Тусовка 18

25.

- Вот так мы и попрощались…
     Я откинулся в кресло и закурил. Мой рассказ на тему – «Как я провел свой отпуск» – я пересказал трижды, прямо в самый первый день, а потом еще и по частям, чуть ли не ежедневно…

- …ну а потом, все просто, - я дотянулся до чашки с кофе, сделал глоток, и вернулся в прежнее, полу расслабленное положение, - утром я привел себя в порядок, хотя болело, практически все, что вообще могло болеть. Памятуя о предупреждении Ящера, надел темные очки, расплатился за гостиницу, забрал вещи и покинул город. Следуя наставлениям байкера, я поехал не по прямой дороге, а вышел из города по кольцевой. То ли действительно, в потоке на меня не обратили внимания, то ли мне повезло, и розыскные предприятия не начались, но до дома я добрался вполне благополучно. Про остальное рассказывать еще не буду, уж увольте. Да вы и все сами видели… И в больницу приходили, и с Александрой общались…
- Это да, жаль только…, - Андрей Буров – мой заместитель, пододвинул к себе пепельницу, - Оля, включи вытяжку, а то здесь можно уже топор вешать…

     Тихо загудела вентиляция, и дым начал улетучиваться.
- Так чего тебе жаль, - обратилась к Андрею секретарша.
- Жаль, что неизвестно, чем все-таки закончилась эта история там, ну в городе.
- Согласен, мне и самому интересно, - признался я, - но на еще одну поездку в город, я вряд ли решусь. Стар стал, наверное…
- А вот мне, другое непонятно, - вмешалась в разговор Верочка Прис – менеджер фирмы, - точнее, непонятного для меня много, но вот самое непонятное, это – кто же на самом деле эта Крыса. Нет, правда, будь она просто ребенок, вряд ли из-за нее мог бы разгореться такой сыр-бор…

     Ничего удивительного. Мой рассказ, что не говори, по большему счету, четкого финала не имел. Да, я выбрался, но это был не совсем конец…

- Вера, ты как-то с середины начала спрашивать…
- То есть?
- Ну, прежде всего, что это значит – просто ребенок. Что, разве есть такое определение.
- Ты сейчас о чем?
- Вот ты говоришь – будь она просто ребенок – так?
- Ну…
- Что, по-твоему, означает, что она не просто ребенок, ты ведь это говоришь? То есть, кого можно отнести к детям простым, а кого нет?
- А что, это важно?
- Ну, судя по твоей формулировке, поступать с детьми непростыми можно и таким образом, а вот с теми, кто просто ребенок…
- Что ты городишь?! Не делила я детей, не делила! Просто я хочу знать, чем таким отличается эта ваша Крыса ото всех остальных. Вот, так понятно?!

     Пришлось вмешиваться, не хватало еще раздоров по таким непонятным поводам.

- Перестаньте, во-первых, из всех ее необычностей, мне известны только те, о которых я уже упомянул. Семья у нее неблагополучная, долгое время она бродяжничала, даже и не представляю где, сколько с кем…. Ну и, наверное, самое необычное – это ее тетрадка. Не могу сказать точно, но я всегда считал это черновиком некого, незаконченного литературного произведения… Вот и все странности. Вряд ли этого количества хватит, чтобы считать девочку, как сказала Верочка «не просто ребенок».
- А я думаю, что все дело именно в тетради, жаль, конечно, что Вы ее до конца не дочитали…
- Ну, извини, знай я, что вы к ней такой интерес проявите, я бы обязательно привез. Говорю же, я не считал ее настолько ценным предметом…
- Знаете, какая мне мысль в голову пришла – а может быть – это не черновик литературного произведения…
- А что же это, по-твоему?
- Не знаю, например, запись с реального места… И, конечно, дневник…
- Ага, именно так, а хозяйка воды – это речная нимфа – хватит придуриваться…, - в последнее время я правда стал раздражительным, наверное, так до конца мне и не удалось…
- Знаете, - буквально вклинилась в спор Олечка, - пожалуй, я знаю, кто это – Хозяйка воды. Как там было сказано у Крысы? Имя похоже на реку, даже буквы одни и те же.
- Ну да, как-то так, - припомнив, подтвердил я.
- Река Иня – женщина, соответственно – Яна.
- Кто такая Яна?
- Янка Дягилева. Была такая…, как бы поточнее выразиться… автор исполнитель, но только в рок-среде, или там панк-среде.
- Точно-точно, я что-то слышал, но, кажется, ее больше нет в живых…
- Точно, а хозяйка воды, она потому, что утонула в реке Иня… Вот.
- Черт, - меня словно током ударило, я даже подпрыгнул слегка, - текст который мне там, в начале попался про льва… Ну, помните?
- Да-да.
- Черт это же из молодости – это же Курт Кобейн…
- Джим Морисон…, - поправил меня Сергей Максимов, - это Джим Морисон.
- Да какая разница. Мне кажется, что они оба упомянуты в этой тетради. Не названы, но, как бы, имелись ввиду…
- А, по-моему, не только они, кто-то еще…
- А был еще неплохой фильм, американский кажется…, - подключился к воспоминаниям Конышев, - назывался он, «Общество мертвых поэтом», помните?
- Это ты к чему вспомнила?
- Просто так, есть, мне кажется в этом что-то такое…

