Жаневви 2. Оттенки любви. Глава 7

Услышав голос сестры Вел не стала задавать вопросов, прислушиваться к тону и интонации, она сразу испарилась из своей комнаты и проявилась возле Ев, ахнула и уставилась на нее. Молчала долго, балансируя руками на  скользком, примораживающемся снегу. И ту, ни вопроса, или недовольства, что ее отвлекли от дел, ни восклицаний, типа: «Бедняжка моя, что с тобой стряслось?» или «Сестренка, как ты тут оказалась?» Ев тоже не спешила кричать от радости. Все, на что она была способна - поднять к Вел руку.  Как только пальцы сестры оказались в ее руке, Вел наклонилась к ней, посмотрела в глаза:
- Ты что натворила?
- Забери меня, пожалуйста, я тут больше трех часов. Вел, не мучай разговорами, мне просто необходимо тепло!
- А мама?
- Ее я предупредила.
- Понятно. – вздохнула Вел и тут же добавила: - Нет! Мне то, совершенно ничего не понятно! Но поговорим дома. – крепко сжав кисть Евгении, поскользнулась, упала на колено, но уже поднималась у себя в комнате. – Значит так, я тебя не гоню, только утром – домой!
- Спасибо, сестренка, утешила. – Ев расстегнула комбинезон.
- А надо? – Вел открыла шкаф, потянулась за вещами, но отошла в сторону. – Вот, бери все что надо, я наберу тебе ванную.
- Спасибо. – ответила Ев, собирая свои вещи в охапку, пошла за сестрой и, определив их в корзину для грязного, вернулась в комнату. Взяла теплый халат, который висел здесь не известно для чего, Вел  их терпеть не могла, сразу же захватила пижаму, вздыхая, забралась в воду. Прикрыв глаза, заставила себя вернуться в те, несколько часов, что провела с Виленом и просмотреть, как бы со стороны, а может и прожить их еще раз. Не в силе себе врать, она провела рукой по губам, ловя его быстрый, испуганный поцелуй, растаявший, как снег.
 Вел отсутствовала минут десять, а когда вернулась, то, как всегда, не контролируя силу голоса, принялась «пытать»:
- Отогрелась? Тогда давай, выкладывай, что и как.
- Вел, не знаю, что тебе сказать. Я съезжала, когда сзади раздался грохот. Лыжи не слушались, покатилась кубарем. Пришла в себя, оказалось, что в снежном коме, или как там его назвать.  Поревела немного, позлилась, опять ревела и злилась.
- Три часа?!
- Образно. Я не засекала, может больше, может меньше.
- Ев, не ври!
- Хорошо! Нет, я не сидела на одном месте. Я пыталась выжить! Понимаешь – выжить! Снег кругом – вокруг меня, под одеждой и даже во мне.  Связи нет, понятия, где я нахожусь – тоже! Я поперла, как та, снегауборочная машина, вперед и вперед! Иногда доставая мобилку, проверяя полосочки, как беременная школьница, только счастье у меня было тогда, когда их становилось больше! 
- Держи! – Вел протянула телефон. – Звони мужу, он в шоке, если не хуже. – Ев ушла под воду с головой, а Вел так и стояла с протянутой трубкой: – Звони, я сказала! – увидев голову сестры, повторила с удвоенным ударением.
- Давай мы с ним как-то сами разберемся.
- Ев, это не шуточки.
- А ты сильно думала о муже, когда сбегала от него? Я, прости, не нарочно, я и ехать туда не хотела! 
- Вел! Можно тебя на минуточку. – раздался за дверью спасительный голос Эда.  Ев прикрыла глаза, отдаваясь теплу воды, а перед глазами все время появлялся ОН. Прошло достаточно много времени, сестра  больше вопросами не донимала.  Затем ужинали, и Ев ела с таким аппетитом, подсаливая подступающими слезами, что улыбался даже Эд. Легла в кровать,  не смотря на то, что было жарко, укуталась теплым одеялом, по самые уши. Спать совсем не хотелось, но и выносить испепеляющий взгляд сестры – не могла. В дверь тихонько постучали и Ев насторожилась.
- Не спишь? – голова Эдгара показалась в проеме. Улыбался, а глаза – грустные, грустные. – Вот, сладенького принес, может, захочешь. – Он поставил на кресло поднос с  небольшим чайничком, чашкой и шоколадкой. – Твой любимый, ромашковый. Но пить не обязательно.
- Типо, тебе нужен был повод.
- Типа того. Но если честно, то не нужен мне повод, и никогда не искал, чтобы с тобой тет-а-тет, по секретничать.
- Тоже за брата просить будешь?
