Проект. Часть 1. Глава 17

Часть первая. Пробуждение

Пролог: http://www.proza.ru/2014/12/21/2297
Глава 1: http://www.proza.ru/2015/04/30/2098
Глава 2: http://www.proza.ru/2015/04/30/2117
Глава 3: http://www.proza.ru/2015/07/19/152
Глава 4: http://www.proza.ru/2015/07/19/188
Глава 5: http://www.proza.ru/2015/07/22/208
Глава 6: http://www.proza.ru/2016/09/11/1574
Глава 7: http://www.proza.ru/2015/08/02/176
Глава 8: http://www.proza.ru/2015/08/05/236
Глава 9: http://www.proza.ru/2015/08/08/138
Глава 10: http://www.proza.ru/2015/08/08/143
Глава 11: http://www.proza.ru/2015/08/08/146
Глава 12: http://www.proza.ru/2015/08/08/151
Глава 13: http://www.proza.ru/2015/08/08/163
Глава 14: http://www.proza.ru/2015/08/08/164
Глава 15: http://www.proza.ru/2015/08/09/148
Глава 16: http://www.proza.ru/2015/08/11/202


Глава 17.


Тишина.

В огромное окно Кабинета заглядывает парочка лун: голубая, размером побольше, и красная — поменьше. Вопрос лишь в том, правда ли это луны, или тоже какая-нибудь диковинная иллюзия.

Воины Радуги разбрелись по комнатам, и сейчас, наверное, крепко спят. А я остался в Кабинете Мо. Здесь как-то спокойнее, что ли…

Самого Хозяина Дома, впрочем, не видно. Куда он делся? Спит?

Вторая ночь в Межмирье. Интересно, к этому месту вообще можно привыкнуть? И как только Мо это удаётся… И ладно ещё Мо, но как это удаётся Ват-У, Смерти, или Вертиго (которого я, правда, так ни разу и не видел)?

Я не могу спать. Стыдно сказать, но я боюсь спать. Боюсь своих снов. Боюсь снова увидеть что-нибудь… слишком плохое. Или слишком хорошее. В этом Мире, по-моему, всё слишком, всё чересчур, как в каком-то неведомом зазеркалье. Конечно, если Межмирье действительно Мир Снов, то в этом, наверное, нет ничего удивительного… Хотя Мо говорил, что оно ничего не выдумывает само; тогда, выходит, дело во мне?

Глупо рассуждать о том, прав Первый или нет. У Первого всегда была своя правда — универсальная, верная в любых условиях. А может, ему просто удавалось преподнести всё так, что любые его слова и трактовки казались нам самой логичной и существенной правдой? Мы не сомневались в нём — за исключением того момента, когда произошёл Раскол, конечно, — ведь он с самого Начала был отличным оратором. Ведь даже в дни Войны, когда Духи, истощённые бесконечными сражениями, отказывались брать в руки меч, он всегда ухитрялся сказать нам что-нибудь этакое; что-нибудь, что воодушевляло, наполняло силами, вновь и вновь разжигая усталое пламя вражды. И мы снова бросались в бой, забыв обо всём, кроме его слов. Мы бросались в бой, очертя голову, чувствуя только одно — сопричастность чему-то великому. Нашему Ордену. Нашей истории. Нашей Родине — Истоку.

Ради чего мы прожили эту вечность, Первый?

Ты говоришь, Эпоха кончается — но, быть может, для нас это сродни Благой Вести? Может, и Войн больше не будет? И не будут нужны ни Воины Радуги, ни Орден с Паладинами, ни даже Кошачьи Вооружённые Силы? И боль не будет нашим единственным чувством…

— А как бы ты отреагировал, если бы узнал, что мы родились из боли? — говорит Первый, похожий на мумию в белом саване, что упокоилась в чёрном кресле Мо.
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего особенного. Просто подумай вот о чём: для того, чтобы жить счастливо, нужно пройти через боль, Второй. Даже люди рождаются в муках. А Миры? Ты знаешь историю Мира людей, Второй?
— Я не уверен…
— А Четвёртый? Ты помнишь, что с ним стало?
— Он пал в Первой Войне.
— Именно, — Первый кивнул. — Дело вот в чём: Теневым хватило благородства отпустить его к Истоку, и он ушёл. И вот тогда, именно тогда в Истоке стало одним Миром больше. Тем самым Миром, к которому ты так привязался.
— Но… значит ли это, что он?..

Я слышал. О том случае ходило много слухов — но, если честно, я никогда не верил в то, что это возможно. Что это и правда Четвёртый.

Первый развёл руками:

— Сущность Духа, Гермес. Мы частички Истока, радужные капли, — но мы не можем жить в Истоке, потому что сливаемся с ним, как капли дождя сливаются с ручьём. А Миры? Откуда они взялись, как ты думаешь? Я — Первый. Это значит, что я родился прежде всех вас. Можешь ли ты представить, каким Исток был в Начале?
— Не знаю…
— Тогда вспомни вот о чём. Миры, ты помнишь о Мирах Истока до Первой Войны?
— Конечно! Что за вопрос?
— А ты никогда не думал, что Миры — это нерождённые Духи? Или, во время и после Войн, — Падшие, перерождённые в Истоке Духи? Я видел, как он уходил — Четвёртый. Помнишь его имя?

