СНЫ О МОРЕ

Старик примерился и уже хотел отрезать кусок от буханки чёрного хлеба, но передумал и перенёс нож ближе к краю.
С тех пор как хлеб подорожал, старик стал очень бережлив и не позволял себе лишней крошки. «В конце концов, это не так уж плохо — уметь сдерживаться, — подумал он. — Это держит человека в форме. И всё бы ничего, но если хлеб ещё подорожает, откуда взять деньги на всё остальное?» Питаться одним хлебом он не может. Бывает, терпишь-терпишь, да вдруг и прорвёшься, съешь сразу всё, в чём отказывал себе целую неделю. Хорошо бы, как некоторые святые отшельники, довольствоваться сухой коркой, размоченной в воде. Хорошо бы. Но неисполнимо. Ничего. Пока он ещё немного потерпит, а там видно будет. «Никогда не заглядывай далеко вперёд, — сказал он себе. — Бесполезное занятие. Лишнее беспокойство и никакого смысла. Всё равно, чему быть, того не миновать. Пока терпимо — и ладно. А там посмотрим. Тихо, тепло, за квартиру долг не висит, на душе спокойно, голова не болит». А этих газет он и читать не будет. Каждый день убийства да взрывы. С ума сойти можно. Сердце болит. А уж чепухи сколько! Грамотные дюже стали. Грамотные, а ума кот наплакал. Пишут, пишут, а зачем? Что толку в этой брехне?
Эх, жить бы ему у моря, ловить рыбу. Много ли  старому надо? И потом, у моря веселей. Народ лучше. А, в общем (он махнул рукой), люди везде одинаковы. Море лучше. Живёт, дышит. Ляжешь на берегу, закроешь глаза. Солнце греет, волны плещут, галька шуршит — и ничего больше нет. Снятся странные сны, почти без образов, без лиц, просто что-то такое, что живёт в душе и просится наружу. Ты уснул — и они, эти образы, бродят около, под тугие удары прилива.
Ну и так… Побывал в странах благословенных, у южной кромки земли, глотнул соли, йода, дожевал горбушку — и хватит. Ничего в этих снах нового нет. Лечь и уснуть.
Он лёг. Укрылся толстым зимним одеялом и закрыл глаза. «Стар я, всё для меня кончилось, — подумал, засыпая. — И, слава Богу! Так бы и умереть».