Рейхенбахский водопад господина Фандорина

Каждый популярный книжный герой рано или поздно надоедает своему создателю. Иногда – до того, что хочется своего любимого персонажа убить, чтобы начать наконец-то думать об иных сюжетах – или послушать могучий протяжный вой читателей, в корне и кроне не согласных с таким исходом. В «Чёрном городе» Борис Акунин, похоже, добился и того, и другого, поставив жирную чёрную (именно!) точку в биографии Эраста Петровича Фандорина.

Впрочем, речь не о «точке пули в конце» (как знают внимательные читатели, никакой это не конец: не от призрака же в 1920-м забеременеет некая дама, упомянутая в «Алтыне-толобасе»; что касается следующего полновесного романа собственно «фандоринского» цикла, изобретательный автор придумает, как воскресить героя, если на то будет желание). Речь о смысле всего происходящего на страницах романа.

Небольшое отступление. Что делает детектива любимым героем миллионов? Эраст Петрович хорош собой, но это больше к дамам; важнее то, что делает его похожим на другого популярнейшего героя – Холмса. А именно – феноменальные аналитические способности, столь же феноменальная наблюдательность и святая вера читателей в то, что любимый герой разгонит даже самую густую тьму и даже самых страшных призраков – если не ясностью мысли, так хоть приемами ниндзюцу. А вот с разгоном тьмы у Фандорина (но скорее – у самого Акунина) в порядке далеко не всё.

Итак: Фандорину 58, он на пике физической и умственной формы, блестяще владеет приемами бокса и «крадущихся», умеет бесшумно двигаться, видеть в темноте, чувствовать опасность «кожей». Однако в «Чёрном городе» всё это оказывается бесполезным. Нет, в темноте Эрасту Петровичу по-прежнему хорошо видно, и убить он может одним ударом. Не удаётся главное – переиграть своего антипода. А ведь смысл образа великого детектива именно в подобных победах. И всё же революционер с противоречивым прозвищем Дятел до самого финала оказывается на несколько шагов впереди. Так ради чего господин Фандорин так суматошно носится по Баку и окрестностям, ради чего столько жертв (часто совершенно напрасных, как в случае с «жасминовым» австрийским агентом, но это как раз в стиле Акунина – вспомните хотя бы «Декоратора»)? Где тот свет, который, как ожидают читатели, должен хотя бы напоследок осветить Чёрный город?

Мотивы поведения Эраста Петровича и в самом деле не вполне ясны. Ежедневно рискует жизнью он не ради денег. Не ради женской любви – думать о ней просто некогда. Революционеров он пытается обезвредить, кажется, не ради сохранения политического статус-кво – с высокими властными чинами, которые оказывают Фандорину всевозможное содействие, он холоден до враждебности, падение «слона» – Российской империи – воспринимает как грядущую неизбежность (не зря же Одиссей-Дятел оставляет записку, в которой называет венценосца «главным союзником в борьбе с царизмом»). И, как внезапно оказывается в финале «Чёрного города», даже предотвращение страшной войны для Фандорина не слишком достойная цель – вместо того, чтобы ехать выполнять важнейшую международную миссию, Эраст Петрович вдруг бросается на насосную станцию казённого керосинопровода (да, организованный Дятлом теракт угрожает жизни многих людей и, не исключено, даже устойчивости «слона», но война-то важнее!), а затем вообще едет вызволять бывшую, не то что нелюбимую – чуть ли не ненавидимую жену, хотя уверен, что её похищение – не более чем блажь очередного воздыхателя, и Кларе нечего бояться. Это как раз вполне можно было перепоручить полиции. Даже бакинской. Несгибаемое благородство? Но в итоге поезд, который должен везти Эраста Петровича расследовать сараевское убийство и предотвратить не одну и не сто – миллионы жертв, – катастрофически задерживается и с бакинского вокзала так и не уходит.

Дневник ради дневника, риск ради риска, путь ради пути. Это может служить для поступков Фандорина объяснением, но не оправданием. Несмотря на все старания благородного мужа, мир лучше не становится, Дятел на свободе, старый друг при смерти, новый оказывается предателем, первая мировая бойня – неизбежностью… Даже многолетние упражнения по обузданию собственных эмоций, все эти ежедневные духовные и физические «рэнсю» не дают нужного результата: неделя в Ялте и дорога до Москвы не стирают с лица Фандорина следов ярости, вызванной первым столкновением с Дятлом-Одиссеем. Осознание бессмысленности пути – вот та жирная нефтяная чёрная точка, которую автор намечал и ранее, но явственно ставит в жизни своего персонажа именно в «Чёрном городе». Поэтому после того, как переворачивается последняя страница по-акунински увлекательного романа, остаётся не свет и удовлетворение от очередной победы любимого книжного героя над злом и хаосом – пустота. Потому что нет никакой победы.

Самое страшное, что пустота останется и потом. Мы ведь знаем, чем завершилась схватка Холмса и Мориарти у Рейхенбахского водопада. Помним про намеки из «Алтына-толобаса». И догадываемся, что, как бы ни надоел Фандорин своему автору, воскрешение из мёртвых возможно. Но ради чего оно произойдет? Холмс вернулся, чтобы развеять тьму. Тьма Чёрного города беспросветна (что неоднократно подчёркивается сгущением красок: чёрный город, чёрные люди, чёрные комнаты), отчего приключенческий роман становится странной смесью хоррора с детской страшилкой.

…И ещё о том, за что мы любим великих сыщиков и авторов великих детективов. За безукоризненную логику. А теперь задайте себе вопрос: зачем Кара-Гасым спасал Фандорина от верной смерти в нефтяной яме и долго помогал ему, прежде чем «выстрелить связанному в голову»? Зачем хитроумному Одиссею потребовалась такая потрясающая многоходовка? Чтобы в некий момент Эраст Петрович увел жандармов от насосной станции, хотя «бомбисты» и так уже находились внутри, и имел при этом все возможности помешать судьбоносному для империи теракту (которыми и воспользовался)?

Вот-вот.