Необычное в моей жизни

Я убежден, что в жизни каждого человека имели место случаи, которые можно отнести к разряду не ординарных, не объяснимых с точки зрения материалистического понимания мира. Были такие случаи и у меня. Они глубоко запали в мое сознание, и я хотел бы рассказать о них в этом повествовании. Просто рассказать как о произошедшем факте, не вдаваясь в какие – то объяснения, тем более, что объяснить их, я считаю, с позиции досужего прагматизма, просто не представляется возможным. Поведу я свой рассказ по порядку, т.е. в той хронологической последовательности как они происходили.

Первый случай приключился в пору моей студенческой юности. Я учился в Белорусском политехническом институте в Минске. Произошло это во время весенне- летней экзаменационной сессии в 1969 году. Я заканчивал третий курс и готовился к экзамену по электротехнике. Как известно, ночь в канун экзамена – это самая напряженная пора в подготовке к нему. Я довольно прилежно и основательно штудировал конспект, но сон все- таки сморил меня и я часа в два – три ночи прилег, чтобы более – менее свежим пойти на экзамен. Из- за значительного эмоционального напряжения сон пришел не сразу, но все- таки пришел. Когда я уснул, мне привиделось, что уже время просыпаться, вставать и идти на экзамен. В мельчайших подробностях мне представился момент просыпания, одевания, приведения себя в порядок и т.д., хотя на самом деле я спал. Мне в деталях привиделся весь путь до аудитории, где предстояла сдача экзамена. Я увидел как вхожу в аудиторию, как вытаскиваю билет, как читаю вопросы билета и осознаю, что материал хорошо знаю и могу отвечать без подготовки, о чем незамедлительно заявляю экзаменатору и получаю ее согласие. Я сажусь к столу и начинаю говорить. Ответ мой полон и обстоятелен на все три вопроса. Потом последовали два дополнительных. На них я тоже отвечаю блестяще. Экзаменатор удовлетворена моими ответами и, похвалив, ставит высшую оценку- отлично. И вот тут- то я действительно просыпаюсь. Как же я был раздосадован, когда до меня дошло, что все только что произошедшее, ни что иное как сон, а не действительность. Однако, делать нечего, надо идти на настоящий экзамен. Я быстро оделся, умылся и, уже было открыл дверь, но все- таки решил задержаться и еще раз повторить те вопросы, на которые отвечал во сне. Параллельные группы нашего потока уже сдавали электротехнику, так что билеты и их вопросы у меня были. Я  вспомнил, что отвечал на билет №13. Каково же было мое удивление, когда , открыв список билетов и прочитав вопросы билета №13, убедился, что именно на них я только что отвечал во сне. Бегло повторив их, а так же и дополнительные вопросы, я закончил подготовку и отправился на экзамен. Когда пришла моя очередь зайти в аудиторию, я в точности увидал ту обстановку, которая только недавно была передо мной в моем сне. Нет, видимо, большой надобности говорить о том, что я вытащил именно билет №13, что в нем были именно те вопросы о которых я говорил, что пошел отвечать без подготовки и что мне были заданы именно те дополнительные вопросы о которых я говорил только что! Конечно же я получил оценку отлично! Все происходящее в реальности точь в точь совпало с тем, что я видел во сне. Совпала не только обстановка, но и дух, который царил в аудитории. Все совпало! Этого эпизода моей жизни я никогда не забывал и не забуду, как и то ощущение ДЭ-ЖАВЮ, которое владело мной.

Следующие необычайные происшествия произошли во время моего северного периода жизни. СЕВЕР! Почти тридцать лет жизни связано с ним. Эти годы, наверное, самые лучшие в моей жизни. Это моя молодость, это мое становление как личности, это интересная работа, встречи с интересными людьми, это суровая, но в то же время прекрасно- девственная природа и это, наконец, встреча моей любимой женщины, за что я бесконечно благодарен судьбе.

