Проект. Часть 1. Глава 11

Часть первая. Пробуждение

Пролог: http://www.proza.ru/2014/12/21/2297
Глава 1: http://www.proza.ru/2015/04/30/2098
Глава 2: http://www.proza.ru/2015/04/30/2117
Глава 3: http://www.proza.ru/2015/07/19/152
Глава 4: http://www.proza.ru/2015/07/19/188
Глава 5: http://www.proza.ru/2015/07/22/208
Глава 6: http://www.proza.ru/2016/09/11/1574
Глава 7: http://www.proza.ru/2015/08/02/176
Глава 8: http://www.proza.ru/2015/08/05/236
Глава 9: http://www.proza.ru/2015/08/08/138
Глава 10: http://www.proza.ru/2015/08/08/143


Глава 11.


— Пустотные големы? Голубые огни в Пустоте? Энергофагия? — переспросил Первый. — Знаешь что, Гермес? Я думаю, тебе лучше зайти ко мне прямо сейчас. Если это то, о чём я думаю, вопрос более чем серьёзный.
— Даже так? Ну хорошо, Первый, сейчас зайду, — я ткнул в кнопку «сброса» и вернул радиотелефон на стол. Ребята смотрели на меня настороженно.
— Что-то случилось, Герман Сергеич? — спросил Валя.
— Ещё не знаю, но думаю, что скоро выясню. А вы пока отдыхайте, что ли. Скоро наше путешествие продолжится. У нас осталось как минимум трое Претендентов, включая того парня из Пушкино.
— Это вы про Димку? Художника? — удивилась Шанталь. Валентин кивнул:
— Да. Я подумал, Герману Сергеичу стоит с ним поговорить. Возможно, он тот, кто нам нужен.
— Ну да, может быть, — задумчиво протянула девушка.

Дальше я слушать не стал. Подошёл к двери в ванную, открыл её и шагнул в черноту открывшегося проёма.


…


— То, что ты мне рассказал, очень важно, — без предисловий начал Первый. — И, что интересно, если бы не Сонни, которому пришла в голову идея создать голема, мы бы сейчас об этом не говорили. А ведь это определяющий момент… Словом, я рад, что всё сложилось именно так. Рад, что ты сообщил мне обо всём этом до того, как события приняли угрожающий оборот.
— Да будет тебе страху нагонять. В чём дело-то? — я поудобнее устроился в кубокресле.
— В Пустотных Порталах. Ты был совершенно прав, когда вспомнил о них в связи с големами, потому что эти явления действительно имеют одну и ту же природу. А ведь это очевидно: и те, и другие являются порождениями Пустоты, проще говоря — Мира Духов, нашего Мира. Однако мы слишком мало знаем даже о своём собственном Мире. Когда-то я занимался исследованиями этих явлений и Пустоты в целом. Это было задолго до Первой Войны и даже Раскола. К сожалению, Война не позволила мне закончить эти исследования… Но я успел выяснить, что природа Пустотных Сущностей отнюдь не безопасна. Мы с моим ассистентом долгое время наблюдали за Пустотными Порталами и пришли к выводу, что они ослабляют концентрацию Духа, который ими пользуется. А ведь ты помнишь: для того, чтобы использовать Пустотный Портал, необходимо всё время следить за его состоянием и за точками входа-выхода. Известны случаи, когда Порталы самопроизвольно схлопывались. То же касается и големов: если бы Сонни не заподозрил неладное, голем, усвоив Энергию Вали, мог бы взяться за вас, потому что полёт требовал высоких энергозатрат. Ты был неосторожен и поставил под угрозу жизнь своих подопечных. Тебя извиняет только то, что ты ничего не знал о свойствах големов.
— Потому что кое-кто мне ничего о них не рассказывал, — вяло огрызнулся я. Формально Первый был прав, конечно же. Но только формально.
— Да, это почти так. Дело в том, что однажды я всё-таки рассказывал тебе кое-что. Но это было в самом начале Второй Войны, и, учитывая твои провалы в памяти, неудивительно, что ты не помнишь о нашем разговоре. Речь шла о первом Искажённом…
— А при чём тут Искажённый? — насторожился я. Первый невесело усмехнулся:
— А что такое Искажённый, как по-твоему?
— Э-э… Дух или Существо, заражённое паразитом неизвестного происхождения?
— Официально — да, — кивнул Первый. — Но не только потому, что так написано в Кодексе. Настоящая причина в том, что ни один из наших учёных не в состоянии объяснить природу этого явления. Теории существуют… Недоказанные теории, конечно же, и тем не менее. Вот скажи мне: что такое Пустота?
— Это Мир Духов, Потусторонье.
— Да, но что такое этот Мир Духов? Что такое Пустота?
— Э-э, как же там было? «Пустота — это зона наименьшей концентрации радужного вещества Истока», — процитировал я строчки из Кодекса. Первый хихикнул:
— Молодец! Садись, пять. Кодекс ты помнишь, но, Гермес, ты не можешь не сознавать, но Кодекс — это не истина в последней инстанции…
— И от кого я это слышу, — я покачал головой. — От Духа, который сам утвердил Кодекс, как свод истин в последней инстанции.
— Мне не нужны были лишние вопросы, Второй, и тебе это отлично известно, — огрызнулся Первый. — Кроме того, что я за Великий Магистр, если не могу дать ответы на все вопросы? А я не могу их дать. И никто не может! Но тогда, во времена Раскола, и перед Первой Войной, вопрос непререкаемости моего авторитета, как Вождя, был куда важнее, чем знания. Ладно, речь сейчас не об этом. Возвращаясь к моему вопросу… Вот, ты привёл эту цитату — о радужном веществе. Вслушайся в неё: что не так? Подумай вот о чём, Гермес: мы, Духи, были порождены Истоком в начале времён. Но — вот парадокс! — не можем жить в нём постоянно! Люди — могут, как и остальные расы Истока. Младшие Духи и Кошки, то есть Духи Четвёртой Касты и ниже, могут находиться там куда дольше, чем мы. А мы, истинные дети Истока, вынуждены жить на его обочине! Да, в этой самой «зоне наименьшей концентрации радужного вещества»! Вдумайся, это же немыслимо! Немыслимо — но факт. Теперь дальше. Пустота — это не просто «зона наименьшей концентрации», и так далее. Теоретически, в Мире Духов Истоку нет места точно так же, как и нет места Пустоте в Мирах Радуги. И тем не менее, как все мы знаем, есть и первое во втором, и второе в первом. В Истоке есть Пояс Пустоты, позволяющий Духам перемещаться по Мирам; но в то же время в Пустоте есть, если угодно, «Пояс Радуги»! И именно благодаря ему Мир Духов существует не как вывернутый наизнанку голем, а как пространство, в котором мы можем жить! Мы не растворяемся в Истоке — но и Пустота не превращает нас в безжизненные фрагменты Изначальных Структур. А ведь есть ещё и Межмирье, о котором мы вообще ничего не знаем, кроме нескольких робких теорий, которые, вероятно, никогда не будут доказаны!

