Время туманов. Глава IV

                IV
Заросшая бурьяном лесная дорога, извиваясь между стволами могучих деревьев и зарослями кустарников, вела на север. В сумерках все вокруг казалось серым, бесцветным - и листва, и цветы, и затянутое тучами небо, и даже силуэт одинокого всадника, что правил лошадью, почти засыпая на ходу, сгорбившись и опустив глаза. Стоило хозяину совсем заснуть, умное животное разворачивалось и пыталось пойти в обратную сторону, но седок тотчас вздрагивал, просыпался и грубо возвращал ее назад, кляня кобылу последними словами и ворча в густую черную бороду что-то нечленораздельное. Боевой топор всадника болтался привязанным к седлу, как и широкий нож для разделки шкур.

Бородач уже который день ехал по этой полузаброшенной лесной тропе на север. Пару раз ему попадались на пути груженые телеги торговцев с гор и лесных поселений, но он разве что мельком оглядывал их и продолжал путь, даже не здороваясь со встречными. Страж был  полностью поглощен одним только желанием - спешить на север. Зачем? Куда? Бородач не знал этого. Лишь одно виденье раз за разом возникало у него перед глазами - исполинская каменная глыба, гора черного цвета, покрытая багровыми жилами, укрытая шапкой серых облаков. Он просто знал, что нужно во что бы то ни стало достичь ее.

Временами, Бородач видел клочья пепельного тумана, сопровождавшие его через лес, а в тени деревьев он пару раз заметил чьи-то силуэты, но ему было  совсем неважно, что все это значит. Ничто не имело значения, кроме пути. Лысый, стражник, с которым он отправился к заставе. хотел ему помешать. Глупец! Что он знает о воле Богов? Если в ту ночь Бородач увидел эту скалу и понял, прямо  во сне, что он должен ее достичь, разве имел Лысый право препятствовать ему? Нет. Никто не сможет помешать. Если только сон все же не возьмет верх, и он сам не свалится с лошади, сломав шею. Но что это за люди впереди?

Двое крепко сложенных парней неожиданно вынырнули из придорожных зарослей и встали посреди  дороги. Бородач потянулся за топором, но один из них уже схватил его лошадь под уздцы, а второй направил длинное копье в грудь всадника.

- С Торга едешь, братец? - парень с хитрым прищуром смотрел в глаза Бородачу. Тот молчал и даже не взглянул в сторону разбойника.

- Эй, немой что ли, отвечай когда спрашивают, - прикрикнул второй и потянул лошадиную морду вниз, чтобы тоже видеть Бородача. Лошадь жалобно заржала и засеменила ногами.

- Давай делись монетами, коли есть, и ножик твой я прихвачу, - парень с копьем ловко шарил по седельной суме Бородача. Для удобства он решил вообще отцепить ее и, поставив на землю, принялся рыться в ней в поисках поживы.
 
- Забирай, что надо, и я поеду. - угрюмо ответил страж. - Мне надо на север.
Разбойники переглянулись. Тот, что держал лошадь с усмешкой спросил:

- И что ж тебе там надо-то, борода? Там же дальше одни предгорья да хребты, а на горца ты не похож.

Бородач начал багроветь лицом. Он раздул ноздри и с нажимом посмотрел на парня, немного даже приподнявшись в седле. Руки страж сжимал в кулаки - топор уже перебрался в руки разбойников.

- Прочь с дороги! Я еду на север! - зарычал он и наотмашь ударил стоящего перед лошадью противника. Тот потерял равновесие и упал назад, раскинув в стороны руки, а его товарищ, отвлекшийся было на потрошение вещей Бородача, подскочил и перехватил двумя руками копье. Бородач замахнулся и на него, но острая сталь молнией пробила его грудь, и страж мешком завалился на лошадиный круп, сползая понемногу набок. Почуяв запах крови, лошадь взвилась на дыбы  и, не разбирая дороги, бросилась в лес с выпученными от страха глазами.

Разбойник с копьем проводил лошадь взглядом,  помог своему товарищу встать, и они начали на пару собирать награбленное, чтобы вновь скрыться в лесу. Получивший чувствительный удар парень тер  рукой висок, приговаривая:

- Вот есть же безумцы... Ехал бы себе дальше, раз за деньги не трясется. Зачем в драку полез? Пошел теперь на прокорм волкам. И откуда такие дураки вообще берутся?

