Фрагменты моей жизни

Автобиографическая повесть

ФАНТАСМАГОРИЯ

1.Блаженство переполняет меня. Я парю в этой благодати, которая везде. Я и она - это одно единое. Блаженство не только окружает меня, оно во мне, оно моя сущность. Я испытываю его как великую радость, гармонию и счастье.
Так кто же этот Я? Я - это индивидуальность, которая, пройдя очередной раз по кругу цикла жизни в различных Мирах как человеческая сущность, наконец-то, на некоторое время, возвратилась на свою истинную Родину: в Мир Огненный. Такое возвращение случалось многократно после того, как Я проходил неизбежный кармический круг жизни. Сначала я пребывал в, так называемой, "школе жизни" или же в Физическом Мире. Затем, после своей мнимой смерти в этом Мире, проживал определенное время в соответствующей сфере Астрального Мира и, "умирая" в нем, попадал сюда. Но в Мир Огненный Я попадал не сразу, а только спустя некоторое время после пребывания на, соответствующем моему сознанию, низшем уровне Ментального Мира. И только пройдя все это моя индивидуальность, мое высшее Я, сбросив все оболочки, оказывалось здесь, в Мире Огненном, который есть высшая часть сферы Ментального Мира.
Время пребывания моей души в разных мирах было разное. Оно зависело от того уровня сознания и накопленного духовного багажа, который Я собирал находясь в "школе жизни", т.е. в плотном Физическом Мире. В этом мире Я, приобретал жизненный опыт, который шлифовал мое сознание, мою душу. Полученный в Физическом Мире опыт, в дальнейшем трансформировался в способности, которые были и есть бесценное богатство моего Я.
И вот Я снова здесь: в Мире Огненном. Материя этого мира - это не физический огонь, который обжигает и все пожирает. Эта материя представляет собой тончайшую психическую субстанцию, и Я есть ее часть. Однако слившись с ней, Я не утратил своей индивидуальности. Как где-то там, далеко "внизу", физическая молекула воды является частичкой водного океана, но в то же время и индивидуальна, так и Я в Мире Огненном являюсь частичкой его духовной материи, которой присущи также и сугубо свои впечатления.
Понятия верха и низа здесь относительные, так как ни верха, ни низа здесь просто нет. Под понятием "низ" здесь подразумеваются Астральный и Физический Миры, а "верх" это миры более тонкие и духовные чем Мир Огненный. Пока эти Миры мне не открыты. Однако по мере того, как Я буду продвигаться "вверх" по лестнице эволюции, Я их когда-либо достигну.
Таких сущностей как Я здесь великое множество. Наше общение происходит на уровне мысли и доставляет нам огромное счастье и радость. В Мире Огненном все едины и в то же время индивидуальны. Это истинное братство под эгидой нашего Отца, т.е. той Божественной Сущности, к которой мы все устремлены. Но до полного слияния с Ним всем нам надо пройти еще очень длинный путь.
Мир Огненный - это мир без форм. Прежде чем попасть сюда Я расстался со своей последней оболочкой. Это произошло в нижней части Ментального  Мира, где Я пребывал какое-то время. Теперь же Я - сама мысль, центр которой излучает свет. Светящаяся точка во мне - это великий дар от Всевышнего Господа. Это Он Сам и в то же время Я. Эту частичку в обусловленном материальном мире называют по-разному: в зависимости от принадлежности к той или иной религии. Я называю, ее Бог Сын, который по лучу Духа Святого увлекает меня к Богу Отцу, к АБСОЛЮТУ. Бог Сын всегда во мне и со мной на протяжении всего моего эволюционного пути. Это моя путеводная звезда в моем вечном странствии.
Мое пребывание здесь не бесцельно. Передо мной встают картины всего моего прошлого существования: мои достижения и ошибки, из которых я должен извлечь определенные выводы для дальнейшего эволюционного подъема. Кроме того здесь Я в общих чертах узнаю и свое будущее, которое предстает передо мной как некое озарение. Все это возможно, т.к. здесь не существует раздельно ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. Время в Мире Огненном едино. Здесь существуют сразу во всех временных состояниях. Именно поэтому на сугубо материалистический вопрос о продолжительности нахождения здесь ответа нет. Это может быть и доля секунды и вечность. Все зависит от уровня духовности сущности и степени осознания своего предназначения.
Тогда, когда цель пребывания сущности в Мире Огненном достигнута, то неумолимый закон Кармы начинает свою работу по возвращению этой сущности в Физический Мир для продолжения учебы в "школе жизни" в соответствии с новыми  целями и задачами. Но пока Я здесь, хотя действие закона уже начинаю испытывать. Его проявление Я испытываю как все увеличивающуюся силу, влекущую меня "вниз". И эта сила, в конце концов, доставит меня к моменту моего нового физического воплощения. На этом пути Я получу соответствующие оболочки, которые будут моими телами, и которые Я буду обязан наполнить духовным содержанием, проживая очередную физическую жизнь в плотном мире. От того духовного содержимого, которым Я наполню эти оболочки, будет зависеть мое сознание, моя душа, а следовательно и высота следующего подъема по лестнице эволюции.

2.Странное ощущение, совершенно новое, но в то же время давным-давно пережитое, охватывает меня. Оно-то внезапно появляется, то, так же внезапно, покидает меня. Это ощущение какой-то неосознанной тревоги, но в то же время чего-то такого грандиозного. Должно произойти какое-то событие, которое сразу же изменит не только образ моего существование, но и всего меня. Я нахожусь в ожидании этого события.
Однако это событие касается не только меня, но и других сущностей. Эти сущности самым непосредственным образом связаны со мной и если бы не они, то не было бы той формы, в которой я пребываю в настоящее время. Нет, если бы не они, то были бы другие. Однако великий закон Кармы определил именно их.
Одну из этих сущностей Я чувствую постоянно потому, что я нахожусь в ней, и нас соединяет какая-то непонятная для меня связь. Эта связь и духовная, и, в то же время, реально осязаемая. Она делает нас одним существом. Но, несмотря на это, мы разные духовные сущности. Внутри  каждого из нас своя частичка Бога. Именно эти частички изначально всегда с нами и делают нас индивидуальностями со своим Эго.
Сущность, с которой я слит, постоянно делает все возможное, чтобы мое существование было безмятежным. Она искренне заботится о моем развитии, за что я ей безмерно благодарен. Она часто общается со мной ласково и нежно, хотя я понимаю только лишь ее мысли. Но те звуковые вибрации, обращенные ко мне, очень приятны. Я знаю, что их значение будет для меня когда-то понятным.
Вторая сущность, имеющая ко мне отношение, более брутальная, но не менее ласкова ко мне. Вибрации, исходящие от нее более мужественные и вселяют в меня какую-то  уверенность в безопасности. По тем вибрациям, которые исходят от сущностей, я понимаю, что они по форме одновременно и одинаковые, и в то же время очень разные. Однако обе эти сущности причастны к моему новому физическому началу, которое дано мне очередной раз великим законом реинкарнации.
Понятие о законе реинкарнации как-то невольно, само собой всплыло в моем сознании. До момента материализации я это хорошо представлял себе. Однако по мере схождения в материю, по мере того как я становлюсь обусловленной сущностью, все знания куда-то пропадают, словно растворяются в чем-то. Крайне редко, как в настоящий момент, мое сознание на мгновение проясняется. Я как сквозь какую-то пелену вижу себя в прошлом.
Внезапно мое сознание пронзает убеждение того, что мне предстоит рождение. Да, именно рождение. Оно необходимо для того, чтобы я полностью вошел в плотный Физический Мир. И все теперешние мои ощущения связаны с этим событием.
Теперь я осознаю, что те сущности, которых я так хорошо ощущаю - это мои родители, которые подарили мне все пребывающую физическую оболочку. Благодаря этой оболочке я смогу жить в Плотном Физическом Мире. Это храм всех моих тонких оболочек, моего сознания, сосредоточенного вокруг Божественной духовной частички. Я - это единство ТЕЛА, ДУШИ и ДУХА.

3.Свершилось! Я родился! Сознание не запечатлело этого момента события. Единственное, что сохранилось в памяти, так это какое-то мощнейшее устремление в неизвестность. Поток непреодолимой силы подхватил меня и понес на встречу с физическим бытием.
Сознание вернулось ко мне с первым вздохом, который я сделал самостоятельно в новом для меня мире. В новом, как новая личность, но не индивидуальность. Что-то подсказывает мне, что все это уже было со мной, и теперь происходит в очередной раз. Вместе с первым вздохом я издал и первый звук, который стал хвалебным гимном Великому Творцу. Кроме того, я увидел и свет. Но это не был тот духовный свет, который я ощущал раньше. Тот свет исходил как бы из тех сущностей, которые, как и я, находились в пространстве высших миров. А это был совсем иной: материальный свет.
Вместе со вздохом и восприятием материального света, я ощутил и физический разрыв с тем существом, в котором произошло мое зарождение как физической сущности. Однако духовная связь осталась. Что-то подсказывает мне, что во всем мире нет существа для меня более близкого и родного  чем оно. И это действительно так.  Ко мне вдруг пришло понимание, что имя этому существу - МАМА. И это было самое первое осознанное слово, которое я впоследствии произнес. Но это было потом, спустя некоторое время, которое по моим первым впечатлениям длилось бесконечно долго.
Первыми моими ощущениями в Физическом Мире стали ощущения нескольких реальностей. Духовные реальности, которые я воспринимал и до рождения, не пропали. Они остались, но воспринимаю я их уже не так ясно и отчетливо, как раньше, а как-то по-новому: как через какую-то завесу, будто бы со стороны. И к этим восприятиям прибавилась еще одна. Эта новая реальность становиться все отчетливее и ощутимее и я начинаю отождествлять себя именно с ней, хотя что-то подсказывает мне, что это не истина, а какая-то грандиозная иллюзия.
Вместе с ощущениями Физического Мира, во мне начинает появляться и что-то такое, что неудержимо влечет меня ко всему окружающему. Я еще не знаю, что это такое, но оно напрямую связано со мной таким, каков я сейчас есть. Это что-то вызывает во мне стремление к познанию и самого себя, и мира вокруг меня. Однако для того, чтобы удовлетворить этот интерес, это что-то должно еще более взрасти во мне. Оно должно составлять одно целое со мной и быть действенным моим орудием. Со временем оно будет одним из основных аспектов моего обусловленного состояния в восприятии и познании окружающей физической реальности. Так мне подсказывает мое сознание.
А пока я расту, поочередно пребывая в различных доступных мне Мирах. В них я черпаю ту энергию, которая так необходима для моего развития.

  4.Как медленно тянется время! Нет, не то время, которое отсчитывают стрелки часов, а другое время: время моей жизни. Уже давно было вчера, а то, что было раньше:  несколько дней назад, недель, месяцев – кажется, уже и не было вовсе, а если и было, то не со мной, а с кем-то другим. Тот другой был совсем не такой как я: он не умел сидеть, стоять, ходить, ноги и руки не подчинялись ему, он плохо понимал то, что с ним происходит, кто и что его окружает. Но постепенно, с течением этого самого времени, все изменилось: руки и ноги стали послушными его желаниям, восприятие его окружения стало более четким и ясным, и этот кто-то стал мной. А это значит, что время меняет все и всех.
Мне кажется, что я живу уже очень давно и долго. Но те, кто меня окружают, говорят, что это не так. Они говорят, что мне не минуло и двух лет. Я думаю, что они просто ошибаются. Ведь я знаю, что я был и буду всегда. Иногда, а это бывает во сне, я вижу некоторые картины своей прошлой жизни. Они напоминают мне то, о чем рассказывает мама, называя это сказами. А на самом деле это никакие не сказки - это настоящая реальность. Просто взрослые совершенно позабыли об этой реальности, а я вижу ее во снах и помню о ней. Возможно, когда я выросту и стану большим и взрослым, то тоже, как и они, все позабуду. Но пока я вижу эту реальность и иногда живу в ней. Это так интересно.
Но для того, чтобы я вырос и стал взрослым должно пройти время, а оно так медленно тянется. Иногда мне кажется, что это время для меня и вовсе остановилось. Месяц назад соседская кошка принесла котят. Я не знаю, откуда она их принесла, но так говорят все. Мне иногда разрешают смотреть на этих котят, и я вижу, как они быстро растут. Сразу они еле-еле ползали и пищали, а теперь во всю прыть резвятся друг с другом. Так вот: для них время не стоит, как для меня, на месте и скоро они станут совсем большими. Почему же это время идет для всех по-разному и что оно такое - это время? Там, откуда я пришел, этого понятия не было.
Я пока не могу объяснить, что такое время. Да и взрослые так же не могут понятно объяснить мне, что это такое. Когда я их об этом спрашиваю, то они или многозначительно улыбаются, или же делают очень умный вид и говорят, что я пойму это, но только позже, когда вырасту. Ну что ж, возможно правду говорят взрослые. Окружающий меня мир такой интересный, в нем столько загадок. И вопросов, на которые хочется получить ответы, с каждым днем становиться все больше и больше. Буду расти дальше!

ДЕТСТВО

1.Кто-то мягкий, мохнатый и пушистый пристально уставился на меня. Нет, это не Васька. Васька мой друг и он, хитрый мурлыка, сразу же подошел бы ко мне. Это не Васька, но тоже мохнатый, шерстяной и, наверное, добрый. Это видно по улыбчивым и хитрым глазкам, которые в упор сверлят  меня. Но меня сейчас интересует ни этот кто-то, а совсем другое: найдет ли меня Ритка.
 Я спрятался от нее под обеденный стол, за которым после ужина сидят взрослые. Они заняты чем-то своим, взрослым, и нам с Риткой не понятным. Их взрослые дела нас совершенно не интересуют. Найдет ли Ритка меня? Нет, эта плакса, и ябеда никогда меня здесь не найдет! Ритке я всегда и во всем уступаю. Я это делаю потому, что мне так сказали взрослые: "Мужчина должен уступать женщине и не обижать ее". Я и стараюсь так поступать, чего мне и не всегда хочется.
 Взрослые еще сказали, что я хоть и маленький, но мужчина, а Ритка, моя двоюродная сестра - женщина. Она тоже маленькая и значительно, на целых полтора месяца, младше меня. А сейчас я прячусь от Ритки под столом покрытым скатертью, за которым сидят взрослые и на меня смотрит кто-то мохнатый, шерстяной с добрыми глазами. Позже я с ним обязательно познакомлюсь. А теперь мне надо сидеть тихо, чтобы меня не нашла Ритка.
 Здесь, под столом, очень уютно, хоть и тесно от множества ног взрослых. Но они мне не мешают. Наоборот, они помогают мне лучше спрятаться от Ритки, которая меня здесь никогда не найдет потому, что я уже большой, а она маленькая и постоянно воет когда ее кормят. А я не вою, потому как знаю, что от этих приставучих взрослых никуда не денешься. Так что лучше сразу и быстро съесть все и быть свободным.
 Ритка, маленькая глупышка, этого очевидно не понимает. Надо бы мне ей про эту простую житейскую истину рассказать. Но она может этого не понять. Ведь она значительно младше меня, успевшего пожить на белом свете и усвоить эту простую истину, а сейчас, прячущегося от Ритки вместе с кем-то мохнатым и добрым, под столом.
 За столом сидят взрослые: мама, тетя Лора, дядя Костя и бабуся. Остальные, наши с Риткой братья и сестры, куда-то ушли по своим делам. А они остались и о чем-то взрослом говорят. Больше всех говорит дядя Костя. Он большой мой товарищ. Он так и называет меня: "товарищ", что мне очень нравится потому, что звучит по-взрослому. Дядя Костя со своей работы часто приносит мне маленькие гвозди, которые я умею и люблю забивать в дощечку. Этому меня научил он - дядя Костя, мой товарищ.
 А Ритка забивать гвозди не умеет. Она больше всего любит возиться со своими куклами. Я однажды решил посмотреть: что у ее кукол внутри? После этого она ревела, а меня поставили в угол. Но ее кукол починили. Так что и реветь ей не стоило, а меня незаслуженно ставить в угол. Вдруг в моем убежище стало светлее.
 Кто-то приподнял скатерть и смотрит на меня. Да, это Ритка. Эта маленькая плакса и ябеда все же нашла меня. Наверно кто-то из взрослых выдал меня. Вот уж эти взрослые предатели! А мягкий, мохнатый и добрый сразу куда-то пропал, как растаял. Но ничего, я его еще повстречаю и мы с ним обязательно познакомимся.