Я кивнул:

— Его звали Геа.
— Его звали Геа, — эхом откликнулся Первый. — Именно. И именно после его Падения в Истоке появился Мир людей…
— Звучит… слишком фантастично…
— Я не заставляю тебя верить в это, Гермес. Это твоё право. Вспомни вот о чём: Исток — это Информация. Что могло случиться с личностью Падшего Духа? Ведь это мог быть не Геа, а ты. Как ты думаешь, что могло бы случиться с тобой после слияния с Истоком?
— Я не знаю, Первый. Никто не знает. Зачем ты задаёшь мне эти вопросы? Зачем… И откуда ты вообще тут взялся?!

Он визгливо расхохотался и захлопал в ладоши:

— Ты всё правильно понял, Гермес. Мне неоткуда было взяться. Меня здесь нет. Это не я. Это ты.

Разноцветные Луны заглядывают в окно. В Кабинете темно и абсолютно пусто, — если не считать меня, конечно.

Чернеет пустое кресло…

Боль? Мир людей родился из боли Падшего Духа? А сами Духи родились из боли… чьей? Память подкидывает какие-то смутные картины, но я никак не могу разглядеть того, что на них запечатлено.

Как же всё-таки мало мы знаем. О наших «соседях» — Искажённых. О том или тех, из чьей боли мы родились. О том, что было до нас. О том, кто такие эти «мы», в конце концов.

Что случается с Падшими после того, как они сливаются с Истоком? Могли ли первые Миры образоваться из нерождённых Духов? Миры и Духи — это, выходит, почти одно и то же?

Кто может дать мне ответы на эти вопросы? И есть ли этот кто-то, существует ли он в природе? Это явно не Первый, — он и сам знает чуть больше моего, а ведь он Старейший. Тогда кто?

Может, Искажённый?

Но эту жутковатую мысль я сразу же отогнал, потому что она моментально вызвала к жизни длинную чёрную тень, скользнувшую по стене.

Да, Первый, в чём-то ты, конечно, прав. Вот и сейчас — погляди на меня! Можно ли узнать во мне знаменитого Второго, великого Воина Гермеса Несокрушимого? От меня осталась лишь бледная тень былого величия.

Однако я слишком хорошо помню первого Искажённого. Слишком хорошо помню ту неукротимую мощь, с которой он прорывался к тебе тогда, незадолго до своей гибели. Ту ни с чем не сравнимую волю, которую, казалось, ничто не могло подавить. Ту ошеломляющую лёгкость, с которой он раскидывал могучих Духов-Воинов, словно игрушечных солдатиков. Я смотрел на него тогда — за секунду до страшного удара, который я едва сумел парировать, — и понимал, что он не воспринимает нас, как противников. Как угрозу. Он был сильнее, он был слишком силён для любого из нас, для всех нас. И он знал это. Знал, что мы не сможешь его остановить. Знал — но не смог предвидеть вмешательства Архистратига.

Поэтому я, конечно, могу быть Вторым, могу прозываться Гермесом Несокрушимым, но правда в том, что я — обычный рядовой Дух, которому отчего-то везло в сражениях. Меня следовало бы назвать Гермесом Везучим…

Но впереди меня, нет — нас ждёт ещё одна битва. Повезёт ли мне в этот раз? Смогу ли я поделиться своей везучестью с ребятами? Или же Искажённый разделает нас, как бог черепаху, и на этом Мироздание закончится?

Подумай хорошенько, Второй. Теперь тебе неоткуда ждать помощи. Не будет тебе archangelus ex machina, который спасёт тебя и твоих ребят в последний момент. Тебе не на кого надеяться, вам не на кого надеяться, кроме самих себя. И вопрос тут даже не в спасении Миров. Не в героизме. Не в подвиге, который войдёт в историю.

Вопрос в том, как остаться в живых. Вот так вот без всякого пафоса, просто и по-человечески. Выжить. Выжить любой ценой — вот что главное. Потому что… Ну не могу я смириться с мыслью, что эти ребята, мои славные ребята, вчерашние люди погибнут из-за того, что неведомая тварь возненавидела Духов! Нельзя так, нельзя. Можешь обвинять меня в гуманизме, Первый, сколько душе угодно, можешь говорить, что я болван и достоин жалости. Прости, но я не могу иначе. Если бы это касалось только нас, — может, так нам и надо? Если мы действительно заняли чей-то Мир, если мы чью-то жизнь угробили ещё до того, как начали гробить собственные? Может, мы заслужили? Может, и заслужили. Но не они, Первый. Они такого не заслужили, ни один из них. И Габриэль такого не заслужила: она ведь не Дух, она Ангел. «Ангелы не созданы для Войны»…

Похоже, Первый, только мы, Духи, были созданы для Войны. Ну или это ты нас такими создал. Как знать, что там было — в Начале?..

Внезапно я почувствовал, что в Кабинете есть кто-то ещё.

Я сел на Диване, посмотрел туда, где стояло кресло, — и в тот же миг в Очаге вспыхнул огонь. В его неверном свете я увидел Ват-У в красном стёганом халате: Кошка неторопливо подбрасывала дрова в огонь. В кресле за столом устроился молчаливый Мо…

А ещё в Кабинете появилось двое пришельцев — Тринадцатый и незнакомая мне Кошка в антропоморфе.