Словно в поисках ответа, разбойник взглянул на еле различимую в темноте дорогу и замер. Его глаза округлись, он  открыл рот и силился что-то сказать, но язык не слушался его, словно он в миг онемел. Тогда парень начал тормошить друга руками, но то лишь отмахнулся, продолжая рыться в суме Бородача в поисках съестного. Наконец, не выдержав, он поднял голову и прикрикнул на товарища, но увидев его перекошенное лицо, тоже взглянул на дорогу.

- Что еще за... - успел лишь выкрикнуть он, как вдруг почувствовал сзади удар нечеловеческой силы и отлетел в сторону. Его друг вновь обрел голос и верещал как свинья в руках мясника. Дорога тонула в тумане, лишь тени метались по ней пока крик насмерть перепуганного разбойника не прервался и не наступила тишина, изредка прерываемая ночными звуками леса, в которых уже не было ничего необычного.

                ***
Старая корявая сосна отчаянно вгрызалась своими кроваво-красными корнями в склон оврага, именуемого у местных альденов Разломом. Ее подножье было усыпано опавшей хвоей, сухими ветками и длинными смолистыми шишками, а неподалеку, в тени не менее древних елей, примостилась небольшая покосившаяся хижина. Ее стены местами поросли мхом, под кровлей блестела на солнце кружевная паутина, а из печной трубы на сложенной из лапника крыше вился белый дымок. Кому-то эта хижина могла показаться обыкновенным домом охотника, каких много в этих лесах, но местные знали, что здесь жил старый ведун, и нередко обращались к нему, если возникала необходимость. Впрочем, беспокоить мудрого человека по пустякам никто не решался, и потому тропа, ведущая к дому ведуна неделями оставалась нехоженой.  Но сегодня десяток всадников примяли копытами своих лошадей начавшую было пробиваться на тропе растительность, и сейчас первый среди них, высокий седовласый вердег, восседающий на вороном жеребце, осматривал хижину и окружающий ее лес.

Наконец, Йор спешился, вручил повод одному из своих воинов и направился к избушке, опираясь на свой королевский посох. Заприметив чужака, гревшийся на пороге хижины большой черный кот угрожающе зашипел, изогнул спину и юркнул в приоткрытую дверь.

Король замер у входа и прислушался. Из хижины не доносилось ни звука, только тянулся пряный аромат трав и сушеных грибов. Дверь, то ли от сквозняка, то ли по собственному разумению, со скрипом отворилась шире, приглашая гостя войти, и Йор воспользовался столь необычным предложением.

Земляной пол хижины был утоптан почти до каменной твердости, на стенах и потолке в изобилии висели пучки разнообразных трав, связки грибов и ягод, длинные корявые коренья причудливых форм и даже странные, пугающие обереги из связанных между собой костей. Прямо над входом, с внутренней его стороны, скалился белый зубастый череп, волчий или собачий, покрытый выведенными сажей символами. Йору стало немного не по себе, и он даже вздрогнул, когда услышал голос за спиной:

- О! Ко мне пожаловал могучий воин и мудрый правитель! Жаль, нечем мне, старику, тебя угостить, король... Не ждал я гостей. Хотя... Постой-постой, был у меня... кхе... в подполе горшочек оленьих глаз...

При других обстоятельствах, Йор не отказался бы от такого щедрого угощения, но сейчас он был не в настроении пировать.

- Благодарю, мудрец. Я пришел поговорить с тобой - не откажешь ли мне в совете?

Мудрец был пожилым сгорбившимся альденом с высохшим морщинистым лицом, одетым в бесформенный черный балахон. Он внимательно посмотрел на Йора своим единственным глазом, притаившимся под  заросшей бровью. На месте второго глаза был виден лишь рубец, окруженный несколькими страшными шрамами.

- Какого рода хочешь ты совет, король? Не ошибусь ли я, если тебе хочется заглянуть в будущие времена?

- Так и есть, ведун, но не только это.

Старый одноглазый альден отвернулся от Йора и принялся рыться в высокой плетеной корзине, стоявшей у окна. Черный кот навострил уши, услышав шорох, но разглядев его причину, снова отвернулся и принялся презрительно наблюдать за незваным гостем.

- Всем бы знать. - Ворчал ведун. - Но нельзя. Я если что и увижу - все равно не скажу. Простому человеку не понять того, что доступно вещему. Да я и сам половину видений не понимаю! Не скажу, что тебя ждет - и не проси. Сам увидишь если - понимай как хочешь.

