Терновый венок надежды. Ч. 1. Гл. 6-10

_____________________
Глава 6. Обещания
_____________________

***
Шаг ближе - и присел Фернандо рядом с Асканио.
Быстрый, дабы увериться в правильности своего решения, взгляд на меня - и вновь уставился на молодого человека.
Неожиданно, поднес свое запястье ко рту и разодрал его до крови. Притиснул к губам Колони.
- Пей. Пей! Только так тебе жить!

***
Взяв под руки Асканио, Авалос и я пошагали к выходу из залы.
Мой взгляд уловил окровавленное тело незнакомого мужчины, разодранное и изувеченное. Тут же осеклась, приказала себе отвернуться и не думать.
Глубокий вдох - и прогнать наваждение чувств.

Вышли в коридор - и свернули к лестнице.
- Держи его, - скомандовал Ферни и тут же отпустил на меня Колони. Шаг вперед - отодвинул большую, пыльную каменную балку в сторону. Перед нами оказалась дверь.
Распахнул.
- Нам вниз...

По темному коридору, пока вдруг не застыли на месте. Резкий удар кулаком по камню - и стена дрогнула. Открылся проем.
Кое-как протиснулись через образовавшуюся щель - и пошли дальше, едва ли не на ощупь.
Звук чиркнувшего камня о камень где-то позади нас оповестил о том, что ход закрылся... и мы теперь спрятаны от посторонних глаз.
Еще тягучие мгновения старательных шагов - и остановились.
Скрипнула дверь.
Навстречу ударил медовый свет почти вконец растаявших свечей...

***
Бережно уложили на кровать.

Тяжело вздохнул Авалос.

Пытаюсь не обращать внимания, нарочно игнорирую.
Всматриваюсь в лицо брата.
И пусть рана на его шее уже перестала кровоточить, полностью затянувшись, он был еще слишком слаб. Бледен. И измучен.

- Потерял слишком много крови. Ему нужно время, - словно понял, о чем думаю.
- Сколько?
- С моей помощью - день-два, не больше.
- А дальше?
И вновь болезненная пауза.

- А дальше он покинет нас навсегда.

Мгновения рассуждений - и решилась.
- А со мной? - Обернулась, взгляд в глаза: - А со мной что будет?
Смолчал, отвел очи в сторону.

- Я умру?
- Что?! - невольно вскрикнул, резко устремив взор на меня. Короткие сомнения - и прильнул, присел на колени рядом, взяв мою руку в свою. Дрогнула, но сдержалась. - Нет, конечно. Виттория, я все еще тот же Фернандо де Авалос, за которого ты выходила замуж.

Невольно скривилась, тягостно сглотнула:
- Возможно. Возможно, за которого выходила замуж, - вырвала свою ладонь из его и коснулась ею Асканио, провела по щеке. - Но совсем не тот, которого я любила.

Опустил голову.

- Мой Ферни никогда бы не убил без весомой на то причины.

- Прости меня...

Смолчала. Глубокий вдох.
- Но я дала слово, и я пойду за тобой.
- Виттория, - болезненно протянул.
- Не надо, - резко перебила его. Взгляд в глаза: - Я пойду за тобой. Только хочу знать что, как и когда будет.

Утопил взор в пол.
Закивал, внезапно замотал головой, соглашаясь, идя мне навстречу.

- Я хочу, чтобы ты стала такой, как я.
Испуганно проглотила скопившуюся слюну. Смолчала.
 - И мы исчезнем для этого мира навсегда, - продолжил. - Заживем той жизнью, о которой давно мечтали.

- Убивая?
Ошарашила. Дернулся на месте. Взгляд мне в лицо. Совладал с собой:
- Это необязательно.

Одобрительно кивнула, уведя очи в сторону:
- Хорошо. – Пауза. - А Асканио?

- Уйдет с миром, и будет жить, как прежде.

