Червоточина восприятия

Если долго всматриваться в некоторый объект, особенно на расстоянии, создается ощущение тоннельного зрения, сопровождаемое чувством движения вдоль этого тоннеля. Однако это не вы движетесь в тоннеле, это отраженные от предметов потоки цветов вбуравливаются в ваш мозг, оставляя за собой червоточину, открытый ход внутрь, затягивающийся не так быстро как создавался.

Летящая цветовая волна на скорости продавливает батут пространства восприятия как тяжелая масса и уходит вглубь сознания. Как глубока будет кроличья нора зависит от теста, из которого сделан батут и энергии летящего образа.

Горячая обжигающая красная энергия лучом лазера проходит по зрачку, от которого лепестки диафрагмы рефлекторно вянут, сжимая затвор. Тепло, осажденное на стенках тоннеля, накаливает их, зажигая кровавые лампы тревоги вдоль него. Если дать остыть накалу, кратковременно предъявив алый образ как штрафную карту и убрав его, минутная тревога оставит только след теплого пробуждения.

Но если разгоряченный образ начнет бить оранжевыми острыми копьями, обожженные лепестки затвора уже не смогут создать действенного барьера для закатной персиковой лавы, ползущей следом. Разливаясь по ворсистым руслам бассейна настроения мандариновое желе расплавляет ворсинки-датчики тревожности, прерывая их регуляторные связи. В результате чего сначала нарастает чувство болтливого беспокойства, сменяющееся юрким возбуждением, отливающим желтым огоньком лихорадочной опаски.

"Сосредоточься. Заточи внимание" - командует душистый лимонный, проясняя и заостряя увиденное так, что появляется сомнение в искусственности образа. Чтобы рассеить иллюзию нужно попытаться коснуться его. Подняться на носочки на песчаной дюне и дотянуться до солнца рукой как в трехмерном кинотеатре. Пальцы проходят сквозь образ, не зацепив его, но дыхание света струится сквозь кожу как проникающее излучение, экранируясь сетчаткой, на которой клеймом эмиссионного натрия горит еще какое-то время.

Он окончательно остынет в конце ассоциативной червоточины, проводившей образ до глубины сознания и выпустивший в открытое пространство внутри отдельно взятой головы. После стремительного падения внутрь в узком тоннеле, сжатый поток вырывается в громадный объем памяти, расслабляется до точки росы, превращаясь в белесый туман, обволакивающий спокойствием созерцателя. Теперь поток образа - не луч, а - поле. На уплотнившихся областях которого пробиваются зеленые пучки. Чувства уже слышат шорох бархатного аспарагуса, прижимаются щекой к прохладному малахиту и пропускают момент, когда камуфляжные курьеры проносят сквозь очередную границу устоявшегося миропонимания новую идею образа со вкусом трезвящей мяты.

Взмах крыла бирюзовой бабочки и волна голубого эфира коснулась обоняния, легкая, летучая, как нейлоновый платок обвилась вокруг шеи и сползла вниз, в тело.

Закрываешь глаза, но цвет как крот продолжает рыть ходы в подсознании, перемещаясь так глубоко, где ультрамариновый космический холод, стянувший сгущенные облака в твердые синеватые снежинки, пронизывает кротовий лабиринт из наших ассоциаций до дрожи. Костяные лапки продолжают рыть ледяные слои замороженных ощущений, переворачивают пласт за пластом воспоминания пока не наступит морозная ясность понимания образа. Больше не остается сомнений в том, что он значит.

(из цикла 9 образов искусства)