Ведун достал из корзины свернутые в трубочку сушеные листья и маленький мешочек с чем-то сыпучим. Листья он бросил в кипящий на печи горшок, а мешочек положил на стол.

- Беда в моих землях, ведун. - Сказал Йор.

- В твоих? - Удивился старик, а потом вдруг залился хохотом, закашлялся  и оперся рукой на стену. - Кха...Да разве они твои?

Йор было вспыхнул и схватился за меч, но тотчас взял себя в руки и лишь вопросительно смотрел на старика. Ведун вскоре успокоился и неторопливо принялся размешивать отвар в горшке, не прекращая ворчать:

- Сколько лет ты правишь Городом? Десять? Пятнадцать? Этого мало. Вердеги не хозяева этих земель, и даже альдены не хозяева. И ста лет мало, чтобы пустить корни, слиться с землей, стать ее частью, как звери и деревья, грибы и травы...

Йор молчал, но уже понимал, что имеет в виду старик.

- Хочешь знать, куда пропадают твои люди, король? - Ведун развязал тесемку на мешочке и высыпал немного порошка в котелок, отчего то зашипел с двойной силой и даже затрясся. - Не ищи их. Они все мертвы.

Слова мудреца прозвучали как приговор, хотя Йор и сам уже догадывался, что вряд ли найдет пропавших воинов живыми.

- Но кто мог одолеть их, мудрец? На северной заставе были лучшие воины, и даже вердеги из моей старой дружины! И почему мы нигде не нашли тел?

Ведун повелительно взмахнул рукой.

- Слушай меня, король! Знаешь ли зачем я пожертвовал Богам свой глаз? Вижу, что нет. Я теперь вообще много вижу - больше, чем мог видеть раньше. Один глаз у меня живой, а второй мертвый... Вот и открыто мне и то, и другое.

Йору стало слегка не по себе. Он много пожил и многое успел повидать, но кое-что в дремучих альденских лесах его по-прежнему удивляло. Рядом с эти старцем, король, несмотря на свой преклонный уже возраст, чувствовал себя неопытным юнцом, и ничего не мог с эти поделать. Ведун заметил его замешательство.

- Хех... - он пригладил рукой свою всклокоченную бороду. - Тебя моя собачка у дверей не потревожила?

- Не было там пса, кот только вот этот.

- Да... хороший пес у меня... - упавшим голосом произнес ведун. - помер в прошлом году. Только все равно ведь стережет дом - бегает вокруг, язык наружу и хвостом виляет... А сам поди и не догадывается, что только я его и вижу теперь...

Йору теперь казалось, что он и правда услышал за дверью частое собачье дыхание. Но он бы не был вердегом, если бы не ударил по лавке на которой сидел и не повысил на ведуна голос:

- Меня не интересует твоя живность! Что станет с Городом? Как мне его спасти?

Ведун лишь сокрушенно покачал головой. А потом вдруг резко перевернул горшок на печи, и кипящее в нем зелье мгновенно разлилось по горячим камням и широкому листу каленого железа и с яростным шипением стало заволакивать хижину паром.

Йор вскочил с лавки, бросился на знахаря, но тот куда-то исчез, будто испарившись в воздухе. Пара вокруг становилось все больше, и король шагнул было к двери, но остановился, как вкопанный.

Двери не было. Вместо нее он увидел гигантские железные ворота, скованные десятками цепей, мощными засовами, а стены хижины превратились в мрачные серые скалы вокруг него... Кто-то толкнул Йора, и он резко обернулся, выхватив меч. Его окружали десятки людей - альденов с охотничьими луками, горожан, стражей и даже собратьев-вердегов. Все они покорно и будто во сне брели к железным вратам. Король пораженно смотрел на то, как люди подходили к ним и просто растворялись в воздухе, издавая при этом душераздирающие крики.

Меж тем стены хижины вновь приняли первозданный вид и тотчас вспыхнули огнем. Йор увидел вокруг себя пламя, горело все - крыша, стены, стол и лавки... Вот только сам он совсем не чувствовал жара. Он увидел за стеной огня красивую, смутно знакомую девушку, держащую на руках плачущего ребенка. Огонь не вредил им - король ясно это видел - лишь младенец кричал и тянул в его сторону свои маленькие ручки. И Йору вдруг стало страшно, страшнее,  чем когда либо еще. Он почувствовал удушье, схватился за горло и упал на колени, судорожно хватаясь руками за край горящего стола.