- Как я исчезну?
- Придется разыграть твою смерть. Ибо слишком много будет вопросов.
- Так я смогу проститься с близкими? - взволнованно, полной надежды слова.
- Если хочешь. Но думаю... не стоит. Так болезненнее.
- Поэтому ты бесследно исчез? - выстрелила взглядом в глаза.
Сдержал удар, хоть и скривился от боли. Немного помолчав, ответил:
- Все очень сложно.
- Сложно? Не один год я пролила слезы по тебе! Не один!
- Я знаю, знаю, любимая! - прильнул, схватил мою руку в свою и сердечно сжал. - Прости, но не мог иначе. Я пытался научиться жить той жизнью, куда меня завела моя судьба, пытался совладать с демонами в себе... и научиться делать то, без чего наше воссоединение невозможно.
- Что это?
Промолчал. Догадалась.
- Почему я не могу остаться такой, как сейчас? Почему должна стать...
- Вампиром, - учтиво продолжил. - Этот мир не может быть связанным с тем, в котором ты живешь... В котором и я был... когда-то. Соприкасаться - но никогда не пересекаться. То, что мы сейчас делаем - опасно.
- И много таких, как ты?
- Очень... и они невероятно сильны и могущественны. Но еще больше - кровожадны и властолюбивы. И я не говорю, что будет лучше, легче. Но только так... я смогу быть рядом с тобой. Я пытался, я давал время тебе меня позабыть. Оставить.
- Но я не смогла.
- Но ты... не смогла.

***
Асканио стал приходить в себя, а потому Фернандо предусмотрительно оставил нас наедине: стоило многое обсудить. Многое...

Села на кровать у его ног. Взволнованный взгляд в глаза брату:
- Асканио...
- Виттория, - дернулся на месте. Привстал, рассевшись в постели. Осмотрелся по сторонам. Затих на мгновение, а затем коснулся рукой моего лица. - Ты как?
- Со мной все хорошо.
Замер, хмурясь, перебирая воспоминания, а следом вопросительно уставился на меня.

- Что ты помнишь о том, что случилось? - решилась я первой.

...
Подвинулся к краю и спустил ноги на пол. Уперся руками в постель. Блуждающий взгляд по стенам.
Короткие, внутренние рассуждения - и выдал:
- Мне... снился чудной сон. Сон, в котором ты должна будешь покинуть меня... навсегда.

Поняла. Виновато опустила голову. Смолчала.
- Словно, - внезапно продолжил, - должна будешь уйти в мир другой, чужой, не менее опасный и черствый, чем этот.
- Асканио... - едва слышно, шепотом.
- Виттория... ты, действительно, уверенна в том, с кем должна будешь отправиться туда? Действительно, веришь ему, как прежде?
Тяжело сглотнула, несмело посмотрела в глаза:
- ...Я дала слово.
Понимающе кивнул, увел взгляд в сторону:
- И ты думаешь, что рядом с ним обретешь покой? Свободу? Жизнь?
И вновь не смогла ничего ответить.
- Ты видела, во что он превратился. Видела, на что теперь способен, и что вынужден творить.
- Асканио!
- Виттория! - Взял меня за руку: - Обратного пути уже не будет!
- Я не могу поступить иначе. Он - мой муж.
- Муж? - болезненно рассмеялся, с горестью, на мгновение ускользнув взглядом прочь. И вновь уставился в глаза: - И где же был твой муж, когда ты в нем так нуждалась?
- Он не мог! - отчаянно вскрикнуло сердце в защиту былого, всего того, что было между нами с Ферни. Былой... и настоящей любви.
- Не мог, - едко повторил, прожевывая злость. - Не мог он. Сотни убивать ради крови он мог, ведь не поверю, что не было такого! Не по-ве-рю! - яростно вскрикнул. - А убийц собственной жены - он не мог!
- Что?! - ошарашено переспросила, взглянула в лицо, ища опровержение. Тщетно.
- А-то, Виттория. Ты не хотела на трон рядом с собой добровольно возвести блюстителя власти. Думаешь, я не знаю, что не одно ты предложение руки и сердца отклонила в память любви к этому?.. Отчего... у них оставался лишь один выход, как заполучить обезглавленное царство. Больше десятка посыльных смерти за тобой охотились. Коршуны требовали крови и плоти. Требовали все то, что так неосмотрительно осталось в хрупких руках безобидной Синьоры. И поверь, если бы не мои люди и их проворство, было бы всё куда хуже, чем в случае с Лукрецией.
Я и сейчас примчался сюда лишь затем, чтобы уберечь тебя от беды. Но, увы, все оказалось слишком сложным и запутанным. Никак не думал, что придется воевать не только с врагами, но и... с тобой.
- Асканио... - отчаянно, болезненно протянула я.
- Что Асканио? Ты ему, действительно, так веришь? Способен ли он будет тебя защитить... там? Или все будет еще хуже, чем прежде? Я верил былому Авалосу. Верил. Но не теперешнему. То, что я увидел, с чем столкнулся... То существо, оно не способно не только ни на дружеские, семейные чувства, но и на простые... человеческие. Если бы не ты, меня бы давно не было в живых.
Молчишь? Молчи. Я помню, что ты дала слово. И знаю, что для тебя это значит. Но мы - семья, и ты - последний родной человек мне на этой чертовой земле... А потому... если другого выхода нет... я готов идти за тобой, хоть в преисподнюю к самому дьяволу.
Ты дала слово, и ты его выполнишь. Но только с одним условием.