Смешно сказать, но я даже не успел толком разозлиться на присутствие Тринадцатого. И всё из-за Кошки.

Она была похожа на Анку — а ещё на Марину, Шанталь и Смерть. Высокая, стройная белокожая брюнетка. Да будь я проклят, это просто заговор какой-то!

Великая Радуга, за что ты меня так, а?

Правда, в отличие от Анки, эта Кошка больше напоминала Ват-У: такая же статная, величественная, царственная во всём, от осанки (или, может, выправки?) до взгляда совершенно невозможных — для человека, конечно же, — янтарных глаз. На ней был сиреневый мундир Исследовательского Отдела, слева на груди красовалась серебряная пластинка с гравировкой «3-альфа», правое плечо венчали две золотые орденские ленты. Да она героиня Второй Войны, не хуже, чем сама Белая Королевская, подумал я.

Мо, неподвижно сидя в кресле, пребывал, судя по всему, в глубокой задумчивости. О чём он думал, интересно? Может, о нашем будущем в своей книге?

Тринадцатый топтался в сторонке, делая вид, что происходящее абсолютно в порядке вещей, а он вовсе не напряжён и не зол. Ага, конечно. Ты-то, пацан, чувствуешь почти то же самое, что и я, так что можешь не выделываться, я тебя всё равно насквозь вижу.

Кошка стояла неподвижно, как манекен в витрине бутика, или как восковая фигура какой-нибудь Нефертити в Музее мадам Тюссо, и вообще не подавала никаких признаков жизни. Вот это выдержка, искренне восхитился я. Наверняка высокого уровня; это вам не Спецназовец-Младший. Да ещё и ветеран Второй Войны…

И только Ват-У вела себя абсолютно естественно, я бы даже сказал, по-домашнему. Растопив Очаг, она развернулась ко мне и сообщила:

— К вам прибыла делегация из Штаба, Герман Сергеевич.
— Вижу, — хихикнул я, но тут же прокашлялся: не положено. Тем более что чёрная Кошка, по-моему, бросила на меня краткий, но весьма красноречивый взгляд. М-да, похоже, с этой особой будет непросто…

Ват-У тоже слегка улыбнулась и, поклонившись, продолжила:

— Честь имею представить вам, Лорд Гермес, свою протеже и близкую подругу. Знакомьтесь: Бас-Т, Исследователь-Старший, Глава Исследовательского Отдела Колыбели, Вторая Каста.

Чёрная Кошка молча склонилась в поясном поклоне.

— Э-э, очень рад знакомству, Исследователь-Старший Бас-Т, — произнёс я, мысленно прикидывая, стоит ли мне повторить на всякий случай все её регалии, или нет. Однако высока особа — аж Глава Отдела, да ещё и Вторая Каста! Для Кошки это, пожалуй, «потолок»: за всю свою долгую жизнь ни одной Кошки Первой Касты я не встречал.

Только теперь она разогнулась и ответила (точнее, отчеканила):

— Для меня великая честь быть представленной Вам, Лорд-Командующий Гермес Несокрушимый!

Ват-У удовлетворённо кивнула: с церемониальной частью было покончено. Затем добавила:

— Бас-Т будет работать с вами, Герман Сергеевич, над делом Седьмого Претендента, поскольку обладает необходимыми в этой области специфическими знаниями. Также в этом деле вам поможет Лорд Аластор…
— Отказываюсь! — быстро ввернул я. Тринадцатый вспыхнул и стиснул зубы, но Кошка и бровью не повела:
— …Лорд Аластор, являющийся куратором Седьмого Претендента. Это личный приказ Великого Магистра Ордена Радуги, я же всего лишь уполномочена озвучить его вам. Если вы желаете оспорить этот приказ, вам необходимо обратиться непосредственно к Великому Магистру.

Ага, щас. Всё брошу и отправлюсь к Великому Магистру, дабы с пеной у рта оспаривать его приказ. Ведь это он так мстит мне, мерзавец, мстит за мой «выговор»!

— Ладно! Радуга с тобой, Лордом Аластором и вашим Великим Магистром! Надеюсь, Рипли, от тебя будет хоть какой-то прок. Это в твоих же интересах.
— Смею заметить, Лорд Гермес, что я лично заинтересован в успехе данной операции. Всё-таки эта девочка — мой подопечный, — сдержано ответил Рипли.
— Да наплевать мне, Лорд Аластор, в чём ты там лично заинтересован, — зло бросил я, — Главное — не путайся под ногами.

Он побелел от ярости, но ничего не сказал. Ха! Знает, сопляк, что нарушение субординации для него равносильно приговору. Смертной казни у нас, правда, нет, да и Падение в качестве наказания давно не практикуется, но отправить его в бессрочную ссылку к Изгоям мне ничего не стоит.

Впрочем, не важно. Сейчас мне куда любопытнее, какими такими «специфическими знаниями» обладает Кошка, и что это за «область», если Первый мне сюда Главу Отдела прикомандировал.

