Самое сложное

14 ноября 1263 года, возвращаясь из поездки в Орду, в возрасте сорока четырех лет (согласно данных историка Татищева В.Н., представленных в его работе  «История Российская», в 1219 году: «Мая 30  родился князю Ярославу сын и наречен во святом крещении Александр») умирает князь Александр Ярославович, прозванный Невским за доблестную победу 15 июля 1240 года возглавляемых им русских войск в битве со шведами у реки Невы . Этот человек жил и правил в один из самых трагических и страшных периодов жизни нашей страны и отдавал свои силы для её сохранения и даже спасения, и поэтому, будучи человеком физически и духовно здоровым и сильным, так рано умер. Перед смертью невский герой принимает схиму, т.е. становится монахом  и отказывается от всего земного, простирая внутренний взор к Вечному. После его смерти совершается нечто необыкновенное. «Было же тогда чудо дивное и памяти достойное. Когда было положено святое тело его в гробницу, тогда Севастьян-эконом и Кирилл-митрополит хотели разжать его руку, чтобы вложить грамоту духовную. Он же, будто живой, простер руку свою и принял грамоту из руки митрополита. И смятение охватило их, и едва отступили они от гробницы его. Об этом возвестили всем митрополит и эконом Севастьян. Кто не удивится тому чуду, ведь тело его было мертво и везли его из дальних краев в зимнее время» .
Далее начинается народное почитание Александра Ярославовича как святого, продолжающееся до настоящего времени. И в этом есть некий парадокс, так как Невский не был святителем или отшельником-молитвенником, чудотворцем при жизни, как, например, Сергий Радонежский или Серафим Саровский. Александр Ярославович находился в гуще мiра, более того, он держал в руках княжескую власть, и не в мирное время, когда можно было всецело заботиться о своей душе, стремясь к исполнению Евангельских Заповедей, и  спокойно воздвигать храмы и украшать их, а в годины татаро-монгольского нашествия, когда перед непобедимым врагом приходилось смирять свой же народ и смирять страшно. Так в 1257 году «…князь Олександръ выгна сына своего изъ Пльскова и посла в Низъ, а Александра и дружину его казни: овому носа урЂзаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повелъ; всякъ бо злыи злЂ да погыбнеть»  . По какой причине Александр Ярославович пошел на такие жестокие меры? Ведь известно, что он не участвовал, в отличие от многих князей того времени, в междоусобных братоубийственных войнах, которые ослабляли и разоряли Русь. Он был «милостив паче меры», когда в 1241 году после удачного похода на немцев и взятия основанного ими   города Копорья, отпустил живыми пленных немецких воинов . А ведь германцы незадолго до этого овладели русским городом Изборском, перебили многих псковских воинов, опустошили деревни вокруг Пскова и от них «много зла бысть»  . С моей точки зрения это самый острый вопрос в отношении личности князя Александра Невского – как проведение казней (по решению князя в том же 1241 году были перевешаны предатели, представители народов Водь и Чудь) могут сочетаться со святостью, которой, несомненно, он достиг?  Несомненно – по причине общецерковного прославления его Русской Православной Церковью в 1547 году .
Для того чтобы понять причины этих поступков, необходимо рассмотреть условия, в которых приходилось действовать Александру Ярославовичу. Кратко рассмотрим их.
В 1223 году рядом с рекой Калкой произошло знаменитое первое сражение русско-половецких войск с монголами. Эту битву русские проиграли, пленных князей, не сумевших организовать согласованные действия полков в битве, монголы живыми задавили насмерть под досками, на которые сели пировать .
Начиная с 1237 года тумены  монгольского хана Батыя начали разгром Руси, разделенной междоусобными войнами на удельные княжества и не способной к противостоянию такому врагу, как монголы, победоносной войной прошедшие через все земли и народы на своем пути от Монголии до Европы. Первой на их пути было Рязанское княжество. «…зимой пришли из восточных стран на Рязанскую землю лесом безбожные татары, и начали завоевывать Рязанскую землю, и пленили ее до Пронска, и взяли все Рязанское княжество, и сожгли город, и князя их убили. А пленников одних распинали, других — расстреливали стрелами, а иным связывали сзади руки. Много святых церквей предали они огню, и монастыри сожгли, и села… В ту же зиму взяли татары Москву, и воеводу убили Филиппа Няньку за правоверную христианскую веру, а князя Владимира, сына Юрия, взяли в плен. А людей избили от старца до грудного младенца, а город и церкви святые огню предали, и все монастыри и села сожгли, и, захватив много добра, ушли»  .