***
Скрипнула дверь. Я вышла из комнаты. Непроглядная темень съедала все вокруг. Но недолго заставил себя ждать. Короткое мгновение - и застыл рядом со мной, невольно спугнув до жути.

Проглотить ком неловкости и переживаний, собраться с силами. Еще один вдох - и выдать:
- Ферни...
- Я все слышал, - дерзко перебил.
Виновато опустила голову.
- Это - твое решение? Твое? И ничье иное?.. Это, ваше, условие.
Набраться смелости - и выстрелить взглядом в глаза:
- Да. Мое.
Закивал, вынужденно и обреченно закивал, соглашаясь.
Насильно втолкнул в комнату - поддалась. Плотно захлопнул дверь. Взор обрушил на Колони. Асканио тоже не отставал - с вызовом уставился в глаза Авалосу.
- Хорошо. Будь по-вашему, - изрек Фернандо.- Но только... у меня тоже есть условие.


___________________
Глава 7. Уход
___________________

***
(В и т т о р и я)

- Все будет именно так, как я скажу. В свою очередь, - продолжил Авалос, - даю слово, если, конечно, оно еще что-то значит для вас, я выполню все, что обязан буду. Но только сроки, способ и последовательность - определяю я. Первой будет Виттория - а ты, Асканио, будешь организатором ее похорон. И лишь когда ее тленный путь будет пройден до конца, лишь тогда... я обращу тебя.
От удивления Колони вздернул бровью, но смолчал.
- Мир, - продолжил муж, - в который вы отправитесь, еще сложнее и коварнее. А потому, не только уход из бренной жизни должен быть незаметным и естественным, но и погружение во тьму и вечность тоже должно быть последовательное и тихое. Запомните, отныне и навсегда: я пришел за своей женой Витторией и увел ее за собой. А ты, Асканио, как-то все это пронюхал (мне неважно как), и, пользуясь нашим доверием, уговорил обратить тебя в нам подобного.

- Зачем весь этот фарс? Неужели нельзя как-нибудь проще?- не выдержал брат. – По-тихому? Так по-тихому. Но без всей этой… мишуры.

- Затем, Колони, - неожиданно Фернандо приблизился и едва ли не зашипел ему в лицо, словно животное, - затем, что игра становится взрослой, и куда более изощренней, чем прежде. Любой намек на угрозу другим кланам, бытующему укладу и разделу власти - и от нас, в лучшем случае... останется лишь прах, причем никаких вопросов, пересудов и гонений общественности. Всем на всё плевать, кроме власти. Обрати вас двоих сразу - это незамедлительно примут за попытку создать твердый клубень заговора и мятежа, мощный плацдарм для своего становления как важной фигуры на чертовой шахматной доске распределения влияния в мире, пусть и скрытого за ширмой невидимости. Нас сотрут с лица земли, словно никогда и не существовали.

