26-Бодайбо, Сусуман, Тува

Отрывок из романа "ПО КРАЮ".
 
               
               
… Вскоре, после всего этого, умер Нургалы Бахаутдинович. Похоронили его на мусульманском кладбище в Ташкенте. На похороны, как он того и хотел, я не поехал. Весь этот день я пролежал дома, а к вечеру напился. Напился до потери сознания. Проснувшись на следущий день, на диване в зале, долго лежал бесцельно глядя в потолок. В голове была какая-то странная пустота. Всё казалось каким-то нереальным. Нереальным казался потолок с которого свисала хрустальная люстра, ковёр на стене, полированный стол на котором стояли  пустые, выпитые вчера, бутылки, полузадёрнутые шторы на окнах, пятно света от косого, солнечного луча на паркетном полу. Нереальным казался себе и я сам. Я бы лежал так, наверное, до самого вечера, если бы не зазвонил телефон. Пересилив себя, с трудом поднявшись с дивана, взял трубку. Звонил Александр. Долго говорил что-то про Бодайбо. 
            

     -Позвони пожайлуста через час,- попросил я его. Голова с бодуна ничего не соображает. А лучше заедь сам.       
     -Хорошо. Сейчас буду,-согласился он.
Я бросил трубку. Вяло подумал,-Интересно осталось-ли там ещё что-нибудь в холодильнике? Или вчера всё уговорил?
Пройдя на кухню открыл холодильник и обрадовался как заправский алкоголик. Внизу в углу холодильника, незаметно притаилась бутылка «Экстры». Налив полный стакан долго смотрел на него, потом побарывая подступающую к горлу тошноту, разом залил содержимое стакана в себя. Через минуту алкоголь приятным, хмельным теплом разлился по крови. Заполнил пустоту в голове.   
Александр приехал через сорок минут. К этому времени, опорожнив уже второй стакан, я  полностью пришёл в себя.
 

 -Ну что там у тебя, в этом Бодайбо?- как только он переступил порог, спросил я его
       -Да понимаешь..,- поморщился он от запаха перегара исходившего от меня.- Костина, менты загребли. С поличным. Видать кто-то заклал. Вчера ребята звонили. Говорят у него дома обыск был. Теперь вот боюсь за них.
   -Подожди Саня. Давай по порядку. Костин это, тот горный мастер, у которого они металл скупали? Или я ошибаюсь?
      -Не ошибаешься. Он самый.
  -Когда его арестовали?
-Позавчера ещё. Сразу после обыска.
     -Понятно. Ну что-ж... придётся эту лавочку прикрыть. Ты вот что, езжай-ка сейчас на телеграф,  заказывай переговоры, звони и скажи ребятам чтобы срочно срывались. Продаст их Костин или нет, неизвестно. Но рисковать ни к чему. На Бодайбо свет клином не сошёлся, таких приисков по стране хоть пруд-пруди. Найдём другой. Уяснил?
    -Уяснил. На телеграф так на телеграф,- он торопясь направился к выходу.
  -Подожди,-остановил я его.- Будешь возвращаться назад, заверни в какой-нибудь магазин. Купи ящик коньяка. А то у меня  вчера весь вышел. Деньги-то есть?
      -Смеёшься что-ли?-шельмовато ухмыльнулся он. Когда у меня их не было?


После отъезда Александра, допив на кухне бутылку с остатками водки, я прошёл в зал, опять улёгся на диван, и на этот раз, проспал до самого вечера. Проснувшись вечером, испытывая зверский голод, зашёл на кухню с намерением пожарить яичницу с колбасой и обнаружил на столе, заказанный Александру ящик коньяка.
  ...-Видно пожалел,-подумал я, разбивая яйцо об край сковороды.-Не стал будить.
 

