7. По делам их и воздастся им

На иллюстрации - Вера Молчальница               

«По делам их и воздастся им».

       Александр Павлович получил воздаяние не без воли Божией, на что указывают знамения, случившиеся в момент его ухода с престола Русских Царей.
       В книге Великого Князя Николая Михайловича есть такой рассказ: «В одну ночь, в октябре, многие жители Таганрога видели над дворцом две звезды следующим порядком: сначала они были одна от другой в дальнем расстоянии, потом соединились и опять до трёх раз расходились, после чего из одной звезды сделался голубь, сел на вторую звезду, но через короткое время упал, и его не стало видно. Затем и вторая звезда постепенно исчезла.
Кроме того, в Петербурге с 1 сентября по 1 ноября была видна тёмная комета, лучи которой простирались вверх на большое пространство; потом заметили, что она летала, и лучи её простирались к западу. «Знаешь ли, что она предвещает»? – спросил Государь у своего кучера. «Бедствие и горесть», – ответил кучер. Помолчав, Государь прибавил: «Так Богу угодно».
       Фразу «Так Богу угодно», – часто повторял старец Феодор Кузьмич…
Легенда о старце Феодоре Кузьмиче была довольно известной в Росси. Но что весьма примечательно, историки, подвластные ордену Русской Интеллигенции (О.Р.И.), либо вовсе не замечали её, в то же время охотно рассказывая о смерти Александра I в Таганроге, о восстании на Сенатской площади и о подавлении его.
        Снова обратимся к книге Гриневича:
       «Известно, что Фёдор Кузьмич находился в постоянной переписке с Императором Николаем Павловичем, о нём в своё время докладывала правительственная комиссия, и мы с большой долей вероятности можем предположить, что «Тайны» были адресованы именно Николаю Первому, но по каким-то причинам так и не были отправлены адресату.
       Содержание рассматриваемого текста хорошо согласуется с содержанием крестовой криптограммы второй «Тайны!», в которой Фёдор Кузьмич утверждает, что он Император Александр, но имя его Симеон Великий. В данном тексте он подтверждает это, утверждая, что его отчество Афанасьевич.
       Примечательны и слова «…новое вас злословие…» или «хула», то есть осуждение, неодобрение, связанное, надо полагать, с тем, что Александр Первый оставил престол и подался в бродяги. Но если имеет место «новое» одобрение, значит, было и «старое», связанное, скорее всего, с попустительством Павловичей, допустивших на трон не имеющего на это права Симеона Великого.
       Ну и, конечно, совершенным для нас откровением стали строки о том, что Павловичи, то есть дети Императора Павла Первого и императрицы Марии Фёдоровны, законные наследники престола, были в курсе всех обстоятельств, связанных с Симеоном, но считали за благо «не разглашать», что на протяжении почти четверти века Империей правил Лжеалександр I. Видимо на то были причины».

      И ещё один важный факт сообщается в книге.
      «Фёдора Кузьмича похоронили в Томском Алексеевском мужском монастыре и через некоторое время над его могилой воздвигли часовню. В строительстве часовни активное участие принимал член Государственного Совета, действительный тайный советник М.Н. Галкин-Врасский. Не без его, надо полагать, ведома в часовне появилась мраморная доска с надписью:
       «Здесь погребено тело Великого Благословенного старца Фёдора Кузьмича, скончавшегося 20 января 1864 года».

       Историки, не признававшие легенду об уходе в старчество Императора, а тем более наверняка не признавшие открытия Гриневича, тем не менее, так и не смогли ответить на вопрос, каким образом сибирский старец Фёдор Кузьмич мог знать графа Дмитрия Ерофеевича Остен-Сакена, который жил в своём имении Прилуки Киевской губернии. А ведь он знал графа настолько хорошо, что даже послал к нему свою воспитанницу Александру Никифоровну. Граф принял её как родную и сделал для неё всё о чем просил старец.
        Оказывается «Д.Е. Остен-Сакен был женат на дочери генерал-майора И.М. Ушакова. К роду этих Ушаковых принадлежала и Софья Степановна Чарторыжская – мать Симеона Великого. Удивительно и то, что шкатулка с письмами от старца была украдена из дома Остен-Сакена во время его отъезда. Обычно в том или ином роду детей называют традиционными именами – так вот в роду Ушаковых преобладали  и Фёдоры, и Кузьмичи, и был даже среди них один Фёдор Кузьмич.