Первый замолчал. А я думал: хорошо, пусть так. Но тогда почему же мы так долго воевали, вместо того, чтобы изучать Мир, в котором нам выпало жить?

Я задавал ему подобные вопросы и раньше. Я спрашивал у него об этом после Первой Войны, когда мы, Духи, вдруг поняли, что значит Война. Что значит стать Падшим. Что значит потерять волю, а за волей и разум, и самое себя, стать всего лишь слугой, — или же слиться с Истоком, словно и не существовал никогда.

Помню, тогда я пришёл к нему и долго говорил, говорил обо всём этом… Он молчал, он слушал. Я говорил ему об ужасах Падения, о том, как едва не пал сам, о том, что между нами не должно быть вражды, ибо все мы Духи, даже если назвались Радугой и Тенью… Я долго говорил, обвинял его, ругал себя, горевал о Падших… Он молчал. Тогда я спросил: если у тебя будет повод начать ещё одну Войну, ты сделаешь это?

И он ответил: да, сделаю.

Больше я его ни о чём не спрашивал. Я ушёл и долго скитался по Мирам, пытаясь убежать от этого кошмара, этой катастрофической несправедливости, этого… уродства… Я ушёл — потому что у меня было только два варианта. Я мог уйти к Изгоям (которые тогда ещё не звались Демонами) и жить с ними в резервации. Не воевать — но потерять всё, даже собственный номер! А ещё я мог стать Мироходцем, выбрать стезю вольного Исследователя. Это был путь бесстрашных. Можно было выбрать жизнь бесправного Изгоя в безопасной резервации, а можно было уйти в Мироходцы и сохранить все свои привилегии, — если выживешь, конечно.

Так что я выбрал второй вариант. Пожалуй, я был слишком горд для того, чтобы стать Изгоем.

Мне повезло. Я много странствовал, но мне удалось выжить. А потом я вернулся, и Орден Радуги жил в мире — до тех пор, пока не родился первый Искажённый и не повёл за собой Воинов Тени. До тех пор, пока не началась Вторая Война. Тогда Первый сказал мне: вот видишь, Гермес? Не я начал эту Войну. Но я не могу не ответить на брошенный вызов.

Мне нечего было ему возразить… Впрочем, я уже тогда понимал, что не смогу остаться, что уйду снова, как только эта Война закончится. Так оно и вышло, так я и оказался в Мире людей…

— Ну всё, довольно предаваться воспоминаниям, — Первый раздосадовано махнул рукавом. — Сосредоточься на теме нашего разговора. Итак, подводя некий промежуточный итог, можно сказать, что Вселенная тройственна. Ты знаешь о Трёх Субстанциях — Информации, Энергии и Любви. Это основы Созидания. Так вот. Незадолго до Первой Войны была выдвинута одна невнятная теория, согласно которой каждой Субстанции соответствует свой Мир. Якобы Исток — это Информация, Мир Духов — Энергия, а Межмирье, как самое труднопостижимое, соответствует Любви. Как видишь, здесь очень много несвязностей. Например: почему Исток — это Информация, а не, скажем, Энергия? Ведь, насколько нам известно, Энергия разрушенных Созданий возвращается не куда-нибудь, а в Исток. Но, видимо, на случай подобных вопросов автор теории постулировал мысль о Триединстве Субстанций — а значит, и Миров. Именно поэтому, говорил он, в Мирах Радуги есть Пояс Пустоты, а в Мире Духов — частицы Радуги. По этой же причине Межмирье предполагается пригодным для обитания, несмотря на свою нестабильность… Ты следишь за моей мыслью?
— Поспеваю, пусть и не без труда. И всё же при чём тут големы? И тем более Искажённый?!
— Да, это важный момент, — Первый довольно кивнул, а я подумал: тебе бы не Великим Магистром быть, а наставником у молодых. У тебя к этому талант. В ответ на мои мысли Первый только покачал головой и продолжил: — Если Потусторонье — это, условно, Пустота плюс радужное вещество, а Мир, например, людей — это Исток плюс Пояс Пустоты, то големы не должны представлять для нас опасности, как и Пустотные Порталы, ведь они — часть нашего Мира! Мира, который хотя и не породил нас, но дал нам приют. Если мы живём здесь и чувствуем себя в безопасности, почему големы и Пустотные Порталы могут быть опасны?
— И почему же?
— А головой подумать? — съехидничал Первый. — Ладно уж, сам расскажу. К тому же, здесь в игру вступает Искажённый. Где-то после Второй Войны… Словом, когда я вернулся к исследованиям, меня в первую очередь интересовал, конечно же, Искажённый. Что он такое? Да, официально Искажённый был определён как Дух, заражённый паразитом. Но если серьёзно — что это за паразит такой и откуда он взялся? И почему мы не сталкивались с подобным раньше? Мне стало известно о Культе Истинной Тени, который и породил Искажённого. В конце концов, врага нужно знать в лицо — поэтому я лично отправился к их храму. Он, впрочем, оказался пуст: очевидно, жрецов предупредили. Жаль, я так хотел заполучить хотя бы одного для своих исследований… Ну да не важно. Во всяком случае, я мог спокойно осмотреть храм. По большому счёту, смотреть-то там было не на что: само здание было заурядной копией миролюдского храма античных времён. Куда интереснее были внутренние врата: они находились в сердце храма, за алтарём, и, очевидно, имели сакральное значение для жрецов Культа. Смешно сказать, но я едва не потерпел фиаско. Дело в том, что врата оказались запечатаны, притом язык охранных надписей был мне неизвестен. Я провёл там много условных дней, но так и не смог расшифровать эти фразы. Однако по непонятной мне причине, кажется, на шестой условный день врата совершенно неожиданно распахнулись сами собой.
— Так-таки сами собой? — усомнился я.
— Именно так. Безусловно, я тоже заподозрил вторжение, но даже Созерцание Изначального не выявило наличие Духов или Существ в пределах досягаемости.
— Ну а что врата?
— О, это было… любопытно. Когда они открылись, я обнаружил за ними — знаешь, что?
— Что?
— Ничего.
— То есть? — на секунду мне показалось, что Первый просто издевается, но он был серьёзен.
— То есть ничего. Пустоту.
— В смысле, за вратами ничего не было?
— А вот и нет! — воскликнул Первый. — За вратами была Пустота! Но мне понятно твоё недоумение. Вообрази: та Пустота, которую я обнаружил за вратами, не содержала в себе радужного вещества! Это был экстракт, чистая Пустота без примесей, если можно так выразиться! А знаешь, как я это понял?
— И как же?
— Я ведь Созерцал, Гермес. Я Созерцал, и та Пустота, что пряталась за вратами, структурно отличалась от привычной мне картины нашего Мира. Если бы ты умел Созерцать Изначальные Структуры, ты бы меня понял. Если ты, подобно Рихарду, видишь Изначальное постоянно, ты никогда не перепутаешь радужное вещество с пустотным. Даже сливаясь, они всё равно отличаются друг от друга. Это не объяснить, это можно только увидеть.
— Ладно, пусть так. Ты в очередной раз доказал мне мою ущербность. Может, теперь продолжишь?