2.Мы с Риткой стоим на балконе и дразним Шурку. Шурка - это мой старший брат. Он и ее брат тоже, но мой родной, а Риткин, как и я для нее, двоюродный.  Так говорят взрослые. У меня есть еще  родная сестра Эмма и брат Женя, а у Ритки только Алинка. Они все старше нас и относятся к нам как к детям.
 А мы с Риткой уже не дети, нам уже по три года, т.е. мне три, а Ритке три исполниться только через месяц. Мы все живем в квартире с балконом на третьем этаже. Во всем доме балкон только у нас и все, видимо, сильно завидуют нам.
 Нас в квартире много: моя мама Нина, тетя Лора, дядя Костя, бабуся, мы с Риткой, наши братья и сестры и еще кот Васька. А мой папа - военный и сейчас его с нами нет. Взрослые говорят, что он служит в какой-то Германии. Папа уже давно там служит, и я его не помню, но мне показывают его фотографию. Он лысый, с погонами и медалями. Медалей много и они все блестят.
 Город, в котором мы живем, все называют Минском. Он большой, я это знаю. Нас с Риткой водят гулять, и мы видим много больших домов, трамваев, автобусов и других разных машин. А еще в Минске есть цирк и нас с Риткой сегодня вечером взрослые поведут туда. Но поведут, если мы будем себя хорошо вести. А мы и так себя хорошо ведем, если не считать того, что сейчас дразним Шурку. Но это не в счет.
 А в цирке интересно. Там много всяких зверей. Мне больше всех нравится самый большой, которого зовут слон. У него добрые глаза, большие уши и он все время вертит большим носом. Взрослые говорят, что этот нос называется хоботом. А еще в цирке есть и другие звери и они все слушаются своих командиров. Есть еще силачи, веселые клоуны и ловкие акробаты. Мне очень нравиться в цирке.
 Но до вечера еще очень долго ждать  и нас с Риткой, видимо, положат спать. Я не люблю спать днем, но придется, не то не возьмут в цирк. А сейчас мы с Риткой стоим на балконе и орем: "Шлюлька, иди шлялё есть". А Шурка во дворе со своими друзьями занят изготовлением рогатки.

3.Мы с папой чистим пуговицы на его мундире. Они должны сверкать как маленькие солнышки. Так говорит папа. Он собирается на парад. Мы с мамой тоже пойдем на парад. Только мы будем смотреть, а папа шагать впереди солдат.
 А вот Риточка парада не увидит потому, что осталась в Минске вместе с тетей Лорой, дядей Костей, бабусей и Алиной. Кот Васька тоже остался. Мы же всей семьей, кроме Эммы, которая осталась учиться в Минске, вместе с папой, вернувшимся из Германии, переехали в другой город. Он называется Полоцком. Но мы живем не в самом Полоцке, а в Боровухе, где служит папа. Когда я выросту, то тоже, как папа, буду военным. У меня тоже будет свой мундир с наградами, погонами и блестящими пуговицами и я тоже, в начищенных сапогах, буду шагать на параде впереди солдат.
 Мы с папой друзья. Я люблю сидеть у него на коленях и слушать, как он рассказывает про войну и про свою службу. Он меня иногда берет на эту службу. Там много солдат с автоматами и они все слушаются моего папу потому, что он майор, а они солдаты. Завтра будет парад, и все военные под торжественную музыку будут шагать стройными рядами со знаменами впереди. А мы с мамой и другими людьми будем на них смотреть и гордиться ими. Я уже несколько раз видел парады, и они мне нравятся. После того, как пройдут солдаты, начинают ехать машины. Взрослые их называют боевыми. Это танки, броневики, "Катюши" и еще много всякого разного.
 Парады проходят в широкой песчаной лощине возле "русалкиного" болота. Это болото называют так потому, что там, как говорят взрослые, живут русалки, которые крадут детей, если они близко подходят к нему. Поэтому мы, дети, держимся от него подальше и играем во дворе у дома, где живем.
 Во дворе есть сараи. В одном из них живут куры, которыми командует петух. Этот петух очень злой и вредный. Он всегда хочет клюнуть кого-то из нас, а особенно меня. Он, подлец, так и норовит это сделать. Так что с ним надо держать ухо востро, а не то - беда. Поэтому, когда мы выходим гулять, прежде убеждаемся, что он находится под арестом в загончике, а уж потом смело выходим. Петуху только и остается, что злобно смотреть на нас и бесполезно кукарекать. Но так ему, бандиту, и надо.
 Кроме этого поганого петуха у нас, детей, есть еще один враг. Это Галька, которая живет в соседнем доме. Она старше нас и осенью пойдет в школу. Галька злющая-презлющая. Она царапается и дерется с нами. Поэтому мы с ней не дружим и стараемся держаться от нее подальше.
 Наше самое любимое занятие - делать "секреты". Это такие ямки в песке, куда мы ложим всякую - всячину, закрываем стеклышками и маскируем. Секреты друг друга мы разыскиваем, но не разоряем, а содержимое присваиваем себе. Кто найдет больше секретов, тот победитель, которого все остальные должны слушаться. Я почти никогда не выигрываю потому, что не подсматриваю, как другие, а играю честно.
 Скоро к нам в гости приедет бабуся с Риточкой. Я уже сильно соскучился по ним и жду с нетерпением. Вот если бы они приехали сегодня, то завтра, вместе с нами, увидели бы парад, к которому мы с папой готовимся.

4.Хорошо быть большим и сильным. Ну, хотя бы таким, как мой брат Женя. Он меня любит и все время от чего-нибудь спасает. Вот и только что спас от комаров, которые меня чуть не съели. Они налетели в открытое окно, и их была полная комната. Я сначала от них отбивался, как мог, но это было бесполезно. Их было так много! Целая туча! Я даже стал выть от бессилия что-то с этими гадами сделать. И если бы не подоспевший вовремя брат, то меня уже, наверное, не было бы в живых. А так не хочется погибать в молодом возрасте! Да еще от кого?! От противных, кусачих, мелких тварей! Ну да ладно, все позади, беда прошла, хоть и лицо все распухло от комариных укусов. Молодец брат. Он спас меня, доблестно справившись с полчищем мелких тварей при помощи зажженной газеты и полотенца.
 Я Женю очень люблю и горжусь им. Я люблю также сестру Эмму и брата Сашу, но их сейчас нету с нами. Эмма в Минске учится в каком-то техникуме, а Саша уехал поступать учиться тоже в Минск. А Женя с нами, в Боровухе, где служит папа. У Жени есть друг. Его все зовут "Муха". Это не имя, а прозвище такое. Он тоже такой же большой и сильный, как Женя. У "Мухи" есть красивый нож с разноцветной, наборной ручкой. Этот нож называется "финка". Он мне ее показывал и давал подержать. Я "Муху" тоже люблю, он веселый и добрый и недавно, на мой день рождения, подарил книгу сказок братьев Гримм, которую мне читает мамочка. Я люблю всех: и папу, и братьев, и всех остальных, но мамочку больше всех. Она такая ласковая и добрая, хоть и наказывает меня иногда. Но это ничего: наверно заслуживаю.

5.Я хожу по косогору, что прямо за нашим домом и рву осенние цветы. Цветы, не ахти какие, но яркие. Их я завтра понесу в школу и на торжественном построении вручу своей учительнице, которая будет меня учить.
 Завтра первое сентября и я иду в первый класс. Школа, в которой я буду учиться, совсем рядом с нашим домом. Это начальная школа, где всего четыре класса. Она находится в военном городке, который называется Долиновка. Этот городок совсем близко от города Петропавловск-Камчатский.
 Сюда перевели служить моего папу. Он служит в дивизионе. А рядом есть еще другая военная часть, которая называется полком. Мы с пацанами бегаем туда смотреть фильмы. Кино крутят прямо в солдатской казарме. Экраном служит растянутая простыня. Мы удобно устраиваемся на солдатских койках и вместе с солдатами смотрим фильмы.
 У каждого из нас, пацанов, среди солдат есть свой друг. Есть и у меня, его зовут Мишка. Он большой, веселый, и добрый как медведь. В свое свободное время он сделал мне автомат, с которым я теперь играю с пацанами в войну. Мишке я иногда приношу папиросы, которые потихоньку таскаю у папы. Папа, наверное, догадывается, но молчит, т.к. понимает, что и солдатам охота покурить хорошие папиросы, а не только махру. Вот, на таком бартере и живем: мы солдатам, они нам. Все справедливо.
 На Камчатку мы приехали впятером: папа, мама, Эмма, которая успела окончить библиотечный техникум и теперь в полку работает библиотекарем, Женя и я. Саша остался в Минске с тетей Лорой, дядей Костей, бабусей, Алиной и Ритой. Его скоро "забреют" в солдаты.
 Сюда, на Камчатку, мы ехали очень долго. Сначала поездом более десяти суток до Владивостока. Во Владивостоке сидели в ожидании парохода более месяца. Жили в каком-то здоровенном сарае с нарами. Каждая семья отделяла свое жизненное пространство друг от друга одеялами. В ожидании судна занимались походами в лес, экскурсиями по городу, купались в море. Здесь, впервые в жизни, я увидел море и большие корабли. Моему восторгу не было предела. Кроме того, в окно вагона я увидел всю нашу страну, и понял: какая она огромная. Перед моими глазами промелькнули большие города, села, леса и луга, горы, большие реки с огромными мостами, озера, включая величественный Байкал и многое-многое другое. Незабываемые впечатления от этой поездки у меня остались, я думаю, на всю жизнь. Я был поражен величием и грандиозностью той земли, на которой живу и народом, к которому принадлежу.
 Судно, которое должно было доставить нас на Камчатку, называлось "Уэлен". Взрослые говорили, что это судно трофейное и раньше называлось "Адольф Гитлер". Сейчас это грузопассажирское судно, которое курсирует между Владивостоком и Петропавловском-Камчатским. Наконец-то мы его дождались, погрузились и наше морское путешествие началось. Целых шесть суток мы добирались до Петропавловска. Огромный простор океана, большие волны, широкий след на воде от судна навсегда врезались мне в память. Многие люди очень тяжело переносили качку, и зеленые от морской болезни с постоянными приступами рвоты валялись на своих нарах в трюме корабля. А мне хоть бы что. Я почти все время проводил на палубе и любовался прелестями водной стихии, которая завораживала меня. Погода, на протяжении всего плавания, стояла, как на заказ: хорошая.
 По приходу в Петропавловск нас выгрузили в порту, и мы на какой-то военной машине добрались до части, в которой папе предстояло служить. Прошел год с момента нашего приезда на Камчатку, а, кажется, что все было только вчера. За этот год Женя окончил школу и поступил на учебу в мореходное училище. Два дня назад он в новенькой матросской форме был у нас дома на побывке. Он страшно важничал, изображая из себя "бывалого морского волка видавшего виды". Ну да ладно, придет и наш черед. Вот тогда посмотрим: кто и что значит. Я тоже хочу быть моряком и обязательно стану им!
 С косогора, где я рву цветы, видно далеко-далеко. Вот, кажется совсем рядом, поднимается ввысь неба громадный конус вулкана. Это Корякская сопка. А чуть в стороне другой вулкан: Авачинский. Его вершина как седло. Хотя и кажется, что до них рукой подать, но это обман зрения, на самом деле до них 25-30 км. Вулканов на Камчатке много, и много действующих. Вот и Корякский вулкан "проснулся" недавно, буквально на наших глазах. И теперь дымит как паровозная труба. Здесь часто бывают землетрясения. Когда они сильные, то все выскакивают на улицу. С землетрясениями шутки плохи. Не успеешь выскочить на улицу, то можешь и остаться под развалинами дома. Здесь время на сборы терять нельзя: хватай, что под руку попадется, и опрометью выскакивай на улицу. Вот такая особенность жизни здесь.
 В здешних лесах растет кедрач и жимолость. Так что мы всегда с ягодами и орешками. А еще здесь много всякой рыбы, которую ловят и готовят из нее разные деликатесы: икру, балыки и другие вкусности. У нас всегда припасен бочоночек лососевой икры. Женя иногда брал меня с собой на рыбалку. Мы с ним на самодельные удочки надергивали ведро гольцов, которых мама потом вкусно жарила. Голец - это распространенная в местных речках рыба.
 Речка, на которую мы ходим ловить, называется Халактырка. Прошедшей зимой я в ней чуть не утонул. Хорошо, что рядом была какая-то тетка, которая в полынье полоскала белье. Увидев, что я провалился и меня тянет под лед, она успела кинуть мне веревку, за которую я цепко ухватился и, таким образом, она меня спасла. Спасибо ей огромное. Если бы не она, то утонул бы точно. Когда я весь мокрый заявился домой, мама была в ужасе. Сначала, с плачем, она выдрала меня сеткой, но совсем не больно, а потом раздела, растерла чем-то и уложила в постель. Но все обошлось: я не заболел и даже ни разу не чихнул.
Зимой здесь очень много снега. Люди ходят по расчищенным лабиринтам в виде траншей. Нам, пацанам, зимой здесь раздолье: лыжи, коньки, санки. Здесь хорошо не только зимой, но и в другие поры года. Есть чем заняться. Но завтра в школу. Это значит, что я вырос из детского возраста!