- А надо? Нет, сестренка, не буду. Хотя, если как взрослый мужчина, да еще отец двух девчонок, могу заметить, что после переохлаждения муж был бы в самый раз и не только потому, что он врач. А скорее как грелка. Но и ты девочка не маленькая, сама разберешься.
- Спасибо.
- Да кушай ложкой! – хмыкнул, не зло, а ребячась, поправил ей одеяло, открыв подбородок, заулыбался.
- Навевает воспоминаниями прошлого. – вздохнула Ев и больше сказать ничего не смогла, слезы прерывали дыхание.
- Да, как-то так. – Эд не спешил уходить, сидел на краешке ее кровати, смотрел на нее.
- Говори уже, разрешаю.
- Ты сильно изменилась, Ежик.
- А как ты думал, братец – после…
- Нет, сестренка, не десять дней назад. Ты меняешься на глазах. Ладно, я пойду, спокойной ночи! – поцеловал ее в щеку. – Нужна будет жилетка, знаешь, где меня найти. Да, я еще и подушкой могу быть, ну той, что все свои секреты.
- Заманчивое предложение.
- Ев, я очень тебя люблю. А барбос, еще больше. И пусть тебе приснится сладкий сон.
Короткое посещение, простые слова, добрый взгляд и подбадривающая улыбка. Удалился, а Ев смотрела на закрывшуюся за ним дверь и чувствовала облегчение, словно рассказала ему все и получила сотню советов.
****
Вел ходила по комнате, бросая на Ев вопрошающий взгляд, та не спеша потягивала кофе. Они были одни, Эд как всегда умчался ни свет ни заря, таясь под занятость, дал им  возможность поговорить о сокровенном. Не сдержалась:
- Ев! Я долго ждать буду?
- А чего ты ждешь? Сказку, небылицу, или фентези?
- Ев! Не вынуждай меня вернуться туда, откуда я тебя забрала, часом раньше, и все увидеть самой?
- Ты этого не сделаешь.
- Это еще почему?
- Потому, что этого делать не надо! Я сказала тебе все, что было.
- Не ври мне! Кто он?
- Он?
- Ев!
- Вел! – голос Ев прозвучал настолько спокойно, даже лениво, что она сама себе удивилась. – Ты там была, по-твоему, где бы я кого спрятала?
- Тогда почему ты не выпускаешь телефон из рук?
- А ты не понимаешь? Это же так ясно. Просто потому, что жду посланий от Казановы!
- Значит, все-таки, Дэн всему виной?
- Да ничему он не виной. Я сама, сама по дурасти и беспечности слетела с трассы! Как же я устала.
- Она устала! У меня Владка из дому сбежала, а я ее тут раскручиваю! – только тут Ев заметила взвинченность сестры, которую та прятала под любопытство. В Вел, признавшись в том, что они с мужем пытались не обсуждать и скрыть от родителей, словно сняла тяжкий груз с плеч, устала села на стул и зажала голову руками.
- Влада?! Вот это фортель. Как, зачем, куда?
- Туда! – Вел произвольно махнула рукой. - Ох, как же тяжело.   
- Бедный Эд! – выпалила Ев и прикусила язык, только было поздно, Вел услышала и уже завелась сызнова:
- Странное дело, если что случается, то Эд бедный, а я виновата!
 Ев набрала полные легкие воздуха, но как ни странно ничего не сказала, она не могла сдержать истерического смеха, накатившего вдруг на нее. Слезы катились, живот свело, но она видела, как сестра заразилась этим и плача, хохотала, не сдерживая себя. Разрядились, сели рядышком и обнялись.
- Прости меня, я не хотела тебя обидеть. – оправдывалась Ев. - Просто Эд, он такой, как бы правильно сказать?
- Ранимый! – помогла Вел. – Да права, права ты, ему тяжелей, он разочарован. Я само собой в шоке, но ты же знаешь, кто как не я пойму дочь? Сами были молодые.
- Нет, тут я с тобой не соглашусь, мы были молодые, но чтобы вот так…. Вел, я все еще не могу поверить. От кого-кого, а от Владки, меньше всего ждала подобного. Владислава! Самая рассудительная, сдержанная, деловая колбасина, и такое! Чем хоть пояснила?
- Да ни чем серьезным. Заявила, что достаточно взрослая, что хочет набить собственные шишки и исправить свои ошибки. Что довольно хорошо знает наши законы, а так же, досконально изучила сородичей. Поэтому ей нужна полная свобода и никаких указок. Сдала экстерном экзамены, обзвонила всех нас, поставила перед фактом и…
- Куда она?