Первый фыркнул:

— Можно подумать, мне делать больше нечего, кроме как доказывать твою ущербность. Ты лучше слушай. Итак, я смотрел на Пустоту за вратами… и знаешь, временами мне казалось, что она тоже смотрит на меня. В общем, какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом вдруг открылся Портал.
— Пустотный?
— Точно! Пустотный Портал — там, за этими вратами, да ещё и самостоятельный! Ну где, нет, ты мне скажи, где ты видел, чтобы Пустотные Порталы открывались сами собой?! Вот и я не видел. Эта Пустота, чем бы она ни была, осознавала происходящее. Понимаешь?! Пустота осознавала, она была разумна! Я мигом припомнил своего ассистента, который перед Первой Войной сообщил мне о том, что, по его наблюдениям, Пустота может иметь некий квазиразум. Я тогда особо не вслушивался, для меня важнее было запретить Порталы. Но теперь я вспомнил его слова. И подумал: а что, если наш Мир — такой привычный, даже обыденный — совсем не то, чем мы его полагаем? Мы научились им пользоваться, жить в нём — но до сих пор не знаем, как он относится к нам, чем он нас считает! Кто мы для него? Может, пища?..

Звучало несколько макабрически. А Первый продолжал:

— Быть может, именно радужное вещество не даёт ему сделать с нами то же, что твой голем сделал с Валей и Шанталь?
— Но ведь в големе было радужное вещество, — смущённо пробормотал я. В подобное трудно было поверить.
— Да, но ты увеличил голема! Что если он прирос пустотным веществом, а, скажем так, концентрация радужного осталась той же? Теоретически такое возможно! И это наводит на вполне определённые мысли!
— Признаться, меня это не наводит ни на какие мысли, кроме той, что больше этого голема я не вызову и остальным не позволю.

Первый досадливо отмахнулся:

— Когда голем маленький, опасности нет. Когда ты контролируешь голема — опасности нет, если только ты не замечал за ним попыток ослабить твою концентрацию. А, ну конечно же! Я чуть не забыл! Пустотный Портал, который открылся за вратами — знаешь, почему я об этом вспомнил?
— Почему?
— Потому что в нём, внутри, были те самые «голубые огни», о которых ты упомянул. Я не знаю, чем они могут быть. Но тогда я тоже их видел. Этот Портал… Он был похож на огромную круглую пасть, или что-то в этом роде, а эти огоньки были словно глаза тех, кто скрывался в этой тьме. Я пытался посмотреть на них, как на Изначальные Структуры, но не увидел ничего нового, ничего, кроме этой «очищенной» Пустоты.
— А что было потом? Ты шагнул туда? Ну, в Портал?
— Послушай, Гермес, я что — похож на идиота? Если перед тобой открывается пасть, в которой призывно мерцают огоньки — ты туда шагнёшь? Вот и я не стал. Но выводы сделал. Итак: чем бы ни была Пустота, она далеко не так проста. Она — нечто большее, чем пространство, чем наш Мир; возможно, она «живая»! И, вероятно, только радужное вещество сдерживает её от тотального геноцида Духов.
— Звучит не очень. Ну а что тогда Искажённый?
— А? — Первый, похоже, сбился с мысли. — Что? А, ну конечно! Искажённый! Подумай сам. Жрецы Культа практикуют некое таинство, называемое Причастием Истинной Тени. Каково, а? Думаю, я едва ли ошибусь, предположив, что чистая Пустота и есть Истинная Тень. Не хилая псевдоидеология Пантеона, — потому что Духи есть Духи, дети Истока, — но Изначальная Пустота, первичная. Тогда как, по-твоему, может проходить это Причастие, если нам известно, что за вратами скрыт Портал?
— Они заходят туда… — прошептал я, озарённый неожиданной и страшной догадкой. Первый кивнул:
— Точно. Они заходят туда — и Портал закрывается. Они добровольно «скармливают» себя этой первичной Пустоте, приносят себя ей в жертву. Что происходит потом — мы можем только догадываться. Но очевидно, что Искажённый — это Дух, вошедший в Портал и превращённый им в нечто… иное. Извращённый, Осквернённый Дух. Я не помню, я тогда об этом не думал, но, как вариант, Искажённый — это Дух, оторванный от Радуги, лишённый радужного вещества, Антидух. Именно поэтому он иммунен к атакам обычных Духов. Выходит, я не зря запретил Пустотные Порталы: потенциально каждый такой Портал может породить Искажённого, если сумеет рассеять концентрацию воли Духа и схлопнуться. А исходя из твоего случая, то же касается и големов. Энергофагия — это явно не всё, но это важно. Знаешь, почему твой голем ограничился только высасыванием вашей Энергии? Вас было слишком много, вот что я думаю. Впрочем, я не исключаю и такого варианта: поглотив всю вашу Энергию, он мог бы схлопнуться, и в Мирах Радуги стало бы на четыре Искажённых больше. Конечно, это только гипотеза; возможно, големы на такое не способны. Я не могу ни подтвердить это, ни опровергнуть. Мы могли бы дать твоему голему кого-нибудь сожрать, но мне, к сожалению, совершенно не нужен ещё один Искажённый. Да и тебе, думаю тоже.
— Это уж точно, мне и этого хватает… Чёрт подери, а! — воскликнул я в сердцах. — Это же бред какой-то, дикость! Знаешь, вот что ни говори, а человеком жить как-то попроще было, несмотря ни на что.
— Охотно верю, — отозвался Первый. — Но что поделать? Ты — это ты, Второй Дух Мироздания по имени Гермес, по прозванию Несокрушимый, Дух-Воин и первый Паладин Радуги, и так далее, и тому подобное. Изволь соответствовать… Лично меня куда больше волнует вопрос о том, как можно победить Искажённого. Знаешь, что странно?
— Да тут, по-моему, всё странно, — проворчал я.
— Не-ет, ты не понял. Я вот о чём: почему твой голем, даже опустошив Валю вместе с Шанталь, продолжал тебя слушаться?
— Потому что я его создал?
— Ай, да ладно! — Первый рассмеялся. — Неужели ты всерьёз полагаешь, что Пустотное Создание будет уважать тебя за то, что ты слепил его из кусочков? Помнится, чудовище Франкенштейна тоже не особенно уважительно отнеслось к своему создателю.
— Равно как и создатель к чудовищу, если мне не изменяет память, — заметил я не без иронии, но сразу же осёкся. Я ведь тоже не слишком ласково относился к Шарику. Если вдуматься, голем был для меня всего лишь… големом. Искусственным слугой, призванным поглощать сигаретный дым и мусор. Возможно, он не был в восторге от своего «предназначения».
— С другой стороны, — продолжал Первый, — вопрос скорее в трудностях взаимопонимания. Но важнее вот что: сама Шанталь, по сути, тот же голем. Ведь что такое Создание? Точнее, из чего оно создаётся? Да, три Субстанции, всё верно. Но основой всё равно служит пустотное вещество. Отличие Высших Созданий, таких как Шанталь, от пустотных големов в том, что они содержат куда более высокий процент радужного вещества, а также третью Субстанцию — назовём её икс-вещество. Это очень важно. Можно предположить, что пустотный голем — двусоставное Создание, то есть созданное из пустотного и радужного веществ, а икс-веществом там и не пахнет. Казалось бы, зачем тебе вкладывать Любовь в создание голема, предназначенного для поедания мусора? Однако даже голодный, голем продолжал тебя слушаться, а это может говорить о том, что икс-вещество в его составе всё-таки было. Подумай: между вами, похоже, существовала некая приязнь, как если бы голем был чем-то вроде твоего домашнего животного. Ты ведь ему и имя дал, да?
— Откуда ты знаешь? — удивился я, и Первый громогласно расхохотался:
— Как я и думал! Да брось, Гермес, я ведь знаю тебя с начала Мироздания, как облупленного знаю! Тоже мне, тайна двух океанов… Так, о чём это я? А, ну да. Итак, наличие в големе икс-вещества может косвенно подтверждать теорию о Триединстве Субстанций. Но в любом правиле должно быть исключение — в случае с Искажённым картина выглядит иначе. Вспомни: что есть главная движущая сила Искажённого?

А ведь точно, подумал я.

— Ненависть.
— Верно, ненависть. Мы не знаем, чья это ненависть, но можем предположить, что именно она вытравляет икс-вещество из Искажённого. Назовём её, условно, игрек-веществом. Я предполагаю, что там, откуда приходит Искажённый, это вещество заменяет и икс-вещество, и радужное вещество… Конечно, это всё домыслы и предположения, но ведь и нам нужно на что-то опираться. Мы, видишь ли, почти ничего не знаем о Враге. Вот, скажем, голем. Ты создаёшь его своей волей, так? Так. Тогда чья воля создаёт Искажённого? Воля Духа, вошедшего в Портал? Почему-то мне кажется, что это весьма и весьма маловероятно. Жрецы приносят себя в жертву добровольно, да. Но я всё же думаю, что там, в Портале, есть и другая воля, чужая воля. Воля того или тех, кто так сильно нас ненавидит, что является источником игрек-вещества — Ненависти. Так что Искажённый — это не только Антидух. В определённом смысле это ещё и Антиголем, Антисоздание.

Он замолчал, по-видимому, обдумывая всё это. Меня тоже одолела задумчивость, но мои мысли были немного иного толка.

Кто это, думал я, кто живёт в этих Порталах? Откуда они взялись? И за что они нас так ненавидят?

Это было странное чувство, похожее на дежавю. Казалось, когда-то давно я уже слышал что-то о разумной Пустоте. Но когда? И что? И почему я не могу этого вспомнить? Возможно, это было во времена моего раннего Мироходчества. Может быть, я знал тех, кто смотрит на нас из Пустотных Порталов?