— Хорошо. Что мне следует знать?
— Прежде всего, Лорд Гермес, мы должны действовать не позже, чем через два часа в миролюдском исчислении, — начала Бас-Т. Я помотал головой:
— Что ты имеешь в виду? То есть, я хочу сказать, почему ночью? Или сколько сейчас времени? А то в этом Межмирье ни черта не понятно.
— Я всё вам объясню, — она вела себя со мной так, будто я был Котёнком-несмышлёнышем, эта Кошка. Не сказать, чтобы меня это раздражало, но некую неловкость я всё-таки ощущал.
— Сделай одолжение.
— Да, Милорд. Итак, наша цель — Волкова Рада Васильевна, 17 лет.
— Своеобразное имя. Видимо, Шанталь была права: они у нас все по-своему странные. Ну? И что с ней не так?
— Официального названия её феномену среди Духов, как ни странно, не существует, только определение. В Мире людей названий множество, но столько же и путаницы.
— А если покороче? — я улыбнулся. Вот ведь лектор, а? Одно слово — Кошка.

Бас-Т смешно поджала губки и выдала:

— Рада — полиморф ликантропического типа…
— …Или просто волколак, он же вервольф, — закончил я.
— Я предпочитаю избегать миролюдских названий, — холодно возразила Чёрная Кошка. — Важнее другое: Рада, безусловно, обладает способностями, превышающими среднестатистические по Миролюдью. Она может ходить по Той Стороне, хотя и недолго. Впрочем, сам механизм её полиморфии схож с Кошачьим, — и именно поэтому Великий Магистр прислал меня к вам. Без ложной скромности могу сказать: я — один из ведущих специалистов Колыбели по полиморфистике.
— Прекрасно. А что сложного в полиморфе?

Однако моя наивная попытка изобразить осведомлённость с треском провалилась: Бас-Т снисходительно улыбнулась и спросила:

— А как, по-вашему, происходит превращение? Вы знаете, в чём заключается механизм полиморфии?
— Ладно-ладно, понял, дурость сморозил. Только ты уж тогда покороче и попонятнее, ладно?
— Постараюсь, Лорд Гермес. Как вам известно, люди состоят в основном из пустотного вещества, тогда как доля радужного вещества в них невелика. Тем не менее у отдельных представителей вида по неясным для нас причинам процент радужного вещества может быть аномально высок — в рамках вида, разумеется. Эта аномалия даёт людям информацию о Потусторонье; иногда они осознают эту информацию, иногда нет, но именно благодаря ей эти особи развивают в себе способности, приближающие их к Младшим Духам и Сущностям. В числе прочих способностей значится и полиморфия.
— Если честно, я немного путаюсь в терминах, — признался я. Бас-Т едва заметно улыбнулась:
— Хорошо, попробую ещё проще. Механизм полиморфии — то есть способности изменять форму — заключается в произвольном изменении количества пустотного вещества в организме. Помните пустотных големов? Помните, как они меняют размер и форму?
— О да, — я содрогнулся, вспомнив Шарика. — Такое непросто забыть, особенно когда эта зараза начинает, э-э… поедать твоих друзей.
— Согласна, это неприятно, — вздохнула Кошка. — Однако это уже другой вопрос. Для нас сейчас важнее то, что голем — это яркий пример примитивной недифференцированной полиморфии…
— Бася! Ты нарочно?! — не выдержал я. Бас-Т хихикнула:
— Простите, Герман Сергеевич, больше не буду.

Она замолчала и, похоже, смутилась. Нет, но какова, а?

Свидетели этих Кошачьих глупостей реагировали на них по-разному: Тринадцатый фыркнул и уставился в окно, Мо слился с креслом, сделавшись совершенно невидим, а невозмутимая Ват-У подкинула ещё одно поленце в Очаг.

— Я бы порекомендовала вам тратить поменьше времени на игры, друзья, и побольше — на обсуждение операции, — проговорила она степенно. — А тебя, Баська, если ты сейчас кинешься извиняться, я отправлю к Диспетчерам на 15 условных суток сразу по окончании операции.

Я подавился смешком, а Чёрная Кошка залилась восхитительным румянцем. Ох и сурова же ты, Белая Королевская, ох и сурова…

— Я — Исследователь, Старшая, я привыкла к научной лексике, — пробормотала Бас-Т, как мне показалось, немного обиженно.
— Учись соответствовать обстоятельствам, или вместо Совета Наставников я буду рекомендовать тебя в Инженерный. Там болтать некогда, ни по-научному, ни по-простому, — отрезала Ват-У. — Всё ясно?
— Так точно…
— Тогда рассказывай дальше.

Бася (про себя я решил называть эту Чёрную шельму так) шмыгнула носом и продолжила:

— В общем, голем может менять форму произвольно: это зависит либо от воли Создателя, либо от изменяющихся условий среды. У големов нет фиксированных форм: именно такая полиморфия и называется недифференцированной. В отличие от них, полиморфы дифференцированного типа, они же метаморфы — это мы, Кошки, — имеют несколько основных, или базовых форм. Обычно их обозначают как тип «А», тип «В» и тип «С», где тип «А» — это антропоморфа, тип «В» — мезоморфа, а тип «С» — зооморфа… Вам всё понятно, Герман Сергеевич?
— Мне всё понятно, — ответил я совершенно серьёзно. — Просто мне сейчас вспомнился один случай… Ват-У, помнишь Зараата? Он напомнил мне о том собрании, где мы впервые увидели, что такое полиморфия Кошек.
— Как будто всё было вчера, Герман Сергеевич, — вздохнула Белая Королевская. — Как будто вчера… А меня — представляете? — этот безумец звал с собой, в Бродяги. Рэда он уломал и сразу же ко мне отправился. Думал, будто я брошу всё и отправлюсь с ним чёрте куда, да ещё и с билетом в один конец. Причём на полном серьёзе! Он всегда придерживался радикальных взглядов, что в науке, что в жизни.
— Вот-вот! Я, как его увидел, так сразу и подумал: этот парень — самый натуральный радикал! — подтвердил я и вновь сосредоточился на терпеливо ожидавшей своей очереди Басе: — Продолжай, Бас-Т. Прости, что перебиваю тебя всё время.