***
- Я буду присутствовать при этом. Хочешь ты этого, или нет, - отрезал Асканио.

Фернандо лишь рассмеялся язвительно:
- И? Что? Ты знаешь, как это происходит, или, если что-то пойдет не так, ты меня остановишь?
Смолчал, прожевал удар Колони:
- По крайней мере, попытаюсь.
Хмыкнул Авалос. Шаг ко мне ближе. Вытянул из-за пояса маленький продолговатый сосуд и протянул в мою сторону:
- Не бойся, выпей это зелье - и уснешь. Ничего не увидишь и не почувствуешь.
Немного помедлив, все же решилась - взяла его. Крепко сжала в ладони. Еще один вдох для смелости - и озвучила тревожащий меня вопрос:
- Какова вероятность того, что не проснусь?..
- Я этого не допущу.
Тяжело сглотнула прозрение.
Но выбор сделан – обещания даны.

Короткий взгляд на стеклянный приговор, вытащила пробку... вопросительный, отчаянный, прощальный взор на Фернандо, на брата - и перекинуть, выпить залпом.

Короткое мгновение - и голова пошла кругом, еще немного - мир стемнел и стих.

***
(А с к а н и о)

- И что теперь?
- Закрой рот, и больше не задавай глупых вопросов. Сейчас очень важно то, чтобы меня никто не отвлекал.
Проигнорировал:
- Ты это уже делал с кем-то?
Резко обернулся. Тяжелый, шумный вздох Фернандо.
- А ты как думаешь? Неужели я настолько глуп в твоих глазах, что смог бы поставить все дорогое на кон, не имея за пазухой козырей?
- Сколько?
- Достаточно.
Невольно прищурился я от недоверия, замер:
- И нынче все живы?
- Им пришлось уйти.
- Мусор?
- Издержки экспериментов, и потом, я выбирал тех, кто и так был уже приставлен к смерти.
- Бог тебе судья, Авалос.

Хмыкнул:
- Ты так говоришь, будто сам святой. Но больше всего поражает, что после всего ты все еще веришь в Бога.

Злобно стиснул зубы я:
- Теперь - еще больше.

Коротко рассмеялся:
- Надолго ли?

- У каждого своя судьба. Но на таких тварей - должна быть достойная управа.
- Посмотрим… как ты запоешь после обращения.

Смолчал.

***
(А с к а н и о)

- Мне нужна будет твоя кровь.
- Не понял? - переспросил я, недоумевая.
- Потом все поймешь.

Неожиданно Фернандо вытащил из-за пояса кинжал. Короткий взгляд на меня, сдерживая ухмылку.
Присел на край кровати, открыл рукоятку и вылил на каменный пол темно-багровую вязкую жидкость. Взял графин, и залив воду внутрь сосуда, сполоснул его. Вновь вылил ненужное на землю. А затем вдруг, облизавшись, приблизил ко рту свое запястье и тут же разодрал его до крови. Капля за каплей темно-красная стекала во флакон, что так коварно затаился в этом проклятом клинке.