ОТРОЧЕСТВО

1.Грузовик, надрывно воя мотором, медленно преодолевает подъем, которому, кажется, нет конца. Сентябрьский дождь расквасил дорогу, превратив ее покрытие в вязкий и липкий пластилин, что сделало движение сплошным мучением. Я, восьмилетний мальчишка, всем своим естеством хочу помочь машине. Мы с мамой сидим в кабине, а отец в кузове в офицерской плащ-накидке с нашими пожитками.
 Мы в Молдавии. Эмма и Женя остались на Камчатке. Эмма вышла замуж за военного летчика, а Женя продолжает учебу в мореходном училище. Сашу забрали в армию, и теперь он служит где-то в Карелии. Так что мы остались втроем: папа, мама и я. Отец вышел в отставку, и сейчас начинает жизнь гражданского человека. Вернее он стал отставником не по собственному желанию, а попал, как я осознал значительно позже, под "драконовское" сокращение Армии, устроенное Хрущевым. Увольняли всех, невзирая на их желание. Как потом оказалось, при назначении пенсии, отцу не хватило каких-то 5-6ти месяцев до полной выслуги, и он впоследствии получал не полную военную пенсию. Вот так родное государства "отблагодарило" своих победителей в мясорубке Великой Отечественной Войны. Естественно, отца это обидело, но он не стал протестовать, а плюнул на все и решил уехать куда подальше. Кто-то из его друзей насоветовал ему Молдавию, этакую обетованную "страну Лимонию, где мед и много вина". Вот так мы и оказались здесь.
 Весь путь сюда мы преодолели примерно в обратной последовательности как ранее на Камчатку. Только теперь плыли из Петропавловска во Владивосток на комфортабельном океанском судне "Азия" с рестораном, кинотеатром и другими достижениями цивилизации. Это судно отличалось от "Уэлена" как небо от земли. Из Владивостока до Москвы и оттуда в молдавский город Бендеры поездом. В Бендерах пришлось посидеть в гостинице с месяц, пока отец подбирал себе приемлемый вариант, который ему предлагали партийные инстанции, т.к. он являлся демобилизованным членом партии. Предложения были разные, но он остановился на варианте парторга в одном из винзаводов. Он туда съездил из Бендер, осмотрелся, огласил свое решение и вот сейчас на грузовике этого винзавода мы едем к месту его работы. На дворе стоит осень, конец сентября. Школьники уже почти месяц учатся, а мне еще только-только предстоит начать учебу во втором классе местной школы.
 Наконец подъем преодолен и машина побежала быстрее. Водитель лениво объявил нам, что скоро будем на месте. И действительно, минут через двадцать мы на месте. К этому времени дождь прекратился, и сквозь разрывы в тучах выглянуло сентябрьское солнышко. На душе повеселело.
Квартира, в которой нам предстояло жить, выглядела, мягко говоря, не очень респектабельно, но мы привыкли и к более худшим условиям. Она располагалась в одноэтажном саманном здании на несколько квартир. Все три небольшие комнатки располагались в ряд одна за другой. В первой - плита, стало быть, здесь будет прихожка и кухня. Далее шла малюсенькая столовая, а за ней чуть большая спальня. Конечно же, мать превратит все это помещение в сносное уютное жилье. Она в этом большая мастерица. Мама умеет из ничего сделать конфетку.
 На дворе от низенького заборчика к входным дверям ведет сиреневая аллейка, что маме очень понравилось, она большая любительница цветов. В глубине дворика стоит саманный сарай под соломенной крышей, над которой простер ветви огромный вяз. За сараем небольшой огород с несколькими плодовыми деревцами. С другой стороны дома находится большая весовая, а за ней, через дорогу, винзавод, на котором отцу предстоит работать. С торца дома, через маленькую грязную площадку, стоят два барака, в одном из которых клуб и рабочая столовая. Долее, за бараками, весь остальной поселок. Вот здесь, в этом Богом забытом местечке молдавской глубинки, нам предстоит жить, как потом показали события, два года, а мне закончить второй и третий классы.

2.Товарняк рвет с места так резко, что если не держаться за что-нибудь, то, запросто, можно свалиться с ног. Но, слава Богу, о начале движения тебя предупреждает грохот оживших сцепок вагонов, который, нарастая и усиливаясь, неотвратимо приближается и дает тебе некоторое время обезопасить себя от резкого толчка.
 Буян, заслышав этот грохот, опрометью, поджав хвост, бросается, как ему кажется, в безопасное место: под койку, чтобы там благополучно переждать надвигающуюся угрозу. Буян - это молодой кабель породы русских гончих. Ему чуть больше года от роду. Он большой и сильный пес, но еще глуповатый. Отец пристрастился к охоте: купил себе ружье, взял где-то Буяна, когда тот был еще совсем крохотным щенком, но достаточно хорошо не воспитал. Буян может запросто к обеденному времени бросить охоту и охотника и прибежать домой. Он твердо усвоил истину: в это время дома его ждет бадейка вкусной и сытной маминой похлебки и, возможно, ни с чем несравнимая мясная косточка. И ему все прелести охоты (оголтелая беготня за какими-то там зайчишками) становятся пофигу.
 Итак, мы в товарном вагоне навсегда покидаем Молдавию. В товарном вагоне потому, что отец не захотел расставаться с собакой. Он, да и мы с мамой, очень сильно к нему привязались. Из крохи Буян превратился в красивого сильного кабеля. Когда отец выгуливает его на поводке, то собака прет его так, что кажется, будто батя летит по воздуху, не касаясь ногами земли.
 Прошли два года нашего пребывания в Молдавии. За это время я закончил второй и третий классы. Мне скоро исполнится десять лет. Причиной нашего убытия из Молдавии стало то, что отец пристрастился не только к охоте, но и к алкоголю, который течет здесь широкой рекой. Его здесь хоть залейся. Тем более что отец работал на винзаводе. Видимо не было такого дня, чтобы он не был на взводе. Мать с этим боролась, как могла, но, в общем, безрезультатно. Однажды она даже порывалась бросить его и уехать, забрав меня, в Минск к бабусе и тете Лоре. Но он ее уговорил, пообещав пересмотреть свое отношение к алкоголю. Однако "Зеленый Змий" оказался сильнее его. Тогда мама поставила ультиматум: или уезжаем вместе, или же она со мной без него. Батя выбрал второй вариант, очевидно поняв, что дальнейшее пребывание в "стране Лимонии" его просто уничтожит как личность. Ну а во мне это решение вызвало бурную радость: наконец-то мы опять будем жить в любимом мною Минске.
 Хотя и пребывание в Молдавии нельзя сказать, что мне не понравилось. Чудеснейший климат, пышная и богатая природа, не плохие друзья - все это теперь вызывало во мне тихую тоску и теплые воспоминания. Среди моих друзей на первом плане был, само собой разумеется, Витька Коваленко. Он на год старше меня, второгодник, лентяй в учебе, пофигист и оптимист по жизни. Проучившись со мной два года, остался опять на второй год в третьем классе, который я накануне отъезда успешно закончил. Я за два года дружбы с ним ни разу не видел Витьку делающим дома домашнее задание. Он всегда приходил ко мне, чтобы его списать. Я ему вначале пробовал как-то помогать, но потом плюнул, так как не видел с его стороны никакой ответной тяги к знаниям.
 Рос Витька без отца. Мать, рабочая винзавода, давно махнула на него рукой и никаким его воспитанием не занималась. Она ограничила себя только лишь его кормлением. Так что жил Витька как Гаврош: как придется, но главное - никогда не унывал. Жили они с матерью в соседнем доме, ютясь в небольшой комнатке с глинобитным полом, в которой всегда царил беспорядок и непроходимая грязь. Моя мама Витьку жалела и всегда старалась угостить его чем-нибудь вкусненьким, когда он приходил ко мне. Ему нравилось бывать у нас, видя уют и порядок, который всегда поддерживался стараниями мамы. Когда мы с Витькой прощались, то я заметил в его всегда улыбчивых глазах неподдельную тоску. Да, мы были с ним друзьями.
 Поезд мерно набирает ход, время от времени дергаясь, а перед моими глазами продолжают проплывать картины моего недавнего беззаботного прошлого, которое сейчас безвозвратно улетает. Вот мы шайкой босоногих пацанов пробираемся в огромный совхозный сад где полно грецких орехов, вишен, черешен, слив, груш и еще Бог весть чего. Вот мы улепетываем во весь дух из него сверкая пятками, не желая получить в задницу заряд соли от сторожа, который засек наше бесчинство. Вот мы делаем набег на виноградник, плантация которого не имеет, кажется, границ. Вот мы скользим по трубе, до блеска вытертой нашими руками и штанами, высоченной водонапорной башни. Вот мы гурьбой бежим купаться на старое русло Днестра и возвращаемся домой под проливным грозовым дождем промокшие до нитки и продрогшие до костей, но безмерно довольные своей беззаботной жизнью.
 И все это уже в прошлом. Впереди Минск и новая жизнь.

3.Вчера вечером батя, вернувшись с работы, устроил мне хорошую головомойку, а мама предварительно выдрала сеткой, как всегда за провинности. Они называли меня засранцем, безмозглым идиотом, бахвалом и запретили ходить в кино целый месяц, а также возвращаться с улицы домой позже пяти часов вечера. Кто такой засранец и безмозглый идиот я знаю, а вот бахвал - нет. Поэтому сегодня с самого утра я сбегал в библиотеку, взял энциклопедию и прочитал в ней, что бахвал - это самодовольный и кичливый хвастун. Да, это самое точное определение, которое можно дать за фортель, выброшенный мной вчера. А как еще меня назовет мой старший брат Саша, когда приедет из Минска, где он учится сейчас в университете и узнает про мой мерзкий поступок? Ну что ж: наказания за совершенные грехи надо переносить мужественно и смиренно.
Так говорит отец, работающий в отделе пропаганды и агитации Логойского райкома партии, являясь главным "безбожником" в районе. Главным оппонентом на всех его публичных лекциях выступает батюшка местной церкви, который не пропускает ни одной папиной антирелигиозной лекции. Он внимательно слушает и всегда задает провокационные вопросы, стараясь посадить папу в "колошу". Но отец очень серьезно готовиться к лекциям и, надо сказать честно, довольно убедительно отвечает на каверзные поповские происки. А так они, в общем, с симпатией относятся друг к другу, а на фоне отношения к Богу - непримиримые враги.
 В Логойск мы приехали год тому назад. Прожив в Минске два месяца и не найдя подходящей работы, а главное жилья, отец, чтобы не быть обузой для семьи тети Лоры, посоветовавшись с мамой, решил принять предложение партийных органов жить и работать в Логойске. Вот так мы здесь втроем и оказались.
 Эмма и Женя по-прежнему на Камчатке. Саша вернулся из Армии, поступил в университет, учится и живет у тети Лоры.
 Нам пообещали квартиру в новом доме, но дом еще строится, а мы живем на частной, снимая большущую комнату. У нас отдельный вход с верандой и коридор. Дом находится в живописном месте возле реки, напротив старинного графского парка.
 Так что же произошло вчера? А вот что. Ко мне пришел мой нынешний друг Сашка Шостак, с которым мы вместе учимся и только что закончили четвертый класс. Он живет тремя домами дальше от нас, как и мы на улице Горького. Дома никого не было. И надо же ему было обратить внимание на батино ружье, которое спокойно висело на стене. Оно всегда там висело и нас не беспокоило. А тут он возьми да ляпни: "Вот бы пострелять!". И на меня как будто накатила волна хвастливой самоуверенности. "Да без проблем" - ответил я и снял ружье со стены. Достать патроны и зарядить ружье, было делом двух минут. "Пошли"- сказал я Сашке и мы, крадучись, вышли на улицу, предварительно убедившись, что там никого нет. Мы живем напротив пешеходного моста через речку Гайну, который ведет в старинный парк. Никого не заметив в поле нашего зрения, мы с оглядками перебежали к кустам, что растут на берегу и спрятались в них. Вот из этих кустов мы и пальнули по разу в заросли аерника. Но, на наше несчастье, кто-то видел наши безобразия. Видимо нас засекли на обратном пути домой, и потом все случившееся передали вернувшейся позже домой моей матери.
 Драла она меня сеткой как никогда раньше. Отец меня никогда не лупил, и на этот раз также. И вот сейчас я сижу один дама и "перевариваю" случившееся. Я осознаю всю справедливость наказания и мерзость своего поступка. Я не имею никаких претензий к Сашке: надо иметь свою голову и, прежде чем что-то делать, думать ей. А так жизнь чудесна и замечательна.
 Поселок городского типа Логойск, в котором мы теперь живем, находится в сорока километрах от Минска. Это маленький, живописный и очень уютный районный центр. Его расположение между холмов Минской возвышенности, чистая речка, хорошие леса, окружающие его, старинный парк с развалинами родового гнезда польских магнатов Тышкевичей, делает его очень притягательным местом для отдыха. Мы, логойские пацаны, сполна используем эти блага. Так что жизнь прекрасна и замечательна, если не считать моей вчерашней выходки с батиным ружьем.

4.Вжик-вжик, вжик-вжик - вжикает пила, вгрызаясь своими зубьями в белое тело березового бревна. Солнце уже хорошо припекает, оно почти в зените, а это значит, что мы скоро пошабашим. Мы - это бригада пацанов из пяти человек, которые подрядились в столовую местного РайПО для того, чтобы превратить здоровенную кучу березовых баланов в такую же кучу пиленых, колотых и аккуратно сложенных дров.
 Наш бригадир и признанный лидер - Яшка, старший брат Мишки, моего закадычного друга и одноклассника. Осенью прошлого года мы с Мишкой подрались, жестоко извозив друг друга в грязи и разбив носы за то, что не поделили место перед билетной кассой в кино. А потом помирились и подружились так, что стали не разлей вода.
 Мы с Мишкой в этом году закончили пятый класс, и перешли в шестой. Сейчас мы в паре с ним пилим бревна на козлах. Вторая пара - это Жорка и Туля. Жорка на два года старше нас с Мишкой и уже закончил семь классов, а Туля наш одноклассник. Он отличник и гордость нашего класса. Туля - это кликуха, а так его зовут Сашка. Он примкнул к нашей компашке недавно и как-то случайно.
 Предводительствует нами, конечно же, Яшка, который колет напиленные нами чурбаны. Ему исполнилось шестнадцать лет, и он перешел на второй курс ремеслухи в Минске, где учится на токаря. А сейчас он, как и мы все на летних каникулах. Яшка каждую субботу приезжает из Минска домой на выходные и учит нас боксу, так как сам ходит в училище на секцию бокса и успел за короткое время добиться высоких результатов. Каждые выходные все мы собираемся дома у Мишки и Яшки и в боксерских перчатках усердно волтузим друг друга. Их мама, Бася Яковлевна, очень добрая и понятливая женщина, так как терпит наш беспредел. Иногда она учит нас бренчать на гитаре, и мы уже довольно сносно играем "собачий вальс".
 Родители Яшки и Мишки в войну партизанили в одном отряде. Там они  познакомились и поженились.  Особенно хороших успехов в "насиловании" гитары добился Жорка. Он живет рядом с ними, и иногда мы собираемся у него.
 Жорка с родителями, также как и наша семья, в Логойск приехали примерно в одно время. До этого они жили в поселке Ола под Магаданом, где Жоркин отец, бывший политзаключенный и сиделец в сталинских лагерях ГУЛАГа, отбывал свой срок. Его освободили после войны в 45-м году, а реабилитировали только в 54-м. Девять лет он провел как вольнопоселенец в поселке Ола, где встретил Жоркину мать, родившую Жорку в мае 47-го года. Иногда, особенно подвыпивший, дядя Гриша - Жоркин отец, рассказывает нам, пацанам, о "прелестях" лагерного режима. От его рассказов волосы становятся дыбом. Удивительно: как человек мог такое пережить и остаться человеком.
 Вот такой компанией мы сейчас работаем на заготовке дров под Яшкиным руководством. Наконец он командует, и мы прекращаем работу. Сейчас, на короткое время, мы разойдемся по своим домам на обед, а потом соберемся на берегу речки, где пробудем часов до пяти. Потом опять разбежимся по домам, чтобы опять встретиться здесь после солнцепека часов в семь и по вечерней прохладе продолжить нашу работу до 10-ти часов вечера.
 Вот так мы проводим наш летний досуг: совмещаем полезное с приятным. Ну а вечером, когда уставший, но довольный приду домой, мама обязательно будет расспрашивать меня о том, как прошел мой день. С весны мы живем в новой двухкомнатной квартире на втором этаже. Наш четырех квартирный дом находится в самом центре Логойска на улице Советской.