Чёрная Кошка, казалось, чуть погрустнела. Может, она хотела, чтобы я ещё раз назвал её Басей? Какие же они всё-таки чудные, эти Кошки. Ужасно забавные, да… Не грусти, Бася, думал я. Расскажи мне лучше о том, как недифференцированные полиморфы бороздят просторы московских улиц…

— От типа «А» до типа «С» идёт увеличение доли пустотного вещества за счёт уменьшения доли радужного, — вновь заговорила Бася. — Иными словами, чем дальше от антропоморфы, тем менее разумным и более звероподобным становится полиморф. В случае с Кошками это правило, однако, не работает, потому что мы — Духи, и, даже несмотря на принадлежность к низшим Кастам, содержание в нас радужного вещества гораздо выше, чем, скажем так, у людей со способностями. Это позволяет нам сохранять разум и все знания, — тогда как Рада, увеличивая содержание пустотного вещества за счёт радужного, может здорово себе навредить. Именно поэтому Исследовательский отдел и подотдел Сталкеров по личному приказу Великого Магистра приставил к Раде Волковой Лорда Аластора в качестве куратора.

Тёмный силуэт Тринадцатого на фоне панорамы с двумя лунами присел в идиотском подобии книксена. Вот засранец, подумал я. А Первый ещё меня в сарказме обвинял.

— Великий Магистр попросил меня передать вам кое-что, — вдруг сказала Бася. О чёрте речь, а чёрт навстречь, удивился я.

Но если бы я только знал, насколько был прав.

Чёрная Кошка стала меняться. Выглядело это как-то… болезненно и неаппетитно. Сначала она начала обрастать бесформенными кусками пустотного вещества; они лепились к ней, как будто множество големов вроде Шарика вознамерились сожрать мою Басю живьём. Затем эти бугры и вздутия вдруг стали разглаживаться, перетекая друг в друга. Это было до того похоже на Искажённого из моего сна, что меня замутило. А хрупкая, тоненькая фигурка Баси становилась всё выше и шире, притом тут же формировалась, очевидно, основа для балахона. Теперь это уже был практически Первый — но чёрный и безликий.

Великая Радуга, что за отвратительное зрелище!

Потом под капюшоном, кажется, возникло его лицо (хотя его редко бывает видно), а вот балахон так и остался чёрным. Но Первый оглядел себя и, довольный результатом, сладко потянулся.

— Зачем? — только и спросил я.

Однако Первый проигнорировал мой вопрос. Он огляделся: Тринадцатый и Ват-У склонились, припав на одно колено. Он легонько коснулся их макушек кончиками пальцев:

— Вставайте, вставайте. Здравствуй, Мо.
— Моё почтение Великому Магистру Ордена Радуги, — как-то чересчур официально отозвался Мо. Первый кивнул и только теперь обратил внимание на меня.
— Зачем? — повторил я. —Зачем ты это сделал? Это было одно из самых мерзких зрелищ в моей жизни.

Он коротко, дробно рассмеялся:

— Что-то ты больно нежный стал, Гермес Несокрушимый. А, не важно. Причина есть, и не одна. Во-первых, мы с Бас-Т хотели продемонстрировать тебе, что значит настоящая полиморфия, как она есть, без прикрас. Кошки обычно делают это незаметно, отводя внимание смотрящих. Стесняются. А вот твой Седьмой Претендент внимание отводить не умеет… К счастью, её пока что никто не обнаружил. В том числе, к счастью Алистера, — не то грош цена была бы ему, как Сталкеру. Вот… А, и во-вторых: я обнаружил интересную особенность Пустоты, о чём решил сообщить тебе лично. Ты должен быть горд и благодарен, Второй. Хотя от кого я жду благодарности, Великая Радуга! Ладно. Вкратце, смысл моего открытия состоит в следующем. Пустотное вещество, каким мы его привыкли видеть — чёрная материя — на самом деле является одним из, так сказать, агрегатных состояний этого первовещества. У пустоты есть два состояния — активное и неактивное. То, что мы видим обычно, как и то, что ты видишь сейчас — это пустотное вещество в неактивном состоянии. Оно действительно довольно пассивно, хотя и может жить своей жизнью. Однако в активном состоянии оно выглядит несколько иначе…

То, что происходило дальше, было похоже на… Видели когда-нибудь мишень на стрельбище? Когда стреляешь, и в чёрном силуэте начинают появляться подсвеченные Солнцем отверстия — дырки от пуль. Здесь было что-то похожее — только «дырок» становилось всё больше, а чёрного — всё меньше. Спустя минуту или две Первый превратился в условно-человекоподобную фигуру, сверкающую ослепительно-белым светом. Сияние это было столь сильным, что полумрак Кабинета превратился в подобие белого пространства Первого в Штабе.