- А я знаю? – воскликнула Вел. - Типа есть человек, с кем она общается не первый год и хочет его узнать как можно лучше. Кто он – я не знаю, чем занимается – не ведаю, где живет – понятия не имею.
- Так она что, замуж сбежала?
- Заверила, что нет, что поживет самостоятельно, что хочет узнать его без отчетов всей семье. Ей, видите ли, не хватает свободы и права выбора!
- А ее в кандалах держали?
- Ев, не наступай на больной мозоль. Ты понять не можешь, как это больно! Всю жизнь я старалась не делать рамок, доверительно говорить, обо всем. Ну, почти, обо всем! Хочешь гулять – пожалуйста. Профессию выбрала сама, работа не навязанная. Круг друзей по своему усмотрению. Да что я тебе говорю – когда хотела и с кем хотела, могла уехать, насколько хотела. И тут такое. Ев, это не эгоизм родительский, это просто не понимание, как можно взять и все растоптать, в одночасье, что было между нами, родного, сплоченного.  Я просто не понимаю и от этого сама не своя.  «Свободы», говорить ей мало! «Устала»!  Ох.  Прости, прости что гружу, вырвалось. А Эду действительно труднее, я тут даже несколько ночей вскакивала, от его стонов во сне. Ходил, за грудь все держался, когда его никто не видел, а марку держит – никому, ни одним словом не обмолвился.
- Они хоть общаются?
- Как тебе сказать? Сам ей не звонит, сама же понимаешь, причин мог найти тысячи, даже по работе, но на звонки отвечает, только я-то вижу, как ему трудно с ней говорить.
- Он воспринял ее отъезд – предательством.
- Именно! Да он бы не возражал, ты же знаешь, сделай она все с уважением.
- А тут еще я на вашу голову свалилась.
- И хорошо, что свалилась, мы хоть отвлеклись. И Слава Богу, что свалилась – Эд ожил, правда, правда. Он же тебя любит. – улыбнулась хитренько, но Ев не стала зацикливаться на этих словах.
- Я и не заметила ничего. Ладно, Вел, все наладится, Владка приедет и все будет, как раньше.
- Не будет. Зерно недоверия посеяно, а это, знаешь ли, не бурьян, вырвал и забыл, это иголка под ногтем. Чтобы вытащить, надо сорвать собственный, живой ноготь.
- Может не все так трагически?
- Ничего в этом нет трагического, это мораль, это устои, это привычка доверять. А если тебе не доверяют, если кричат, что устали от твоего общества, то, что же тут наладится? Так и будешь жить, в ожидании новой подножки.  Я тут вспомнила Анну Каренину, так вот, Влада, тот самый локомотив – вроде и ни при чем, как бы своим курсом шел, а женщину раздавил. Вот и наши отношения с Владиславой раздавлены ею же.
- Утрируешь. Она этого не хотела.
- Не хотела, возможно, но нас прочувствует, когда окажется на нашем месте. Не хочу накликать подобное, но дожить бы хотела,  увидеть Владкины глаза и услышать слова, в подобной ситуации. Нет! Что не говори, а в человеке эгоизма больше, чем всего остального.
- И не говори, я тут с одним человечком общалась, так он мне приблизительно тоже сказал. – Задумчиво проговорила Ев, смотря на мобильный.  Это не осталось без внимания сестры.
- А вот с этого момента подробней!
- Нет ничего подробней, пятнадцати минутная беседа с транзитным пассажиром. Встретились, выплеснули друг другу то, что оказалось поверх и разбежались, не узнав даже имен.
- Значит, имени у этого попутчика нет?
- Имя есть, но мне не ведомо.  Спасибо, сестренка, пойду, подумаю, надо же свою жизнь возвращать на прочные рельсы.
- Иди, иди…
****
Дэн вернулся с поиска Ев по прошествии трех часов. Виен сидела и ждала его на улице. Увидела, поднялась на встречу, а он подошел, сел на скамью и попросил присесть рядом. Молчали долго, смотря на стихающий блеск дня, тонущий в ночи. Жан выглянул пару раз, но не решился нарушить их молчаливый диалог, только набросил Виен на плечи теплый плед. Наконец Дэн подал голос:
- Все правильно! Нет, правда – все правильно! Завтра утром я не пойду с отцом. Разделишь со мной завтрак.
- Я бы и ужин разделила.
 Его вздох поставил точку в диалоге. Поднялся, подал ей руку и до утра они не виделись. 
День девятый. Дэн полностью провел с Виен, заменив ей опору и развлечения, пока Жан, в сердцах, наматывал виражи.