Потрясает запредельная жестокость татар. Тема массовых казней, производимых ими – «избиша оружием от старца и до унаго и до сущего младенца»    – проходит рефреном по историческим источникам XIII века. «Изучение антропологических материалов показало: из 143 вскрытых погребений большинство принадлежит мужчинам в возрасте от 30 до 40 лет и женщинам от 30 до 35 лет. Много детских захоронений, от грудных младенцев до 6 —10 лет. Это рязанцы, которых завоеватели истребили поголовно, многих уже после взятия города…. У части скелетов проломлены черепа, на костях следы сабельных ударов, отрублены кисти рук. Много отдельных черепов. В костях застряли наконечники стрел… Пленникам рубили головы: при раскопках А.В. Селивановым Спасского собора обнаружены скопления из 27 и 70 черепов, некоторые со следами ударов острым оружием»  .
Складывается впечатление, что монголы того времени – это люди какой-то особенной формации. И это подтверждается при изучении «Истории монголов», написанной монахом-францисканцем Джованни Дель Плано Карпини, посланного из Лиона в 1246 г. миссионером и послом от папы Иннокентия IV к монголам и проехавшего через захваченные ими земли, в том числе и Киевские земли Руси, до резиденции монгольского императора Сыр-орды, расположенной за полдня пути до столицы Каракорум : «убивать людей, нападать на земли других, захватывать имущество других всяким несправедливым способом, предаться блуду, обижать других людей, поступать вопреки запрещениям и заповедям Божиим отнюдь не считается у них греховным. Они весьма горды по сравнению с другими людьми и всех презирают, мало того, считают их, так сказать, ни за что, будь ли то знатные или незнатные. По сравнению с другими людьми они очень вспыльчивы и раздражительного нрава. И также они гораздо более лживы, чем другие люди, и в них не обретается никакой почти правды; вначале, правда, они льстивы, а под конец жалят, как скорпион. Они коварны и обманщики и, если могут, обходят всех хитростью… они не соблюдают всего того, что обещают, когда видят, что обстоятельства им благоприятствуют, коварны во всех своих делах и обещаниях.
Их пищу составляет все, что можно разжевать, именно они едят собак, волков, лисиц и лошадей, а в случае нужды вкушают и человеческое мясо. Отсюда, когда они воевали против одного китайского города, где пребывал их император, и осаждали его так долго, что у самих Татар вышли все съестные припасы, то, так как у них не было вовсе что есть, они брали тогда для еды одного из десяти человек.
Во время же войн они убивают всех, кого берут в плен, разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в качестве рабов. Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою; те же после этого разделяют пленников и дают каждому рабу для умерщвления десять человек или больше, или меньше, сообразно с тем, как угодно начальствующим.
Убийство других людей считается у них ни за что. И, говоря кратко, все дурные нравы их по своей пространности не могут быть изображены в описании»  .
Таков взгляд очевидца на монголов XIII века. Сочетание таких качеств с железной военной дисциплиной, законодательно установленной Яссой Чингисхана делала монгольские войска почти непобедимыми.
Разгромив Рязанское княжество, монголы в том же 1237 году двинулись на север во Владимиро-Суздальские земли. Взяли главные города – Суздаль и Владимир, разбили главное русское войско под началом князя Юрия Всеволодовича у реки Сити.  Затем «часть татар пошла к Ростову, а другая часть к Ярославлю, а иные пошли на Волгу на Городец, и пленили они все земли по Волге до самого Галича Мерьского; а другие татары пошли на Переяславль, и взяли его, а оттуда пленили все окрестные земли и многие города вплоть до Торжка. И нет ни одного места, и мало таких деревень и сел, где бы не воевали они на Суздальской земле. Взяли они, в один месяц февраль, четырнадцать городов, не считая слобод и погостов…» .  После этого монголы уходят, 1238 год мирный, но уже в 1239 году «татары взяли Переяславль Русский, и епископа убили, и людей перебили, а город сожгли огнем, и, захватив много пленников и добычи, отступили... взяли Чернигов… город сожгли, и людей перебили, и монастыри разграбили»  . В 1240 году пал стольный Киев , а годом позднее и сильное Галицко-Волынское княжество подверглось монгольскому завоеванию . Таким образом, за четыре года была покорена монголами юго-восточная Русь.
