Потомок заклинателя мертвых. Глава 6

Раскрывая зонт, Хайна поблагодарила бога за то, что дождь не полил раньше, до того, как она покинула гостиницу. И без него её прогулка по обезлюдевшему городу могла вызвать подозрение у Фогеля или Хольца. Если к первому английская разведчица успела привыкнуть, то от одного упоминания имени второго её бросало в дрожь.

Далеко над морем в налитых свинцом облаках показался просвет, и к нему устремился строй бомбардировщиков. С большого расстояния их вместительные фюзеляжи казались угольно-черными. Рокот двигателей, неторопливо растекался по утреннему небу.

Пройдя мимо выстроившихся в ряд фахверковых домиков, пестревших наспех написанными объявлениями в витринах закрытых магазинов, Хайна свернула на узенькую улочку. Между серыми камнями брусчатки к набережной спешили ручейки. Остановившись напротив нужного ей дома, фройлен Роос, смахивая с плаща дождевые капли, украдкой осмотрелась. Не увидев ни кого вокруг, и не заметив сигнала провала, она потянула витую дверную ручку.

Свет проникал в маленькую лавочку через окна занавешенные дождем, и Хайна не сразу поняла, чем здесь торгуют. И только когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что с полок темного дерева, с пушистых вязаных свитеров, с почтовых открыток, и, даже, обложек книг на неё смотрят десятки кошек. Рыжых, черных, белых...

– Священные животные богини любви Фрейи... – Едва не вырвалось у Хайны.

Пушистая, серая в черную полоску кошка, блаженно урча, принялась тереться о её ноги. Зато пожилая хозяйка смотрела на неожиданную посетительницу с подозрением.

– Норвежские фьорды хранят много тайн... – Спохватившись, произнесла разведчица.

– И не спешат расставаться с ними... – Прозвучало в ответ.

Услышав отзыв на пароль, Хайна облегченно вздохнула. Но расслабляться было рано, воображение девушки живо рисовало, как следом за ней, в лавку вламываются гестаповцы.

– Я хотела купить...

Стоило неимоверных усилий заставить голос не дрожать, и звучать как можно естественнее.

– Вот эту кошку! – Указала в сторону полки одеревеневшая рука.

– Пожалуйста... – Вежливо ответила хозяйка.

Покрутив фарфоровую фигурку Хайна недовольно поморщилась.

– Дайте другую...

Возвращая кошку хозяйке, она вложила маленький, как сигаретный фильтр, сверток в её ладонь.

– Какую пожелаете? – Как ни в чём ни бывало, поинтересовалась та.

Хайна собиралась ответить наугад, но её взгляд упал на пышнохвостую, снежно-белую  красавицу, размером чуть меньше её ладони.

– Я куплю эту.

– Одна крона...

Хайна попросила не заворачивать покупку, чтобы по дороге назад чувствовать её круглую голову и острые ушки.

– Всего хорошего! – Поворачиваясь к выходу, произнесла она.

– Да хранит вас бог!

Кошка, что терлась о ноги фройлен Роос, запрыгнув на прилавок, провожала её пристальным, сияющим золотистым взглядом.

Когда стих дождь, хозяйка, выйдя во двор через заднюю дверь, направилась к голубятне. Прикрепив свёрток к лапке птицы, она подбросила её вверх. Хлопнув крыльями, голубь взмыл в грозное серое небо.

*  *  *

Обезглавленные и развешанные под потолком сушеные тушки трески походили на застывших в полете летучих мышей. Сложенные из массивных глыб, серые стены сарая, превращали эту неказистую постройку в крепость. Юноша, растянувшийся на сеновале, лениво потянулся, и подруга, сильнее прижалась к своему возлюбленному.

– Стьюрбьерн уже собрал дружину? – Тихо прошептала она.

Нагое тело девушки белело как снег на горных вершинах. Ее пальцы потонули в густой шевелюре парня.

– Соберет со дня на день. И тогда я пойду с ним в поход. – Гордо ответил тот.

– И ты не будешь больше торговать вместе с отцом?

– Волны швыряли наши корабли. Ветер рвал паруса, но разве сложит скальд обо мне песню?

