Промысел 2 6 2

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/08/09/1212

Первый охотник приречья взял полотняный мешок, положил крупных камней, спустился к воде.

Жители Излучины ждали результата поисков, до уведомления большого бубна не смели без крайней нужды ходить по тропам, чтобы любопытными взглядами не усугубить несчастья.

Прокатит волна отчаяния, откричит безутешная мать, старейший ветви трижды ударит в гулкую кожу. Тогда можно подойти, стать рядом, принести питьё и колоду для погребального костра.

Если бубен запляшет в руках колдунёнка, следует выйти встречать. Самый быстроногий из гнавших зверя должен бы явиться, предупредить.

Первый охотник приречья стоял у воды, не спешил погрузиться.

Чудно устроено, думал Кин, глядя на излом линии речного подола. Казалось бы: текучая среда должна подгонять под гладь поверхностной плёнки легко передвигаемый песок. Однако, не так!

Удивительнее всего, что из года в год выемки и мыски лежат на одних и тех же местах. Сколько раз мальчишки пытались углубить и выпятить грунт, нарушить водяной порядок: сыпали камни, клали коряги, но паводок возвращал привычный контур.

Теперь стояло время межени. В прошлом году маловодье миновало чуть раньше. За месяц до брачных дней обложные тучи на неделю прижали небо к вершинам деревьев, наполнили дождевой водой Великую реку.

Нынешнее лето в предгорьях главного хребта тоже засушливым не было. Осадки падали равномерно, однако внизу свирепствовала жара. Поэтому уровень воды оказался гораздо ниже запомнившихся охотнику лет.

Наблюдать реку было занятно. Кин видел, где высунулись пролысины песчаных кос, куда сворачивает незаметное в полноводном пространстве течение.

Представился треугольник. Теперь, должно быть, там тоже мелко, но до какой степени? Кин решил: сегодня же попросит жену показать странное место.

«Я согрею для тебя похлёбку?»
 Предложила Ида, когда огонь взял полную силу.
«Сними жир, дай холодной».

Кей просил есть, дабы не пререкаться. Рогач в руках женщины только присутствовал.
«Где твой дом, Аделаида? Вижу, ты не привыкла к открытому огню?»

Ида отвечала утвердительно и отметила: непривычная обстановка желанней того, к чему предстоит вернуться. Подкатила невесомая обида, и Кей почувствовал горькую волну.

Дом: место, куда возвращаются, где ждут, помнят, любят… Есть ли у программиста 1788 дом?

Разумеется, в необитаемом мире домом является Земля, в хаосе моря житейского - Бог. Но сердце стискивало тайное желание иметь несбыточное: область безусловного приятия, скрипучий стул, блеск вязальных спиц, взгляд, довольный уж тем, что Анна Агнесса Августина живёт на свете.

Хотелось иметь хранящую присутствием в мироздании душу. Отец, который не судит, но знает , не вторгается, но близок до подкорки, устроил бы вполне. Мига такой близости достаточно, чтобы всю жизнь держаться и не упасть.

Джемс Бартон по-своему любил детей, хотя полоумная Кейт Соммерс и говорила, что у владельца Бартонхолла напрочь отсутствует любилка.

Отец побаивался мрачноватую леди с манерами кликуши, и принимал в своём доме, потому что родословная Соммерсов восходила, как сноб выяснил, к самому герцогу Веллингтону.

* [Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, выдающийся британский полководец, победитель при Ватерлоо, премьер-министр Великобритании]

Кто такой Веллингтон, Джемс Бартон не до конца понимал, только признаться в невежестве опасался.

Люди поселились там сравнительно недавно. Благодатные острова лежали в обрамлении непроходимых трясин. Когда численность способных носить оружие охотников превысила наличие места для жилищ, началось усиление одних ветвей, ослабление других.

Взявшие власть вожди кланов не собирались её отдавать. Более сильные, но оказавшиеся на обочине, не хотели мириться.

В борьбе за право повелевать соплеменниками и соседями шли в ход разные средства. Основным было колдовство. Успех обуславливался желанием считающего невыгодным соблюдать закон продолжения рода человека верить, что духи воды, ветра и огня покровительствуют ему.

Делать так в условиях отсутствия угрозы голода было легко. Суеверия менялись по мере востребованности. Некоторые прижились накрепко.

Первый охотник приречья задался вопросом о воротах, вспомнил: частокол вокруг стойбищ выстроен в угоду повелителям леса и болот.

Длинные жерди имитируют, якобы, не до конца взятые деревья, короткие, - толстую сильную траву. У болотного хозяина такой нет, но люди дарят в знак уважения.

Мейс обратил внимание: капли недопитой влаги отдаются порождающей воду почве, вбрасываются в изливающий дождь воздух.

Вне болот у людей тоже есть поверья и обряды. Память предков, родственные связи, плоды человеческого труда и нравственных усилий осквернять не рекомендуется.

Животные, автономно существующие части природы, не одухотворяются по отдельности. Природа, творение Предвечного Отца, несёт одинаковые с людьми тяготы, отдаёт мясо и шкуру своих членов, уязвлена несовершенством мира, болеет, но вне смерти.

Издевательство над бессловесными тварями, равно, как и бессмысленное убийство зверья не оправдывается.

Человек, для которого мир не распался на материальный и духовный, чувствует присутствие бестелесной жизни, полудогадывается о взаимоотношениях в ней, проецирует туда привычные ситуации.

Такое творчество по сути годится для скрашивания длинных зимних вечеров где-нибудь вдали от родного очага. Поверья отличаются направленностью к сохранению живых.

Ида сопоставила культовое поведение приверженцев закона продолжения рода с историческими аналогами земли, отметила: люди бассейна Великой реки строго соблюдают права живого, избегают одухотворения вещей и явлений природы.