— А кому принадлежала гипотеза о Триединстве Субстанций?
— М? — Первый вынырнул из своих дум. — Ах, это. Онииру, моему ассистенту. Толковый был парень, в принципе.
— А что с ним стало? Пал?
— Хуже. Он ушёл к Изгоям. И этого я ему простить не смог. Он был учёным, но испугался и примкнул к этим пацифистам, предав всё, что было ему дорого.
— Стал Демоном, значит? Любопытно… Ну хорошо. Предположим, всё так, как ты сказал. Вещества, големы, Создания, и всё такое. Но с Искажённым-то что делать? По-моему, твои размышления не особо приблизили нас к ответу на этот вопрос.
— Я думаю над этим, — рассеянно пробормотал Первый. — Вообще, смысл кажется простым. То есть как: до недавнего времени я думал, что энергофаги — это вымысел. Но теперь мы с тобой знаем, что они более чем реальны. Более того: Искажённый почти наверняка энергофаг. Почему я так думаю? Потому что Архистратиг аккумулировал колоссальное количество Энергии! А что, если Искажённый просто не смог переварить такое количество? И потому взорвался. Но и сам Архистратиг, похоже, недалеко ушёл от своего противника: он не смог сохранить целостность после того, как собрал и пропустил через себя столько Энергии. Ведь если теория Ониира верна, Энергия имеет пустотную природу, она же пустотное вещество! Другое дело, что Архистратиг был Ангелом, а что мы знаем об Ангелах? Хрен да маленько, образно выражаясь.

Я промолчал.

— Не знаю, — Первый развёл руками. — Здесь всё равно остаётся слишком много вопросов. Например: если всё так, почему Искажённый не смог усвоить Энергию Архистратига? Из-за перенасыщения, превышения некоей критической массы, которое и повлекло за собой взрыв? Или потому что в ней было радужное вещество и, зная Ангелов, наверняка икс-вещество? А может, виноват не столько Архистратиг, сколько его симбионт? Словом, пока что я не могу сказать ничего определённого по этому поводу. Но идею с перенасыщением стоит взять на заметку. Собственно говоря, я уже давно о ней думаю… Впрочем, я надеюсь на твоих ребят. Если наша с тобой теория верна, то их человеческая составляющая сделает Искажённого уязвимым к их атакам. И, как знать, возможно, он настолько живуч именно из-за своего иммунитета. Возможно, если лишить его этого иммунитета, Искажённый долго не протянет. Это было бы здорово, что и говорить… Кроме того, у нас есть Сонни и Рихард, я в первую очередь ставлю на них, как на самых… удивительных. Но я могу и ошибиться…
— Я хотел позвать Габриэль… — тихо сказал я. Первый оживился:
— Потомок Архистратига? Отлично! Да и потом, если вспомнить, во Второй Войне она показала себя могучим Воином! Она, конечно, не Архангел, но…
— …но мне бы не хотелось рисковать её жизнью, — закончил я. Первый страдальчески сморщился:
— Да понимаю я, понимаю! Не дурак… Хотя Ангелам в этом смысле проще, они ведь не умирают полностью. Даже если она погибнет, то довольно скоро переродится в своего потомка.
— Так мне, видишь ли, не нужен потомок. Мне нужна Габриэль.
— Скажи-ите на милость! — Первый всплеснул руками. — Габриэль ему нужна! Где ты раньше был, а? Всё это время? Я вообще не знаю, как она отреагирует на этакое явление Гермеса народу. Я бы на её месте тебя и слушать не стал.
— Ты ничего не знаешь, Первый, так что не говори. И потом, она — не ты. Она не такая, как мы. Она куда лучше нас…
— Ну коне-ечно… Ладно! Каковы твои дальнейшие планы?
— Валентин рассказал об одном своём знакомом… Сказал, что мне стоит на него взглянуть. Кроме того, та девочка, которую курирует Рипли.
— Алистерова подопечная? Ну да, помню. Необычный ребёнок. Это должно быть интересно, — кивнул Первый. — Мы ведь только примерно догадываемся о её потенциале, потому что она живая, она не Дух, и сюда попасть не может. Алистер вроде упоминал, что она полиморф, но я не вникал: у них там, в Исследовательском, свои спецы. Хорошо. А потом, значит, Габриэль?
— Вроде того.
— И больше никого? — Первый поглядел на меня с надеждой. Вот ведь начальство, а, подумал я. Сам бы и занимался поисками, а то как командовать, так все чатлане.
— Исходя из наших с тобой расчётов, этого должно хватить. Тем более к команде присоединится Рихард, ну и я.
— Может, Алистера возьмёшь? — спросил Великий Магистр, но увидев, как изменилось выражение моего лица, поспешил исправиться: — Ладно-ладно, забудь.
— В услугах Рипли, как Воина Радуги, я не нуждаюсь, — холодно отчеканил я.

Первый тяжко вздохнул:

— Когда-нибудь, Гермес, твоя гордость тебя погубит, вот попомни мои слова. Ты неуживчив, но если дело касается Духов, или Кошек, Ангелов, даже этих несчастных Изгоев-Демонов, — тебе придётся с ними работать, хочешь ты того или нет. Сам подумай: а если Третья Война? Полноценная, долгая, выматывающая? Да мало ли что! Ты же Лорд-Командующий! Притом единственный: Третий мается невесть где.
— Поверь, Первый: отдавать им приказы, как солдатам, куда проще, чем общаться с ними, как с товарищами или просто Младшими.
— М-да. Ладно, Радуга с тобой, Гермес. Какие-нибудь пожелания будут?
— А, точно! — я щёлкнул пальцами. — Нам нужна машина с шофёром, лучше неброская, но вместительная. Нам ведь и в Пушкино надо попасть, и в Мытищи, и в Москве ту девочку отыскать. Да и временный штаб неплохо было бы заиметь. Народу всё больше, даже выспаться порой негде. В «Космосе» у Шанталь мы долго прожить не сможем, дорого там у неё, знаешь ли. Ещё мне нужен сотовый, а лучше денег дай. Я-то на мели, с ревоплощения, даже на сигареты приходится у Сонни стрелять!

Первый расхохотался — мелко, дробно.

