Если бы ч. 1. гл. 4

Глава 4

Одно слово: понедельник.

Натали Тищенко смела в совок осколки пудры и отправила в мусор. Бросила тревожный взгляд на часы. Направив струю фена на мокрые волосы справилась с укладкой в рекордные десять минут и, потянув из розетки провод, смахнула с полки туалетную воду.

– Шик!

Зажав нос, она заскользила по влажным кафельным плиткам. Вылетела из ванной, вспоминая ругательства знакомого участкового. Не глядя свалила в сумку учебники, выдернула из гардероба платье. В кармане пальто нащупала ключ от машины, но на пороге помедлила. Ну, нет! В топку универ!

Тяжёлый мусоровоз остановился у железных баков, перекрыв выезд со двора. Мужчина в засаленной куртке грузно спустился с подножки кабины. Уперев ладони в клаксон, Натали сделала страшное лицо и посигналила. Толстяк обернулся, злорадно хмыкнул, разводя руками. Врубив музыку, она воткнула заднюю передачу и с визгом сдала назад, подпрыгнула на сидении и всхлипнула от обиды: форд на всем ходу поймал колесом незнакомую яму.

Вдавив кнопку звонка, Натали слушала за дверью противную трель. Перебирала в уме телефоны, теряясь между спасателями, милицией и Александром Петровичем, когда замок щёлкнул. Она поднялась взглядом по тощим ногам в потёках гуаши к белому лицу с красными глазами.

– Уходи, – Лина потянула дверь.

– Ну, нет! – Натали успела подставить ногу. – Ты меня впустишь! Или я вернусь с твоим отчимом!

Лина молчала, потом неохотно посторонилась. Взгляду открылась под стать хозяйке неряшливая прихожая. Изумлённо переступив гору наваленной обуви, учебников, обрывков бумаги, она не разуваясь, прошла в кухню.

– Кофе? – не дожидаясь ответа, Лина поднесла спичку к конфорке.

В мойке громоздилась гора грязной посуды. В распахнутом подвесном шкафчике переливалась оттенками плесени надрезанная булка. Натали отодвинула со стола стопку карандашных набросков, наблюдая как Лина, заливает кипяток в последнюю чашку.  Заготовленные упрёки не сходили с языка. Она чувствовала себя странно, словно навещала в палате больного.

Ключи выскользнули из рук и звякнули о плитку.

Всплеснув руками, подруга сдавленно вскрикнула и выбежала из кухни. Поморгав, Натали бросилась следом.

Тонкая фигура растянулась на диване, будто сломанная. Лина прятала в ладонях лицо, захлёбываясь слезами. Натали боязливо присела рядом и испуганно погладила светлые волосы:

– Ну, тише-тише…

Она примеряла на себя ужасы один страшнее другого, боясь узнать причину, что выворачивала подругу наизнанку. Всячески избегая трудностей, не решаемых сменой причёски, смутилась, инстинктивно понимая: здесь не обойтись и новой шубкой.

Натали пожалела, что приехала одна: такую Лину она не знала. Подруга не плакала, тем более не рыдала – у неё никогда и поводов особых не было. Только не Калетник, которая продумывает всё наперёд и, наоборот, успокаивает её так часто попадающую впросак.

Сбегав на кухню, она принесла стакан воды. Худые плечи безостановочно тряслись и вздрагивали. Лина не отзывалась. Натали опустила руку и вздохнула.

В детстве они не дружили. Жили в одном дворе, где родителей знают по имени; учились в одной школе; сидели за одной партой. Они росли рядом, но не вместе. Боязливая Лина не интересовала её. Но в пятом классе, переживая новую большую любовь к высокому старшекласснику, Натали все каникулы провела у неё дома: подсматривала в дверной глазок за соседом. Увлечение закончилось тем же летом. Захватили новые чувства, и она забыла Андрея, пока Лина сама не стала встречаться с соседом. Злясь на обоих, Натали вызывала в себе ревность, подогревала былой интерес конкуренцией, но не вышло: Старков перестал волновать.

Они продолжили гулять вместе и неожиданно нашли общие интересы, не заметили как стали с Линой лучшими подругами, оставаясь разными во всём. Натали обожала наряды, парней и вечеринки, а Лина кроме Андрюши никого не видела, никуда не ходила – всему другому, предпочитая художественную студию и посиделки в компании карандашей.

И всё же, они поступили в один университет, но на разные факультеты. Лина выбрала – графический дизайн, а Натали, мечтавшая о приключениях – международный туризм. В конце лета обе перебрались в Киев из закопчённого областного центра на юго-востоке страны, а следом как собачонка последовал Андрей, покончив со спортом из-за травмы колена.