День десятый.  До отъезда восемь часов. Жан поднялся как всегда, оделся на последнюю в этом сезоне, а может и в десятилетие, лыжную прогулку, выскользнул из спальни, но передумал идти один, поднялся наверх, к сыну. Постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь:
- Прости, что без приглашения, но я знаю,  не спишь. – Дэн отмолчался, сидел на не разобранной кровати и пил. – Это ты так новый день встречаешь, или еще вчерашний не провел.
- А тебе, какая разница?!
- Мне? Сын, не понял тона.
- Можно подумать, - язвительно заявил Дэн: - ты когда-то старался кого-то понять!
- Понятно, мы без настроения. Только я, я в чем виноват?!
 Дэн усмехнулся и сделал последний глоток, покрутил стакан, но подниматься за новой порцией не стал. Жан взял лежавшую на полу, практически пустую бутылку и решил убрать.
- Положи! Ты чего тут раскомандовался?!
- Дэн, ты пьян! Не забыл,  сегодня домой?
- Домой! А где он, мой дом, где? Не ты ли меня, как котенка…
- Не надо, сын, я не думал…
- Ты никогда не думаешь! Ты же у нас - ГЛАВА РОДА! Тебе это не обязательно.
- Дэн, держи себя в рамках приличия. Все хорошо. Ев дома, на ней и царапины нет.
- Хорошо?! Все хорошо? Да ты еще хуже, чем я думал! Жан! Неужели ты слеп, неужели ничего не видишь под собственным носом? Ничего нет, ни у нас, ни у кого, ничего нет хорошего! И в этом ты виноват, ты!
- Послушай, что скажу и делай выводы. Родители всегда и во всем виноваты. Всегда – не та работа, не удался отпуск, не сошлись характером с женщиной. Все, что происходит, от царапины на пальце, до безмерной фантазии. Но тебе, сын мой, не восемнадцать лет и даже не тридцать, чтобы вот так, безосновательно, бросаться обвинениями.
- Да, мне не тридцать, да, я прожил столько, что многим и не снилось! Тебе нужны факты? Да, пожалуйста! Начну с простого –  вот ты, когда в последний раз слышал беззаботный смех наших жен? Как раньше, на любую мелочь?  Я давно, очень давно не слышал звонкий, любимый смех жены. И задолго до того, как ты чуть, в очередной раз, не убил Вилену.
- Дэн, не перебарщивай.
- А ты посмотри на себя в зеркало. Ты был с ней один, ты! Ты выставил нас всех, как не нужные вещи. Но зато не в твоих руках, а в хрупких, нежных и не таких сильных, как твои, умирала Виен. Ты хоть сейчас понимаешь, что сделал своим молчанием? Или мы зря успели? – Жан двинул его в челюсть, Дэн отлетел, поднялся и продолжил: - Давай, бей! Это у тебя получается. Но то, что Ев ушла, твоя и только твоя вина. У нее психика была на изломе, а я, как паяц, как шут при царе, тащил ее сюда, для развлечения. Не моего, не нашего с Ев, а твоего развлечения и спокойствия! Отец. – он произнес последнее слово, как ругательство. – Да ты хоть знаешь, что Владка сбежала из семьи? – Жан широко открыл глаза. – Вот! Заботливый ты наш. Признаюсь, сам узнал случайно, дочь в злости стеганула. В злости на меня, представляешь такое? Замужняя дочь, в счастливом браке, а отец не вовремя позвонил. Эд отмалчивается, Вел просто избегает разговоров. Кто же у нас основатель холода в роду? Или опять скажешь, что пустое обвинение? А лучше двинь меня еще раз, я же все равно не смогу тебе дать сдачи, ты – отец! – посмотрел на дно стакана, швырнул его в мойку и закрылся в душевой.
Жан постоял с опущенной головой, поправил рукой волосы, затем глянул на костяшки, которые сбил, ударив сына, размял их и удалился, не проронив больше ни слова. У двери в свою комнату выровнял дыхание и постарался сделать беззаботное лицо. Но так и не вошел. Взял лыжи и час выбрасывал адреналин на крутых виражах.
****
Полет  обратно прошел нормально, даже Виен перенесла его легче. Расстались сразу у трапа, Дэн обнял Вилену и, не поворачиваясь к отцу, сказал:
- Я в город. Соскучился по работе. Виен, я забронировал квартиру, недалеко от клиники, но если я тебе понадоблюсь, звони сама, в любое время суток, я буду сразу. За дочь не переживай, по-прежнему люблю, даже еще сильней. Вот поэтому и даю ей время понять свои чувства. Понимаешь?
- Понимаю. Иди, родной и звони мне, пожалуйста, каждый день, как будет свободная минутка.