— Так тебе и надо! Вот и гордыню поумеришь. Впрочем, ладно: ситуация нынче не такая, чтобы твоим воспитанием заниматься. Будут тебе и машина, и деньги. Насчёт штаба надо подумать, куда вас таких красивых определить… Хм, кстати. Смерть у нас нынче квартирует у одного, э-э, паренька…
— У паренька? Смерть? — поразился я. Первый как-то неопределённо пожал плечами:
— Да там любой Изгой ногу сломит. Кстати, Вертиго там тоже часто бывает. И это как раз по дороге… У паренька этого там дом — частный, двухэтажный. Второй этаж, правда, без отопления, но в Москве сейчас лето, так что выживете. Там же обретается и знакомая тебе Кошка, Ват-У.
— Вот так компания! — я аж присвистнул. — Смерть, Вертиго и Ват-У! И все у какого-то пацана?!
— Он не то чтобы «какой-то пацан», он Объект наблюдения. Вроде той девочки, которую курирует Алистер.
— А, ясно. Хотя нет, ни черта не ясно. А кто его куратор?
— Вообще-то Кошка, — как-то неохотно отозвался Первый. — Но из-за своей частичной занятости в Штабе её иногда подменяют…
— Что — Смерть подменяет?! — ошалел я. — Или Глава Резервации?!
— Ну-у, — протянул Великий Магистр. — Они вроде как друзья или что-то подобное…
— У меня просто слов нет. А кто он такой, этот парень-то, что умудрился со Смертью подружиться? И с Вертиго! С этим товарищем общий язык найти в принципе трудновато.
— Это тебе трудновато, а вот парню нашему оказалось очень даже просто. А что касается того, кто он… Скажем так: этого мы не знаем.
— Что значит «не знаем»? Он не человек?
— Нет, хотя живёт среди людей. Не человек, не Дух, не Изгой, не Ангел, не Спектрал… И не Кот, ясное дело. Этот парень, видишь ли, не попадает ни под одно определение, и мы до сих пор не знаем, кто он такой. Загадка природы.
— О-бал-деть. А сам себя он классифицировать не может? — это уже было как-то… чересчур, что ли.
— Не может. У него что-то вроде амнезии. Всё, что нам известно — он бессмертный…
— А-а, вот оно что! — я хлопнул себя по колену. — Так бы и сказал. А кто ему аморф дал?

Первый загадочно улыбнулся:

— А никто. И он не аморф. Мы за ним давненько наблюдаем, — точнее, Ват-У наблюдает. Никто его не инициировал, никто никаких знаний ему не давал. Словом, этот парень — ходячий нонсенс с парадоксом пополам…

Да что ж это за ерунда такая?!

— Ладно, предположим. И что, никаких идей? А в Проекте его задействовать не получится?
— Нет, и ещё раз нет. Идеи мы уже исчерпали, это раз. И два: для Проекта он не подходит, ибо у него нет ровным счётом никаких способностей, кроме парочки очень странных…
— Так на безрыбье и рак рыба!
— Нет, Гермес, ничего не выйдет, я же сказал. Единственная его стабильная способность — это бессмертие, хотя это не способность, а, скорее, характеристика. Что касается способностей, то они работают исключительно в Межмирье, — кротко сообщил Первый.

Будь я Смертью, вставлял бы сейчас челюсть на законное место.

— В Межмирье?..
— В Межмирье.
— И я об этом ничего не знаю?
— А когда бы ты знал, если тридцать лет коптил небо в Миролюдье?
— Ну хорошо. А имя-то у него есть, у этого вашего… парадокса?
— Нет. Но у него есть нечто вроде, э-э, прозвища. Точнее, двух. Смерть и остальные зовут его «Мо» и «Писатель».

Я помотал головой.

— Так, ясно. Я всё понял. Эта тема не для меня, меня в неё всё равно не посвящали, а проект, судя по всему, давний. Так что вопросов больше задавать не стану. Мо так Мо. Главное, чтобы у него комнаты нашлись свободные.
— Целый дом свободных комнат, выбирай какую хочешь, — ответил Первый, как мне показалось, с облегчением. Похоже, мои расспросы дались ему не без труда. Но почему? Что-то странное тут творится, подумал я, а Первый продолжил: — К обществу Смерти, Вертиго и Ват-У, правда, придётся привыкнуть. Хотя они там не всегда, у них же работа есть. Чаще остальных там живёт Ват-У. А так как вы с ней знакомы, то, думаю, особых проблем возникнуть не должно.
— Ещё что-нибудь, что я должен знать? — скептически поинтересовался я, но Первый покачал головой и спросил:
— А у тебя? Данные, вопросы, предложения?
— Да нет… Хотя знаешь, кое-что всё-таки есть. Ты мне водителем определи Кошку-диспетчера по имени Пуш-А. Она мне понравилась. Умница, умеет угадать пожелание до того, как ей его озвучишь.
— Это можно, — кивнул Первый. — Значит, это всё? Деньги, машина, штаб и Кошка?
— Вроде бы всё.
— Понятно. Хорошо, Гермес, в таком случае я тебя больше не задерживаю. Возвращайся к ребятам, отдохни немного. А где-нибудь через полчаса по миролюдскому будет тебе машина и всё остальное.
— Вас понял. Если будут какие-то мысли по Искажённому, ты меня зови, хорошо? А то я как-то по-идиотски себя чувствую, да и ребятам ничего объяснить не могу.
— А… Конечно, Гермес, — Первый благожелательно улыбнулся. — Сообщу, если до чего-нибудь додумаюсь. А теперь ступай.
— Слушаюсь, Милорд!

Я браво откозырнул, потом развернулся на сто восемьдесят градусов и, распахнув дверь, вывалился в номер «Космоса».


…


— О, шеф! — обрадованно воскликнул Сонни. — А мы уже соскучиться успели. Вы что-то долго на этот раз. Что-то серьёзное?

