Объятия Морфея

Артемов Даниил

Объятия Морфея
Рассказ

I

Сижу за компьютером. Время близится к двум часам ночи, но я не хочу спать. В наушниках играет приятная музыка с немного таинственным, космическим мотивом.
Я бы и не уснул: мысли не дали бы мне покоя. Я знаю себя.
Первая любовь, безответная, пожирающая изнутри, будто стая голодных волков… Кому-то везёт в этом, и эта любовь впоследствии становится взаимной, крепкой как камень, но такие случаи — редкость. Мне — не повезло.
«Хочу, чтобы этот мир исчез, сгорел в ядерном огне…». Слепая необоснованная злоба пожирает меня изнутри, будто огонь. «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный!» — мысленно цитирую я одно известное произведение.
Иду на кухню, чтобы заварить себе чаю. В квартире тихо; только слышно, как стучит маятник больших настенных часов в гостиной. Тик-так, тик-так, тик-так…
Закипает чайник; мысли не дают мне покоя, однако злость постепенно уходит…
…Внезапно слышу странный и непонятный громкий звук, доносящийся с улицы. Спустя миг до меня доходит, что это сирена.
«Хм, на „скорую“ не похоже… — думаю я. — Стоп, это же сирена системы оповещения!».
Я никогда прежде не слышал её вживую. Отдёргиваю шторы, закрывающие окно, и всматриваюсь в непроглядную темноту, едва нарушаемую уличными фонарями. Вижу, как из моего подъезда вышел человек и куда-то побежал.
Сирена звучит очень громко — она словно обволакивает меня, поглощает полностью.
— Что за… — заговариваю я сам с собой и пытаюсь прогнать внезапные ужасные мысли из головы.
Вдруг меня словно ударяет током — я срываюсь с места и выбегаю на улицу.

II

Rob Dougan — Clubbed to Death

Холодно. Градусов десять, а я в одних шортах и домашних тапочках.
Сирена всё не прекращается. Она настолько звучная, так сильно бьёт по ушам, что я не слышу ничего, кроме неё.
Сзади меня из подъезда выбегают ещё несколько человек; один из них, не видя ничего перед собой, чуть не сбивает меня с ног, толкая. Вижу, как он оборачивается, чтобы сказать что-то, вижу его открывающийся рот, но не слышу абсолютно ничего, кроме этой проклятой сирены оповещения.
«Куда они все бегут?.. Да это наверняка учения какие-нибудь, или проверка работоспособности!» — пытаюсь убедить я сам себя, потушить эти огненные сполохи страшных мыслей и предположений, возникающих у меня в голове.
И тут мной внезапно овладевает нечеловеческий страх и незнание того, что делать дальше. Ноги становятся ватными, кровь приливает к голове и начинает больно бить в висках. Страх неизвестности…
Ещё три человека выбежали из подъезда. Один из них пробежал мимо меня, но потом быстро остановился и подбежал ко мне. Смотрю на него: этим человеком оказалась молодая девушка.
— Беги! — кричит она, глядя прямо мне в глаза.
Читаю в её глазах страх и растерянность, но не двигаюсь с места: мышцы окаменели. Она срывается с места и убегает за теми двумя людьми; родители, наверное.
— Чтобы этот мир сгорел в ядерном огне, — озвучиваю я свои недавние мысли, но не слышу себя из-за сирены. Саркастически улыбаюсь.
Ещё несколько человек выбегают из подъезда; замечаю на руках у одного из них большого серого кота.
У него большие голубые испуганные глаза, оранжевый свет уличного фонаря отражается от них, и кажется, что сами его глаза, словно два голубых огня, светят на меня.
Кот напуган: он вцепился в своего хозяина и не пытается убежать. Я вижу в его глазах животный, первобытный страх. Говорят, кошки обладают даром предвидения, чувствуя всё, что должно произойти в ближайшем будущем.
— Чтобы этот мир исчез, — вновь озвучиваю я свои сегодняшние мысли.
Внезапно ярчайший мощный свет разрывает темноту городской ночи, будто мгновенно наступает солнечный летний день.
Оборачиваюсь на источник света у меня за спиной и тут же жалею об этом: мощнейшее световое излучение словно выжигает мои глаза, привыкшие к темноте. Адская боль — инстинктивно прижимаю руки к глазам, падаю на землю, больно ударяясь коленом об асфальт.
Слышу страшный грохот и звук бьющихся стёкол неподалёку, и через мгновение раскалённая ударная волна настигает меня, сметая, разрывая и испепеляя тело, превращая меня в горячий сгусток пара и изжаренной плоти.

III

Резко просыпаюсь, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться и понять, что происходит; лоб покрыт холодным потом, кисти рук ледяные.
Я у себя за компьютерным столом. На мониторе — заставка. Горит настольная лампа, заливая малую часть комнаты приятным, уютным жёлто-оранжевым светом.
Вытираю пот со лба рукой, сглатываю слюну, опускаю взгляд вниз и вздрагиваю: слева на меня смотрят два больших жёлто-зелёных глаза. Это моя кошка… Смотрит на меня внимательно и мурлычет.
Протягиваю руку и глажу её по голове, она довольно прикрывает глаза и запрыгивает ко мне на колени, всё так же мурлыча.
— Напугала ты меня, — только и вымолвил я, глядя в глаза своей кошке.
В горле пересохло. Встряхиваю головой и оглядываю комнату.
«Ох, это всего лишь сон», — с облегчением думаю я.
Набираю полную грудь воздуха, медленно выдыхаю. Взяв кошку с колен на руки и поглаживая её, встаю и иду к окну.
За стеклом глубокая ночь, и только уличные фонари позволяют разглядеть там хоть что-то. Улица залита их тёплым светом, к которому я так привык за свою жизнь…
— Не-е-ет, нам с тобой ядерной войны не нужно, правда? — глядя в глаза кошке, спрашиваю я и снова провожу рукой по её шерсти.
Она лишь закрывает глаза от удовольствия, продолжая мурлыкать. Опускаю её на пол и вновь сажусь за стол.
— Жесть, — говорю я и вновь делаю глубокий вдох, а затем медленный выдох. — К чертям подобные мысли. Будет ещё!
Кладу руку на мышку, двигаю ей туда-сюда — компьютер «просыпается». Опускаю взгляд в правый нижний угол экрана, на часы. Я проспал у себя за столом два часа. Эту свою первую любовь и сон я не забуду, наверное, никогда.

Июнь 2014 г.
Москва