и успеваешь: подметать, подкрашивать и грустить. Все образуется – ты слепо веришь в лучшее.
          Дверь напоминает о себе: скрипит подлая. Звук настолько противен, что сначала ты запрещаешь закрывать ее, а потом решаешься: вовсе не входишь. Остаешься снаружи, мерзнешь, думаешь, собираешься с силами: все равно входишь.
         На пороге натоптано. Чужие следы, незнакомая обувь – здесь был кто-то еще! Посуда разбита, а чай налит только в одной чашке (чашка твоя). Ты не допил, жажда - последнее, что мучает тебя, ты сыт по горло. Сквозняк гуляет и забирается тебе под потасканный свитер - знобит. Сил хватает разве только на то, чтобы вытереть нос и не плакать.
         А вокруг - бардак. Ты попал в гримерку, где после представления, актеры скинули все то, что когда-то было важным. Безразлично, что будет с инвентарем, костюмами и декорациями: пьеса сыграна, аплодисменты получены, точка. Они  не вернули только маски. Решили оставить себе, чтобы их, настоящих, не узнали.
         Неуютно. Вертишься в собственной кровати, меряешь, будто не свои вещи, обмениваешься заготовленными фразами и иногда поливаешь кактус, ведь кто-то должен выжить, пусть и с колючками. Ты не знаешь, чем виноват, и, главное, перед кем, но урожай собран, а тебе остались одни остатки, выбирай: забрать  или  просто уйти.
        Все ждут твоего решения и весомого слова, а ты ослаб и охрип. Забираешься под одеяло с головой, закрываешь глаза, ждешь. Но одеяло спасает только от вымышленных страхов, реальность гораздо ужаснее.
            Делаешь усилие и входишь в самый очаг раздора - смело. Там что–то обсуждают, делят, решают, но уже без тебя. Не дождались. Ты, оказывается, только формальность, которая, как бы есть, и как бы… нет.
         Положение крайне критическое. Нет времени, чтобы собрать необходимое, но ты надеешься вытащить необходимых. Спасти… А они, все пробуют недостатки друг друга на вкус и кривятся. Тогда ты решаешь бежать один, не прихватив даже паспорта. Ты готов согласиться, чтобы отшибли и память, но воспоминания просятся с тобой. И ты берешь их, наивный.
         Без документов и вещей: не помнишь, кто ты, как ты и зачем?!  На улице все те, кто любят, верят и ждут. Лгут, предают, подставляют. Дышат, целуются, обнимаются – они также живут. И им, кстати, нет совершенно никакого дела до тебя, махающего, и кричащего «SОS». Сигнал не опознан, «Титаник» затонул, и ты, тоже, вполне можешь.
          Ты ведь только маленький наблюдатель большого представления, которое растекается по условному знаку бесконечности  и транслируется, как реклама на телике: всегда вовремя, долго и раздражающе. Ты  знаешь, что ни за что не стал бы смотреть такую программу, но сценарий написан с твоим участием, только ты отказался играть.
         Крыша рушиться: пыль, грохот, грязь. Занавес. «Раз, два, три…», - считаешь до десяти, успокаиваешься, смотришь. Сидишь в первом ряду, в том же свитере размера «L», прячешь руки в длинные рукава, нервно стучишь ногами по полу из-под подстреленных брюк, дорываешь дырку на коленях от безысходности (выходит даже прикольно, если со стороны). А тебе паршиво, если честно. Закурил бы, да не имеешь такой привычки. Накручиваешь мягкий локон волос на палец и сидишь. Сидишь. 
         У всех свои дела и заботы. Премьера не удалась, зал пуст, и, кажется, о  том, что пришел ты, все благополучно забыли. Грустно, а тебе придется собирать пепел после костра, где кто-то успел погреться, наблюдать, без возможности решить, принимать конец таким, каким его сделают сценаристы и похлопать в конце (так положено), и…
           Терпи, держи себя в руках и понимай тонкую грань: ты только зритель, ты не рулишь! Послушай финальную песню, досмотри до конца, дождись титров, уходи. И да, дом не восстановят, не надейся, он подлежит сносу.