Я кивнул:

— Вроде того. Но у меня хорошие новости, ребята! У нас будет автомобиль с шофёром и штаб! А ещё у меня будут деньги, а значит, сигареты и выпивка! Хотя вас этои уже не касается!
— Ох, шеф… — Валя покачал головой. Шанталь, впрочем, улыбнулась: похоже, она ничего не имела против моих привычек. Я даже обрадовался:
— Вот, Валентин, бери пример со своей девушки! И ты, Сантино, тоже. Она единственная, кто меня не осуждает. А вы? Чисто два Великих Инквизитора в миниатюре! Ну нельзя же так! Вы лучше послушайте! Первый подселил нас в дом к какому-то чудному парню! Говорит, мол, тот бессмертный и вообще невесть кто или что такое. А кураторами у него Белая Королевская Кошка по имени Ват-У, — Валя, ты должен её помнить (Валентин кивнул), — а ещё Смерть и Вертиго, он же нынешний Глава Преисподней Резервации! Впрочем, вам, думаю, это ничего не говорит.
— Я слышал, этот Вертиго из бывших Ангелов. Что с ним случилось? Почему вдруг такая перемена? — спросил Валя. Я пожал плечами:
— Вроде бы кому-то не потрафил из начальства, в смысле, в Престоле, причём серьёзно. Вот его и турнули. Лишили Крыльев, имени, всего. Наши долго не знали, что с ним делать, а потом определили его в Резервацию: у них там как раз старый вождь помер.
— А что, Демоны умирают? — удивился Сонни.
— Ещё как! Живут, правда, долго — по миролюдским меркам, конечно, — до двадцати тысяч лет. А уж старик Денница вообще все сроки пережил, он же из Перворождённых! Вот и помер. Вроде бы Вертиго гарантировал Первому, что в случае Третьей Войны Изгои станут сражаться на нашей стороне, так что наш Великий его в Резервацию Главой и поставил. Изгои и во Второй воевали, но теперь, после смерти Денницы, с которым был заключён прошлый договор, могли взбунтоваться. Так что Первый просто подстраховался.
— Понятно, — задумчиво кивнул Валентин. — А Смерть?
— А что Смерть?
— Она — кто?
— В каком смысле?
— Ну, я имею в виду, она Дух?
— Нет, не Дух, — я пожал плечами. Несмотря на то, что существование Смерти является ещё одной загадкой, кое-какие идеи у меня есть. Однако я никогда их не озвучивал и едва ли озвучу.
— А кто тогда?
— Думаю, Существо. У неё специфическая роль в обществе, так сказать; видимо поэтому она ни на кого не похожа. А вообще, если захочешь, можешь рискнуть спросить её об этом сам, — я хищно ухмыльнулся, но Валя юмора не оценил.
— Да ну, Радуга с ней. Меньше знаю, крепче сплю.
— Мудро с твоей стороны, юноша, весьма мудро. Эх! Шанталь, у тебя случайно нет чего-нибудь, — я выразительно щёлкнул пальцами, — погорячее. То есть горячительного, конечно же!
— Да-да, я поняла, — девушка рассмеялась. — Есть, конечно. Вон там, видите? Там минибар, напитки какие-то. Я сама редко употребляю, это плохо сочетается с моей профессией. Я больше чай люблю. Хотя если вы пригласите даму покурить, она не откажется.

Я краем глаза поглядел на Вальку: так и есть, покраснел и надулся! Ревнует, салага! Ох, не могу! Глупый ты парень, Валя. Она ведь не просто девушка, она твоё Создание. Её у тебя отнять никто не сможет, — кроме тебя самого, конечно…

— С удовольствием! А где здесь курят?
— В принципе везде, но лучше у окошка. К тому же оттуда вид красивый.
— Славно! В таком случае прошу к окошку, мадемуазель!

Эх, Герман Сергеич! Как же ты, старина, скучаешь… Но это ничего. Скоро будет не до скуки.

В общем, мы закурили. Вид из окна и правда был впечатляющий. Это какой же тут этаж, интересно?

Но едва мы докурили, раздался звонок в дверь.

— Иду-иду! — крикнула Шанталь. Она затушила сигарету и направилась к двери.

И кто бы это мог быть?

— Чем могу быть полезн… — начала было она, приоткрыв дверь, и тут же, как-то странно ойкнув, отошла назад, впуская в номер ещё одну девушку.

У меня защемило сердце — ну или что там могло защемить у Духа? Наверное, это нечто вроде фантомных болей. Сердца нет, а всё равно болит…

Девушка была невысокого роста, но стройная, хрупкая. Волосы — чёрные, стриженные «под мальчика». Глаза… нет, не синие — скорее, сине-зелёные. Она была одета в неприметный форменный брючный костюм чёрного цвета, но на груди слева красовалась серебряная табличка с гравировкой «3-двойная альфа». Орденских лент, впрочем, не было.

— Лорд-Командующий Гермес Несокрушимый! Пуш-А, Спецназовец-Младший, Четвёртая Каста, для прохождения службы прибыла! — звонким голоском оттараторила девушка, вытянувшись передо мной по стойке «смирно». Я невольно улыбнулся, но тотчас же спрятал неуставную улыбку.
— Рад приветствовать тебя, Спецназовец-Младший Пуш-А. Добро пожаловать в команду. А теперь всё, вольно. Запоминай сразу и навсегда: меня называть «Герман Сергеевич» или просто «шеф», честь отдавать не нужно, кланяться не нужно. У нас тут по-простому, как максимум рукопожатие. Теперь дальше. Валентина ты, я думаю, знаешь. Это — я указал на Шанталь — его Создание, Шанталь Дессанж. А этот паренёк — Сантино Францони, он же просто Сонни.

Кошка обменялась рукопожатиями с Валей и Шанталь, а потом робко взглянула на Сонни. Я досадливо крякнул. Наговорили там небось всякого, в Штабе-то, про Полуспектрала…

Но Сонни уже пожимал Кошке руку, радостно улыбаясь.

— Здравствуйте! Я Сонни, просто Сонни! Очень рад!

Пуш-А смутилась, но сразу же взяла себя в руки:

— Я тоже рада познакомиться с вами, Мастер Сонни!
— На «вы» друг к другу обращаться необязательно, почтительных обращений вроде «Мастер» использовать не нужно, — дополнил я наш «свод правил». — Официоз отнимает слишком много времени, а у нас его остаётся всё меньше и меньше.
— Так точно, шеф! — Кошка кивнула.
— Такая форма уместна в условиях проведения спецоперации, — продолжал нудеть я. — В остальное время можно сказать «ясно», или «поняла», или что-то в этом духе. Важнее другое. Первый должен был передать деньги, а ещё я просил его о машине.
— Да, шеф! — тут Пуш-А вдруг просияла. — Автомобиль ждёт внизу, а деньги — вот!