     Такие вот сборища, после обеда – обычное дело. Хочется, иногда отвлечься, поломать голову над чем-то, что достаточно далеко и от обыденной жизни, и от обыденных проблем… Правда, после того, как я приехал и рассказал историю своего отдыха, темы наших посиделок как-то сами собой поменялись. Мало того, эту историю, но теперь уже по частям, я повторял достаточно часто… Вот если честно, это мне уже начало надоедать, я бы даже и запретил бы разговоры на данную тему, но это разрушило бы ту дружественную атмосферу, которая существовала между нами. Я этого не желал, так что приходилось терпеть… А, кроме того, как-то само собой получалось, что в каком бы настроении я не был, каких бы карательных мер не замышлял, в конце концов, обязательно оказывался втянутым в разговор…

- …думаешь, удалось выбраться?
- Ну, потому как я представляю себе Ящера – скорее всего, да. А кроме того, мотоцикл, как известно, не автомобиль, на нем можно и по колее, если что, и по сельской местности…
- Я тоже думаю, что выбрались. Единственное, конечно, что меня беспокоит – это Крыса. Досталось-то ей о-го-го, как…

     Каждый раз, сидя вот так, в кресле, дымя сигаретой, то есть, стараясь не принимать участия в разговоре, я все равно ловил себя на мысли, что, все равно, делаю это. Мало того, иногда мне начинает казаться, что я побывал в городе не один, а со всей своей контрой… И черт меня возьми, вот тогда, я искренне начинаю жалеть о том, что поддавшись многолетней традиции, пересказал им события поездки…

     Почти год прошел с тех событий, приближалось лето, пора отпусков. Буквально, с конца мая, я почувствовал, как стали стихать разговоры при моем появлении, или тема разговора делала какой-нибудь замысловатый вольт в сторону. В конце концов, я не выдержал и на очередной нашей беседе, заговорил первым:
- Ну, братья и сестры, колитесь, что вы там задумали?
- Да мы уже и сами хотели…
- Ну, так не тяните кота за хвост, говорите, коль хотели.
- Дело вот в чем, Евгений Петрович, начинается пора отпусков, лето. Обычно мы всем колхозом отправлялись…

- Вы что, решили всем колхозом махнуть в город?
- Вначале да. Была у нас такая мысль, но потом нам пришла мысль другая, и как нам кажется, более удачная.
- Очень интересно…
- Евгений Петрович, давай в этом году не будем устраивать коллективных каникул.
- А как тогда?
- По двое.
- Да как скажите, только, как мы работать будем? Между прочим, нас не так уж и много, чтобы сразу лишаться двоих…
- Евгений Петрович, мы все продумали, все просчитали. Получается как раз, а кроме того, мы-то всегда будем на связи, на всякий случай…
- Ладно, продолжайте…
- Собственно говоря, мы решили, что первая пара все-таки, посетит город. Просто поглядит на древнерусскую архитектуру, на храмы и церкви…
- Я уже понял, что своим рассказом возбудил в вас необыкновенную любовь к зодчеству и истории отечества, - невесело рассмеялся я.
- Да, ну и естественно, не очень навязчиво, попытаются разузнать о судьбе известных нам лиц…
- Даже и не знаю, что делать, ругать вас – бессмысленно, наказывать вас по большому счету – не за что. Запретить я вам не могу, да и смысла особого не вижу в этом… Что ж, собирай партизан, посидим, кофейку попьем, покурим, да потрещим за жизнь. На всякий случай вам надо кое-что запомнить…