Натали улыбнулась, вспоминая первый курс универа – полный безумств, дефицита сна и учёбы урывками. Как хорошо, что родители далеко и не видят, как дочери умеют гулять, хмыкнула Натали. Она представила, какие слова подобрала бы мамочка, чтобы выразить недовольство по поводу дня рождения Лины на рок-концерте в бараках у черта на куличках. И снова Натали удивилась, как жадюга Андрюша накопил на три безумно дорогих билета, и мысленно поклялась себе: никогда не садиться за руль пьяной. Хотя... пара бокалов шампанского разве считаются?

Уронив голову, она дёрнулась и открыла глаза в полной темноте. Где-то на столе мерно тикал будильник. Лина спокойно дышала и казалась спящей. Натали осторожно пошевелилась, подавив зевок. 

– Извини меня… – прошелестело в тишине.

Дремота рассеялась, получив щелчок по носу, уступила обиде.

– За что? – ехидно поинтересовалась Натали.

– Сама знаешь.

– Нет, не знаю. – Она поднялась, пошарила по стене ладонью. Холодный свет разлился под потолком, обозначил пыль в углах и на полках древних шкафов. Уперев кулаки в бедра, Натали жёстко глядела, как подруга прикрывает рукой опухшие глаза.

– За что? За то, что игнорила неделю? Или за то, что чуть не выперла? Или за то, что Андрюша вынес мне мозг, не веря, что я не участвую в твоем заговоре?

– Извини, – Лина подтянула колени к подбородку.

– Мне не нужны извинения! – покраснела Натали. – Я хочу объяснений!

– Ты права. Можешь злится.

– Шик! Может все же, объяснишь в чем дело, а? Что, натворил Старков? Почему гуляешь универ? Почему к тебе не дозвониться? Что происходит, Калетник?
Лина молчала.

– Ну, правда, что случилось? – смягчив тон, Натали заглянула в замкнутое лицо. – Я схожу с ума от беспокойства! Ты попала в историю, да?

Лина покачала головой.

Нащупав позади кресло Натали деловито бросила:

– Рассказывай!

– Ничего особенного. Я собиралась тебе позвонить...

– Когда?  В следующем семестре?

– Сегодня.

– Ага. Предупреждаю, я не отстану!

– Знаю, – вздохнула Лина и надавила виски, словно отгоняя головную боль. – Дело в Кристофере Берри.

– Что? О, хватит ходить вокруг! Объясни толком!

– Я пытаюсь, – она повернулась к тёмному окну. –  Не зря пригласительных было два. Не нужно мне было идти на ту пресс-конференцию…

Путаясь с трудом находя нужные слова, Лина постепенно говорила увереннее. Натали все шире округляла глаза.

– Я не импульсивна. Долго схожусь с людьми и не влюбляюсь с первого взгляда, – Лина покачала головой, – мне нужно принять человека, распробовать. Он должен стать: «моим».

Натали проследила за взглядом подруги пытаясь отыскать, что та разглядывает в тёмном стекле.

– Сколько помню, всегда любила Андрея, задолго до того как вы познакомились и никого не искала: Андрей, был – моим. Но, на концерте...

– Ох! Мы даже обсудили его! Знаешь, я чуть не описалась, когда всё стихло, и вдруг бабах… Берри гаркает в микрофон! Я обалдела!

– Да, – опущенные уголки губ дёрнулись, – тоже и со мной, только после. Натали, я познакомилась с ним.

– С кем?

– С Кристофером Берри. Я люблю его,  –  буднично закончила Лина.

– Это… прикол?

– Нет.

– Ты познакомилась с Берри?

– Да.

– Когда? На концерте? Невозможно! Мы везде ходили вместе, даже в туалет!

– На следующий день.

– И что?

– Я сказала тебе.

– Шик! Так, это и есть твоя причина?  – разозлилась  Натали. – Хочешь сказать, что… 

– ... что влюбилась в музыканта,  который вряд ли ещё раз приедет в Киев? Да, Натали, именно это хочу сказать.

Несколько минут Натали молчала, переваривая и примеряя услышанное. Всё сказанное само по себе понятно, но она ни черта не понимала! Она прошлась по комнате, взяла с книжной полки туалетную воду, свинтила крышку и, забыв понюхать, поставила обратно, только заметив раскиданные всюду  «глаза», подобные в стопках на кухне. Подняв лист, присмотрелась и шумно выдохнула. Да, теперь она видела сходство.

– Лина, это бред! – воскликнула, раздражённо отбрасывая бумагу. – И я люблю его! И даже, Андрюша любит, пусть хоть в конвульсиях бьётся отрицая! Ну, кто не любит Берри? Берри любят все! У него, таких «любящих», вагон и тележка! И что? Это повод бросить Старкова, закрыться в четырёх стенах и всех избегать?!