Он принялся гладить подругу по крепкому, округлому бедру.

– Арни желает славы?! – Хитро прищурилась та. – Не просто будет превзойти Хьялти, сына херсира, который огромен как медведь и силен как тур. А друг его Торгрим…

– И что с того, Гудрун? – Сердито возразил парень. – Моя секира не знает пощады, а каждая выпущенная стрела, не ломается о камни, а вдоволь напивается кровью! Да разве дело только в силе? В бою не обойтись без головы. Вот увидишь, я вернусь с богатой добычей!

Ответом ему был смех, звонкий и чистый как весенняя трель зяблика.

– Ты хвастаешь! Не потому ли прозвали тебя Болтливым?

– Пока я жил в дальних землях, научился говорить с их обитателями. Вот почему я получил такое прозвище.

Поднявшись, Арни принялся смахивать прилипшие к телу соломинки. 

– Куда ты? – Воскликнула девушка.

– Два раза мы насладились друг другом. Тебе пора помогать женщинам.

Взяв костяной гребень, он принялся расчесывать волосы.

– Солвейг хвастает, что Кнут привезет ей чудесные краски. Они делают щеки румяней, а глаза красивей. – Вздохнула Гудрун, надевая сорочку.

– К чему они той, кого боги щедро одарили красотой? – Повязывая пояс на штанах, парень припал к губам подруги. – Но, клянусь, все ахнут, когда я вернусь.   

– Арни… – Тяжело дыша, после поцелуя, тихо прошептала Гудрун. – Пойди к Верманду. Он витки – знаток рун. Погадай…

– К чему?

– Многие поступают так перед дальней дорогой…

– Но не я! – Воскликнул Арни. – Зачем гадать тому, кто не сомневается в победе?! А если и погибну, то валькирии встретят меня рогом меда на пороге Вальххалы, а там и Фрейя отберет меня в свой чертог Фолькванг!

Он с гордостью скрепил на груди застежку плаща.

– Ты будешь знать, откуда ждать беды, и когда тебе придут на помощь боги! – Не унималась Гудрун.

Парень громко рассмеялся вместо ответа, но, всего через несколько шагов, призадумался. Как не храбрился он перед девицей, идти в свой первый викинг ему было боязно. Ожидает ли его богатая добыча? Не подведет ли он товарищей, и не разобьют ли волны о скалы его корабль? Принимая важные решения, отец, всегда советовался с Вермандом, отчего Арни не последовать его путем?
Со времени окончания зимних работ деревня изменилась. Подобно дракону, оружейная мастерская изрыгала пламя и жар. К ударам молота по раскаленному металлу, привыкли как к гоготу гусей. Куда не бросишь взгляд – увидишь чужака. Вермунд, не жалующий шумных сборищ, ушел из деревни, но Арни знал, где его искать.

Насвистывая себе под нос, парень поднялся на гору, с которой взирал как великан на крошечную деревню и готовящиеся к походу, корабли. Прошел мимо холмиков, под которыми покоился пепел предков, и углубился в лес. Там, возле водопада стояла одинокая хижина, в которой Вермунд предавался размышлениям.

 – Ты прибыл в самое время, Арни Болтливый! – Рассмеявшись, он продолжил царапать ножом костяную пластину.

Широкое лицо знатока рун выглядело столь приветливым, что парню показалось, будто его ждали. Вермунд был не старше Стьюрбьерна – херсира грядущего похода. На ратное дело смотрел равнодушно, но если судить, по глубокому шраму на лице, так было не всегда. Назло прожитым годам, его тело оставалось крепким, как ствол древнего дуба, а густую короткую бороду так и не тронула седина.

Советы витки в деревне слушали, хотя и поговаривали, что прорицание удел женщин.

– Зачем явился? – Не отрываясь от своего занятия, бросил Вермунд.

– Я ухожу в поход… – Только и смог промямлить Арни.

Витки молчал.

– Поведай, будет ли со мной удача! – Продолжил парень.

– Я бы тебе поведал, останься ты купцом. Но ты выбрал путь воина! – Спрятав нож, Вермунд сдул с пластинки костяную пыль. – Не стану я говорить о твоем будущем!