5.Вот ковши Медведиц, а вот W Кассиопеи, а вот Пояс Ориона и еще множеств созвездий, названий которых я не знаю. Мои друзья сладко посапывают во сне, а мне что-то не заспалось и я разглядываю ночное майское небо, которое вызвездилось миллионами сияющих точек, среди которых медленно и важно плывет яркий и сверкающий блин Луны.
Нас четверо юных парней, заканчивающих девятый класс смоленской средней школы №6. Накануне праздника Победы мы выехали на велосипедах далеко за город на речку Хмость, чтобы поудить рыбу и отдохнуть на природе с ночевкой. Подбил на поездку нас Вовка Салин - этот неутомимый  выдумщик с наклонностями авантюриста и лидера. Мы с ним дружим и живем в одном доме, но в разных подъездах.
 Кроме нас двоих в поездке участвуют Хэд и Кандрат. Хэд - это Матюхин Серега, а Кондрат -  Кондратьев Витек. Как я уже сказал, все мы учимся в одной школе: мы с Хэдом в 9-а, Сало и Кондрат в 9-в. Кроме того все мы занимаемся в драмкружке при смоленском Доме Пионеров руководит которым заслуженный артист РСФСР смоленского театра драмы Василий Михайлович Кабанов, пятидесятилетний юбилей которого недавно широко отмечался в театральных кругах Смоленска. Он не только хороший артист, но и замечательный наставник молодежи, что мы ощутили на себе. Он очень внимательно и тепло относится к каждому из нас. Василий Михайлович часто приносит нам контрамарки, так что мы пересмотрели весь репертуар театра.
 Среди участников драмкружка половина пацанов и столько же девчонок, среди которых особенно выделяется своей внешностью и интеллектом генеральская дочка Танька Павельева, наша соученица. Все мы, пацаны, выражаем ей особые знаки внимания, но она никого среди нас не выделяет, а относится ко всем как к друзьям одинаково ровно. Все вместе мы очень любим гулять по вечернему Смоленску и говорить на разные темы. Нам вместе хорошо и весело. А сейчас мы вчетвером ночуем в стогу прошлогоднего сена, полностью зарывшись в него.
 Ночь уже по-летнему теплая и моим друзьям на свежем воздухе спится особенно сладко. Рыбалка наша не удалась, если не считать нескольких мелких рыбешек, еле-еле хвативших на приготовление жиденькой ушицы. И было бы совсем голодно, если бы не украденный гусь.
 А дело было так. Не наевшись нашей ухой, мы стали внимательно присматриваться к стаду гусей, гулявших свободно на выгоне вдалеке от хутора из нескольких хатенок. И у нас в головах созрел план, как умыкнуть гуся. Мы командировали к стаду гусей Хэда, снабдив его не хитрой снастью: толстой и крепкой леской с крючком-тройником на конце, которую он намотал на руку, а сами стали наблюдать с опушки леса из-за кустов. Не доходя до гусей, Хэд бросил хлеб на крючке в сторону стада, а сам прилег и стал дожидаться результата. Ожидать пришлось не долго: один гусак заглотал наживку с тройником. Серега начал потихоньку тащить к себе гуся, наматывая леску на руку. Гусь, сопротивляясь насилию, расставив крылья и вытянув шею, медленно приближался к своему мучителю. В это время дверь в крайней хате распахнулась и на пороге появилась старуха. Находясь от гусей довольно далеко, видеть леску, она не могла, но хорошо видела растерявшегося Хэда и идущего на него гусака с растопыренными в стороны крыльями и вытянутой шеей. Сбросить с руки намотанную леску Серега не мог и, как есть, ломонулся к лесу. Гусь, пойманный на крючок, почти по воздуху следовал за ним, а бабка вслед кричала: "Сынок, не бойся, он не кусается". Под аккомпанемент бабкиного ободряющего крика Хэд, вместе с преследующим его гусем, скрылся в лесу. Мы же, ставшие свидетелями этой сцены, покатывались от смеха в наших кустах. Потом, удалившись подальше от места нашего преступления, мы свернули гусю шею и запекли его на костре, обмазав речной глиной. Более вкусного блюда никто из нас еще не ел.
 Теперь мы в стогу сена дожидаемся утра, чтобы с первой зарей убраться отсюда домой в Смоленск. А в Смоленск я попал так. Николай Любавин - летчик и Эммин муж, переведенный с Камчатки в Смоленск для прохождения дальнейшей службы, ушел из семьи к другой женщине. Он оставил Эмму на сносях с двухлетней дочкой: Любой. Мама тут же поехала из Логойска к своей дочери, чтобы оказать ей помощь. Это было в начале декабря 63 года. Я с отцом остался в Логойске заканчивать восьмой класс. В конце декабря Эмма родила сына, которого нарекла Валерием. Мать не пожелала оставить меня с отцом и я, по окончании восьмого класса, успешно сдав экзамены, приехал в Смоленск. По приезду я пробовал поступать в радиотехнический техникум, но не прошел по конкурсу и осенью продолжил учебу в 9-ом классе общеобразовательной школы, но уже в Смоленске.
 Девятый класс закончен, и я скоро опять уеду в Логойск, куда недавно уехала мама, забрав с собой малого Валерку, и буду там заканчивать школу. Эмма с Любой пока остается в Смоленске. Вот так.
 Звезды уже совсем померкли, и первые лучи солнца заставили нас выбраться из стога и отправиться в обратный путь.

ЮНОСТЬ

1.Во всех школах у выпускников есть своя долголетняя традиция. Имеется она и у нас, выпускников Логойской средней школы №2 коим я сегодня стал. Эта традиция состоит в том, что после застолья и веселья в школе все отправляются на Паненскую горку и, стоя там, загадывают желания. Название Паненской горки связано с легендой, согласно которой здесь когда-то повесилась паненка - дочь какого-то там очередного хозяина здешних мест, графа Тышкевича. Она не пережила смерти своего любимого - графского конюха, которого до смерти запороли кнутами на конюшне. И вот по поверью в начале лета в какую-то ночь дух паненки посещает эту горку; и если в этот момент загадать любое желание находясь здесь, то оно обязательно исполниться.
 Вот и мы, сегодняшние выпускники десятых и одиннадцатых классов находимся сейчас здесь, чтобы загадывать свои желания в надежде на их исполнение. Кто знает? Рядом со мной стоит Люда Скорая. Это моя соседка по дому, тоже выпускница, и мы друг другу симпатизируем. Не раз я ее провожал домой после школьных вечеров. Она умная и веселая хохотушка. Отлично играет на фортепьяно и поет, так как окончила музыкальную школу. Ни один школьный вечер не проходил без ее участия. Люда собирается поступать на литературно-музыкальный факультет Минского педагогического института. Мне кажется, что, скорее всего она туда поступит, так как умеет добиваться поставленных целей. На черном фоне неба четко вырисовывается ее греческий профиль. Я пытаюсь нежно обнять ее за плечи, и она не противится этому. Мы с ней уже не раз целовались. Ее близость и вкусный аромат духов начинают кружить мне голову. Но рядом вырастает еще какая-то пара и мои дальнейшие действия прекращаются. Люда с явной неохотой отводит от себя мою руку.
 Я тоже буду поступать. Мы с Тулей договорились поступать в Белорусский политехнический институт на автотракторный факультет по специальности автомобильный транспорт. Сашка окончил школу с серебряной медалью, а у меня половина пятерок и столько же четверок. Хотя в этом году в высших учебных заведениях будут, несомненно, огромные вступительные  конкурсы, так как выпускаются сразу десятые и одиннадцатые классы, но не попробовать поступать, имея такой аттестат зрелости как у меня, было бы непростительной ошибкой. Постараюсь не упустить своего шанса. И вот мое желание: поступить в институт и стать студентом.
 Горизонт на Востоке начинает разгораться и с каждой минутой становиться все светлее и светлее. Пора домой. Волшебная ночь прошла.
 А дома меня ждет мой любимый брат Женя, который за долгие годы разлуки первый раз прилетел с Камчатки в гости к нам со своей семьей: женой Люсей и трехлетним сынишкой Игорем. За это время он закончил мореходку и плавает старпомом на океанском торговом судне. Он очень изменился: возмужал и стал настоящим морским «волком».
 Саша тоже окончил свой университет, женился. У него родился сын: Андрей, которого родители Инны, его жены, забрали с собой на Сахалин, где служит дед. Саша с Инной живут в Минске на нашей старой квартире, которая досталась ему после того, как семья тети Лоры переехала на новую, которую получил дядя Костя. Саша с Инной учились  в одной группе университета, а теперь работают на одном предприятии: НПО "Интеграл".

2.Светлая северная июльская ночь. Солнце только что ушло за горизонт, но часа через два снова покажется из-за таежных сосен.
 Я лопатой разгружаю с платформы песок. Обычно с песком приходят думпкары или хопры, а тут на тебе: четыре платформы, которые мы, студенты, а ныне бойцы стройотряда, должны разгрузить. Нас, добровольцев, вызвалось четверо: Вовка Волков, Санька Купчиков, Валерка Козлов и я. Как раз по одному на платформу. На разгрузку 30-ти тонн песка с платформы каждому из нас потребуется часа четыре. Остальные наши товарищи, бойцы стройотряда, сейчас преспокойно дрыхнут в палатках, набираясь сил на предстоящий трудовой день, а мы, четверо, с остервенением машем своими лопатами как проклятые.
 Наши бронзовые от загара спины служат отличными взлетно-посадочными площадками для многомиллионных полчищ комаров. Но эти злобные мелкие твари пока не отваживаются сосать из нас кровь, так как мы обильно намазались антикомарином, который уже обильно смешался с нашим потом и начинает щипать глаза и кожу не хуже тех же комаров.
 Мы строим ветку железной дороги между Сосногорском и Троицко-Печорском, что в Коми АССР. Наш базовый палаточный лагерь находится в тайге, километрах в тридцати от Сосногорска, откуда нам привозят продукты и прочее, необходимое для жизни.
 Вчера мне исполнилось восемнадцать лет. Меня торжественно поздравили перед строем на общем вечернем построении, вручив "памятную медаль", выпиленную из ствола сосны с выжженным на ней числом "18", а также доверив приспустить отрядный флаг на флагштоке перед отбоем. После этого мы, втихаря, в нашей палатке на двадцать человек успешно "раздавили" два пузыря со спиртом в мою честь, которые я предварительно достал через нашего "водилу", который доставляет грузы из Сосногорска.
 Наши лопаты продолжают вгрызаться в кучи песка, которого на платформах становиться все меньше и меньше. Но заметно отстает от всех Валерка Козлов, самый хилый из нас. Валерка - это какое-то ходячее бедствие. Он мастер привлекать на свой зад, в прямом и переносном смысле этого слова, всяческие бедствия. Вот один из примеров. Через неделю после кого как мы приступили к работе, к нам в лагерь притащили передвижную баньку на колесах. Установили ее возле таежной речушки, протекающей рядом с лагерем, вода в которой очень холодная. Не прерывая работы на "железке", мы отправили Валерку протопить баньку и залить баки водой, чтобы вечером помыться всем. Валерка все добросовестно исполнил, но не устоял от соблазна снять "пенку" первого парка. Напарившись и намывшись от души, разомлев от удовольствия, Валерка вышел в коридорчик и не нашел ничего подходящего куда бы присесть, как "буржуйку", которую сам только что усердно кочегарил. Ну и присел ... Мы себе представили его вой, когда пришли мыться и застали бедалагу, сидящим в ледяной воде. На наш вопрос, не сбрендил ли он, Валерка показал на заднице огромный волдырь, который был потом предметом заботы нашего лагерного эскулапа. Это был единственный случай, который потребовал медицинского вмешательства.
 Мы уже добрались до середины своих песчаных барханов, а у Козлова куча остается побольше. Видимо всем нам придется ему помогать.
 В институт, куда и планировал, я поступил без проблем. А вот Туля нет, он не прошел по конкурсу. Однако поступить оказалось куда проще, чем потом учится. После первого курса наши ряды поубавились сразу на шесть человек. Учеба потребовала системного подхода и определенного напряжения. Недопустимо к ней относиться спустя рукава. Я, по крайней мере, стараюсь, и у меня учеба идет хорошо. Я, как и многие мои однокашники, живу в общежитии и получаю стипендию. Но на стипендию было бы очень трудно существовать. И мне оказывают денежную помощь Саша с Инной. Они спонсируют меня ежемесячно десятью рублями. Да и Женя раз в год подбрасывает рублей шестьдесят. Спасибо им всем огромное за это.
 Из дому я помощи не жду и не взял бы, так как отца свалил страшный недуг - инсульт, который вызвал общую парализацию и потерю речи. Как матери трудно пришлось за этот год с парализованным отцом и малым Валеркой! Всем им приходится существовать на военную пенсию бати.
 С момента удара прошел год. За это время отец несколько пришел в себя: стал кое- как ходить и к нему по чуть-чуть начинает возвращаться речь. Дай Бог, чтобы все нормализовалось.
 Еще я посещаю раза два в месяц Тетю Лору. По приходу к ним, она заталкивает меня в ванну, а потом усиленно кормит всякими вкусностями. После всего этого я, обычно, вытаскиваю Риту куда-нибудь в кино. Она тоже учится в университете на биофаке. Учится, как всегда, отлично. Ритка страшная домоседка. Если бы не я, так безвылазно и сидела бы дома. Тетя Лора благодарна мне, что я ее хоть в кино вытаскиваю.
 Вот такая моя нынешняя жизнь. Работа в стройотряде, кроме романтики, дает еще и возможность что-то заработать, чтобы приодеться перед вторым курсом.
 Ну вот, работа выполнена: песок сброшен. Северное летнее солнце уже показалось из-за верхушек таежных сосен. Сейчас поможем Валерке и пойдем до обеда отсыпаться.

3."Раз-два-левой, раз-два-левой, запе---вай!" - Звучит команда, после которой наш взводный запевала затягивает, а потом мы, в тридцать луженых глоток, подхватываем нашу песню на мотив марша "Прощание Славянки", но со своими, переиначенными словами.
 Мы, студенты уже пятого курса политехнического института, а ныне курсанты, проходящие лагерный сбор, торжественным маршем проходим перед трибуной, на которой стоит командование инженерного полка, при котором организованы наши сборы, и начальство нашей военной кафедры при институте, которую возглавляет Герой Советского Союза генерал-майор Довбня. Кафедра при институте, но наши "черные полковники" свято верят, что ни кафедра при институте, а институт при кафедре и гоняют нас, студентов, как "сидоровых коз". Из-за неуспеваемости по военной подготовке только из нашей группы выперли троих парней. С нашими "черными полковниками" шутки плохи. Но, слава Богу, с окончанием четвертого курса и нынешнего лагерного сбора наши мучения, связанные с изучением военно-инженерной науки, закончены. Всем нам сегодня на торжественном построении на плацу объявили приказ о присвоении военных званий: младший лейтенант инженерных войск.
 Сборы проходят, как я уже сказал в летнем учебном лагере при инженерном полку, который дислоцируется возле деревни Пашково под Могилевом. Погоняли нас здесь знатно. Мы живем в палатках и несем обычную курсантскую службу. Выматывающие наряды, караулы, марш-броски, учеба работы на военно-инженерной технике, стрельбы и прочее, прочее, прочее, связанное с военной службой, позади.
 Завтра нас посадят на автобусы и доставят в Минск, где мы, после не продолжительных каникул, продолжим нашу учебу уже на пятом курсе. Но это будет завтра, а сейчас мы, печатая шаг, проходим по плацу перед трибуной.
 За время учебы много воды утекло. Все мы, в том числе и я, здорово повзрослели. Мне уже двадцать один год. Учусь я хорошо потому, что скрупулезно придерживаюсь своей системы, зная, когда можно расслабиться, а когда, наоборот, необходимо собраться и направить все силы на учебу. Я учусь без "завалов", стабильно, всегда получаю стипендию. В нашей группе сейчас семнадцать человек, но старого состава всего двенадцать. Пятеро пришли в нашу группу из академических отпусков. Таким образом, из группы за неуспеваемость выперли восемнадцать человек. Вот нынешним составом мы и будем, очевидно, завершать учебу в институте. Уже вряд ли кого выгонят. Остались, как говорится, "закаленные в боях".
 После сборов на каникулы я поеду к матери и Эмме в Логойск. Эмма из Смоленска переехала жить к маме после того, как в ноябре 67-го года умер отец. Второго удара инсульта он не перенес. Его похоронили на местном Логойском кладбище. Горечь от его утраты уже несколько прошла.
 Так что мама сейчас живет вместе с Эммой и ее детьми: Любой и Валеркой, которому уже семь лет и он через несколько дней пойдет в школу. Отведу туда его, очевидно, по традиции я, как когда-то и Любу. Эмма работает в районной библиотеке заведующей. Саша с Инной в Минске продолжают работать на "Интеграле", а Женя, уже капитан дальнего плавания, со своей семьей по-прежнему на Камчатке и вряд ли оттуда, в обозримом будущем, уедет.