Огонь исчез так же внезапно, как и появился. Земля под ногами Йора вдруг стала сырой, а потом и вовсе превратилась в толщу воды. Сам король наблюдал теперь хижину словно со стороны, как будто и не находился в ней. Он видел, что его посох, символ власти над городом, покачивался на воде, даже не думая тонуть, несмотря на тяжелый медный набалдашник. Но вот гигантская тень мелькнула в толще воды под ним, и Йор с ужасом узрел, как огромные мерзкие щупальца вырвались из глубины, схватили посох и с треском сломали его пополам...

- Глубинный... - прошептал Йор - Почему он?

Щупальца канули под воду, выпустив оставшиеся от посоха щепки,  а море в  хижине снова стало твердой землей.

Йор сидел прямо на земляном полу и с удивлением оглядывался вокруг. Черный кот забился в угол, шерсть на его спине встала дыбом, а глаза в ужасе смотрели на короля.

- Плохи твои дела... - проворчал невесть откуда явившийся ведун. - Темные боги проснулись, да ты и сам видел, поди....

- Ты видел то же, что и я? - Король, отряхиваясь, поднялся на ноги и первым делом поднял свой посох, целый и невредимый.

- Не знаю, но уходи отсюда! Моему жилищу нужно очиститься теперь!

- Объясни, что значат видения! - рассвирепел Йор. Он сделал шаг к ведуну, и тот в страхе попятился.

- Я не могу! - взмолился ведун.- Ты сам должен понять!

Йор был взбешен, но любой вердег или альден знал, что поднять руку на вещего человека - прогневать Богов. Отец как-то говорил Йору, что сами же вещие люди и придумали такое поверье, потому что часто бывали побиваемы за свои предсказания и колдовство. Тем не менее, король махнул рукой, развернулся и вышел прочь из хижины.

Если Городу угрожал сам Глубинный, этот жуткий властитель морской пучины, то плохи дела, думал Йор. Но почему старец сказал о темных богах? Это древние Боги, которым поклонялись исчезнувшие жители этих земель много веков назад. Глубинный же, как и Ньянлир, несмотря на их вечное противоборство, пришли в эти земли вместе с вердегами...  Йор не так хорошо разбирался во всем этом, но он и представить не мог себе человека, добровольно поклоняющегося темным богам. На все свои вопросы он так и не получил ответа. Эти врата, ребенок, пламя и щупальца... Королю казалось, что еще немного, и он поймет смысл видений, но верно ли он их истолкует? Нет. Ведун не развеял его сомнений и тревог, а лишь усилил их. Оставалось надеяться на Рауда, на то, что он найдет выход, как делал это и раньше.

Когда Йор дошел до своих всадников, пережитое вновь дало о себе знать. У короля заболели ноги и острая боль пронзила спину. Лишь с помощью своих воинов он смог забраться на коня и выдвинуться назад в крепость.

"Пора немного отдохнуть, - думал по дороге Йор. - Выкинуть до поры, до времени все эти мысли из головы, откупорить бочонок хорошего вина, да позабавиться с какой-нибудь молодой служанкой." Но холодные, скользкие и отвратительные щупальца, тянувшиеся к нему в видении, никак не забывались. Ко всему прочему. на побережье подул холодный, пробирающий до костей ветер, заставивший короля покрепче запахнуть медвежью шубу и скорее поспешить в свою крепость к теплому камину.

                ***
Старый ведун вышел из хижины, закинув на плечо котомку, и, пугливо озираясь по сторонам, отправился вглубь леса по заросшей тропе. За ним семенил черный кот, изредка оглядываясь по сторонам и алчно наблюдая за птицами в ветвях деревьев. Те смотрели на него без всякого страха, но и близко не подлетали, опасаясь за целостность своего оперения.

Старик уверенно держал путь на запад, в пределы священного Сваартвида, этой обители духов-покровителей альденов. Тропа по которой он шел, спускалась в разлом, а потом вновь поднималась по его крутому склону, извиваясь меж камней и растущих по обрыву сосен. Путь предстоял не близкий, но ведун просто боялся оставаться теперь в своей хижине.

- Не отставайте! - приговаривал он коту и еще кому-то, кого видел только он сам. Старичок довольно бодро вышагивал, что было удивительно для такого немолодого и сгорбленного человека с клюкой.