     Никогда даже и не думал, что наш обычный, послеобеденный треп так сильно будет напоминать оперативку…
- В общем, о сути ваших планов я догадываюсь, отговаривать не буду – бессмысленно. Но, прежде всего, я хочу знать, как вы собираетесь собирать информацию, вы ведь за этим едите? Я правильно вас понял?
- Ну да.
- И второй вопрос – что именно, вы хотите узнать?
- Ну, как что, как что?!
- Нет-нет, подождите, - я остановил, начавших возмущаться сотрудников, - я задаю конкретный вопрос – как и какую информацию, вы собираетесь получать?

     Вот этим и хороши точные и прямые вопросы. Они трезвят, отвлекают от эмоций, заставляют думать. Пауза получилась серьезная, очень серьезная, потому что я заметил, как сотрудники мои потянулись к ручкам, начали что-то черкать в блокнотах…
- Ну, что, - осторожно подтолкнул я их, - надумали?
- Ну, во-первых, хорошо бы узнать, что случилось с Крысой. Она ведь сильно пострадала…
- Понятно, - кивнул я, - еще?
- Ящер. Точнее, что случилось с ним.
- И это понятно. Дальше.
- Ну, чем закончилась та ночь, надо же знать, удалось им выбраться или нет…
- Ну, это тот же самый вопрос, только иначе заданный.

     Я умышленно сделал еще одну паузу…
- А кроме того, надо же узнать, что там на самом деле происходит, - неожиданно выпалил Андрей.
- Стоп! А вот теперь – стоп, - если честно, я просто ждал этого вопроса и этого интереса.
- А что?
- Подождите, - я воспользовался своей властью и авторитетом, чтобы прервать собеседника, - подождите и послушайте. Для того, чтобы узнать, а что там вообще, - я позволил себе передразнить Андрея, - надо, хотя бы иметь представление, что происходит в городе, и с чем вы можете столкнуться. Резонно?
- Резонно, - кивнули мои молодцы и девицы.
- По тем обрывкам, которые у меня имеются, и которые я рассказал вам, мы можем только предположить, что и этот российский город погряз в коррупции, наркомании, ну и в чем там еще. Предположение – у нас есть только это, но даже оно высказано маленькой, и смею предположить, не совсем уравновешенной девочкой…
- А драка! А милиция!
- Ребята, дорогие мои, ну перестаньте! Вы, это, между собой, ни под каким предлогом не увяжите, это даже если у вас будет право, увязывать это. Понимаете?
- Но…
- Я не закончил, - мне потребовалось подняться с кресла и пройтись по кабинету, - дальше, тусовка. Если ее не разогнали, что вполне может быть, то вам к ней так же не подступиться. Там только местный молодняк, понимаете?
- Но…
- Не перебивайте. Потому что есть еще и следующий вопрос – к кому вы пойдете со своими вопросами? Ящер и Крыса, в городе не появятся, это точно…
- А девушка, из кафе, с которой Вы вступились…
- Лилия, - подсказала секретарь Оленька.
- Да, Лилия. Можно ведь и к ней…
- Ребята. Я виделся с ней всего пару раз, в кафе, и еще в тот злополучный вечер, когда заблудился около милиции. Да она меня просто не вспомнит. У нее за день столько посетителей… Ладно, если бы у меня с ней были романтические отношения, а так, официантка в кафе…
- Ну, это вы зря, Евгений Петрович, не каждый день приходиться девушке принимать участие в драке.
- Ну ладно, помнит, но вот захочет ли говорить – это вопрос? Я бы, на вашем месте, на нее больших надежд не возлагал.
- Да…
- Она и правда, может испугаться, - поддержал Верочку Андрей.
- А я о чем говорю. Незнакомые люди выведывают о том, что было год назад – это, между прочим, подозрительно…

