Ушастик

Смена   звезд   ожидалась   в   пятницу   24   числа   в   21.07.   Явление   в   этих    широтах   очень   редкое.   
От   друзей   я    слышал,   что    оно   представляет   собой   уникальное   зрелище.   А   эффект   намного   сильнее,   чем   просмотр   кинокадров,  так   как   ни   одной   камере   не   суждено   увидеть   то,  что   видит   глаз.   Нам   воочию   
хотелось   увидеть   смену,   тем   более   что   через   
два   месяца   мы   покидали   планету.   
Закончив   работу,   положенную   по   графику,   я   вышел   из  корабля,  а   капитан   поднялся   в   рубку   лично   проверить  телекамеры.  Свежий   ветер   взъерошил   волосы,   гамма   запахов   вскружила   голову,  дневной   свет   уколол   глаза.   Хорошо.   
Куда   там   душные   коридоры   корабля,   натруженный   свист   кондиционеров   и   искусственное   освещение.   
20.53.   До   смены   10   минут.   
Сердце   томительно   сжимало,   пальцы   нервно   теребили   застежку   молнии.   Ожидание   становилось   
невыносимым,   и   взгляд   лихорадочно   шарил   по  степи,    надеясь   увидеть   что-либо   интересное,   способное   занять   воображение.   
- Волнуешься   пилот? - спросил   капитан,   подчеркнув   последнее   слово. – А   где   же   наш   биолог?   Неужели   Ингрид   не   разделит   с   нами   встречу   " Но-вой   Звезды? "   
Ответить   я   не   успел.   На   холме   появилась   Кэрролл,   
 заслонив   светило,   клонящееся   к   закату.   Руки   были   скрещены   на   груди   так,   словно   они   кого-то   несли.   Вокруг   нее   беспорядочно   вспархивали   насекомые,   готовящееся   отойти   ко   сну.   Солнце   подсвечивало   ее   
волосы,   создавая   радужный   ореол.   
Подойдя   к   ней,   я   увидел   бледное   лицо   женщины.   Карие   глаза   смотрели   с   состраданием   и   нежностью   на   какого-то   зверька,   лежащего   на   ладонях   сложенных   лодочкой.  То   был   пушистый   шарик   с   черными   бусинками   глаз.   Особенно   поражали   уши   своими   размерами,  превосходящими   голову.  Остальных   деталей,  впрочем,   как   ротика   и   носика   видно   не   было.   На   вопрос   капитана   кто   это?   Ингрид   произнесла    длинное   название   животного,   состоящего   почти   из   одних   согласных   и   поэтому   трудно   произносимого.   Чтобы   избежать   путаницы   с    названием   мы   тут   же   окрестили   его   Ушастиком.   Это    прозвище   не   только   подходило   к   его   виду   и   звучало   уменьшительно-ласкательно,   но   и    выражало   нашу   симпатию к   этому   несмышленышу.   
 Ингрид   сказала,   что   к   Ушастику   нужно    отнестись   серьёзно   и,   пожертвовав   наблюдением,   сконструировать    устройство,   где   мог   бы  жить   зверь,   ни   в    чем   не   нуждаясь,   так   как   ни   одна   лаборатория   звездолета    не   была   предназначена   для   этих   целей.  Мы  не   возражали,   хотя   и   не   бы-ли   в   восторге   от    такой   альтернативы.   Выдвинув   тезис: - человек   всегда   должен   оставаться   человеком,   мы   принялись   за   работу.   
После   кропотливых   изысканий   решение   было   найдено.   Остальное   было   делом   техники.   
  К   часу   ночи,   / ночь   понятие   условное.  Зеленая   звезда   сияла   на   небо-склоне /  убежище   было   готово   принять   Ушастика.   
 В   общих   чертах   наше   детище   представляло   собой   герметичную   капсу-лу,   в   которой   создавались   условия   для   нормального   обитания.  Компьютер   следил   за   работой   систем   жизнеобеспечения   и   создавал   оптимальный   режим.   Конечно,   мы   устали,   но   возбуждение   давало   стимул   к   бодрствованию.   
Прежде,  чем   в   капсулу   поместить   Ушастика,   мы   запустили   агрегат   в   " холостую,"     с   целью   выявить   возможные   дефекты.   А   Ингрид   принялась  рассказывать.   