– Натали, –  Лина подняла измученные глаза,– я могу шутить Андреем?

– Ну, наверное, нет. По крайней мере, я так думала…

– Он бросил работу. Звонили из салона: просто взял и не вышел, – её голос задрожал. – Он не заслужил такого. Я очень виновата. Но не могу по-другому! И больше не буду  оправдываться!

– Ладно, ладно, успокойся, – опасаясь нового потока слез, Натали присела рядом. 

– Просто сложно поверить, что ты бросила Старкова. Тем более по такой причине, – она примирительно вскинула руки. – Но хорошо, я верю.  Всё как ты сказала: любишь Берри и это серьёзно.

Лина повернулась, сцепила перед собою руки:

– Это не все. Я караулила его... и провела с ним ночь.

– Что? – подпрыгнула Натали. – Калетник, ты решила доконать меня? Вы что, переспали?

Лина снова отвернулась к окну. За прозрачной занавеской уныло отражалась старомодная люстра из трёх круглых плафонов. Не в силах справиться с эмоциями, Натали ходила по комнате.

– Познакомились и переспали? – Цеплялась каблуками о затёртые половички, она шагала взад-вперёд, пытаясь сосредоточиться:

– Значит, у тебя с Берри был секс?

Лина медленно повернулась.

– Ты уверенна, что с тем самым Берри?

– Да.

– С красавчиком американцем?

–  Да, – в прищуренных глазах отразился, метал. – Хватит, переспрашивать.

– Как такое произошло? Такого просто не может быть!

Сдвинув тёмные брови, Лина открыла рот, но Натали опередила:

– Ладно, успокоимся обе. Верю-верю: был секс.

Недоверчиво смерив высокую субтильную фигуру, Натали впервые увидела не свою тень, а потенциальную соперницу. Скользнула взглядом по мальчишеским ногам, остановилась на совершенно не роскошной груди от силы второго размера, тогда как её переросла третий ещё в школе. Серо-голубые глаза, как металлический корпус её нового мобильного, смотрели в упор. Натали отвернулась.

– Просто не верю, что тебе так повезло, Калетник! Ты и Берри! Точно не врёшь?

– А тебе во что сложнее поверить, – холодно поинтересовалась Лина, – что я люблю его? или что был – секс? или трудно поверить, что он нашёл во мне? – она подошла к манящему весь вечер окну, взяла с подоконника пачку сигарет: – Не стесняйся, Натали, выкладывай.

– Ты же не куришь...

Она недоверчиво проследила за струйкой дыма пущенного в форточку бескровными губами не курящей даже подростком подруги. Тряхнув волосами, она подскочила, обняла, положив голову на хрупкое плечо:

– Ой, ну прости меня, Василёк! Я ужасный человек! Обидела, вместо того, чтобы помочь.

– Ты права, – прошептала Лина, неловко сжимая тонкими пальцами сигарету.

– Прекрати! Ты же знаешь, я не то имела в виду. Просто на тебя это не похоже, я почувствовала себя обманутой, заговорила зависть, и всё такое! Как будто не знаешь, как мои однокурсники млеют от тебя!

– Он улетел, Натали. Через час после моего ухода. Написал на своей странице в Фейсбуке: «Goodbye Ukraine». Конец истории. – Она выбросила окурок и захлопнула окно.

Натали притихла, наблюдала, как Лина подбирает с пола разбросанную одежду, распихивает по ящикам комода.

– Да-а… – наконец выдавила слишком зная подругу, чтобы не понять какой след авантюра оставила на ней: – Да, Калетник, наворотила ты дел. Значит так: иди дорогуша в душ, а я сгоняю в магазин за едой и выпивкой. На кухне кроме кофе ничего нет, – практично заметила, оглядываясь в поисках ключей. –  И откапай мою подушку! Я остаюсь ночевать.

– Но...

– Никаких: «но»! Или я или отчим, – напомнила Натали в дверях. – Калетник, за тобой нужен присмотр, ты оказывается опасна! – хихикнула, вспоминая ближайший ночник. – И, кроме того, я умру, если не узнаю каков Берри в постели!

Они устроились на потёртом ковре, принялись за нехитрый ужин, состряпанный Натали пока Лина принимала душ. Запивали бутерброды с сыром сухим белым вином, лучшим из того, что предлагал спальный район после полуночи.