 Через полторы недели, после звонка Александра, из Бодайбо прибыли наши ребята. Прибыли в целости и сохранности. На этот раз всё обошлось. Со скупкой золота на приисках пришлось завязать. И только через четыре года, по той же самой схеме, которая в своё время, была выстроена нами в Бодайбо, мы стали действовать на Колыме. С той лишь разницей, что скупленное на приисках золото, не переправлялось в Среднюю Азию. Оно стекалось в небольшой городок Сусуман, который расположен к северу-западу от Магадана. Там в Сусумане золото оседало в тайнике. Так продолжалось очень много лет. До тех пор пока не началась горбачёвская перестройка. Во время перестройки в Сусуман понаехали ингуши.


Я не хотел крови, поэтому нашу деятельность на Колыме пришлось свернуть. Но весь металл остался там, в тайнике. Впоследствии в Сусумане, теми же самыми ингушами, было организовано объединение «Ингушзолото». Этому самому объединению мы и продали, за немалое количество валюты, всё что находилось, к тому времени, в этом тайнике.
Что же касается золотых рудников в Узбекистане и Казахстане, то туда мы никогда не совались по одной простой причине. Причина эта заключалась в том, что основная масса золота добываемая на этих рудниках, оседала в бездонных карманах, некоторых, высокопоставленных, государственных чиновников, этих республик. Получали свою долю, с этих рудников, конечно и кремлёвские хапуги.  Я это знал.  Знал и их имена. Даже в постсоветское время, когда только началась приватизация, мы, по моему настоянию, держались, от этих рудников, подальше. Время потом показало, что

поступил я, в тогдашней ситуации, больше чем благоразумно. В борьбе, за право обладания этими рудниками, в тот страшный, жестокий период, были пролиты реки человеческой крови. Мало кто знал тогда, да и сейчас, кем в действительности были спровоцированы этнические столкновения в Узбекистане и какую цель преследовали организаторы этих кровавых оргий. Я бы мог назвать виновников поимённо. Но к сожалению это ничего не даст. Государство преследовать этих людей не будет. Не будет по очень простой причине: Дело в том, что люди эти, как раз и являются прямыми или косвенными руководителями этого государства. А ворон ворону, как известно, глаз не выклюет.


В Казахстане же, где тоже всё шло к этому, благодаря только уму Нурсултана Назарбаева, уже избранного к тому времени президентом страны и решительным действиям, прежде всего, одного человека, фамилию и имя которого называть я не хочу, этого удалось избежать. Жаль только что человек этот, назначенный министром внутренних дел, погорел из-за своего жадного и нечистоплотного на руку сынка. Тот же Назарбаев, который когда-то поднял его наверх, после очередной аферы его чада связанного со взяткой, сразу слил его вниз.  А мужик он был что надо. И многое мог бы сделать для Казахстана. Я знал его ещё с тех пор, когда он занимал должность начальника милиции, в одном  небольшом, забытом богом местечке, расположенном в ста восьмидесяти километрах к юго-западу от города Джамбула.
 Познакомились мы с ним на рыбалке. На том самом озере Ак-Куль, где когда-то погиб Роберт Викторович. Встречались мы с ним и после того как его перевели в Джамбул. Не раз бывал я и у него дома.
Конечно, святым, я бы его, ни в какой мере, называть не стал. Но «Человеком», по сравнению с другими офицерами внутренних дел, он был. А это в МВД - большая редкость.


Что же касается Киргизии, в которой я уже не жил в то время, то тут правил зажравшийся клан  Аскара Акаева, который рвал под себя, своими грязными ногтями, всё что мог. И вина, за то что случилось в Оше, полностью ложится на этого, жидковатого духом, руководителя с его некомпетентным, коррумпированным правительством. Но нам тогда, да и не только нам, такие слабовольные личности как Акаев, были очень даже, на руку.   
 Разумеется, думать, что весь этот беспредел в Узбекистане, Таджикистане, Туркмениии, части Киргизии, а также Армении  и Айзербаджане был организован исключительно только из-за золотоносных, или нефтяных месторождений, было бы ошибкой. Игра, в то время, шла большая, нешуточная и делились не только рудники и нефтяные скважины. Но об этом немного попозже...
         