- Закончив   синтез,   я   решила   сделать   сюрприз,   и   не   предупредив,   пошла   к   Тёплому   Заливу,   заснять   смену   звёзд,   отлично   понимая,   что   понесу   наказание.   Но   я   люблю   экзотику.   Ведь   на   фоне   Залива   смена   выглдела   бы   куда   эффектней,   чем   скажем   из   рубки.   Мне   думалось,   что   вы   по   до-стоинству   оцените   мой   выбор.   Это   настоящий   подарок    землянам.   Без-условно,   все   они   видели   стереопейзажи   Залива,   смену   звёзд,   но   смену   на   фоне   Залива   никогда!   Миновав   разлом,   я   услышала   шум   борьбы.   Я   рас-терялась,   но   придя   в   себя,   поспешила   на   помощь.  Кустарник   очень   затруднял   продвижение,   и   я   часто   путалась   в   стеблях    побегов,   жгутиках,   колючках...   Мне   казалось,  что   комбинезон   непременно  порвётся.  Неожиданно   я   оказалась  на   поляне.   Кустарник   с   трех   сторон   обступал   ее,  но   южная   сторона   была   почти   пустынна.   Невысокий   склон,   поросший   сочной    травой,   сбегал   вниз   к   бухте.   Мать    Ушастика   была   еще   жива    и    оказывала   со-противление   Корунду.  Мне   удалось   оттеснить   птицу   от   жертвы,   но   она  оказалась  не  из   пугливых  и  даже  угрожала  открытым   нападением.  Когда   она   все   же    улетела,  самка   билась   в   агонии.   
 Ингрид   замолчала.   
- Состояние   у   меня   было   подавленное.   Я   присела,   чтобы   расслабиться   и   передохнуть.  Неожиданно   я   услышала   тихий   плач.   Если   бы   я    была   на    Земле,  то  непременно   подумала   бы   о   ребёнке.   Осмотревшись,  я   увидела   пушистый   комочек,   перекатывающийся   по   траве.   Мне   стало   жаль   бедного   детёныша,   и   я   взяла   его,   поставив   задачу   не   только   вырастить   его   и   заменить  мамашу,   но   и   изучить   этот   вид    хищников,   так   как,   насколько   мне   известно,   он   изучен   не   очень   хорошо.   Ингрид   замолчала   и   с   нежностью   посмотрела   на   спящего   зверька.
Проснувшись   утром,   я   отправился   в   лабораторию   проведать   малыша.   Войдя   в   помещение,   я   увидел   Ингрид,   сидящую   у   капсулы.   Она   спала,   бережно   держа   детёныша,   прикрыв   его   краем   комбинезона.   Рядом   стоял   пустой   тюбик   из-под   молока.   
На   эту   мирную   сценку   можно   было    смотреть   с   умилением,   но   мой   мозг   пронзила   мысль:
- Раз   Ушастик   на   руках,   значит,  в   капсуле   он   не   спал,   и   Ингрид   здорово   досталось   этой   ночью.   
Мне   стало  совестно  от  этой  мысли. И  как  бы  в  подтверждение   моим    мыслям,   Ушастик   проснулся,  и   запищал.  Ингрид   очнулась   от   своего   чут-кого   сна   и   склонилась   над   детенышем.   
- Успокойся,   не   плач,   малыш.   Все    будет   хорошо.   
Я   тихонько   вышел   из   лаборатории   и   столкнулся   с   капитаном.   Поделившись   с   ним   своими   мыслями,   мы   вернулись   к   своим   обязанностям.   
     За   завтраком   Ингрид   показала    нам   чертежи   тренажеров,   способствующих   быстрому   и   гармоничному   развитию   Ушастика.
Мы   вместе   радовались,   глядя,   как   быстро   растёт   Ушастик.  Это  был   уже  не   тот   беспомощный,  маленький   комочек,   катающийся   по   траве.   Те-перь   он   превратился    в   красивого   пушистого   зверя.  Черные   глаза   смотре-ли   доверчиво   и   смело,  упругий   бугорок   носа   предавал   серьезность,   а   ма-ленькие   чуть   растянутые   губы   впечатление,  что   он   смеётся.   Большие   уши    нисколько   не   уродовали   его,   а   наоборот,   предавали   этому   существу   ка-кой-то   неповторимый   облик,   и   мы   себе   не  представляли  его  без   них.  Гиб-кое  тело  заканчивалось   коротким   хвостом,  и  держалось   на   тонких,  но   сильных   ногах,  позволяющих   передвигаться   легко   и   быстро.   Но   по   привычке   мы   называли   его   Ушастиком.   
 Ушастик   рос,   и   у   нас   прибавилось   хлопот.  Мы   волновались,  когда  он  долго  не   возвращался.  Проходили   сутки,  а   то   и   трое,  прежде   чем   блудный   детеныш   приходил.  Он   хоть   и   научился   добывать   корм   самостоятельно,   но   всё   же   нуждался   в   материнской   ласке.   По   сути   дела   он   для   нее   оставался   всё   тем  же   ребёнком...   
Я  помню,  как   однажды   под   вечер,  Ушастик   вернулся   весь   израненный,   и   тихо   скуля,   подполз   к   Ингрид.   А   она,  завидев   его,   вскрикнула   от   внутренней   боли,  и   в   горечи   заломила   руки.   