Ведун начал медленно спускаться в овраг, цепляясь рукой за оголенные корни деревьев и облезлые кусты. У кота слезать получалось не в пример лучше, во многом за счет природной ловкости и когтистых лап, он быстро достиг дна оврага и теперь сидел там, ожидая хозяина. Это было поистине необычное животное, наделенное множеством вот таких вот совсем не кошачьих повадок, и местные альдены порой шептались, что кот этот - то ли  лесной дух, то ли сам колдун-оборотень. Как бы там ни было, пока он ждал внизу хозяина, поблизости раздался подозрительный шорох, и кот развернул свою большую ушастую голову в сторону, откуда он исходил.

По дну ущелья, вдоль русла небольшого ручья, прямиком к коту направлялся человек. Кот ведуна, вообще-то, не сильно жаловал людей, но этот был какой-то другой, и имел приятный для кошачьего обоняния запах.

Ведун слезал с обрыва осторожно, чтобы не  сорваться и не поломать и без того старые больные кости. Он знал, что его четвероногие друзья дожидаются на дне оврага, но для верности все же посмотрел вниз. От внезапно охватившего его удивления напополам с испугом,  старик неудачно схватился за корень, не удержался и покатился по склону, прижимая к себе котомку, пока не упал прямо под ноги к стоящей на дне оврага девушке. Да, это была девушка, невысокая и стройная, с длинными волнистыми волосами, рыжими, словно  застывшее пламя, она держала на руках безмерно довольного кота. Увидев такое неприятное падение старого ведуна, она опустила животное на землю и поспешила помочь старику подняться.

- Прошу прощения, если стала причиной вашего падения, - сказала она, отряхивая одежду ведуна от пыли.

Девушка и сама была одета в дорожный плащ, а на ее спине висела почти такая же котомка. что и у старика. Плащ на незнакомке был застегнут причудливой медной фибулой в виде солнечного диска с множеством убегающих в сторону лучей. Лучи эти закручивались все в одну сторону, и, казалось, что медное солнце движется, катится по кромке плаща, словно по небосводу.

- Годенхельм... - уважительно произнес ведун, глядя на фибулу. - Я так и чувствовал, что кто-то из вас прибудет сюда. Добро пожаловать в наши края, красавица.

Девушка улыбнулась и кивнула. Она была совсем молода, но в ее милом лице читалась немалая мудрость и острый ум.

- Я ухожу в Сваартвид, - словно оправдывался старик. - Темные боги здесь грядут...

Он чуть не плакал, его подбородок трясся, а кот терся об ноги хозяина, успокаивая его. Девушка обняла ведуна и, расправив ему косматую бороду, сказала:

- Отдыхай под сводами священного леса, знахарь, и проси о защите Мать Богов.  Благо, в этом краю не перевелись еще воины, способные противостоять любому врагу, даже самому темному.

Затем она повернулась и пошла к тропе, по которой спустился вниз знахарь. Девушка ловко забиралась вверх по склону, пока не исчезла на краю Разлома между деревьев. Старый ведун вздохнул, сгреб в охапку кота, и с кряхтением заковылял по оврагу к тропе, ведущей в заповедные леса.

Сваартвид встретил вещего старца уважительным гудением ветра в кронах сосен, благодатным смоляным духом и мерным жужжанием пчел у венчиков лесных цветов. Любопытная белка выглянула из дупла и тут же юркнула обратно при виде чужака и хищного черного зверя, что вышагивал рядом с ним.

Неприметная лесная тропка бежала дальше на запад, но знающий старец уже свернул с нее в чащу и теперь с трудом пробирался через густой подлесок. Витающий в воздухе грибной дух дурманил кота, отчего тот тряс головой, фыркал и жалобно мяукал.

Наконец, ведун достиг старого высохшего дуба, покрытого сухой, корявой корой, поросшей седым мхом и древесными грибами. На его могучих, но дряхлеющих уже ветвях, были развешаны многочисленные обереги из костей, сухих веток и даже металлических и кожаных полос. Одни из них изображали зверей и птиц, другие воинов и охотников. Ведун взял в руки небольшое резное изображение женщины в плаще из листьев. Он провел по ней рукой, прислонил к губам и что-то долго шептал, стоя под сенью священного дерева.


Рецензии
Вы творец легенды) Произведение читается как нечто таинственное, но будто бы когда-то случившееся в нашем мире)

Шэра Премудрая   17.08.2015 14:47     Заявить о нарушении