       Мы уже говорили о том, что отношения между Благословенным и Елизаветой Алексеевной в двадцатые значительно улучшились. И вдруг Елизавета Алексеевна написала своей матери маркграфине Баденской такое письмо:
       «Где убежище в это жизни? Когда вы думаете, что всё устроили к лучшему и можете вкусить этого лучшего, является новое неожиданное испытание, которое отнимает от вас возможность наслаждаться окружающим..,»

       Очень подозрительно и то, что Император Николай Павлович сжёг многие документы, касающиеся державного брата и дневник своей матери Марии Фёдоровны. Что он скрывал? «Когда Афанасьевичи молчат, Павловичи не разглашают?»
       Что касается книги "Император Александр Первый и старец Феодор Кузьмич" репринтное издание которой выпустило издательство "Современник" в 1991 году, то некто Г. Василич (скорее всего псевдоним), издавший её до революции, по крайней мере четырьмя изданиями, из кожи лез вон, чтобы доказать нетождественность Императора и старца. Мало того, он оклеветал архимандрита Фотия, без всяких оснований объявив его чуть не умалишенным. Фанатичную ненависть Г. Василича вызвало то, что после встречи с архимандритом Фотием Император нанёс удар по тайным обществам и прочим тёмным силам, разрушающим Самодержавие. 
Идеологи О.Р.И. не могли допустить показа духовного очищения и обновления Государя, со временем отбросившего либеральные идеи и обратившегося к основам Русского государственного строительства – к Самодержавию. В каждом Русском заложена монархическая жилка. Заложена она была и в том, кого мы знаем под именем Александра Первого, немало испытавшем в своей жизни горя и боли. Его любимые дочери ушли из жизни в раннем возрасте, ему не дал Бог наследника, которому бы мог он передать престол. Но дал Прозрение и направил на Путь к Истине. И не мог уйти Русский Император в мир иной с нераскаянными грехами. Только подвижническая жизнь могла очистить его душу. И почему-то никто из светских биографов не пожелал обратить внимания на духовные источники, на то, что прорицал Вещий Авель: «Но невмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек покажется ему венец  царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы, и праведным будет на очех Божиих».
       По-другому и не мог окончить свой земной путь Русский Император.
       И вот, что значилось в тайнописях Феодора Козьмича, расшифрованных Г.С. Гриневичем: «…Моё зло двойное: Император Александр – я, Симеон Великий. Я тьмы приверженец, суть злодей. Имя Первый – отсеку. Тайно наделю властью и силой Симеона – дурную главную ветвь».
      
     «По небесному я – прах земли… по земному я – выше тебя!»
               
       Теперь несколько слов о судьбе Елизаветы Алексеевны.
       Роберт Тальсон писал: «Валдайский острог. 1838 год. Следователь допрашивает только что привезённую женщину, которую полиция сочла подозрительной. На ней оборванная одежда, но женщина совсем не походит на нищенку. Документов при ней не нашли. Прохожий сказал, что ее зовут Вера.
        – Кто ты? – спрашивает следователь...
        – Если судить по небесному, то я – прах земли, а если по земному, то я – выше тебя!
        Больше ни на один вопрос женщина не ответила. Последующие двадцать три года она прожила, приняв обед молчания. Её последние слова, записанные в тюремной книге, остались неразгаданными. Была ли сибирская нищенка Вера Александрова великой княжной Елизаветой Алексеевной, женой Александра Первого?»
        Удивительно то, что и старец Феодор Козьмич и Вера Молчальница заявили о себе хоть и в разных краях, но примерно в одно и то же время. Но ведь с ноября 1825 года прошло более десяти лет. Как тут не вспомнить о мечтах Благословенного, посетить святые места, о чём он не раз говорил в последние годы царствования?!
        И вот появляются совершенно удивительные личности, появляются совершено из неоткуда. И Он, и Она великолепно воспитаны, и Он, и Она не могут скрыть при всём желании свою принадлежность к высшему свету.
        Известен и ещё один загадочный факт.
        В биографической заметке в интернете так говорится о кончине Веры Молчальницы.
       Сохранилось предание, что в 1848 году молчальницу навестил Император Николай I, несколько часов проговоривший с ней за закрытыми дверями, причём на его слова монахиня отвечала письменно, и её ответы заняли несколько листов бумаги. Уходя осторожный или галантный император вежливо поцеловал руку монахине и сжёг её записи в пламени лампады. В числе других посетителей Веры были митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Григорий (Постников), граф и писатель Михаил Толстой.
      В Страстную субботу (22 апреля) она исповедовалась (подала священнику письменный текст исповеди), а когда он после прочтения вернул ей его, то Вера встала на колени и перевернула лист – там было написано «Батюшка, помолитесь Господу о поминовении души моей. Конец мой близок и дни изочтены суть». На Светлой неделе 27 апреля она как обычно поднялась на монастырскую башню, смотрела на Новгород и молилась, позже пошла к северным вратам монастыря и от них смотрела на Хутынский монастырь. Подобрав несколько прутиков, Вера пошла к южной стороне соборного храма Владимирской иконы Божьей Матери, положила прутики на землю и, сделав три земных поклона, указала на них рукой, определив этим место своего погребения. Как указывают приверженцы легенды, это место располагалось рядом с могилой игуменьи Александры Шубиной, которая в мае 1793 года была крёстной матерью императрицы при её переходе в православие.