4.Мы с Валеркой Корабейниковым, моим однокашником, развалились на троне Царя Гороха и с антресолей сцены лениво наблюдаем за ходом спектакля. Идет детское дневное представление "Золотой Ключик" в театре юного зрителя. Это Валерка подбил меня пойти сюда подработать во время дипломного проектирования. Времени на дипломный проект выделено предостаточно, больше четырех месяцев, вот мы с ним и пошли подработать в ТЮЗ рабочими сцены. Платят хорошо, около ста рублей в месяц, что нас, студентов накануне выпуска, вполне устраивает.
 Детишки в зрительном зале с неподдельным восторгом следят за действием на сцене, бурно симпатизируя Буратино, Мальвине и другим положительным героям и презирая всей душой подлые происки мошенников Карабаса-Барабаса и его подручного - Дуремара.
 А любить их и действительно не за что. Нам хорошо с антресолей видно как эти "подлецы", не делясь ни с кем, перед каждым очередным выходом на сцену наливаются "червивкой" - дешевым портвейном за 1 руб.02коп. и занюхивают бородой Карабаса-Барабаса. Нас с Валеркой даже берет сомнение: смогут ли эти двое представителей богемы (Петров и Кашперов) доиграть до финальной сцены? Не придется ли нам, рабочим сцены, выносить этих двоих на заключительный поклон? Но пока все идет своим ходом, артисты вполне твердо стоят на своих ногах и продолжают втихаря, по-жлобски, начисто игнорируя братскую солидарность, бездарно наливаться "плодово-выгодной червивкой". Вот и прошли пять лет в институте.
 Еще не большой рывок и все. Уже было распределение на работу, и я выбрал, до сих пор совершенно не понимая почему, работу преподавателем в Могилевском техникуме механизации сельского хозяйства в каком-то, Богом забытом, Кличеве. Хотя вариантов было предостаточно и других, как я потом понял, более привлекательных. Однако я выбрал Кличев. Очевидно это судьба. Ну да ладно: Кличев так Кличев, если не понравиться, то отработаю свой положенный срок три года и уеду. Я пока свободен как ветер и хочу в течение ближайших лет шести оставаться таковым.
 Театральное действо на сцене продолжается. Продолжают жрать втихаря дешевый портвейн и Петров с Кашперовым.
 Защита дипломного проекта состоится в середине июня. Потом месячный отпуск и на работу.
 Жизнь в Логойске идет своим чередом: мать хлопочет дома по хозяйству, Люба и Валерка учатся, Эмма работает в библиотеке.
 Саша с Инной по-прежнему живут на старой квартире в Минске. Вместе с ними Иннины родители и Андрей. Иннин отец вышел в отставку в звании майора и они уехали с Сахалина. Пока что живут у детей.
 Женя с Люсей, Игорьком и Эдиком на Камчатке. Эдик - это второй их сын. Они иногда прилетают в отпуск, радуя этим всех нас.
 Спектакль закончен. Карабас-Барабас и Дуремар все же своим ходом "выплыли" на прощальный поклон.

5.Автобус, наматывая километры на колеса, неутомимо катит по асфальту дороги. Вся дорога передо мной как на ладони, так как я сижу один на правом переднем сидении. Моему взору открываются пейзажи белорусской природы. До чего же она прекрасна, эта родимая сторонка! Ее тихие, спокойные речушки и бусинки голубых озерцов, затерявшихся между не высоких холмов, поля и луга, окаймленные опушками смешанных лесов, деревеньки и маленькие поселочки вдоль дороги - все это вызывает какое-то непередаваемое умиление души.
 Еду ли я в поезде, автобусе или же на чем-либо другом, мое любимое занятие - это созерцание, проплывающих мимо, пейзажей и непринужденное воспоминание прошлого. Вот и сейчас, на пути к предстоящему месту моего пребывания: в Кличев, на меня накатила волна воспоминаний.
 Как и планировалось, в июне я успешно защитил дипломный проект и получил диплом с квалификацией инженера-механика по специальности автомобильный транспорт. Годы учебы позади, а впереди новый, неизвестный пока еще, период моей жизни. И должен начаться он, согласно моего выбора, на "ниве" просвещения. Я буду работать, как уже говорил, преподавателем в Могилевском техникуме механизации сельского хозяйства.
 Сразу же, после окончания института, я побывал в Кличеве и ознакомился с местом моей предстоящей работы и жизни. В техникуме я побывал у директора, который ввел меня, в общих чертах, в специфику работы и рассказал о техникуме. Договорились, что преподавать я буду общетехнические предметы, а жить - в комнате студенческого общежития. Годовая нагрузка у меня будет довольно приличная: около полутора ставок, что в денежном выражении эквивалентно ста шестидесяти рублям. Меня, начинающего молодого специалиста, на первых парах это устраивает, ну а дальше, как говориться: поживем - увидим.
 Кличев из себя ничего выдающегося не представляет: районный городок, каких великое множество, с населением около десяти тысяч человек. Довольно зеленый. Рядом протекает не большая речушка с названием Ольса, пока еще не загаженная экскрементами цивилизации. Кличевский район - это бывший партизанский край. Здесь, в годы войны, активно действовало партизанское движение, о чем подробно и хорошо повествуют материалы местного краеведческого музея. Расположен Кличев в ста километрах от Могилева и сорока от Бобруйска в стороне от автотрассы Могилев - Бобруйск.
 А вот и упомянутый мной Бобруйск, мы уже въезжаем в него со стороны Минска. После некоторого отдыха на автовокзале мы продолжаем наш путь.
 Время уже давно перевалило за середину дня и стало жарко. В автобусе открыты все люки и окна, но это не спасает от июльского солнца. Мысли опять заняты воспоминаниями. Вспомнился Логойск, мама, друзья.
 В нашей семье все по-прежнему: все, слава Богу, живы - здоровы и живут своей жизнью. Друзья тоже. Яшка, наконец-то поступил, после трех или четырех неудачных попыток, в Московский архитектурный институт. Ему уже двадцать шесть лет. Молодец, добился своей цели. У него к этому делу действительно талант: он очень хорошо рисует. Думаю, что архитектор из него получится хороший.
 Мишка, после окончания Красногорского оптикомеханического техникума, отслужил два года в стойбате где-то в Куйбышеве и сейчас работает в Москве в какой-то строительной военизированной организации.
 Жорка никуда не поступил и ничего не окончил. Он остался в Логойске, недавно женился и работает токарем в Логойском районном объединении "Белсельхозтехника". Его жена, Алла, окончила университет в Минске и работает учителем биологии и химии в Логойской школе. Вот поработаю, осмотрюсь в техникуме и надо будет Жорке предложить поступить в него на заочное отделение. Я ему в этом поспособствую, помогу и учиться, было бы его желание.
 А вот и Кличев. Автобус останавливается возле общежития, и я со своим тощим чемоданом ступаю на землю, на которой мне предстоит жить и работать.

МОЛОДОСТЬ

1.Ясная, апрельская, холодная ночь. На броне танка, за башней, под брезентовым чехлом сравнительно тепло. Меня согревает, кроме того, еще и тепло, идущее от не остывшего двигателя. Наш танковый полк прибыл только что с марша в район сосредоточения и ждет дальнейшего приказа. Все стремятся урвать какое-то время до следующего сумасшедшего марш-броска для короткого отдыха. Мы без сна уже несколько дней. Были какие-то короткие урывки, как этот, но это не в счет. Чугунная голова уже плохо воспринимает действительность. Люди превратились в роботов, способных реагировать только на простые команды. Идут армейские учения Белорусского военного округа под кодовым названием "Весна-75". Задействованы все силы и средства. Кроме того мобилизован резерв запаса, так называемые "партизаны", к которым отношусь и я.
 Меня определили в танковую роту исполнять обязанности замполита. Мое боевое место в танке - это место наводчика орудия в расчете экипажа командира роты. Полк укомплектован новенькими танками Т-72. Никто не знает того, кроме, разумеется, высоких начальников, сколько продляться еще эти учения, но очевидно, еще не меньше недели.
 После встряски учений, я опять вернусь в Кличев к своей повседневной будничной жизни, которая протекает совсем не так, как я когда-то, совсем молодой, амбициозный и ничем не обремененный выпускник института, предполагал. Как-то вдруг, совершенно спонтанно я женился.
 Но обо всем по порядку. Предвестником всего того, что произошло и происходит в моей жизни, стал один случай, который я, впоследствии, расценил как вещий и, некоторым образом, мистический. Я появился в Кличеве в конце июня 1971 года, а уже в сентябре меня, с группой учащихся, как и других преподавателей, отправили копать картошку в какую-то глухую деревню. Накануне окончания работ, в начале октября, хорошим погожим днем, расставив учащихся по рабочим местам, я отправился побродить в лес, где меня занесло в какую-то высохшую болотину. Редкие кусты и чахлые деревья, высохшая трава навевали какую-то бессознательную тревогу. И вдруг, совсем рядом с собой, я увидел быстро ползущую змею. У меня в руках была довольно увесистая палка, на которую я опирался, и первым моим желанием стало желание убить змею. Но тут я увидел вторую, третью, четвертую ... Боже мой: вокруг меня ползли гады в несметном количестве. Их было, в поле моего зрения, не менее сотни. Язык присох у меня к небу и волосы на голове встали дыбом. В оцепенении я не мог пошевелиться. А змеи все ползли и ползли. Мне показалось, что этому ползучему шествию не будет конца. Моя неподвижность, видимо, меня и спасла. Наконец все закончилось также внезапно, как и возникло. Еще минут пятнадцать я не мог пошевелиться, не веря тому, что пережитый мной только что кошмар благополучно закончился. Это было, так называемое в народе, "сдвиженье". Все гады собираются вот так, как мне довелось увидеть, и ползут, чтобы забиться в норы на зимнюю спячку. После этого случая, вернувшись с картошки в Кличев, спустя полтора месяца, я женился.
 И все в моей жизни пошло кувырком. Жену зовут Нина. Но это имя, данное ей, совсем не соответствует тому доброму и чуткому образу, с которым оно ассоциирует в моем понимании, так как мою маму тоже так зовут. Лежа сейчас на броне танка, я не хочу в деталях восстанавливать в памяти весь ход событий, который привел меня к этому безрассудному поступку. Я до сих пор не могу его понять и осмыслить. Как и почему я, не имеющий перед ней никаких обязательств, не совершивший по отношению к ней ничего безнравственного и плохого, сам добровольно надел на свою шею ярмо ответственности, думая в то время, что совершаю благо. А все оказалось эпатажной выходкой с моей стороны, которая обернулась против меня, против моего душевного спокойствия и благополучия. Я совершенно не понимаю того, как черствая, грубая, хамоватая и эгоистичная женщина стала моей женой. Это какой-то нонсенс, шокировавший всех моих родных и знакомых. Моя мама, увидев мою избранницу, сразу же поняла, что это за птица, но, имея такт, ничем не выдала своего негодования. Однако, оставшись один на один, она сказала мне слова, которые я никогда не забуду: "Видели глаза, что покупали - ешьте, хоть повылазьте". Так она мне сказала и заплакала.
 Никто в нашей семье ее не принял душою. Все меня осудили за мой спонтанно безрассудный поступок. Ее мать - эта темная, плохо обученная грамоте, но сварливая и языкатая женщина, не вложила решительно ничего положительного в свою дочь. Кроме того, она отравила своими придирками и скандалами ни с чего всю жизнь своему супругу, который от безысходности запил горькую и ушел в себя. Постоянный беспорядок и грязь в их доме, мелочные, глупые споры, переходящие в скандалы - вот та среда обитания, негатив которой впитала в себя моя жена. Неужели у меня все время будет такая безрадостная семейная жизнь: без любви, уважения, понимания? Все мои старания, сделать нашу жизнь хоть чуть-чуть привлекательной, радостной и имеющей смысл, не поняты, не приняты и растоптаны.
 Однако, отлично понимая во что я вляпался, вместо того, чтобы сразу же радикально все исправить, я понаделал еще больше ошибок: удочерил Веронику и пожелал рождения своего ребенка. Вероника - это ее дочь, рожденная вне брака и до меня.  Когда мы расписались в ЗАГСе, Веронике было всего три месяца. В 1973 году родился мой сын, которого мы назвали Димой. Но даже рождение общего ребенка не изменили Нину. Ее сатанинское упрямство, грубость, способность не из чего раздувать грандиозные скандалы не знают границ. Но, я знаю и чувствую, всему есть предел. Мое терпение тоже когда-то лопнет и тогда меня уже ничто не остановит: даже сын, хоть конечно и больно будет рвать по живому. Но я тоже человек и жизнь на этом свете, которую дали мне родители и Господь, у меня одна.
 А пока живем мы в Кличеве в комнате техникумовского общежития уже больше трех лет. Я продолжаю работать преподавателем хоть и без особого призвания, но добросовестно и честно. За это меня уважают и ценят. Недавно мне предложили вступить в партию. Я подумал и предложение принял. Так что теперь я состою кандидатом в члены КПСС.
 Своей жене я помог окончить техникум (что совершенно не оценено), который до меня она бросила. Сейчас она работает инженером по технике безопасности в местном РайПО, куда я ее устроил через своих знакомых. Но и это ей не пошло на пользу. Она продолжает оставаться не благодарной, черствой и чрезвычайно скандальной бабой, к которой у меня уже не осталось и капли теплых чувств, не говоря что-то о любви, хоть она и мать моего ребенка.
 Работая в техникуме и освоившись здесь, я помог поступлению Жорки на заочное отделение. Теперь он "студент-замочник", как я его, шутя, называю.
 Но вот уже и светает. Скоро, очевидно, прозвучит команда, и мы продолжим нашу сумасшедшую гонку на какой-то очередной полигон.