В первоначальный период своего пребывания на Севере, я шесть лет работал в нефтегазоразведочной экспедиции. Экспедиция базировалась в вахтовом поселке Тадибе- Яха на Гыданском полуострове. Этот поселок располагался на берегу Обской губы, а наши буровые были разбросаны по всему Гыданскому полуострову. На место работы нас из Салехарда воздушным транспортом доставляли на наш экспедиционный аэропорт Напалково, располагавшийся в сорока километрах от вахтового поселка, а также с него на отдых, после вахты, обратно в аэропорт Салехарда. Мое северное жилище находилось в Лабытнангах и, в то время, представляло сборный блочно- щитовой домик, который получил название «пышменский», очевидно по месту его изготовления. Он состоял из двух комнат, маленькой кухни, крошечной прихожей и веранды. Жилище, надо сказать, по меркам  Севера того времени, довольно приличное. И вот однажды, прилетев на отдых или по делам работы, уже не помню, я очень поздно добрался из Салехарда домой. Время было около часа или двух ночи. Наскоро сполоснувшись и поужинав, я лег спать Однако, после длительных воздушных и земных мытарств, сон не приходил и я лежал в каком-то полузабытьи, ясно, как мне казалось, воспринимая реальность. Вдруг моя квартира озарилась каким-то зеленоватым светом, который был приглушенным, не ярким и исходил, казалось, ниоткуда. Стены моего жилища сделались совершенно прозрачными, и я увидал несколько фигур человеческого облика. Они были довольно высокого роста, как я представляю около двух или даже более метров. Они имели, как уже было сказано, человеческую внешность. Все, а их было пять или шесть человек, были облачены в блестящие, облегающие одежды того же, зеленоватого цвета. Они беспрепятственно вошли в мой дом и остановились посреди комнаты, где я лежал на кровати, и оценивающе уставились на меня. Я лежал в каком-то оцепенении не в состоянии пошевелить рукой или ногой, но, в то же время, ясно осознавая происходящее. Пришельцы, буду называть их так, постояли, о чем-то посовещались, чего я совершенно не понял, и, также внезапно, как появились, ушли. Свет померк, и комнату опять окутала ночная тьма. Однако я еще долго лежал не в состоянии пошевелиться. Все описанное продолжалось, по моему разумению, минуты три – пять. После ухода моих посетителей, не приходя в состояние двигаться, я уснул. Утром, проснувшись, я ясно вспомнил все событие, произошедшее со мной ночью. Что это было? Я не знаю и не пытаюсь что-то и как-то объяснить даже себе, не говоря уже о ком-то другом. Но я твердо знаю, что это был не сон, это было в реальности!

Следующий случай, о котором я хочу поведать, произошел в середине девяностых годов в самый разгар короткого северного лета. Мой закадычный друг Ильдар (Ильдар Галимзянович Рахманов), с которым мы вместе работали в Лабытнангском профессиональном училище №21, как говорится, на ниве народного просвещения, предложил мне поехать на его моторной лодке порыбачить. Выезжали мы обычно в рыбацко – охотничью избушку, которая принадлежала его старинному хорошему знакомому Николаю Ивановичу Корепанову. В свое время он был директором Аксаркинского рыбного завода, а в данное время пребывал на заслуженном отдыхе. Это человек, о котором можно написать отдельную книгу. Хотя никакого специального образования у него не было, но был дар мудреца из народа, как говорят «от сохи». Бывают такие люди – умницы. Всю свою жизнь Николай Иванович прожил на Севере и, можно сказать, был ходячей энциклопедией местных событий, устоев и уклада. Ну да ладно, это мое повествование не о нем. Так вот, поехали мы в его избушку, которая находилась километрах в двадцати от Аксарки. Аксарка – ото национальный поселок, центр Приуральского района Ямало–Ненецкого автономного округа. Избушка располагалась на одной из многочисленных проток в пойме Оби в районе, так называемого, Харбейского сора красивейшего места полярного обского севера, притягательного своей дикой красотой. Попав туда, невольно начинаешь понимать, что ты не царь природы, а всего лишь маленькая, незначительная песчинка на теле нашей Матушки- Земли. И даже средства цивилизации, которыми так гордится современное человечество, даже близко не сравняют человека с великим могуществом «ЕЕ Величества – Природы». Пробыв дня три вместе с природой и частично удовлетворив свои первозданные инстинкты, мы возвращались домой. Стояла тихая, летняя северная ночь. Ясное, чистое, голубое небо, полный штиль, могучая и зачастую грозная Обь тихо и ласково плещется за бортом лодки. С глади воды очень хорошо просматривается горизонт, на котором четко вырисовывается горная гряда Полярного Урала. Ни о чем не хочется говорить. Мы с Ильдаром на его «Казанке» на средних оборотах «Вихря» скользим по водной глади. И вдруг мотор ни с того ни, с сего глохнет. Наши попытки завести его ни к чему не приводят и мы, уже отчаявшись, думаем на веслах причалить к берегу. И вот тут- то над горным массивом Рай-Из, частью Полярного Урала, мы замечаем НЛО. Объект имел ту классическую форму тарелки, которую описывают уфологии. Тарелка медленно и величаво надвигалась с Уральских гор на Лабытнанги, которые уже смутно просматривались вдалеке по нашему курсу. По ощущениям до объекта было километров 35-40. Тарелка имела громадные размеры: метров 300-400 в диаметре. Так как было светло, то никаких лучей света, исходящих от нее мы с Ильдаром не наблюдали. Минуты через три от нее отделились три меньших объекта, которые имели ту же форму тарелок, но значительно меньших размеров. Они кружили вокруг своей «матки» на расстоянии около одного километра где-то минут пять, а потом слились с ней. После всего описанного НЛО каким-то непонятным образом трансформировалось в сигарообразную форму и быстро исчезло. Все описанное длилось минут десять. Мотор тут же завелся, и мы благополучно добрались домой.