Поднявшись, он потрепал Арни по плечу.

– Иди за мной! – Бросил он на ходу.

Витки прыгал по камням с ловкостью горного козла, молодой воин едва поспевал за ним. Водопад обдавал их пенными брызгами, но его грохоту оказалось не под силу заглушить голос Вермунда.

– Изначальная мудрость скрыта в источнике, что вытекает из корней мирового ясеня Иггдрасиля. В этом источнике живут норны, они и прядут нить твоей судьбы. Но смертями в битвах ведают валькирии. Они тоже прядут, но основа их ткани – человеческие кишки, грузила – черепа, а инструменты мечи, копья и стрелы… 

Он остановился на крупном влажном валуне.

– К чему ты рассказываешь мне это?

– Не торопись, узнаешь. Протяни руку. – Витки снова вынул нож. – Одна девица задумала подарить тебе перед дальней и опасной дорогой таув – рунический амулет. Я его вырезал, но этого мало, для большей силы знакам надо придать цвет!

– Мне это не нравится! – Попытался возразить Арни.

– Напротив! – Цепко держа его запястье, произнес Вермунд. – Чем возиться с краской, тратить сурик, льняное семя, используем кровь, как поступали в старину! И амулет станет намного сильнее!

Молодой викинг кивнул в ответ, ему не хотелось выглядеть неженкой.

Острый нож рассек кожу так, что Арни, даже не почувствовал боли. Алой змейкой на таув побежала кровь, а склонившийся к нему витки, принялся что-то шептать. Перебивать его парень не решился.

– Возьми и приложи к ране. – Вермунд протянул ему сорванный по пути лист подорожника. – Амулет я отдам девушке, пусть она сама подарит его тебе!

– Норны не любит когда наблюдают за их трудом! – Идти назад к хижине он не торопился. – Ты умеешь читать руны, Арни Болтливый?

– Памятные камни, надписи на вещах, да. А, все остальное…

– В походе, что предстоит тебе, уменья размахивать секирой мало.

Вермунд замолчал, а Арни, опешил. Ведь в сарае, он говорил Гудрун о том же самом.

– Высокий принес сам себя в жертву, пригвоздив копьем к ясеню Иггдрасиль! Спустя девять дней ему были даны руны! Великую, безбрежную мудрость таят они в себе! Владеющий их тайной…

– Станет могучим как Женщина Глубокой Пещеры? – Осмелился перебить его молодой войн.

– Не произноси этого имени! – Насупился витки.

– Почему?! Что о ней говорят – правда?! Ей под силу вызвать ураган, превратиться в змею, летать по небу…

– Правда! – Вермунд еще больше нахмурился. – И это не самое страшное из того, что она умеет! Я же хочу научить тебя простым заклинаниям! Они пригодятся в твоем походе!

– Хм… – Растерялся молодой викинг. – Не вижу различий между тобой и ней!

– Я помогу сделать непробиваемым твой щит, сбросить связывающие путы, лечь на спину девицу, наконец. Но никогда не подчиню своей воле обитателей Хеля или Митгарда. А, Женщина Глубокой Пещеры этим не гнушается. Но ты позволил мне заболтаться, не получив ответа. Согласен ты принять мои знания или нет?
Арни стало интересно.

– Идет! – Взмахнул он, сжимающей лист рукой. – Люблю постигать новое!

– Завтра приходи к моей хижине перед рассветом, – кивнул Вермунд, спрыгивая с валуна. – Я покажу тебе путь к тайне.

Провожая витки взглядом, парень вспомнил изваяния, которым делали подношения накануне посвящение в воины. Несколько долгих дней, он и другие  подростки, провели в темном сарае. Выйдя из заточения, они сели в круг возле костра, чтобы всю ночь слушать песни о том, как была сделана земля, разделены день и ночь, появились люди. Утром, процессия будущих воинов потянулась к священному озеру. Не каждому позволялось там бывать, и назвалось то место «Земля, окруженная канатами».  Миновав ограду, они кружили между валунов, таких громадных, что только великанам было под силу принести их сюда, чтобы раскидать в полном беспорядке. Достигнув озера, они опустили подношения в темную воду. С другого берега на них взирали каменные  Один, Тюр и Фрея.
Дальше, на лугу, влажном от росы, они показали знатным войнам, как умеют биться. Их оружие было деревянным, да удары самыми настоящими, и из настоящих ран хлестала кровь, и торчали обломки костей.