Думаю, выбор у русских князей в то время был невелик – или сражаться с монголами и быть стертыми с лица земли вместе со своим народом или же покориться иноземным захватчикам. Было выбрано меньшее из зол – князья склонили головы перед монгольскими ханами и терпеливый русский народ понёс тяжкое бремя монгольского ига. Чем же оно было характерно, каким было это время? По словам преподобного Серапиона Владимирского: «И в наше время какого еще мы не видели зла? многие беды, и скорби, и войны, и голод, от неверных насилье... Какой казни от Бога не восприняли? Не пленена ли земля наша? Не покорены ли города наши? Давно ли пали отцы и братья наши трупьем на землю? Не уведены ли жены наши и дети в полон? Не порабощены ли были оставшиеся горестным рабством неверных? Вот уж к сорока годам приближаются страдания и мучения, и дани тяжкие на нас непрестанны, голод, мор на скот наш, всласть хлеба своего наесться не можем, и стенания наши и горе сушат нам кости. Разрушены Божьи церкви, осквернены сосуды священные, честные кресты и святые книги, затоптаны священные места, святители стали пищей меча, тела преподобных мучеников птицам брошены на съедение, кровь отцов и братьев наших, будто вода в изобилье, насытила землю, сила наших князей и воевод исчезла, воины наши, страха исполнясь, бежали, множество братии и чад наших в плен увели, многие города опустели, поля наши сорной травой поросли, и величие наше унизилось, великолепие наше сгинуло, богатство наше стало добычей врага, труд наш неверным достался в корысть, земля наша попала во власть иноземцам: в поношение мы были живущим окрест земли нашей, в посмех — для наших врагов, ибо познали, будто небесный дождь, на себе гнев Господень!» 
Обрисовав кратко картину исторических событий времен нашествия монголов на Русь и последовавшего за ним ига, вернемся к событиям 1257 года и попытаемся ответить на поставленный в начале данной работы вопрос – как святость князя Александра Ярославовича может сочетаться с проведением по его воле казней? Итак, согласно Новгородской первой летописи старшего извода, зимой 1257 года в Новгород прибыли татарские посланники для сбора дани, а Александр Ярославич, в то время уже великий князь Владимирский, т.е. верховный правитель Северо-Восточной Руси, лично сопровождает их, что уже само по себе является показателем насколько важно было для сохранения мира с завоевателями, чтобы это мероприятие прошло успешно. Кроме того, по сообщениям Лаврентьевской и Никоновской летописей, Александра Невского сопровождали его брат Андрей Ярославович, князь Суздальский и князь Борис Василькович  Ростовский и целью их приезда и татарских чиновников-численников была также перепись населения для определения размеров взимаемой дани. Новгородцы, не испытавшие на себе завоевания Батыевыми полками, наверное, имели некоторые иллюзии по поводу того, что монголам можно не заплатить дани и не испытать ужасов их нашествия. А великий князь Владимирский такого заблуждения не имел и для предотвращения карательного набега монголов сделал все, что смог и в итоге его предотвратил. Подробно эти события освещает историк XVIII века В. Н. Татищев в работе «История Российская»: «Князь же Василий Александрович послушал злых советников новгородцев и бесчестно обходились с численниками. Они же с гневом великим, придя к великому князю Александру, сказали, что хотят идти в Орду. Он же понял беду ту, созвал братию и едва упросил послов ханских. Пошли сами с численниками князь великий Александр Ярославич владимирский, и Андрей Ярославич суздальский, и князь Борис Васильевич ростовский счет вести Новгородской земли. Слышали же новгородцы о сем и смутились весьма. Пришли же в Новгород численники татарские с великим князем Александром Ярославичем и с прочими князями русскими, и князь Василий Александрович новгородский побежал от отца своего из Новгорода во Псков. А татары начали просить дани, и не отказали в том новгородцы; и дали многие дары хану и послам его, а их отпустили с миром… А князь Александр Ярославич выгнал сына своего Василия изо Пскова и послал его в Низ, а дружину его казнил, иному нос и уши обрезал, другим же очи вынимал и руки отсекал, кто ему советовал такое сотворить. И так злые зло погибли, и так численников татарских успокоил и умирил». Хотел ли как человек такие зверства осуществлять христианин Александр Ярославович? Я убежден, что нет, хотя бы по простому осознанию того, что за такое придется отвечать и своей совести и Богу, но мог ли поступить иначе великий князь Владимирский? И вновь мне думается, что ответ отрицательный. Ведь от монгольского нашествия беды и крови было бы больше, и пострадали бы невиновные, а среди них дети, старики, женщины… Было выбрано меньшее из зол. Согласно святоотеческому наследию «…наказывать злых должно, ради самого добра и правды, а не ради собственной страсти гнева»  и с тем, что наказаны были именно виновники зла за свое зло согласен и автор летописи: «всякъ бо злыи злЂ да погыбнеть»  , а летописи писались в монастырях, оплотах христианства.
Насколько тяжело переживал эти события Александр Ярославич сообщает Лаврентьевская летопись, передавая его собственные слова, обращенные к епископу Кириллу по приезде князя в Ростов: «Отче святый, твоею молитвою и приехав в Новгород был здоров, и сюда приехал здоров твоею молитвою».