Пустив в ход арсенал отвлекающих манёвров, Натали разгоняла мрачные мысли подруги, выудила из памяти курьёзы провальных отношений с директором казино одновременно имевшего: жену, двух любовниц – и дурачившего всех троих. Предлагая тост за тостом замечала, как тусклые глаза постепенно оживают хмельным блеском. Лина переоделась в домашнюю футболку и спортивные брюки. Сидя по-турецки с влажными волосами, почти напоминала себя прежнюю. Слово за слово Натали вытягивала подробности истории.

– Переспать с рок-звездой и бросить жениха! Просто шик! – она облизнула липкие  пальцы.

– Не выдумывай! – возмутилась Лина. – Я бросила жениха «до», а не «после».

– Мелочи! – расхохоталась Натали. – На, съешь зефирку, иначе совсем окосеешь. Всё равно Калетник, тебя замучает совесть!

– Надеюсь, нет, – искоса глянув, Лина допила вино. – Андрей встретит хорошую девушку, полюбит, женится: совесть меня простит.

Натали наполнила доверху бокалы.

– Хотя, может не нужно меня прощать. Вместо угрызений, думаю о другом. Но, теперь иначе смотрю на всё – ты помогла увидеть. И знаешь, – вздохнула Лина, – я почти счастлива. 

– Не очень хорошо ты выглядишь для счастливицы, – Натали откупорила штопором вторую бутылку.

– Но лучше, чем до твоего приезда.

– Гораздо! – рассмеялась Натали.

– Да, счастлива... Кристофер, подарил мне воспоминания.

– Сумасшедшая фанатка! Твой идол красит губы, подводит глаза и завывает а-ля сирена. Спустись на землю, дурочка!

– Но это правда! Ведь раньше у меня не было ничего. Ходила, как телефон без симки, понимаешь? Всё хорошо, а чего-то не хватает. Теперь всё на месте. Только боюсь со временем, что-нибудь забыть.

– Девушка, какая-то вы глючная «нокия»,  – скривилась Натали. – Ты хочешь жить воспоминаниями?

– Это лучше, чем ничего. Потом расскажу внукам, и они похвастают друзьям сумасшедшей бабкой переспавшей с рокером. – Лина тряхнула копной волос, подражая исполнителям тяжёлого металла.

– М-да, вот только появятся, эти внуки? С твоим характером, да муками совести, будешь теперь искать «своего» пока не скиснешь... – Она округлила глаза и стукнула кулаком по коленке:

– Я поняла, что меня смущало во всей этой истории! А ну колись: когда это Берри успел стать «твоим»?

– Ты не поняла, – покачала головой Лина. – Он им был. Узнала, едва увидела его глаза.

– Ох, Калетник, ну как маленькая! Глаза Берри?! Это же разбиватели сердец промышленных масштабов! – Натали захлопала ресницами. – Рабочая выработка: тысяча сердец в секунду. Влюбиться в Берри – как два пальца обоссать!

– Дело не в этом, – отставив пустой бокал, Лина вытянулась на полу: – Вернее не только в этом. Скажи, что ты подумаешь об известном человеке, который ужинает с первым встречным, лишь бы не одному?

– Ну, не знаю... эксцентричный или псих.

Фыркнув, Лина покачала головой:

– Вокруг куча женщин и ни одной постоянной. Ни с кем дважды не появляется. Ты не задумывалась, почему нет информации, о его романах?

– Честно говоря, нет. Может он гей?

– Очень смешно, – скривилась Лина и вздохнула. – Был бы он менее знаменит, менее красив…

– Тогда, это был бы – Старков! – подавилась бутербродом Натали.

Лина не слушала, разглядывая потолок.   

– Ты читала "Портрет Дориана Грея"?

– Не помню, может в школе, а что?

– Вспомнила фразу, что-то, о трагическом и фатальном в судьбах совершенных внешне людей, – прошептала Лина, чертя указательным пальцем невидимые буквы. – Трагическом и фатальном, понимаешь?

– Э... мм...нет.

– Да я и не рассчитывала,  – она рассмеялась и осеклась, обхватив плечи: – Всё болит. Не переставая. Не хочу, чтобы проходило.

– Что за фигня… – замерла Натали.

– Думаешь, ему страшно?

– Кому страшно? Берри?

– Мне кажется, ему нужна помощь.

– Калетник, ты пьяная!

Положив под голову подушку, Натали растянулась рядом, набросила на ноги клетчатый плед, вслед за Линой рассматривая побелку. Жёлтое пятно в углу напомнило  прошлогодний потоп соседей.

– Кто бы нам помог. Вот ты, что теперь будешь делать?

– Ничего, – сонно пробормотала Лина, не открывая глаз.

– Забудешь? Не будешь мечтать?   

Лина не ответила. Повернув голову, Натали посмотрела на расслабленное лицо уснувшей подруги.