Арни изменился в этот день. Он стал настоящим воином, и другие перестали смотреть на него как на мальчишку. А когда солнце укрылось за горами, из песни скальда Арни узнал, что живет в Митгарде, защищенном от враждебных миров высокой стеной. И сейчас, стоя на валуне возле водопада, он почувствовал, что стоит на пороге чего-то важного, способного перевернуть его жизнь.

*  *  *

Хьюго Тодд нашёл Яна Флеминга возле высокого окна, выходящего на сад дома номер 10 по Даунинг-стрит. В отсутствие адмирала Годфри, обитатели комнаты 39 позволяли здесь себе минутные передышки.

– Только, что доставил беженец из Норвегии! – Воскликнул начальник скандинавского отдела.

Посмотрев послание Хайны, Флеминг потянулся за сигаретой.

– Ты веришь в интуицию, Хью? – Произнес он задумчиво. – Случалось ли с тобой, когда разум говорит, как следует поступить, но что-то изо всех сил противится этому?!  Наша агентесса направляется в такую глушь. Ни крупных заводов, ни транспортных узлов… Беженцев из той коммуны насчитали не больше сотни. Да и те не сообщили ничего интересного. Разве, что несколько человек упомянули об одном скверном месте, но не более. Риск велик, а где отдача?! Но, внутренний голос велит продолжать. Постой, а что у тебя за фотографии?

– Надписи на камнях. За исключением самой верхней строки, она смогла их прочесть и переправила нам, на всякий случай. Тексты самые банальные. Кому посвящен каждый камень, словом: «Покойся с миром!» А вот здесь фраза «Да минует меня сестра моя любимая», это защита от двойника! Я собираюсь сжечь эти снимки…

– Постой, Хью! – Флеминг веером кинул фотографии на подоконник. – Никогда не относил себя к знатоку рун, но эти знаки на верхушке камней! Похоже, они одинаковы! Погляди, здесь сохранились первые два! Потом кусок отколот, зато на третьем  середина  осталась целехонькой, а дальше… Эге! Потратив четверть часа, можно всю фразу восстановить! И эти руны несколько крупнее, чем на эпитафии, ты заметил?!

– Все верно, Ян! Надпись одинакова на всех надгробиях, но имеется загвоздка. Эти странные значки не руны, хоть и очень на них похожи. Возможна тайнопись, порой, к ней  прибегали и в старину…

Появившийся в конце коридора адмирал Годфри, неторопливо направился к свему кабинету. Под мышкой он держал папку для секретных документов, больше смахивающую на плоский ящик, запирающийся на замок.

– Мне пришлось выслушать массу неприятных слов, джентльмены. И снова из-за той злосчастной сводки, о неустойчивом положении французского премьер-министра, случайно попавшейся ему на глаза, – произнес он, поравнявшись с нашей парочкой.

– Самое печальное, сэр, что там говорилась правда! – Поддержал начальника Флеминг. – Даладье, сейчас не позавидуешь! Но думается, что министерству иностранных дел давно пора насытиться нашей кровью.

– На этот раз, они оказались не причем, – устало заметил Годфри. – Меня вызвал Первый морской лорд и от имени премьер-министра, отчитал как нерадивого школяра. Впрочем, куда главнее сейчас, решить, что делать дальше. На флоте нельзя без информации, а эти сводки, хоть и имеют гриф «Для служебного пользования», могут оказаться в руках тех, для кого они совсем не предназначены!

– Нет ничего проще, сэр! – Улыбнулся Ян. – Пусть девятнадцатый отдел продолжает работать, а зарубежным представителям мы сообщим, что сводки больше не издаются.

– Пожалуй! – Кивнул адмирал.

– Ситуация в Норвегии становится хуже с каждым днем! – Обратился он к Тодду.