2.Рядом с маленьким деревянным вокзалом большой щит, на котором с одной стороны изображен улыбающийся молодой мужик с приветливо расставленными руками, которые так и хотят тебя обнять. Ниже изображения надпись: "Добро пожаловать!" На другой стороне этого же щита тот же самый мужик, с той же улыбкой машет рукой. И опять же надпись: "Счастливого пути". Все предельно просто: здравствуй и прощай.
Я на конечной станции Северной железной дороги. Дальше пути нет, дальше только по воздуху, по воде или же по зимнику. Это Лабытнанги, куда я час назад приехал в поисках счастья с решительным намерением изменить свою жизнь. Хотелось бы, конечно, в лучшую сторону. Мне уже почти тридцать лет. За спиной довольно приличный отрезок жизни, а удовлетворения от нее нет. И вот я здесь с огромной надеждой на лучшее.
 Я сижу на нижней полке в том же вагоне, в котором и приехал. Это услуга - мелкий бизнес проводников: они разрешают переночевать тем, кому нет куда идти, разумеется, за определенное вознаграждение. А я именно тот, которому, пока, нет куда идти.
 На дворе уже начало мая и ночи здесь светлые. Из вагонного окна, как я уже сказал, с одной стороны виден вокзал, а с другой - открывается вид на пойму Оби и ее противоположный берег, на котором расположен Салехард. До Салехарда от вокзала по прямой километров пятнадцать. Везде еще очень много снега, который только-только начал таять после, как мне сказали, очень суровой зимы. Целые реки талой воды стекают в пойму, затапливая все вокруг. Когда я уезжал из Кличева, там уже начинали распускаться первые листочки, а здесь до этого еще очень далеко.
 Перед моим внутренним взором предстал весь тот путь, который я проделал только что, а также все природные изменения, связанные с ним. Из Москвы до Лабытнаног езда на поезде заняла около трех суток. До Сосногорска я ехал по уже знакомой мне дороге, а из Сосногорска все для меня было вновь. Печора, Инта и, наконец, маленькая станция Сейда, от которой пошло ответвление дороги на Лабытнанги через Полярный Урал. Начиная от полустанка Чум, поезд до Лабытнаног тянулся очень медленно, так что весь путь в 200 километров занял по времени более десяти часов. Что за это время я только не передумал? Что меня ждет в совершенно новой и незнакомой жизни?
 До нынешнего момента все было как-то, более-менее, ясно и понятно. Жизнь шла как бы по накатанному пути: вот дом, вот работа, вот семья и т.д. Но все, вдруг, стало мне в тягость. В жизни не стало самого главного: душевного равновесия. На работе я столкнулся с неприкрытым карьеризмом и чинопочитанием партийных и комсомольских функционеров, к когорте которых я как-то внезапно примкнул. Именно это, а также фальшь в семейных отношениях, надломили что-то во мне и подтолкнули к решению уехать из Кличева. Но куда и к кому? Подумав, я вспомнил о моих бывших коллегах по техникуму: о Юре Буракове и Николае Писчалове, которые, год назад, уехали на Север. В Лабытнангах они устроились на работу куда-то в геологию. Вот и я решил последовать за ними: а вдруг повезет.
 Но отъезд уже был потом, а перед этим в моей жизни произошли вот какие изменения. Весной 1977 года я, как молодой коммунист, был выдвинут на комсомольскую работу. Меня избрали вторым секретарем Кличевского райкома комсомола. Проработав некоторое время, я увидел и понял всю ненужность и дутую фальшивость этой деятельности. Мне открылась вся "подкладка" партийного и комсомольского бумаготворчества, которым вся эта огромная машина партийных и комсомольских деятелей всех уровней "компостировала" мозги трудовому люду. Кроме того, одним из обязательных условий этой фальшивой деятельности, являлось раболепное угодничество перед вышестоящими партийными и комсомольскими боссами. Высокие и красивые слова про нравственность и прочие моральные ценности были не для них, а для простого люда, который жил где-то там, вдалеке, своею собственной жизнью, слушая неумолкаемую трескотню о светлом и прекрасном будущем. А в партийных и комсомольских чиновничьих кругах жили совершенно другой, особой жизнью, в которой царила совершенно иная атмосфера: "съесть" ближнего, "нагадить" на нижнего, всеми доступными и недоступными способами пробиться наверх к власти. Чинопочитание, пьяные оргии ублажения многочисленных толп невесть, что и кого проверяющих, начальствующих чиновников областного и республиканского уровня, рассматривающих периферию как свою вотчину - вот смысл всей мышиной возни, которая называется партийной и комсомольской работой и не имеет абсолютно никакой конкретики. А что собственно проверять, контролировать и за что отчитываться? Везде одна и та же никому не нужная трескотня и фальшь. Народ давным-давно раскусил и понял всю ненужность тупого партийного верховенства с его идеологическим беспределом пустой болтовни. И вот я, инженер по образованию, способствую этому балагану! Нет, этот партийно-комсомольский цирк не для меня. Я иногда думал: "А что измениться, если аккуратно сложить стопкой эти никому не нужные бумаженции, пусть они себе спокойно пылятся, тихонько закрыть дверь и покинуть это "присутственное" место?". Ответ был и остается один: "Да ровным счетом ничего!". Но как уйти из этой комарильи? Способ один: быстро и решительно, по возможности не хлопая дверью, сбежать от всего этого балагана. Да и с семейной жизнью следует что-то делать. Она становиться, чем дальше - тем гаже.
 И вот я здесь в надежде на лучшее.

3.Начало апреля 1980г. Маленькая колонна из пяти тракторов Т-100 идет все дальше и дальше на север по ямальскому берегу Обской губы. Обская губа – это, по сути, залив Карского моря, только с пресной водой. Она сравнительно мелководна. Ее средняя ширина от 40 до 60 километров. Здесь, также как и на море, регулярно происходят приливы и отливы, которые причудливо торосят лед. Перед нашей группой из пяти человек, которую возглавляю я, поставлена задача: перегнать трактора из Лабытнаног в Тадибе-Яху, базовый вахтовый поселок Гыданской нефтегазоразведочной экспедиции глубокого бурения.
 Этот поселок расположен на берегу Обской губы на Гыданском полуострове, по которому разбросаны наши буровые геологоразведочного бурения. Среднее расстояние от базы до буровых порядка 150 километров. База обеспечивает всем необходимым производственные процессы на буровых. Примерная глубина бурения каждой скважины 3500 метров, что в условиях Заполярья сделать очень не просто. Но о некоторой специфике работы экспедиции я расскажу немного позже в какой-нибудь другой главе.
А сейчас необходимо благополучно перегнать трактора. На карте по прямой между Лабытнангами и Тадибе-Яхой 600км., а мы, петляя по зимнику, намотали уже около 1000 километров. В настоящий момент мы находимся между Мысом Каменным и Сеяхой. Это ямальские поселки на левом берегу Обской губы. Наша "Одиссея" продолжается уже неделю. Если все будет удачно, то завтра наступит конец нашим мытарствам.
 Все мы уже основательно устали, взбадривает только "Чайная раза" - смесь спирта и чефира. Если бы не этот "божественный напиток", который не дает уснуть за рычагом трактора, были бы еще, очевидно, на полпути. Вчера, на подходе к Яптик-Сале, хантыйскому рыбацкому поселку, чуть было не раздавили фанерную будку с четырьмя спящими рыбаками, которую полностью завалило снегом. Только лишь в последний момент увидели еле заметную жестяную дымоходную трубу от буржуйки, которая согревала эту их нору, и остановились. Бог пронес. Из норы вылезли четверо заспанных ханта. Постояли, поговорили, угостили их своим "божественным напитком", за что они презентовали нам мешок мороженой ряпушки и двинулись дальше.
 Погода пока благоприятствует: коротким днем на очень непродолжительный период показывается солнышко из-за горизонта, а в темное время ярко светят луна и звезды. Температура около минус тридцати градусов и нет ветра.
 Наш путь пролегает таким образом: из Лабытнаног, в месте, так называемых, Корчаг, мы перевалили через Обь и по правому берегу двинулись через Горно-Князевск, Хорсаим, Аксарку до Салемела. На 200 км. у нас ушло около полутора суток. В Салемале сделали первый привал и после сна и плотного горячего завтрака двинулись дальше через Обь на Панаевск, Яр-Сале к Новому Порту. Это еще 300 км. и двое суток. После короткого отдыха в Новом Порту двинулись дальше на Мыс Каменный. Расстояние в 200 км. прошли за полтора суток. Начиная от Яр-Сале, зимника не стало, и мы двигались самостоятельно, ориентируясь по торосам на губе. Они тремя параллельными рядами идут на расстоянии 100 метров от берега и друг от друга. За ряд третьего тороса лучше не соваться, а не то можно, запросто, оказаться в промоине, а это верная гибель. И вот сейчас мы находимся примерно в 70 километрах от Сеяхи. Там отдохнем и завтра через Обскую Губу пойдем на Тадибе-Яху.
 В своих размышлениях я, очевидно, несколько поторопился, так как потянул юго-восточный ветерок, а это плохо. По поводу этого ветра здесь говорят так: "подул гниляк из угла". Этот ветерок может испортить погоду и тормознуть нас в пути на какое-то время, чего не хотелось бы. И точно, проехав еще километров двадцать мы остановились и сбились в кучу, развернув трактора так, чтобы выхлопные газы не попадали в кабины.
 Пурга началась с поземки, сделав дальнейшее движение не возможным. Все окружающее нас пространство утонуло в белом ревущем молоке. Ну что ж, будем пережидать непогоду и отдыхать по возможности. Главное, чтобы двигатели не подвели и не заглохли. 
Я в экспедиции уже около года. От транспортного цеха я выполняю обязанности механика в Лабытнангах. По приезду в Лабытнанги, я нашел Буракова и Писчалова. Это они помогли мне устроиться в Гыданскую экспедицию, где работает порядка тысячи человек и которая является составной структурной частью объединения Ямалнефтегазгеология. Это объединение возглавляет легендарная личность Василий Тихонович Подшибякин. Он вместе с такими "зубрами" геологии как Эрвье, Салманов начинал осваивать Ямальский Север. О каждом из них написаны книги.
 Юра Бураков работает начальником отдела быта в объединении, а Николай Пищалов в этой же экспедиции, что и я, инженером-техноруком в транспортном цеху.
 Меня взяли в экспедицию трактористом по шестому разряду с исполнением обязанностей механика, что я и делаю. Моя обязанность состоит в получении техники в Лабытнангской экспедиционно-комплектовачной базе и обеспечении ее сохранности до навигации, когда ее погрузим на баржи и отправим в Тадибе-Яху. Однако случилось так, что пять тракторов надо было получать в Тюмени, куда меня командировали с одним трактористом. Там в ТКБ мы получили эти трактора, погрузили их на платформы и сопровождали на одной из них до Лабытнаног в маленьком металлическом балке с печкой-буржуйкой. Прибыли домой как негры, черные от копоти. Дома еле-еле отмылся.
 Мой дом в Лабытнангах - это Пышменский домик-коттедж из двух комнат, кухоньки, прихожки и веранды. Отопление центральное водяное. Питьевую воду привозят на водовозке раз в неделю. Мы ее шлангом заливаем в бочку.
 Этот домик мне дали в октябре месяце, после чего я привез сюда жену. Она меня слезно упросила забрать ее сюда, что я и сделал. Она работает со мной в экспедиции комендантом в вахтовом общежитии. Это общежитие - перевалочная база в Лабытнангах для наших работников. Я поддался на ее уговоры, но, очевидно, зря. Говорят, что если родиться теляти с лысинкой, то с ней и помрет. А у нее не "лысинка", а целая "плешь" негативных черт. Никакие мои старания не делают ее лучше.
 Дима и Вероника в Кличеве. За ними присматривает теща в нашей забронированной трехкомнатной квартире, которую я получил, работая в техникуме. Летом, по возвращении из отпуска, мы их заберем сюда, и Дима пойдет здесь в первый класс. Вероника учится уже во втором. Заберем сюда, очевидно, и тещу с тестем. Они будут жить в нашем Пышменском домике, присматривая за детьми и зарабатывая себе пенсии. А мы с женой отправимся в Тадибе-Яху, нас уже об этом предупредили.
 В размышлениях и дреме пролетело десять часов. Ветер потихоньку стихает. Часа через два, очевидно, мы продолжим свою Одиссею. Трактора ведут себя великолепно. Это те самые, которые я получал в Тюмени. Теперь они срочно понадобились в экспедиции таскать грузы на буровые.
 
4.Северная тундра начинает оживать после долгой зимней спячки. Вообще-то жизнь в ней никогда не замирает совсем, но зимой она менее заметна. А с приходом весны все начинает жить, кипеть, бурлить. Однако до этого момента еще довольно, так как сейчас только начало апреля, но, тем не менее, несмотря на зимние холода, сейчас минус тридцать, дыхание весны уже чувствуется.
 Вот появились пуночки, которые смешно бегают по сверкающему на солнце белизной снежному плотному насту. А вчера, вдали, я увидел какие-то столбики, которых там раньше не было. Присмотревшись в бинокль, я увидел целую толпу зайцев, не менее сотни, которые, в предчувствии весны, собрались в большую стаю и, усевшись на своих задницах в виде столбиков, решали свои неотложные заячьи проблемы.
 Тундра всегда красива своей дикой первозданной красотой, только эту прелесть надо уметь чувствовать и видеть не только глазами, но и душой. При любой возможности я очень люблю уединяться в ней и наблюдать происходящее кругом.
 Но сейчас я здесь не для этого. Наша экспедиция ведет разведочное бурение глубоких скважин на Гыданском полуострове, где природа создала много запасов углеводородов. Наша задача их найти. Но для этого необходимо бурение, технология которого очень сложна. Бурение ведется с буровых вышек. Бурение скважины на точке, где я сейчас нахожусь, закончено. Перед вышкомонтажниками и транспортниками экспедиции, поставлена задача: перетащить вышку без разборки на другую точку, заданную нам геологами. Эта точка находится на расстоянии пятнадцати километров от настоящей.
 Транспортниками руковожу я, ставший за два года техноруком транспортного цеха, а вышкомонтажниками - их бригадир и мой друг Мишка Рощин. Моя задача в предстоящем очень сложном технологическом процессе заключалась в следующем: я должен был отобрать двадцать наиболее технически надежных тракторов с опытными трактористами, собрать их всех здесь и провести с ними тренировочные занятия, цель которых заключалась в отработке слаженности и синхронности действий в выполнении поставленной задачи. На подготовку людей, техники и трассы ушла неделя. И вот сегодня заключительный и самый ответственный момент всей операции: мы потащим вышку, которая представляет собой многотонное, шестидесятиметровое инженерное сооружение.
 К перетаскиванию ее подготовили вышкомонтажники: все возможное сняли, опоры установили на пены - листы металла толщиной восемь миллиметров, которые выполняют роль саней, и сделали специальную тросовою увязку. Вот на этих санях-пенах наши трактора и потянут вышку по команде Мишки. Мишка, несмотря на свою молодость (ему совсем недавно исполнилось тридцать лет), уже опытный и знающий специалист своего дела.
 Все готово: четырнадцать тракторов попарно стоят в главной упряжке, и еще три - на растяжках, которые страхуют вышку от опасного ее наклона. Трассу мы предварительно накатали и обозначили коридор вешками, которые не позволят отклониться в сторону. Если все пойдет, так как мы планируем, то задача будет успешно выполнена.
 Однако, как говорят: мы предполагаем, а Бог располагает. Некоторую тревогу вызывает одно место, где трасса выходит с промерзшего до дна озера на берег. Здесь имеется опасный уклон. Именно он несколько и беспокоит нас, но минуть его просто нет физической возможности. Ну что ж, некоторый элемент риска есть, но от него никуда не денешься. Бог нам поможет: мы надеемся на Него и на удачу.
 Рощин еще раз обошел весь наш транспорт, осмотрел троса, пены и вышел ко мне на исходную точку. Вот он поднял вверх руку с флажком. Моторы тракторов тут же взревели. Резкая отмашка и движение благополучно началось. Мы с Мишкой идем впереди транспортного поезда по укатанному насту. На нас полушубки, унты и темные очки, так как низкое солнце уже нестерпимо слепит глаза.
 Бескрайние просторы Севера поражают. Когда остаешься один на один с этим необъятным, безмолвным пространством, то невольно задумываешься о целесообразности всего того, что дано человеку свыше. И ты уже не считаешь себя царем природы. Совсем нет: человек - это маленькая песчинка в мироздании, которая, по большому счету, бездумно и варварски разрушает своей вредной деятельностью все свое окружение, убивая этим природу и, в конечном счете, себя. А природа Севера ранима как нигде более. Работая здесь, я хорошо вижу тот невосполнимый вред, который мы ей наносим. Когда же мы это осознаем своим не высоким разумом? Увы, но мы люди, если продолжим свою варварскую деятельность, то уже не в далеком будущем будем жестоко наказаны за свои злодеяния перед природой, за ту дисгармонию, которую привносим в окружающий нас мир. Это неизбежно. Земля не будет вечно мириться с насилием безумного человечества по отношению к себе.
 Ну да ладно, я немного отвлекся от дела, а между тем мы уже на самом опасном участке нашей трассы. Но пока все идет, слава Богу, нормально. И вот передние опоры вышки на своих пенах медленно поползли на уклон берега. Это тут же вызвало ее наклон. Ни в коем случае нельзя останавливаться. Вот левая передняя опора приподнимается и на какое-то время зависает в воздухе. Левый трос растяжки тянет упирающийся трактор, который юзом идет вслед за ним. Тракторист уже вылез из кабины и в случае чего готов выпрыгнуть из трактора в соответствии с инструкцией. Кажется, что еще чуть-чуть и беда неизбежна. Неужели все напрасно и вышка грохнется на землю? Но постепенно положение выравнивается, и вышка опять стоит на своих опорах вертикально. Слава тебе, Боже! У всех у нас вырывается вздох облегчения. А трактора, как работящие жучки, продолжают тащить огромную конструкцию. Большая часть пути пройдена и уже ничего не вызывает тревоги.
Между тем и короткий день подходит к концу. Очень быстро сгущаются сумерки, и на темное небо выплывает луна в сопровождении звезд. Когда мы благополучно прибыли на место, была уже ясная ночь, а нас в столовой ждал вкусный, сытный ужин.