Захлопнул пробку и покрутил кинжал в руке, играя лезвием на свету.
Резво встал и уставился на меня, невольно искривив губы в раздумьях:
- А ты точно выдержишь? Или снова на меня накинешься?
Не отреагировал. Увел от него взгляд. Оторвался от стены и прошелся по комнате, к двери.
- Учти, обидишь ее...
- И что?
Обернулся я к нему, глаза в глаза:
- И ничто тебе не поможет.
Ухмыльнулся тот:
- Асканио, а ведь мы когда-то были... почти друзьями.
- Мы были слишком юны... и глупы, дабы брать то время во внимание.
- Скажи, - шаг ко мне ближе и невольно (а, может, нарочно) уставил, указал Авалос на меня лезвием, - за что ты меня ненавидишь?
Залился смехом я... от злости:
- А ты не догадываешься?
- Смутно.
- Естественно, из-за Виттории.
Задумался Фернандо на мгновение:
- Но ты же ее почти не знал.
И вновь рассмеялся я, но уже над наивностью противника:
- Это ты так думаешь.
От удивления вздернул тот бровью. Замер, в ожидании продолжения.
Тяжело вздохнул я... и все же, сам не зная почему, решил продолжить этот... бессмысленный, хоть и откровенный разговор. Прошелся по комнате. Замер у кровати, взгляд на девушку:
- Я всегда ее любил. И до сих пор отцу не могу простить то, что он отдал ее вам.
- Мы заботились о ней.
- Недостаточно. Моя сестра - очень нежное создание, чистое, а ее силой вплетали в интриги и политику.
- Я всегда пытался оградить ее от этого.
- Пытался, - одобрительно кивнул я головой, - пытался. Да тщетно.
Промолчал Фернандо. Опустил взгляд в пол.
- Она все эти года была одинокой, - продолжил я. - Любила тебя искренне. Преданной, сущей, сумасшедшей любовью...
- Я ее тоже люблю.
- Ты любишь походы, любишь войну и власть.
- Я теперь другой.
- Неужели? - невольно захохотал я над его словами. Взгляды наши встретились.
- Да, Асканио. Теперь все будет по-другому.
- Из твоих занятных речей я понял, что все будет только хуже.
- Мы спрячемся, скроемся... исчезнем для всех, и заживем тихой, мирной жизнью.
- А ты уверен в том, что способен на нее, на эту "тихую, мирную жизнь"?
Хмыкнул Авалос. Шаг ближе и едко изрек мне в лицо, цербером вцепившись взором в мой:
- Асканио, по-моему, сейчас ты больше говоришь о себе, чем обо мне. По-моему, ты боишься, что сам не сможешь остановиться... и бросишься в борьбу за власть и твердыню под ногами, ты, а не я. Ведь я иду за Витторией не спустя дни после посвящения в вампиры, а спустя года... года раздумий, рассуждений и выводов. Да, я отпущу поводья и стану простым, невзрачным обитателем земли с плотью из вечности.

Ухмыльнулся я. Смолчал.
Ведь сам не знал ответ на этот вопрос. Сам еще не знал, что и как будет.
Может, он и прав. Может. Глупо спорить.

Злобно чиркнул зубами и попытался увести тему в другое русло:
- Где тот, кто тебя обратил?

Тишина. Сомнения. И вдруг тяжелый, шумный вздох:
- Его пепел развеяли над Веной.
Короткие рассуждения - и снова выстрел любопытства и осторожности:
- Зачем он это сделал с тобой?

Улыбнулся вдруг Фернандо необычно так, искренне:
- Не думал, что первый, кто станет меня расспрашивать обо всем этом, будешь ты, Колони.
- И?
Подошел Авалос к столу и резким ударом загнал кинжал в деревянное полотно.
- Я был пешкой. Пешкой в его игре. Когда-то я был ферзем, и даже совсем малость королем, а затем стал глупой пешкой на чертовой шахматной доске... жутких тварей, как ты нас называешь. Я должен был исполнить роль поддержки, быть слугой у нового властителя. Ведь мой император пал. Меня взяли в плен, пытали... и убили. Я выбыл из ряда живых, отыграв свою роль в глупом спектакле. Ты говоришь, что я пойду за властью. Нет. Не пойду, хватит - я уже увидел венец своих стараний. Я знал, что за Витторией и нашим имуществом начнется охота, но и на шаг не мог ближе подойти, не мог, потому что мой новый "хозяин" тут же бы ее превратил в прах. А не сделал бы он - нажали бы на этот рычаг другие. Другие, против кого я должен был играть.
- Ты его предал?
- Нет. Я никого никогда не предавал, и не мог это сделать и в этот раз. Я выжидал, сомневался, но на предательство так и не пошел. Я объявил себя нейтралитетом. И за это... меня бы непременно казнили, но судьба меня спасла, освободила - охота, афера и месть. Адская месть - и герцог Филипп де Валуа пал, а его прах развеяли над рекой Веной, словно ничего и не было. Ладно. Хватит. Давай завяжем с этим глупым разговором. Он все равно никуда не приведет.