Души копытных, хищников, рыб не ублажают. Направленными на привлечение удачи манипуляциями, обманом, задабриванием, превозношением сил, от которых зависят не занимаются.

Колдовской круг,  - не что иное, как общая молитва, вопрос Создателю мира. Ответ не обсуждается. Поэтому обряды не отождествлены на прямую с ритуальными вещами, Сверхъестественными силами, повелевающими неживым, например: погодой.

 Точно паутиной, умеющие связать несколько слов хранители оплели сознание, обставили быт болотных людей. Множество занятных, красочных, а подчас и жутковатых поверий поселилось в умах и душах свободных от выживания охотников и женщин.

Увлекательно было смотреть друг за другом, оценивать, как тот или иной сосед выполняет бесчисленные правила, как входит в дом, выходит из стойбища, как разделывает добычу, хранит урожай.

Невинные с виду затеи в умелых руках сплетальщиков интриг превратились в мощное орудие формирования общественного мнения, движок процесса появления призванного властвовать гипер племени.

Мудрецы, подобные Котти, тихонечко подселялись в стойбища людей предгорий и гор, северных лесов, восточных равнин, западных холмов. Встречали по-разному.

Лесные люди перетирали премудрость в опилки. Не терпящие вторжений горцы просто вытесняли чужаков.

На равнинах, где места хватало всем, и смерть не спрашивала, чем вызвана, пришлецы вынуждены были принимать условия тех, среди кого селятся. Вооружённые хитрой наукой, искатели власти отбрасывали спесивые помыслы, таили коварные замыслы, привлекали и сколачивали группы любителей необычного.

Регулярно, то там, то здесь, на равнинах вспыхивали кончающиеся краткосрочной сменой власти восстания, мелкие стычки. Кровавые эпизоды не нравились большинству охотников, но где возникнет следующий всполох, было не ясно.

В гоняющих стада по безлесью сильных племенах нарастало недовольство напором с болот, рождалось негласное сопротивление. Поговаривали, что охотники равнин формируют ватажки для нападения на благополучные острова.

В пойме Великой реки хранители не возбраняли деятельности Котти со товарищи. Мудрец был удобен, как индикатор чуждого, противного закону продолжения рода влияния.

Вокруг Котти создалась видимая тем, кто глядел, сеть единомышленников. Радиоизотопы, так звала тайнознатцев Ида, своевременно выявляли нарывы, опухоли, например: конфликт склонов и приречья, позволяли грамотно лечить.

Прошлый год на болотах оказался изобильным. Усиление плодородия подтвердило безусловную поддержку сверхъестественных сил. Назревала война, прямое вторжение возомнивших себя бессмертными мужчин в угодья соседей.

Котти порекомендовал обескровить предназначенные удару стойбища, отпустить лучших. Старейшие приняли совет и буквально выполнили. На волне душещипательной истории первого охотника приречья удалось сформировать поселение у Синих камней, способный в мгновенья ока рассыпаться среди песков и вновь возродиться сильный монолит.

Западные племена, которых экспансия болотных людей касалась в меньшей степени, под шумок вытряхнули из стойбищ асоциальный элемент, но отдали миссионеров, готовых ценой собственной жизни разгребать мрак на болотах.

Хранители предгорий и равнин одной стрелой убивали двоих. Во-первых: перенаправили воинственные устремления, во-вторых: выявили среди соплеменников желающих мутить воду.

К захвату стойбищ Рукавов болотные воины готовились основательно. В местах промежуточных стоянок закладывали тайники с пищей , выведывали кладки соседей, по лютому морозу ломали обезвоженные стебли ползучих растений для изготовления лёгкого, послушного в умелых руках оружия.

Появление на священной горе чужаков оправдывало войну, придавало событиям идеологическую окраску, снимало подозрения в амбициозных устремлениях вождей.

Тут-то и грянула вызванная перевооружением эпидемия. Но опьянённые предстартовым экстазом главари понимали: останавливаться нельзя. При внимательной оценке, осмыслении событий, подсчёте сил, невольно произойдёт ротация.

Мейс собирал сведения из разных источников, смотрел, слушал, диву давался, до чего слепы самонадеянные люди.

Мирок властителей мира точно встал с ног на не понимающую, откуда опасность, голову. Готовые ввергнуть подчинённых в безнадёжную авантюру повелители свято полагались на поддержку внешних сил, миф, который изобрели сами.

Итак: выдвинувшийся вождь племени Синих камней стоял перед беззащитными представителями вражеского войска. Попавшие в беду охотники не имели мысли нанести вред тем, в чьи руки угодили. Но Мейс знал: рано или поздно все, способные носить оружие мужчины болот явятся, чтобы скормить валу рождения Великой реки незваных пришельцев.

Переговорщик не лукавил, когда указал связи по женщинам. Именно этой разведывательной сетью пользовались для сбора информации насельники священной горы.

Начал Глейст. Рыжий хитрец по пути к Синим камням тихонечко составил перечень родичей своих охотников. Мостики навести удалось довольно быстро.

Люди с востока тоже не теряли связей. Таким образом, возле данного Рождающейся Звездой источника разбирались в положении дел на болотах, а умеющие слышать жители болот знали о происходящем у Синих камней.

Войну решено было начать с покорения новоявленного племени. Оно, как виделось вождям, ослаблено несогласием, обременено изобилием запасённой наперёд пищи.

Предполагалось чернотропом проложить наметки, дождаться прочного льда на притоках и заводях, воспользоваться непроходимостью вечно бурлящей реки, ударить одновременно с севера и востока, оттеснить чужаков к лишённым лесов южным отрогам, в страну лютого ветра, бесснежных песков.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/08/14/84