5."Жигуленок" резво бежит по дороге. За рулем автомобиля я, а рядом моя любимая Анечка. Это моя жена, с которой мы вместе уже два года.
 Моя экспедиционная жизнь закончилась в мае 1985 года окончательным разрывом с прежней супругой, о чем я совершенно не жалею, а, наоборот, от всей души благодарю Бога за то, что Он окончательно открыл мне глаза на невозможность нашего дальнейшего совместного существования. В довершение к тому, что Нина была скандальной, грубой и не благодарной женщиной, выплыл еще ее один порок: супружеская неверность. Этого я ни минуты терпеть не мог и не хотел. Разрыв произошел сразу и решительно. Я ушел, как говорится, "без гнили", оставив ей все нажитое за четырнадцать лет: трехкомнатную квартиру со всей обстановкой в Кличеве, легковой автомобиль с гаражом и прочее. Дети, естественно, остались с ней. Я от них не отрекаюсь, хотя Вероника и не моя, но и особенно не тревожусь за них, так как в материальном плане они обеспечены, уже достаточно большие, а стать достойными людьми в этом мире - это уже задача их личностного "Я". Повзрослеют - поймут, если захотят, меня, ну а нет - то Бог с ними. Моей вины в разрыве нет. Я и так долго и много терпел, но всему приходит конец. Пришел он и нашему супружеству.
 С Анечкой мы встретились очень случайно, но, очевидно, навсегда. Все произошло как во сне: очень быстро и даже как-то не реально. Но и у меня и у нее было и есть какое-то странное ощущение всего происходящего как некоего дежавю, будто бы мы с ней ранее всегда были вместе. Очевидно, в прошлых жизнях, оно именно так и было. Иначе чем можно объяснить взаимную притягательность? Именно истинная любовь соединила нас. Как будто мы с ней давным-давно знали и ждали друг друга и наконец-то встретились, чтобы уже не расставаться никогда в этой жизни. Даже короткие разлуки, а их крайне мало, вызывают у нас настоящую тоску и печаль. Наши любящие сердца бьются вместе и в унисон друг другу.
 Анечка несколько старше меня. До нашего семейного союза она имела два неудачных брака. Однако, видя их несостоятельность, рвала эти браки сама. У нее двое сыновей: Игорь - 1965г.р. и Боря - 1975г.р. Игорек уже взрослый и самостоятельный парень, а Борька перешел в шестой класс. Оба сына живут с нами. Игорь сейчас работает и остался в Лабытнангах, а Боря едет в машине вместе с нами в этом нашем первом автомобильном путешествии. Мои родственники и друзья Аннушку приняли сразу же и безоговорочно. Да это и не удивительно: она настолько светлый и благожелательный человек, что сразу же привлекает к себе окружающих. Она, как бы, излучает и распространяет вокруг себя радость, добро и заботу. Ее тонкие положительные вибрации притягивают к себе людей. Она - это одна лучезарность. Находясь рядом с моей любимой Анечкой, все люди, независимо от пола, чувствуют исходящий из нее позитив и сразу же влюбляются в нее. Я считаю, да и не только я, что мне с ней крупно повезло. Хочется верить, что навсегда.
 Расписались мы с Анечкой не сразу, но не потому, что наши чувства не созрели и требовали проверки временем. Совсем нет. Мне требовалось некоторое время, чтобы оформить развод с бывшей женой. На суд она так и не пришла. Не думаю, что постеснялась: не такой она человек. Просто не стала себя утруждать лишними хлопотами. Ну да Бог с ней!
 Узаконили свой брак мы с Анечкой ровно через год после нашей встречи. Это произошло Лабытнангском ЗАГСе. Нашими свидетелями стали супруги Илясовы: Виктор и Людмила. Они наши друзья и мы часто проводим время в их компании. Илясовы имеют забронированное жилье в Мозыре. Пока ни мы, ни они не планируют покидать Север.
 С Игорьком и Боречкой у меня сложились теплые и отличные отношения, но следует сказать, что не сразу. Они некоторое время присматривались ко мне, что совершенно правильно. Зато теперь все в порядке. Борька меня даже назвал папой. Я тоже к ним отношусь доброжелательно и с отеческой любовью.
 Живем мы вчетвером в однокомнатной Аниной квартире. В тесноте, но, как говорится, не в обиде. Главное то, что в нашей семье царят любовь, понимание и теплота. А когда на душе спокойно, то никакие житейские проблемы не страшны. Были бы мы, любящие друг друга, а все остальное приложится.
 Анечка уроженка Новозыбкова, что в Брянской области. У нее там кооперативная однокомнатная квартира. Мы решили, что когда закончим свою северную жизнь, то переедем в Новозыбков. Вся Аннушкина родня там. Все ее родственники: мама, братья и сестры со своими домочадцами относятся ко мне очень доброжелательно. Мы уже три раза, будучи в отпуске, побывали в Новозыбкове и он мне нравится. Это как раз тот город, где можно проводить остаток своих дней.
 Анина мама уже старенькая, ей за восемьдесят, меня очень любит и относится как к ребенку. Когда мы приезжаем, ее радости нет предела: не знает где усадить, где положить и что подать на стол. На этот раз мы заявились на машине, которую купили у Саши с Инной и сейчас катим на ней в отпуске по автотуристической путевке, которую мне дали на моей новой работе в Лабытнангской автобазе №1, где я работаю инженером по безопасности движения.
 Автобаза является структурным подразделением треста Ямалгазстрой, который занимается обустройством газовых объектов на Ямале. Вот и минувшей зимой мне пришлось, по долгу работы, руководить движением колонны автомобилей с грузами по доставке их в Сабетту - вахтовый поселок на Ямале, который трест должен обустроить. Ну, мне к таким поездкам не привыкать, определенный опыт получен в экспедиции.
 Сейчас наше путешествие уже заканчивается. Мы побывали и ознакомились с кремлями и соборами Новгорода и Пскова, памятниками Ленинграда и Пярну. Памятник тысячелетию Руси, Печерская Лавра, Петродворец и Петропавловская крепость, Репинские пенаты и многое-многое другое надолго останутся в нашей памяти. Сколько впечатлений мы получили! Нескрываемый восторг Анечки и Борьки меня просто умилял. Я счастлив, что смог дать им радость этой поездкой.
 А началось все в Минске, где мы взяли машину у Саши. Погостив несколько дней у мамы с Эммой в Логойске, мы отправились в Новозыбков, где десять дней нашего пребывания пролетели очень быстро. Радушию Аниных родственников не было границ. Мама, Виктор, Миша, Павел, Маня с Толиком и детьми ежедневно устраивали, каждый у себя, застолья, которые нас несколько утомили. Дальше мы отправились к Аниной сестре Кате, которая живет со своими сыновьями в Торопе Тверской области. Это была моя первая встреча с Катей и ее сыновьями: Сергеем и Андреем. Природа Торопы замечательная. Мы все дни проводили на речке с чистейшей водой, наслаждаясь прелестями хорошего хвойного леса, в котором она протекает.
 Отдохнув у Кати, продолжили свое путешествие по уже указанному маршруту. Сейчас мы движемся из Пярну в Клайпеду, где Борю на время предоставим заботам его деда Леве, и бабушке Ревеке - родителям второго мужа Ани. Сами же мы поселимся в гостинице, где номер уже забронирован Львом Марковичем, и поездим по разным местам Клайпеды.
Кристалинские - это фамилия бывших Аниных родственников по мужу Борису. Все они живут в Клайпеде. Здесь же живет со своей семьей и их дочь Марта. Бориса сейчас дома нет: родители отправили его куда-то на отдых и он о нашем приезде ничего не знает. Я не противлюсь, а, наоборот, приветствую общение деда и бабушки со своим внуком, так как вижу, что они относятся к Анечке как к своей дочери потому, что она их очень ценила, уважала и любила. Поэтому и отношения у них остались, невзирая на разрыв с Борисом, очень теплые и добрые. Да и против меня они ничего плохого не имеют, видя мое отношение к Боре. Против старшего Бориса я тоже ничего не имею, как и он против меня. Жизнь есть жизнь, и проживает ее каждый по-своему.
 Из Клайпеды мы вернемся в Минск, где оставим машину у Саши, а сами на поезде вернемся в Лабытнанги. Отпуск заканчивается.

ЗРЕЛОСТЬ

1.В охотничьей избушке тепло и уютно, а за стеной северный ветер поет свои заунывные песни, наметая под них огромные снежные сугробы. В кирпичной печурке горит огонь, отблески которого создают на стенах мгновенные, причудливые, световые формы. В такой уютной полутемноте особенно хорошо думается. Мои мысли поплыли вспять потоку времени и вернули меня в недалекое прошлое.
 Уже три года я работаю преподавателем в Лабытнангском профессиональном училище №21, где преподаю дисциплины, связанные с подготовкой водителей автотранспортных средств. Когда открыли эту специальность, то меня сразу же пригласили сюда на работу, узнав, что я специалист этого профиля. Мне пришлось создавать документальную и материальную базу по этой специальности, как говорится, с нуля. В прошлом году состоялся первый выпуск. Благодаря кропотливой работе, он прошел сравнительно хорошо, хотя контингент учащихся очень трудный. Начиная работу в училище, думал, что я здесь долго не задержусь, но прошло какое-то время, и я как-то привык. Да и администрация училища меня очень ценит и всячески удерживает. Это приятно осознавать.
 Рядом, на соседних нарах, захрапел Ильдар и отвлек меня от воспоминаний. Это он уговорил меня приехать с ним сюда на свой День Рождения. Ильдар Рахманов годом позже меня пришел в училище, и сейчас работает мастером производственного обучения в одной из групп, где я преподаю автодело. Мы с ним как-то незаметно сблизились и подружились. Он оказался хорошим, отзывчивым и добрым человеком. Я рад, что именно такого друга здесь приобрел. На Севере он с 78-го года. Работал начальником рыбоучастка в Зеленом Яру. Этот участок является одним из структурных подразделений Аксаркинского рыбозавода.
 Одно время этим предприятием руководил Корепанов Николай Иванович - друг Ильдара. Избушка, в которой мы находимся, принадлежит Николаю Ивановичу и мы сейчас в гостях у него. Николай Иванович и еще двое его товарищей из Аксарки ночуют в соседнем кунге, который находится под общим навесом с избушкой. Избушку предоставили нам с Ильдаром, как гостям, а сами, как хозяева, ютятся в кунге. Сюда мы с Ильдаром приехали днем на "Буране", а Николай Иванович с братьями Виль уже находились здесь. Они приехали из Аксарки утром и подготовили избушку к нашему "рандеву": расчистили территорию, протопили помещения и накрыли стол местными деликатесами. Горячительные напитки привезли мы. После шумных приветствий и отдачи надлежащей дани местному божеству (покровителю островка, на котором находится избушка) - деревянному идолу, мы приступили к неторопливой, размеренной трапезе с обильным возлиянием "Зеленого Змия". Беседу возглавил Николай Иванович и по старшинству и потому, что он очень хороший знаток местных устоев, быта, нравов, которые он досконально усвоил за свою жизнь на Севере. Кроме того Николай Иванович отличный рассказчик. Так что мы слушали его с открытыми ртами, не забывая, впрочем, время от времени смачивать их алкоголем. Засиделись до поздней ночи, после чего разошлись по своим спальным местам.
 Ильдар заворочался на своем "царском ложе" и выдал такую трель храпа, что мне пришлось его успокоить коротким тычком в бок. В этой избушке мы с ним уже были. Он привозил сюда меня летом на рыбалку на своей лодке. Избушка находится на одном из островков в пойме Оби. Место это очень красивое и дикое. Оно находится километрах в двадцати от Аксарки - центра Приуральского района, где живут Николай Иванович и братья Вили. В прошлый приезд Ильдар лакомил меня лебедиными яйцами. Одно яйцо заняло всю сковородку и полностью нас с ним насытило.
 На соседнем островке живет со своей многочисленной семьей хант Мошкин. Он как-то посетил нас с "визитом вежливости". В своем "боевом раскрасе", кто-то набил ему рожу, он самозабвенно исполнил для нас "танец топора", за что был награжден стаканом водки. Этот стакан свалил его с ног и Мошкин часа два спокойно отдыхал под кустом в обществе комаров, после чего благополучно отбыл на свою территорию, предварительно проконсультировав нас, где ставить сети.
 Завтра, к середине дня, мы с Ильдаром отправимся в обратный путь. Это километров семьдесят. Эта поездка - небольшая разрядка от повседневной, рутинной жизни, которая протекает по-прежнему в Лабытнангах, но уже в другой квартире. Мне от работы дали трехкомнатную квартиру в брусовом доме и мы вчетвером там сейчас проживаем. После ремонта Анечка навела в квартире уют. Всем, кто у нас бывает, нравится наше жилье.
 Живем хорошо: душа в душу. Этим летом все вместе, включая Борьку и Игоря, путешествовали на машине по Западной Украине. Были в Ужгороде и в других местах. Все вместе гостили в Новозыбкове. Но Аниной мамы уже не было, она умерла осенью два года назад. Жаль, она была очень хорошим человеком. Слава Богу, что мы успели ее немного повозить на машине. Даже к Кате в Торопу мы ее свозили. Всю дорогу, а это семьсот километров, она сидела как "гвоздик" и рассказывала нам стихи, которые помнила еще со школы. Очень светлым человеком она была.
 После Новозыбкова мы отправились в Торопу, откуда Игорек уехал домой, а мы вернулись в Минск и, оставив машину у Саши, втроем вернулись в Лабытнанги.