     После убийства Фарида прошло два месяца. Наши правоохранительные органы, как я и рассчитывал, оформили это дело как дорожно-транспортное происшествие. В ресторан «Аламедин» взяли нового повара. А повязанные с ним, при его жизни, немногочисленные, криминальные дружки, адреса и фамилии которых я разумеется знал, после недолгих переговоров, полностью перешли под наше начало.
   В это же самое время, я замыслил начать наступление в Тувинском направлении. Я уже давно подумывал об этой Засаянской республике. Конопли там росло немеренно и по качеству она ненамного уступала, конопле, чуйской. Да и географическое расположение Тувы было очень выгодным. Оттуда можно было довольно легко снабжать наркотиками весь Красноярский край, Новосибирскую, Кемеровскую и Иркутскую область, в общем всю Сибирь. В Красноярск её можно было вывозить по Усинскому шоссе, проложенному ещё каторжанами по скотоперегонной урянхайской тропе. Ну а в соседнюю Хакассию, до Абакана по Азскизскому тракту. 
 

Из Тувы,- думал я, вполне можно создать, при хорошей организации, отличную, сырьевую базу производства наркотиков. Конечно я понимал, что на это понадобится не один месяц, а годы.
Когда я поделился своими замыслами с ребятами, то они, все как один, поддержали меня. Оно  и понятно. Они верили в меня. Верили в мою удачу. Верили с самого начала. Да и правду сказать, за всё это время я не допустил, в нашем опасном деле, ещё ни одного серьёзного промаха.
 Подробный план начала вторжения в Туву я решил разрабатывать с Юрой Гавриловым. Для этого нам пришлось чуть-ли не на месяц, выехать с ним непосредственно на место. По приезду из Тувы, план этот, можно сказать, был готов. Мы побывали с Юрой почти во всех районах и городах этой республики. Ездили и в соседнюю Хакассию. Теперь оставалось только подобрать надёжных людей.
 Людей мы подбирали долго, целых полгода. Наконец когда люди были подобраны и тщательно проинструктированы, мы потихоньку начали оккупацию Тувы.

Прошло ещё полгода и... дело потихоньку завертелось. Наш план, перенесённый в жизнь, начал давать свои первые плоды. 
     Делалось это по той же схеме что и здесь, в Средней Азии. Собранное сборщиками зелье, стекалась в три точки. Затем одна часть зелья переправлялась на ближайшую к Туве железнодорожную станцию в городок Абаза в Хакассии, потом железной дорогой дальше, а из других двух точек, оно уплывало по Усинскому и Аскизскому коридору, соответственно, в Красноярск и Абакан.
 С планом же Бахаутдинова, касающегося переправки опиума из Афганистана в Таджикистан, так ничего и не вышло. Мы очень долго тянули с претворением его в жизнь. Тянули до тех пор, пока наши маразматики в политбюро, во главе с Брежневым, не ввели в декабре 1979 года, свои войска в эту страну.
 В конце этой главы хочется сказать ещё несколько слов о Аркадий Аркадьевиче Мирошниченко.
Аркадий Аркадьевич так и не поверил мне тогда, что мы его никогда больше не тронем.  Через  два с половиной  месяца, после передачи денег, он уволился и исчез из города навсегда растворившись на необъятных просторах нашей родины. И зря, я своё слово держать умел. Разумеется, его можно было бы, хотя и с большим трудом, но разыскать. Только спрашивается зачем? Какой в этом был смысл? И о чём бы я стал говорить с ним? Да и захотел ли бы он, вообще, говорить со мной?    
Больше наши жизненные пути с ним никогда не пересекались. А жаль. Мне нравились такие деловые люди как он.

                продолжение следует