     Если честно, то и эта пауза меня порадовала, ребята мои серьезно задумались…
- Евгений Петрович, то есть, Вы не советуете ездить, - осторожно поинтересовался у меня мой заместитель, Андрей Буров.
- Да упаси Боже, что значит – не советую. Там, между прочим, великолепные храмы, монастыри, там великолепные звоны… Просто, пусть вас интересует, прежде всего, именно это. А уж если вы узнаете что-то еще… Понятно?
- Евгений Петрович, скажите честно, а Вам самим, неужели, не хочется съездить?
- Если честно, то нет. А если говорить еще честнее, то я был бы рад забыть все, что со мной там произошло… А вы – как хотите…
- Вы не обижайтесь, Евгений Петрович – но мы, и правда, хотим…
- Мы будем очень осторожны! Сначала архитектура, звоны, и только если совсем уж случайно…
- И к девушке мы не пойдем. Зачем лишний раз дергать человека…
- Ладно-ладно, - невольно рассмеялся я, глядя на этих взрослых, серьезных людей, - перестаньте канючить. И еще, - пришлось стереть улыбку и сделать строгое, начальственное лицо, - но очень прошу, а точнее, приказываю – хотя бы один мобильный телефон пусть будет включен постоянно, а лучше, если оба – это раз. Второе – я очень прошу вас, ни под каким предлогом никуда не вмешивайтесь. Поймите, это очень важно – это чужой город, там свои правила и свои проблемы, понимаете – мы там чужие.
- Но…
- Опять – двадцать пять, да Боже ж мой, это так просто – ну с чего вы решили, что все, о ком я рассказывал, герои положительные. Я ведь не говорил вам, с чего все началось – не говорил, потому что, сам не этого не знаю. Да, я вмешался, но сделал это в то время, которое счел правильным для вмешательства, но это ведь только мое, исключительно субъективное мнение. Между прочим, это нельзя сбрасывать со счетов, я в своей оценке событий мог ошибаться… Меня ведь, если вы помните, интересовало совершенно другое.
- Евгений Петрович, мы все это обязательно учтем… И вот еще что, Вы уж извините нас…
- Да Бог с вами, вы – взрослые люди, значит, сами принимаете решения, я лишь стараюсь дать вам как можно больше информации, ну и заставить вас увидеть картину со всех сторон, ради объективности…

26.

     Вот так мы их и проводили… Что хочу сказать, наверное, это было впервые, ну, за время существования фирмы, когда проводы эти прошли тихо, без суеты, но с необыкновенным внутренним напряжением. Сказать, что мы переживали за них, мало. Не знаю, как остальные, а я чувствовал, что отправляю своих сотрудников за линию фронта… И надо ли добавлять, что с момента отъезда Андрея и Верочки, работа в конторе, практически остановилась… Точнее, что-то делалось, но только то, что делать было необходимо, не больше… Теперь, самым главным событием любого рабочего дня были телефонные звонки или короткие СМС оттуда. И вот уж не знаю, как остальные, а я, где-то, на уровне интуиции, чувствовал, что это не первая пара и не единственная пара, которая повторит мой маршрут…

     И все изменилось. Отношение к работе, отношения между сотрудниками, пожалуй, другим стало даже отношение к миру, если, конечно, такое возможно в рамках одного, маленького коллектива… То, основное, ради чего человек ежедневно ходит на работу, другими словами, ради денег, неожиданно отошло на второй план. Поймите меня правильно, я никого не упрекаю, сказанное, ни в коей мере не умаляет достоинства моих сотрудников. Просто я стараюсь смотреть на вещи объективно, и вот так, со стороны, происходящее, больше всего напоминало мне массовое, психическое заболевание…

     А с другой стороны, я, опять же, ради объективности, не имел права вмешиваться. Работа делалась, прибыль была. И справедливости же ради, отмечу, что известная, так сказать, детская болезнь многих, подобных коллективов – тянучка – как бы сама собой сошла на нет. Беспокоило меня другое, каждую свободную минуту, я слышал, как ребята мои что-то обсуждали. Иногда спорили, но никогда не ругались. То есть, вели те самые дискуссии, в которых и рождается истина. Ну, и наверное, самое печальное, что я отмечал и невольно, да и вольно, тоже, я перестал быть хозяином фирмы. Теперь я был просто руководителем… Понимаете, в чем разница? И злиться за это, я мог только на самого себя, это ведь я притащил сюда эту чуму… 
    
     Был момент, когда я, сгоряча, хотел объявить этому войну – слава Богу, вовремя опомнился, а то быть бы мне в глупом и смешном положении. Поэтому, после долгих и мучительных размышлений, я не нашел ничего более мудрого, как пусть все на самотек, решив, что люди-то взрослые, а значит, надоест им когда-нибудь играть в партизан, а как только это произойдет, все успокоиться само собой…