 После   болезни,   как   бы   в   благодарность,   Ушастик   несколько   дней   возвращался   под   вечер,  но   оставался   ночевать   у   люка.  А   потом   он   исчез.  И   опять   потекли   дни   волнения   и   ожидания.   
 Прошла    неделя,    а   он   всё   не   приходил.   Но   удивительное   дело    Ингрид   не   волновалась,   только   глаза   у    неё   были  печальные.   А    когда   мы   заводили   разговор   о    нём,   загадочно   улыбалась.   
  Но   вот   по   окончании   второй   недели   она   объявила:
- Завтра   ждите   гостей, Ушастик   будет   не   один.   И   действительно,   Уша-стик   пришёл,   и   с   ним   была   спутница.   За   эти   две   недели   он   как-то   возмужал,   но   мы   ещё   каким   то   образом   умудрялись   найти   в   нём    зна-комые   черты.   
Первым   делом   Ушастик   подошёл   к   Ингрид,   ласково   лизнул   ее    руку   и   лёг   у   неё  ног.   А    она,   улыбаясь,   трепетала   его   за   шерсть   и   щекотала   за   ухом.   
Ушастик   хоть   и   стал   зрелым   хищником,   с   нами   он   обращался   лас-ково   и   сохранил   детскую   доверчивость   и   любовь   к   людям.   
- Ушастик,  а  ты  познакомишь  нас  со  своей  подругой? - спросила   Ингрид,  и   он   понял   ее.   Подойдя    к   своей   спутнице,   зорко   наблюдавшей   за   нами,   он   лизнул   ее   и   подтолкнул   головой.   Но   она   заупрямилась,   и   тогда   Ушастик   ухватил   ее   губами   за    ухо,   и    подвёл   к   Ингрид.   Зверёк   был   насторожен,   шерсть   на   нём   поднялась,   в   горле   клокотало   рычанье.   
     Заметив   нерешительность   женщины,   и   её   желание,   он   ловким   движением   повалил   её,   и    биолог  погладила    зверя.   
Посидев   минут   десять   Ушастик,   с   беспокойством   поглядел   на   подру-гу,   которая   всё    чаще   звала   его.    
- Иди   Ушастик,   тебя   ждут.   
Зверек   в   знак   благодарности   лизнул   руку,   и   парочка   исчезла   в   траве.   
- Вот   и   вырос   наш   Ушастик. – проговорила   Ингрид,   и   голос   ее   дрог-нул.   
- Скоро   у   него   будет   потомство,  и   он   редко  сможет   навещать   нас.   Но   я    рада,   что   сумела   заменить   мать.   
- Да  мы  все  привязались  к  нему   и  полюбили.  Очень   жаль  будет  расста-ваться  с  этим  удивительным  зверьком. – сказал   я.   
- К  сожалению,  это  случится  завтра.  Работы  закончены,   и  руководство   торопит   с   отлетом. – проговорил   капитан.    
Всё   было   уже   готово   к   старту,   но   мы   медлили    стоя   у   люка,   надеясь   еще   раз   увидеть   Ушастика.   А   его   все  не   было.   По    заключению Ингрид,   Ушастик,   и   его   сородичи   находятся   на   той   ступени   развития,  когда   грань   между   животным   и   зачатком   разума   провести   очень   трудно.   Их   мозг   работал   как   накопитель   информации,   и   возможно   на   планете   зарождалась   новая   цивилизация.   
 Мы   вошли   в   люк,  и   неожиданно   в   наш   мозг   стали   поступать   телепатические   сигналы,   которые   образовывались   в   слова:   
" - Люди   подождите!   Я   здесь! "   
 Обернувшись,  мы   увидели   Ушастика,   высоко   подпрыгивающего   над   травой.   
Мы  сидели  вокруг  него,  гладили,  говорили  нежности.   А   время   беспо-щадно,   словно    гигантский   пресс   сжимало   нас.  Но   капитан   не   отдавал   приказа.   Глаза   красноречиво   говорили:" - Я   не   могу! "   
    Но   не   вполне   сформировавшийся   мозг   Ушастика   осознал   положение,   и   он   медленно   скрылся   в   траве.   В   голове,   словно   прощальный   набат   колокола   звучала   мысль: "  - Спасибо   люди.   До   свидания.   Не   забывайте   нас! "  Потом   слова   стали   путаться,  видимо   мозг   Ушастика   устал,  и   тогда   он,   подпрыгнув   над   травой,   издал   протяжный,   тоскливый   писк.   Этот   звук   болью   отозвался   в   сердце   и   мы,   не    сговариваясь,   разом   крикнули:
- Счастливо   оставаться,   Ушастик!   




                31.03. – 1.04.1984 г.