Я уже говорил, что природа Севера по-особенному очень красива, но в августе, когда невообразимое буйство всех красок и оттенков, словно лоскутным одеялом, накрывает тундру, она красива вдвойне. Эти краски и кристально прозрачный воздух создают непередаваемое чувство вселенской гармонии. В этот период я очень любил, так называемую, «тихую охоту», т.е. ходить по грибы. Уходил я обычно один и довольно далеко. Такое уединение от повседневной суеты, приносило душевное равновесие и умиротворение, а так же заряжало энергией на предстоящую работу в течение долгой северной зимы. Однако в на этот раз я предложил грибной поход Ильдару. На машине мы отъехали от Лабытнаног в тундру по дороге, и в одном из приглянувшихся мест остановились. Я взял все необходимое в таких случаях для сбора грибов и отправился в одиночестве вглубь тундры, а Ильдар остался в машине, т.к. он не ахти какой грибник. Отойдя от дороги на некоторое расстояние, мое внимание вдруг привлекла одиноко стоявшая вдали, на расстоянии около километра, лиственница. Необычное в ней было то, что она с двух противоположных боков от вершины до самого низа была как бы обтесана топором. Как такое могло быть? Ведь высота лиственницы был метров восемь! В полном недоумении я пошел в ее сторону. Когда я подошел к ней вплотную, то мне открылась такая картина: дерево с двух сторон было буквально ободрано и еще свежие щепки валялись рядом на земле. Да, оно было именно ободрано, а не обтесано. По всем, мне представляющимся правилам, его невозможно было обтесать, а не то что ободрать и ободрать именно с двух сторон. Я был в полном недоумении, от которого не могу избавиться и по сей день. Постояв рядом и поразмышляв, я так и не пришел ни к какому, маломальскому пониманию того, что было перед моими глазами. И вдруг мне стало очень плохо. Черные круги поплыли передо мной и небо, как будто, перевернулось. Я собрал последние силы и волю, чтобы не упасть. Меня сверлила одна мысль: «Если я упаду – то будет конец, никто меня в этих буераках не найдет». Шатаясь и стараясь не споткнуться, я побрел назад к машине. Я все-таки не упал и кое-как добрел до дороги, где меня в машине поджидал Ильдар. Увидав меня, он очень перепугался: то состояние, в котором я предстал перед ним, было ужасно. Я был буквально серо- зеленым. Как мы добрались домой, я помню очень смутно. Но в пути я мало- помалу начал приходить в себя и кое- как рассказал Ильдару то, что со мной приключилось. По приезду домой мне вызвали скорую помощь, но врач, осмотревший меня, никаких видимых нарушений моего здоровья не обнаружил. На следующий день, полностью оправившись от своего недомогания, я пошел в больницу, где было проведено мое полное обследование, возможное в Лабытнангах. Никакого функционального расстройства моего физического состояния выявлено не было. Что это было? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос, как и на другие, связанные со случаями, изложенными в моем повествовании.