Пять секретов русского самородка

Иван Дмитриевич Сытин (1851-1934), полуграмотный выходец из глухой костромской деревни благодаря своему предпринимательскому таланту вырос до первого издателя Российской империи. Пока наша интеллигенция раздумывала, как бы приобщить крестьянина к печатной продукции, он сделал это в одиночку. Многие считали его подлинным министром образования, кто-то - первым гражданином земли русской.

Себе цены не уставляй – жди, когда тебя оценят. Базар цену скажет

Когда родился брат, Ване исполнилось двенадцать. Чтобы помочь семье, он бросает школу. Выжить в глуши трудно, поэтому он ищет счастья далеко от дома. Два сезона работает на Нижегородской ярмарке. Совет первого наставника помнит всю жизнь: «Служи усердно. Себя не жалей, работать не ленись, раньше вставай, позднее ложись. Грязной работы не стыдись...» Его примечают. И пятнадцатилетним крепышом, в лаптях, с рекомендательным письмом он приходит в Москву, в одну из лавок близ Кремля.

Всему свой срок и череда

Иван религиозен и долготерпелив. Сначала он спокойно чистит сапоги хозяину и приказчикам, таскает воду для самовара. Заслужив доверие, чистит ценную домашнюю утварь, ходит на рынок за провизией. И все чаще встает к ручной литографской машине. Печатает тысячи копеечных книжечек и лубков. Для раскраски развозит их по деревням. Возмужав, встречает торговцев, устраивает им «деловые ленчи». На знакомой Нижегородской ярмарке по своему наитию решает привлечь офеней – странствующих по деревням коробейников с галантерейным и мануфактурным товаром - и увеличивает оборот торговли в лавке представительства в десятки раз. К двадцати пяти годам, вполне изучив и производство, и сбыт, он берет на себя всю печатную часть предприятия и открывает собственную литографию. Почувствовав уверенность в собственном положении, женится.

Новации – олень золотое копытце

Он в восторге от своей первой литографической машины, и полученную прибыль без промедления пускает в оборот. За передовым оборудованием регулярно ездит в Европу и исправно обучает своих мастеров работе на нем. В 1916 году в «Товариществе И.Д. Сытина» уже пятнадцать ротационных печатных станков от немецкой фирмы «Кениг и Бауэр», три от лучшего французского производителя «Маринони», есть немецкие наборно-пишущие машины, американские линотипы и английские монотипы. В его типографии самая высокая производительность труда в России. Рабочие получают больше, чем на других предприятиях. Но Сытин идет дальше, он хочет производить и технику, и бумагу сам. Задумывает создать «вертикальный трест». Таких предприятий в Европе нет еще и в помине.

Отладить производство, как часы

У Сытина надежная жена, дети-помощники. И его производство, по словам Блока, «... держится чудом – чутьем хозяина... не стесняющегося в средствах». Бесцветный консервативный листок «Русское слово» он превращает в самую популярную ежедневную газету России. Новое здание ее редакции похоже на «большую парижскую газету». В нем у каждого  крупного сотрудника есть свой кабинет. Это нечто до сих пор «неслыханное в Москве». Главному редактору Сытин дает свободу в отношении содержания и небывалый гонорар - 20 процентов от чистой прибыли. Тот, как пружина, держит либеральный курс, строго следит за дисциплиной, а главное, мгновенно реагирует на события через многочисленных корреспондентов. Но когда в кабинете, под большим портретом Чехова, составляется план очередного номера, Сытин рядом. Он, как стрелка, указующая на главные хвори общества, на сбои в работе государственного механизма. Для оперативности распространения «Русского слова» он заставляет курьера носится по улицам Москвы на белой лошади; на «фабрике» у него своя электростанция; бумага и продукция развозятся по подземным тоннелям. Служащие живут рядом. Аптекой, библиотекой и столовой управляют сами рабочие. Все шестерни большого издательского механизма подогнаны идеально, поэтому в четыре утра газета выходит из печати и строго по графику отгружается на самые ранние поезда. Ее читают крестьяне и купцы, военные и министры. Тираж ее доходит до миллиона экземпляров.

Таланты - оружие успеха издателя

Иван Дмитриевич искренне верит в свою просветительскую миссию и умело соединяет коммерцию с благим делом. Наряду с лубками издает Пушкина и Гоголя. Затем, чтобы пробить брешь в «монополии книгоиздателей и привилегированных авторов учебников», договаривается с видными педагогами Н.В.Чеховым, Е.А.Звягинцевым, А.А.Стаховичем о написании учебников, не вызывающих возражений со стороны министерства народного образования и максимально доступных по цене. После тоненькой «Русской грамматики» распространяет букварь известного педагога В.П. Вахтерова по миллиону экземпляров в год. Всего сто восемнадцать изданий. К 1910 году на долю его товарищества приходится уже двадцать два процента всех русских учебников. Читать начинает беднота даже в самых дремучих медвежьих углах. Чтобы предложить читателю настоящую литературу, Сытин привлекает к сотрудничеству крупнейшие литературные таланты. Несколько раз специально ездит к Горькому на Капри; несмотря на недовольство властей, помогает преданному анафеме Толстому запустить серию книжек «Посредник»; печатает Чехова, Бунина, Андреева, Чуковского... И имеет колоссальный успех. Его знают за границей, с ним считаются дома и за деловую хватку называют «американцем». Его талант признает сам Государь. В революцию все предприятия Сытина национализировали, и хотя за границей у него имеются солидные счета, он остается на Родине, верный своему главному делу – изданию книг для народа. По личной просьбе Ленина даже едет в США с делегацией деятелей культуры. Но со временем от его помощи советская власть отказывается. Он принимает свою участь со смирением, тихо живет в крохотной московской квартире и умирает в безвестности.