— Каково? — спросило Сияющее Существо. — Это, друг мой Гермес, если ты ещё не понял, ни что иное, как Чистая Энергия, она же активированная пустота. Понимаешь? Ты понимаешь всю важность этого открытия? Впрочем, не стану торопить события, сосредоточимся пока что на Седьмом Претенденте. Остальное тебе расскажет Кошка, раз уж она тебе так приглянулась.

Он снова рассмеялся — гнусно как-то, гадко. А потом началась обратная трансформация. Сияние померкло, и чёрная фигура снова стала расплываться, меняя форму… Вскоре я вновь смотрел на Чёрную Кошку в антропоморфе, что стояла передо мной, потупясь. Наконец она подняла на меня свои немыслимые янтарные глаза и прошептала:

— Простите… Я не хотела, чтобы вам было неприятно…
— Забудь, Бася. Забудь, как страшный сон, и я тоже постараюсь забыть. Ну и, в конце концов, скоро мне предстоит узреть нечто куда более неприятное, чем это. Я его уже видел и удовольствия от его вида, поверь, не получил. А у тебя, выходит, уже была вся информация?

Она помотала головой:

— Нет, Герман Сергеевич. Но когда Великий Магистр использовал… использовал меня, как сосуд, он передал мне своё радужное вещество, а значит, и необходимую информацию…
— М-да, звучит и правда мерзко. А скажи: та информация, что он передал — это только информация по текущему делу? Или там есть что-то ещё?
— Там есть… — Кошка судорожно сглотнула. — Там есть и другая информация. Но уровень доступа к ней настолько высок, что я не могу даже подумать об этом…
— Меньше будешь знать — крепче будешь спать, — наставительно проговорила Ват-У. — И много ещё пословиц на эту тему вспомнить можно. Но ты девочка умная, сама всё понимаешь.
— Так точно, Матриарх!
— Вот и славно! А теперь давай, не тяни резину, рассказывай Герману Сергеевичу то, что ему следует знать.
— Слушаюсь, Матриарх!

И что ж мы все такие дрессированные, подумал я с грустью. Проклятый Первый со своими военными замашками. Проклятые Войны. Бестолковая жизнь.

Бася вежливо кашлянула, и я, вздрогнув, уставился на неё. Ну да, информация же.

— Продолжай, Бася, я тебя внимательно слушаю.

Кошка застенчиво улыбнулась. Нет, этот вариант ей точно больше нравится! Славно… Правда же, Кастальский? Правда же, славно? Славная Кошка. Кошки вообще славные, не то, что некоторые мерзкие стариканы. Ненавижу мерзких стариканов, — хотя, если вдуматься, я и сам несильно моложе.

— Дело в энергопотреблении. Полиморфия — это непросто, особенно для человека, пусть и одарённого. У любого человека, поскольку он состоит в основном из пустотного вещества, есть свой энергозапас, чья величина индивидуальна для каждого. Но для того, чтобы запустить механизм полиморфии, человеку нужно пустотное вещество извне, то есть сверх его собственного. Подобное прирастание возможно благодаря Поясу Пустоты, однако с переходом от антропоморфы через мезоморфу к зооморфе энергозатраты на саму трансформацию, поддержание формы и любую активность возрастают экспоненциально. Понимаете?
— Более или менее, но за перевод на дилетантский буду признателен.
— Хорошо. Смысл в том, что чем ближе Рада к зооморфе, тем быстрее она прирастает пустотным веществом, и, соответственно, тем быстрее растут энергозатраты. Так понятно?
— Да. А Энергию для всего этого дела ей, кроме как из себя самой, брать неоткуда? — предположил я.
— Почти, — кивнула Кошка. — Более того, с приростом пустотного вещества процент радужного вещества уменьшается в прямой пропорции, из-за чего Раду, скажем так, всё дальше затягивает на Ту Сторону. Понимаете, чем ближе эта девочка к зооморфе, чем меньше в ней радужного вещества, тем труднее ей становится контролировать себя, тем меньше в ней остаётся разумного, человеческого.
— А в итоге мы имеем… кого-то вроде пустотного голема-волка с человеческой сутью?

Бася скорчила смешную рожицу:

— Можно и так сказать… И не забывайте: чтобы существовать на Той Стороне в таком виде, а тем более проявлять активность, она должна постоянно использовать свою Энергию, или активировать новое пустотное вещество.
— Ага, — размышлял я. — То есть схема такая: если активировать пустотное вещество, его становится меньше?
— Да, потому что оно становится Чистой Энергией, которая служит своего рода «топливом» для полиморфа.
— Ага-ага. Другими словами, чем больше у неё пустотного вещества, тем его у неё меньше, ибо оно нужно для трансформации и всего остального?
— Ну да…
— Замкнутый круг, а, Бась?

Кошка сокрушённо вздохнула:

— Этот тип полиморфии очень нестабильный и опасный, особенно для человека, даже для талантливого человека. Рада должна всё время следить за количеством пустотного вещества, иначе её энергозапас может иссякнуть.
— И что тогда?