– Завтра, в десять жду вас у себя, капитан-лейтенант. И пригласите Пена Слейда.

Когда начальник разведки ВМС скрылся за двойной, обитой войлоком дверью  Флеминг оживился.

– Я кое-что придумал, Хью! – Схватил он за плечо собеседника. – Слейд часто бывает в Оксфорде, где наблюдает за изданием географических справочников! Попроси его показать надпись на камне знатокам! Так наш агент поднимется в глазах противника, думаю, это не плохо!

– Почему бы и нет?! – Пряча фотографии в карман кителя, согласился Тодд. – Интересно, что хотели утаить викинги.

Они вернулись в комнату 39, и, последовав совету, переправил фотографии в Оксфорд. К удивлению, ответ не заставил долго ждать, через пару дней он встретился с профессором  филологии. В пятом и шестом отделах утверждали, что большего знатока рунического письма не найти не только во всей Великобритании, но и остальном мире. Этот профессор сам придумывал разные языки, весьма красивые и приятные для слуха. Несколько лет назад, из печати вышла его книга. Что-то вроде сказки для детей, и сейчас он трудится над ее продолжением.

Тодду понравился этот подтянутый, располагающий к себе мужчина средних лет. В нем полностью отсутствовал академический снобизм, столь характерный для английской профессуры.

– Поначалу, я думал, что речь и вправду идет о шифре. – Раскуривая длинную трубку, улыбнулся он. – Мы зря смотрим свысока, на древние народы. Они исчезли из нашего мира, или растворились среди своих победителей, но в чем-то были умнее, нас с вами. Цену секретам они знали точно, и на основе рунного алфавита, футарха существует несколько способов тайнописи. К чему далеко ходить? В Тридцатилетнюю войну адмирал Яков Делагарди, использовал руны в переписке шведского флота. Но ваши коллеги продемонстрировали мне нечто иное.

– Так, что же? – Удивился Тодд.

– Я вижу, вы очень устали, господин капитан, и потому не стану утомлять вас долгим разговором. Автор наложил на каждый символ исходной фразы несколько рун, и все. Оттого мы и имеем, столь причудливые знаки.

– Позвольте! Но ведь это ненадежно!

– Верно! Мне пары часов хватило, чтобы прочитать надпись. Кстати, вот она. – Профессор протянул лист бумаги, исписанный изящным, каллиграфическим почерком. – Она гласит: «Покойся отомщенным»!
 
– И только?! – Опешил Тодд. – Неизвестный викинг явно зря приложил столько стараний!

Вырвавшись из трубки, колечко дыма медленно, словно нехотя направилось к потолку.

– Не скажите! В те времена никто ничего не делал просто так! И уверены ли вы, что эту надпись хотели скрыть?

– Что?!

– Я просто хочу сказать, что тем человеком могло двигать нечто другое. Северные народы владели куда более эффективными способами шифрования, как бы сказали сейчас. Если вам интересно, то могу показать примеры.

– Это лишнее! А ниже приведены руны, которыми пользовался наш неведомый друг?

– Да! Ансуз, беркана, хагалаз, эйваз и маназ. Собранные вместе они ничего не значат. Разве, что из них может получиться: ахбейм, мейбах, хамейб, бахейм… Весьма проблематичный символический ряд! Это даже не волшебные слова. То есть фразы, смысл которой потерян для нас, но у викингов они были в ходу. Их наносили на щиты, мечи, другие предметы… Но, знаете, что вам скажу?! Одна из комбинаций звуков мне показалась знакомой! Держу пари, я слышал её когда-то… Но это уже не из области языков, а чего-то другого. Если вспомню, обязательно, поставлю в известность. Возьмите мою визитную карточку, буду рад помочь флоту его Величества. Видите ли, мне хватило битвы при Сомме, и длительного лечения после сыпного тифа, чтобы возненавидеть войну! Потому я и готов приложить все усилия, чтобы эта закончилась поскорее!

– Благодарю вас, сэр! – Произнес Тодд прощаясь. – Всегда к вашим услугам!

– Толкин Джон Рональд Руэл. Профессор англо-саксонского языка и литературы. Оксфордский университет. – Прочитал он про себя надпись на визитке.