С этими словами она поставила на стол увесистый кейс. Я взвесил его в руке и присвистнул:

— Тяжёлый. Ну ладно, хотя бы не золотыми слитками прислал. Эх, надо было попросить у него кредитную карточку… А, и вот ещё что. Пуш-А — это замечательное имя, для Кошки. И хотя твоя антропоморфа безупречна, с именем надо что-то делать. У тебя права автомобильные есть?

Кошка понуро опустила глаза и помотала головой. Я усмехнулся:

— Так я и думал. Тогда мы поступим следующим образом.

Взяв радиотелефон, я послушал тишину в трубке и спросил:

— Диспетчер?
— Чего изволите, Милорд? — отозвалась Кошка-диспетчер на том конце.
— Полный комплект миролюдских документов для Пуш-А, на имя Пушкиной Анны Александровны, 1982 года рождения. С фотографиями в антропоморфе, печатями и подписями, и побыстрее!
— Слушаюсь, Милорд!
— Вот и хорошо, — я выключил трубку и поглядел на Пуш-А. — Ну что, нравится тебе такое имя?
— Да, Герман Сергеевич… — влюблённо прошептала Пушистая, и я окончательно растаял. Ещё бы! Имя для Потустороннего значит куда больше, чем для человека, например.

Тут в дверь ванной постучали. Изнутри, что характерно. Я расхохотался:

— Поди ж ты, запомнили!

За дверью оказалась ещё одна Кошка, на этот раз в зооморфе. Она поклонилась в пояс и протянула мне пакет с документами.

— Всё, как вы просили, Милорд.
— Спасибо, спасибо… Можешь быть свободна.
— Слушаюсь, Милорд!

Она сделала шаг во тьму, и дверь за ней закрылась.

— Держи, Анюта! — я протянул Кошке пакет. — Это теперь твоя «легенда». Выучи, как мой полный титул, и не забывай.
— В-всё ясно, шеф! — глаза у Пушистой блестели. — Будет сделано!
— Ладно, ладно. Теперь последнее: я хотел бы увидеть автомобиль.
— Да, конечно! Идёмте!

Почему-то каждый раз, как речь заходила об автомобиле, наша новоявленная Анюта расцветала, как настоящая барышня — от букета цветов.

— Так, народ! Мы пойдём смотреть авто, а вы собирайтесь. На всё про всё вам… Ну, пусть будет двадцать минут. Уложитесь?
— Нормально, Герман Сергеич, — ответила Шанталь. Ребята просто кивнули.
— Отлично. Итак, Аня, веди!


…


А пять минут спустя…

— Да будь я проклят! Что… Что это такое?
— Ваш автомобиль, шеф… — едва слышно прошептала Аня. — ЗиЛ-118 «Юность» первого поколения, 1966 года постройки. Один из автобусов, принимавших участие в Международной автобусной неделе в Ницце в 1967-м… Позаимствован из заводских запасников, доработан в Инженерном отделе. В частности, двигатель переведён на газ, в салоне установлен кондиционер и раздельный климат-контроль. Вместо четырёх демонтированных кресел — видите? — смонтирован стол. Мобильный штаб также оборудован компьютером и спутниковым телефоном. Есть розетки на 220 и 12 вольт, прикуриватели. А сзади ребята сделали две раскладные кровати: вдруг кто-нибудь захочет подремать в пути? Они просили передать: если вам что-нибудь ещё понадобится, вы только скажите, без проблем достанем и установим! Вот…

Я подошёл к Кошке и крепко её обнял. Она тихо ойкнула, но сопротивления не оказала.

— Ты ж моя умница! — растрогано проговорил я. — Запомнила, какие автомобили я люблю. А я и сам грешен, именно тебя просил выделить мне в шофёры. Знал, что не разочаруешь!

Нежно-бежевая с тёмно-синими полосками, красавица-«Юность» блестела на Солнце своими хромированными деталями.

— Эх, ребята-ребята! А ведь я просил неброский автомобиль… Но раз уж такое дело… Она того стоит, чёрт побери! Спасибо, Анюта! И парням-девчонкам из Инженерного благодарность мою передай обязательно!
— Х-хорошо, Герман Сергеевич!
— Ты подумай, а? — я отпер салонную дверь. — Я думал, таких уже и в музеях не осталось, их же всего двадцать штук сделали.
— Вы правы, почти не осталось. Но Инженерный Отдел тоже не лыком шит!
— Это я вижу, вижу… Кстати, Аня, а ты говорила, ты Спецназовец?

Кошка скромно кивнула:

— Да, но пока что Младший. Фактически я ещё только учусь, точнее, училась, — сейчас в Спецназе особой надобности нет, вот меня и распределили в Диспетчеры. Спасибо вам, Герман Сергеевич! Для меня работать у вас водителем — большая честь!
— Ох, да будет тебе, будет! Ой, красавица какая!.. Глазам своим не верю. Вот ребята удивятся! Хотя они таких и не видели никогда. Я-то, и то в кинохронике видел. Точнее, был такой фильм… Знаешь, какая там песня была? «Доро-ога, дорога нас в дальние дали зовёт! Быть может, до счастья осталось немного, быть может, один поворот…»

Эх, Кастальский, да ведь ты уже и не помнишь, когда у тебя в последний раз было такое хорошее настроение!

Я задрал голову вверх и посмотрел в небо над «Космосом». Небо было до смешного голубое.

— Ну что, Анка, — сказал я, — может, и нам до счастья один поворот остался, а?

Кошка смущённо улыбнулась, но тут мы услышали возгласы:

— Герман Сергеевич, что это?! — сверхэмоциональный Сонни.
— Где вы его взяли? — а это любопытный Валя.
— Из музея, не иначе, — а это флегматичная Шанталь. Вообще, она, похоже, осталась не слишком довольна присоединением гражданки Пушкиной к нашей маленькой, но гордой команде.

Я самодовольно улыбнулся.

— Прошу на борт нашего мобильного штаба, дамы и господа! Там я обо всём и расскажу. Анюта — курс на северо-восток!
— Так точно, шеф!

И мы рассаживались по местам, выбирая те, что казались нам удобнее остальных, а дорога уже звала нас в даль, дальнюю и не очень.

…

Часть 1, глава 12 - http://www.proza.ru/2015/08/08/151