Бася пожала плечами:

— Тогда… Я не уверена, но думаю, что она останется на Той Стороне навсегда, а значит, перестанет существовать как человек.
— То есть умрёт?
— То есть умрёт…
— Много дивного на свете, правда, Герман Сергеевич? — между делом заметила Ват-У, сметая пыль со шкафа пушистой щёточкой.
— И не говори, Белая Королевская. А что, Бася, ведь подобные, э-э, полиморфы были известны в прошлом?
— Конечно, — ответила Кошка.
— И как они жили с таким, кхм, «даром»?
— Это зависело от того, насколько часто человек пользуется полиморфией, и главным образом от того, насколько часто он доходит до зооморфы. Известны случаи, когда такие люди теряли рассудок, а вместе с ним и память о том, как вернуть себе антропоморфу. Тогда их либо убивали свои же, либо они гибли от энергопотерь. Поэтому зооморфой пользовались только опытные полиморфы-ликантропы. Самый известный из них — белорусский князь Всеслав Полоцкий. Менее опытные и сильные довольствовались мезоморфой: это форма, более известная в Миролюдье, как классический пример «вервольфа» — получеловека-полуволка. Мезоморфу легче поддерживать, хотя необходимо всё время следить за количеством пустотного вещества, иначе трансформация может пойти дальше. Но из-за того, что мезоморфа применялась в охоте и некоторых военных конфликтах, расход энергии был стабильно высок, так что до зооморфы дело обычно не доходило…
— Выходит, для того, чтобы не дойти до зооморфы и не сгинуть на Той Стороне, оборотню нужно… драться? — задумчиво пробормотал я.
— Не «оборотню», а полиморфу-ликантропу, — поправила меня упрямая Бася. — Да, для этого ему нужно проявлять любую активность, не забывая следить за формой и энергозапасом. Между прочим, именно поэтому дикие ликантропы охотились на людей и поедали их, — так они пополняли свой энергозапас.
— Хм, да уж… Ну а как дела с активностью обстоят у нашего Претендента? — поинтересовался я.
— Рада бегает по лесопарку, — хмуро пробурчал Рипли.
— По какому ещё лесопарку?
— Битцевскому. Она там живёт недалеко, в Чертаново. Чертановская улица, дом 3, корпус 3. До парка оттуда через дворы минут пятнадцать где-то. А она вроде как бегает по вечерам…
— И никто не волнуется? — удивился я. — Семнадцать лет девчонке!
— Не-е, — ощерился Тринадцатый. — Она дзюдо занимается с детства, может взрослого мужика уделать. Плюс полиморф, если уж совсем припрёт. Но таких случаев ещё не было.
— Вот оно что… Ясно. Бася, а скажи: может ли оборо… э-э, полиморф-ликантроп не пользоваться своей способностью?
— Вполне, — озадачилась было Кошка, но потом сообразила: — А-а, вы имеете в виду зависимость! Да, по нашим данным, развитие зависимости возможно. Психологической конечно же, а не физиологической! Просто, понимаете, Герман Сергеевич, по параметрам физического развития полиморф-ликантроп намного превосходит человека. Даже в мезоморфе эти Существа обладают огромной силой и выносливостью: например, могут развивать скорость порядка 60 километров в час. Именно поэтому в миролюдской древности тайные отряды полиморфов этого типа использовались в военных целях, например, в разведке, или как ударные отряды быстрого реагирования, похожие на наш Спецназ. Между прочим, ликантроп превосходит, хоть и ненамного, Кота-Спецназовца в физической силе, хотя и сильно уступает в ловкости. Впрочем, как я уже говорила, у Кошек нет проблемы энергозатрат, так что сравнение с ликантропом является некорректным. Кроме этого, у ликантропов, в отличие от Кошек, нет ментальных способностей.
— Хорошо-хорошо, всё понятно, — я размышлял. Теории я уже наслушался, время переходить к практике. Тем более оборотень кажется довольно перспективным вариантом, особенно если сделать его, то есть её, Духом… Ведь это, судя по всему, должно решить проблему с энергозатратами. Значит, нам нужно добраться до этой девочки, а потом…

Стоп.

А как сделать этакое чудо Духом?

То есть, конечно, Рада по-прежнему смертна. Но отправится ли она после смерти к Истоку, или же подобные ей умирают иначе? А не растворяются ли они в Пустоте, как Создания? С другой стороны, суть человеческая, сиречь душа, у Рады наличествует, никуда не делась. Значит ли это, что после смерти всё пойдёт по обычному сценарию?

Проклятье. Неужели мне снова нужно решать эту нравственную проблему с убийством Претендента? Если об этом узнает Габриэль, мне несдобровать.

В Очаге плясало пламя, бросая багровые блики на стены Кабинета. Обе Кошки и Рипли молча ждали.

— Так, ладно, — я откашлялся. — Вопрос в следующем: как нам из неё Духа сделать? Ведь, насколько я понимаю, несмотря на свои таланты, к Истоку ей никак иначе, кроме как в посмертии, не выйти?
— К сожалению, это так, — казалось, Басю этот факт тоже не радовал. — Рада может существовать в Мире Духов, но покидать пограничные области Пояса Пустоты для неё слишком опасно. Потусторонье не предназначено для людей.
— Рипли? — интересно, что скажет куратор.

Тринадцатый, всё это время стоявший возле окна, развернулся и подошёл к Очагу. Его лицо, подсвеченное заревом пламени, казалось маской.