2.И опять дорога! Сколько километров за свою жизнь пришлось проехать, проплыть, пролететь? Как-то я подсчитал, что только в воздухе мною проведено не менее 300 часов. Особенно много пришлось полетать тогда, когда я работал в экспедиции.
 На этот раз мы с Игорьком испытываем "прелести" езды на железнодорожной платформе, на которой перегоняем в Лабытнанги купленный им автомобиль "Нива". Игорек женился, и у него с его женой Таней родилась в феврале 92 года дочурка, которую назвали Ксеничкой. Так что мы с Анечкой уже два с половиной года являемся бабушкой и дедом. В Ксюшке мы души ни чаем. Аня очень подолгу беседует с ней по телефону, изображая то мышку, то зайчика, то нашего кота Барсика, то Бабу Ягу, то еще невесть кого. Ксюшке это очень нравится. Она очень забавная, но своенравная девочка. Ну, может быть, это и не плохо.
 Они живут вчетвером (так как у Тани есть старший сын Дима) так же как и мы в Лабытнангах. Они купили двухкомнатную квартиру в каменном доме, что для наших условий очень престижно. Живут, в общем-то, хорошо. Игорек воспринимает Диму как своего, и Дима его тоже. Но к нам Дима приходит очень редко. А жаль, для нас он тоже не чужой. Но больше он проводит время у Таниных родителей. Можно сказать, что он у них живет.
 Танины родители - репрессированные и сосланные на Север крымские немцы. Отец, Владимир Кондратьевич, всю жизнь проработал в геологии, а мать, Мария Александровна, хлопотала по дому и воспитывала детей, которых у них трое, все здесь, в Лабытнангах, а Таня самая младшая. Владимир Кондратьевич и Мария Александровна значительно старше нас и поэтому мы мало общаемся. Но вообще они очень хорошие люди. Таня сейчас не работает, а Игорек занимается бизнесом.
 Мы с Анечкой живем теперь вдвоем в нашей трехкомнатной квартире, так как Борька учится в Салехарде в медучилище на фельдшера. Я над ним подшучиваю: будешь фельдшер-слесарь, так как он окончил также училище, где я работаю. Учится Боря хорошо. Его все хвалят и говорят, что медицина - это его призвание. Дай-то Бог!
 За машиной мы с Игорем ездили в Самару. Автомобиль купили у цыган. Было немного боязно, иметь с ними дело, но все обошлось благополучно. Цыгане - это уже не тот, привычный нам, табор, а поселок возле Самары с огромными трех-четырех этажными дворцами. Криминальная их сущность как была, так и осталась, а вот образ жизни совершенно иной. Но, слава Богу, не обманули и не "кинули", и на том спасибо! Как раньше они занимались кражей и продажей лошадей, так теперь занимаются автобизнесом, который попахивает криминальным душком. Как отъехали от них, так у меня и Игоря вырвался вздох облегчения.
 Гнали машину своим ходом от Самары до Ухты. Доехали без приключений. "Нивка" бежит уверенно и хорошо. Игорек не может нарадоваться своему приобретению, да и я очень доволен его покупкой. В Ухте загрузились на платформу и теперь трясемся на ней до Лабытнаног уже третьи сутки. Но, даст Бог, завтра - послезавтра наши приключения успешно закончатся.
 На работе меня уже, видимо, заждались. Я работаю по-прежнему преподавателем в училище. Веду себя со всеми ровно и доброжелательно, не влезая ни в какие "подковерные" авантюры. Поэтому и ко мне все относятся с уважением и симпатией. Продолжаю дружбу с Ильдаром. Я все больше и больше открываю его для себя. Он стал заместителем директора по хозрасчетной деятельности. Это место именно для него. Обладая неуемной энергией, Ильдар хорошо проявил себя в работе, на порядок, улучшив деятельность училища в этом направлении, но нажил много злопыхателей, которые завидуют ему и при случае стараются "нагадить". Ну что ж, такие в своем большинстве люди: завистливые, недоброжелательные и сволочные. Порядочных еще крайне мало. Я, как могу, стараюсь поддержать Ильдара. Друг и работник он хороший. Я подрабатываю у него на вечернем отделении. Мы с Ильдаром продолжаем посещать избушку, где насыщаемся первозданностью природы и черпаем силы для своей рутинной работы. Он часто со своей женой Катей посещает наш дом. Дружим мы по-прежнему и с Илясовыми.
 Но вот, поезд замедляет ход и останавливается на каком-то разъезде. Сколько простоим неизвестно!

3.Мамочка! Сколько душевной теплоты связано с этим словом. Нет таких слов, которыми можно передать ту нежность, ласку и заботу, которую излучала ты к нам, твоим детям. По первому нашему зову, ты спешила, чтобы по возможности как-то переложить на свои хрупкие плечи часть наших житейских проблем. Ты никогда не была мягкотелой размазней, которая бы покорно мирилась с жизненными невзгодами, а всегда энергично боролась с ними и этому учила нас. Твой жизненный пример свят для меня.
 Сейчас, стоя у твоей могилы, перед моим внутренним взором проплывают многие картины прошлого, связанного с тобой. Я еле-еле сдерживаю слезы, комком подкатившие к горлу и душащие меня. Я не успел приехать на твои похороны, но это не моя вина. После Сашиного звонка ко мне на Север, в котором он сообщил о твоей смерти, я сразу же отправился в дорогу. Однако погода не позволила мне в тот же день вылететь из Салехарда и задержала в аэропорту на лишних полтора суток. Я опоздал совсем на чуть-чуть, но тебя уже похоронили на кладбище рядом с отцом. Мамочка, твой милый, нежный и целеустремленный образ всегда будет жить в моем сердце и никогда не потускнеет.
 Рядом со мной у могилы стоят Саша и Валера. Мы стоим безмолвно, каждый думает о своем, но, несомненно, связанным с тобой. Саша и Инна продолжают жить в Минске и работать на одном и том же предприятии: НПО "Интеграл". Они уже давно оставили нашу старую квартиру и живут в новой, четырехкомнатной, находящейся в одном из "спальных" районов Минска. У них двое детей: кроме Андрея, самостоятельного тридцатитрехлетнего молодого мужчины, есть еще и дочь, которую зовут Олей. Она уже тоже выросла и заканчивает школу.
 Эммины дети, Люба и Валера, тоже живут своей самостоятельной жизнью и имеют свои семьи. Люба уехала в Ноябрьск и там работает в одном из подразделений "Газпрома", а Валерка окончил школу МВД в Минске и сейчас, уже в звании капитана, работает в Логойской милиции.
 Из моих Логойских друзей здесь остался только Жорка. Он по-прежнему работает в "Сельхозтехнике" в должности какого-то там начальника, которым он стал после окончания Кличевского техникума, где я когда-то работал. Когда мы с Аней бываем в Логойске, то всегда навещаем их с Аллой. Они всегда тепло и радушно встречают нас у себя. Жорка и Алла очень благосклонно относятся к моей Анечке. Да к ней по-иному и относиться-то невозможно. Но сейчас она не здесь, так как в канун новогодних праздников должна проводить утренники в детском саду, где работает музыкальным руководителем. Однако незримо она здесь, с нами и  разделяет наше общее горе.
 Мамочка, какую огромную роль ты сыграла в жизни каждого из нас! У тебя никогда не было, как говорят, безумной любви к детям и внукам. Твоя любовь всегда была осознанной, действенной и даже, можно сказать, прагматичной, но от этого не менее крепкой и нежной. Царство тебе небесное, дорогая моя, ты его заслужила!

4.Солнце, которое только что поднялось над горизонтом, нестерпимо слепит глаза и заставляет меня постоянно менять позу. Но это даже хорошо в какой-то мере, так как разгоняет сонливость, которая волнами накатывает на меня.
 Я за рулем уже более тридцати часов. Рядом, на правом сидении, мой бессменный "штурман", моя Анечка. Она, так же как и я, крепится из последних сил, делая все возможное, чтобы не уснуть. До конечной цели нашего путешествия остались последние сто километров. А цель эта - перегон Игоревой "Нивы" с Севера в Острогожск.
Этот город Воронежской области Игорь и Таня выбрали как место своего дальнейшего жительства. Они купили дом, который Игорек за три года полностью перестроил согласно своему желанию. Теперь Игорь, Таня и Ксюшка в этом доме обитают. Сил и средств на это строительств затрачено много, но затраты стоили того. Их стараниями, а особенно Игоря, их семейное "гнездо" получилось очень хорошим: благоустроенным и уютным. Игорь ведет свое дело в Острогожске, а Таня руководит какой-то организацией на Севере, куда постоянно ездит и дома бывает совсем мало. Это нас с Аней очень беспокоит, так как Ксюша уже большая тринадцатилетняя девочка с довольно капризным характером и требует, по нашему мнению, большего материнского внимания, чего Игорь, как отец, дать не может, даже при всем его старании. А так у них все, в общем-то, слава Богу, нормально. Дима живет и учится в Сыктывкаре. Скоро он, как и Таня, станет юристом.
 Острогожск, как я уже сказал, небольшой город в Воронежской области. Вот сюда мы с Анечкой и перегоняем Игореву "Ниву". Сначала, до Ухты, я ее вез на платформе. В Ухте разгрузился, забрал Аню, приехавшую сюда поездом, и теперь мы уже совсем близко от конечной цели нашего путешествия.
 Мы с Аней в Острогожске уже были: я один раз прошлым летом, а Аня два раза. Она приезжала сюда без меня полтора года тому назад. В тот ее приезд Аня виделась с Борей, который со своей женой Ирой приезжали, сразу же после своей росписи, к Игорю в гости. Ира - это вторая Борина жена. Первой была Люба. С Любой Боря познакомился еще будучи студентом Салехардского медучилища. После окончания училища они поженились и жили в Лабытнангах. Боря работал фельдшером на скорой помощи, а Люба медсестрой в роддоме.
 Мы с Аней, а также Любины родители, купили в Лабытнангах им двухкомнатную квартиру. Но летом 99-го года они уехали жить в Израиль, где поселились в Араде возле "Мертвого" моря. Все, казалось, шло хорошо в их жизни. Но однажды Боря уличил Любу в супружеской измене, что послужило причиной их разрыва. Некоторое время Боря жил один, но потом повстречал Иру, с которой и соединил свою жизнь. Из Израиля они уехали жить в Канаду, где обосновались и сейчас находятся.
 Мы же с Анечкой продолжаем жить и работать в Лабытнангах. Однако наша северная жизнь заканчивается: в следующем году мы намереваемся уехать с Севера совсем. Мы, как и планировали, будем жить в Новозыбкове, где нас ждет полностью обставленная и подготовленная, благоустроенная трехкомнатная квартира. Мы ее приобрели взамен старой Аниной. После проведенного ремонта наше новое жилье выглядит как картинка и всем, а больше всех нам с Аней, нравиться.
 В Новозыбкове не все по-старому: ушли из жизни многие Анины родственники. Умерли братья, умерла Катя, которая из Торопы перебралась в Новозыбков, но так и не успела в нем пожить. Осталась только старшая сестра Маня со своим мужем Толиком. В их семье тоже было много смертей. Так что Аниных родственников осталось здесь очень мало. Ну что ж, время бежит вперед и никого не щадит.
 А вот и Острогожск. После кратковременного виляния по его улочкам мы подъехали к цели нашего путешествия. Из раскрывшейся калитки в металлических воротах к нам с радостным лаем бросается наша любимица Грета - собака породы боксер, а за ней показывается и Игорек.

5.Я решил, что эта глава будет заключительной. Мне уже за шестьдесят и большая часть жизни с ее, как говорят, лучшими годами уже позади. Мы с Анечкой пенсионеры и живем в своей Новозыбковской квартире. Жизнь проходит тихо и размеренно, что нас вполне устраивает. Район, в котором мы живем, очень хороший. Магазины, базары, аптеки от нас находятся в шаговой доступности. Это очень удобно и значительно облегчает нам жизнь. Наш двор чистый, тихий и зеленый. Таким образом, то о чем мы мечтали с Анечкой на Севере, в значительной мере осуществилось.
 Иногда нас посещают наши друзья: Ильдар с Катей и некоторые другие. Но мы тоже не сидим сиднем дома, а иногда на машине ездим к Илясовым в Мозырь и к родственникам в Минск.
 Полтора года назад умер Виктор Илясов, так что Людмила стала вдовой. Прошлым летом мы ее навестили и побывали на могилке у Виктора. А в этом году уже побывали в Логойске, где по-прежнему живет Эмма. Ей только что исполнилось 78 лет. Она уже очень слабенькая, но старается держаться.
 Приезжали ее поздравлять и Саша с Инной.  Они по-прежнему живут в Минске, но в другой квартире. Их привозил в Логойск Андрей. Он тоже со своей семьей живет в Минске. Родители Инны уже очень старенькие. Саша с Инной уделяют им много внимания, но они его заслужили.
 Эммины дети живут по-прежнему: Валерка, майор милиции, в Логойске, а Люба в Ноябрьске.
 Женя со своей семьей продолжает жить на Камчатке. Его поразила слепота, которая стала следствием запущенной глаукомы и катаракты. Но он не падает духом, так как чувствует заботу и поддержку родных и сам старается, по возможности, вести активный образ жизни. Мы с ним не встречались более тридцати лет и, очевидно, в этой жизни уже не суждено увидаться. Общаемся только по телефону.
 Вот так жизнь распорядилась, разбросав нас по разным местам.
 Будучи в Логойске мы посетили Жорку с Аллой. Мы их по приезду всегда навещаем. Они живут в своем частном доме. Жорка еще работает, хотя со здоровьем у него проблемы. Его очень ценят и всячески стараются удержать на работе. У Аллы тоже со здоровьем плохо: у нее очень серьезное онкологическое заболевание. Однако она оптимистка и старается держаться молодцом.
 С Мишкой и Яшкой наши связи как-то оборвались. Мои попытки их восстановить ни к чему не привели.
 Игорь с Таней живут в Острогожске. Игорь занимается своим бизнесом, а Таня ему в этом помогает, так как оставила работу и живет дома в тишине и спокойствии. Хотя совсем тихой их жизнь не назовешь, так как они с Игорем много путешествуют.
 Ксюшка пошла по стопам Тани и учится в Воронеже на юриста. Дима тоже юрист. Он живет и работает в Санкт-Петербурге.
 К нашему большому с Аней огорчению контактируем мы с детьми и внуками крайне мало. Все живут своими жизнями и на общение времени не хватает. Только Игорек пару раз в год посещает нас. Мы его всегда ждем с нетерпением.
 Боря с Ирой живут в Канаде. Четыре года назад у них родилась дочурка, которую назвали Мелони. Она очень забавная и умненькая девочка: любит книги, стихи, песенки. Она говорит уже на трех языках, что нас с Анечкой очень умиляет. Мы с ними общаемся по компьютеру. Жизнь распорядилась так, что Боря оставил путь медика, о чем мы очень сожалеем. Он был бы хорошим врачом, так как это в нем заложено от Бога. Чтобы содержать семью, Боря стал водителем-дальнобойщиком. Он постоянно ездит в Соединенные Штаты. Материально они живут, слава Богу, хорошо. В какой-то мере это нас с Анечкой радует, но беспокоят его постоянные длительные отлучки.
 Мелочка Борю очень любит, как и он ее. А мы с Анечкой в наших внучках просто души ни чаем и очень-очень желаем их видеть воочию. Однако это пока не удается, к нашему огромному сожалению.
 С моим сыном Димой мы связей не поддерживаем, чему в огромной степени поспособствовала моя бывшая жена. Знаю только то, что он живет и работает в Салехарде в МЧС. Конечно, жаль, что у нас с ним не сложились отношения. Но моей вины в том нет. Для добрых, порядочных и бесхитростных отношений мое сердце как было, так и остается открытым. Ну да Бог с ним. Я ему желаю только добра и благополучия. Однако сатанинское влияние моей бывшей супруги, по-видимому, очень сильно повлияло на его становление как личности, отравив ядом неприязни душу.
 Вот, в общем, таков итог моих 63 лет жизни, которая продолжается.

КОНЕЦ

Новозыбков, май 2012 г


Рецензии