— В рамках Проекта «Воины Радуги» единственной возможностью для человека стать Духом является смерть. Поэтому очевидно, что для инициации Рады Волковой её необходимо… лишить человеческой сути через смерть физической оболочки, — сказал он сухо, безэмоционально, казённо. Я внимательно вглядывался в его лицо. Ты сейчас почти что цитируешь Первого, мальчишка, но сам-то ты что думаешь? Сможешь ли ты вот так вот запросто отправить свою подопечную на смерть? Недрогнувшей рукой, а?

Не верю. Ты слишком эмоционален, Тринадцатый, слишком вспыльчив. Куда тебе до безразличия Первого или инфернальной весёлости Эбби.

— Это всё, что ты имеешь нам сказать, Аластор?
— Всё. Кроме того, не вы ли, Лорд Гермес, велели мне не путаться у вас под ногами? — осведомился Рипли.
— Хам ты, Тринадцатый, и наглец, каких мало. Ладно, Радуга с тобой. Бася, порадуй хоть ты старика. Что думаешь?

Рипли фыркнул, Ват-У закинула в пасть Очага ещё полешко, а Чёрная Кошка тихонько рассмеялась, прикрыв рот ладошкой:

— Простите, Герман Сергеевич… Кхм! Есть у меня одна идея. Не Радуга весть что, конечно, но вы всё же послушайте, ладно?
— Бася, и ты ещё спрашиваешь? — воодушевился я. — Излагай, я тебя внимательно слушаю!
— Спасибо. В общем, идея основывается на том, что Мир Духов состоит в основном из пустотного вещества, а значит, Рада теоретически способна выйти туда в зооморфе, с максимальным уровнем энергопотребления, на ходу преобразовывая пустотное вещество Потусторонья в Энергию для поддержания формы и скорости, и таким образом добраться до Истока. Я, правда, не уверена в том, что это сработает; подобную авантюру никто и никогда не пробовал провернуть. Но если у неё получится, то, теоретически, ей не придётся умирать, чтобы переродиться в Духа. Ну а если она всё-таки умрёт… то Исток, в общем-то, всё равно будет недалеко…

Она замолчала. Воцарившуюся тишину нарушало только негромкое потрескивание поленьев в Очаге. Я посмотрел на Тринадцатого — но он снова ушёл куда-то в тень, и я не видел его лица.

М-да. Идея, конечно, была из области экстраординарных, вроде той, про переделку Деметра в Духа посредством Реконструкции.

Но ведь лучшего варианта всё равно никто не предложит, не так ли?

И теперь, Герман Сергеич, тебе нужно будет отправиться к этой девочке, чтобы убедить её, фактически, совершить самоубийство, — ведь человеческой сути у неё в любом случае не останется.

Когда же это кончится…

— Так, — я оглядел свою «компанию» и подумал о том, что мы похожи на каких-нибудь революционеров-заговорщиков, собравшихся на конспиративной квартире: — Значится так, товарищи. Выдвигаемся сейчас. Я, Бася… Ну и Тринадцатого возьмём, раз уж на то высокий приказ имеется. Хотя за каким лешим ты мне там нужен, Рипли? Ума ни приложу. Но — ладно. Ват-У! Ты, верно, останешься?
— Останусь, конечно, — неторопливо отвечала Белая Королевская Кошка, грея лапки у огня. — Чего я там забыла, в этом вашем Чертанове.
— Как я и думал. Так. Ребят не будить, не нужны они нам там сейчас. Габриэль тем более не будить! Что касается Аньки… — тут я призадумался. До Чертанова-то путь неблизкий. Не обернёмся, к сроку-то.
— В Транспортный звонить надо, — ответила на мои мысли Бася. — Вертолёт вызывать.
— Вертолёт? — изумился я. — А где он у них? Ещё и до аэропорта ехать придётся?

Чёрная Кошка разулыбалась:

— Никуда ехать не нужно. Вертолёт подготовленный, спецмодификация, через Пояс Пустоты летает, хотя может и по-миролюдски.
— О-бал-деть. Ладно, вертолёт так вертолёт. Надо только попросить старину Мо набрать нам номерок… — пробормотал я и вдруг заметил, что кресло Хозяина Дома опустело. И когда успел-то? Я посмотрел на Белую Королевскую: — Ват-У, а сама ты отсюда позвонить сможешь, или Мо звать придётся?
— Не придётся, — Кошка махнула лапкой. — Вот ещё, беспокоить Господина по таким пустякам. Сама позвоню.

Она подошла к столу (на котором ещё с прошлого раза остался стоять приснопамятный эбонитовый телефон на подносе), сняла трубку и сказала:

— Говорит Матриарх Ват-У. Передай в Транспортный: нужен вертолёт к точке 55°52', 37°44'. Пять минут им на всё про всё. Жду.

После этого трубка вернулась на своё место, а Белая Королевская вернулась к Очагу и присела в небольшое плетёное кресло-качалку, укрывшись клетчатым шотландским пледом (при виде которого у меня вырвался непроизвольный вздох).

— Всё, — сказала она. — Идите на выход, Сол вам дверь откроет. Вертолёт будет ждать на площадке перед воротами.
— Там же вроде места немного, — недоверчиво пробормотал я, но Кошка только усмехнулась:
— А ему много и не надо. Давайте, Герман Сергеевич, время поджимает.
— Ладно… Бася, Рипли, за мной.

Вскоре Дверь Тёмного Дуба бесшумно закрылась за нами.

…

Часть 1, глава 18 - http://www.proza.ru/2015/08/12/173