Вынужденно... кивнул, соглашаясь.

***
(А с к а н и о)

- Пора. Время тянуть не вижу смысла.
Шаг к кровати, ищущий отсутствия противостояния взгляд на меня, и приблизился к девушке. Уверенно обхватил двумя руками рукоятку кинжала и сделал короткий, твердый взмах. Тяжелое мгновение сомнений - и резкий удар в грудь, прямиком в сердце...

Невольно зажмурился я на миг. Адская злость сжала все внутри меня, тотчас заставив вскипеть отцовские чувства в жилах, и терпко заледенеть разум.

Я смотрел, как ярко-алая жизнь расплывалась, разрасталась смелым пятном на ее платье, а затем, превратившись в тонкий ручей прощания, устремилась по руке, к запястью, по тонкому, слегка изогнутому пальцу... и каплей за каплей бездушно стала срываться на пол, превращаясь в лужу абсурда.

Невольно стиснул зубы я, сжал кулаки, едва себя сдерживая, чтобы не накинуться на Авалоса и не разодрать его в клочья.
Я вынужден верить ему. Вынужден. И пусть молит Господа, чтобы все удалось, и она была жива и счастлива, а иначе, клянусь, я, Асканио Колони, герцог ди Палиано, клянусь, что сотру его с лица земли, и слуха о нем даже не останется.

Время убегало прочь, уволакивая за собой в бездну и Витторию. Этот безумец вовсе не намеревался останавливать эту жуткую сумасбродность, и смерть все громче хохотала за моим плечом, предвкушая победу и величественный трофей.

- Может, хватит?! - едва ли не прорычал я, непроизвольно чиркнул зубами от пожирающей меня изнутри ненависти.

Холодный, полный расчетливой вольности, взгляд на меня:
- Верь мне, Колони.
- Она же сейчас умрет!
- Умрет.
Похолодело вмиг все внутри меня, но едва я дернулся к нему, как тот тут же, с криком, дабы охладить мой пыл, продолжил:
- Это необходимость, Асканио! Держи себя в руках!
Подчинился.
Слова застряли в горле. Всматриваюсь ему в глаза, ища подсказки. Или повод… уничтожить его.
- Как только ее сердце перестанет биться... Как только ее душа приставится к отходу, как только вся еще сущность отпустит какие-либо попытки бороться за жизнь, сопротивляться переменам... Только тогда я пущу в нее свою кровь, и вместо пустых стараний излечить страждущее, исковерканное тело, она превратит ее в мне подобного. Только тогда...

Проглотил я ужас. Шаг ближе. И вновь блуждающий, ищущий ответов взгляд, скользящий уже по Виттории:
- Как по мне давно уже пора. По-моему, она уже давно не дышит, - сдержано, насколько это было возможным.
- Успокойся, - резко, грубо перебил, отдернул меня словом. Но затем уже тише, более кротко добавил: - Отойди. Все под контролем. Я все еще слышу удары ее сердца.

И вновь смиренно подчинился, душа в себе горечь временного поражения.
- Пора, - внезапно, будто гром, отозвался и тут же стукнул пальцем по рукоятке кинжала. Щелкнул затвор...
Казалось, время остановилось. Я жадно, невольно выпучив глаза, всматривался ей в лицо, ища перемены. Надежду.
...Тщетно.
- Почему она не реагирует?
- Реагирует.
- Но я же вижу!
- А я - слышу. Реагирует, Асканио. Реагирует, - вдруг облегченно выдохнул. Вырвал клинок из ее груди, обтер рукой кровь и спрятал оного за пояс.- Реагирует, - добавил, - процесс пошел. Остается лишь ждать.

***
(А с к а н и о)

Я сел у ее кровати, взял ладонь в свою руку, и стал тихо молить ожить, открыть глаза, прийти в себя. И чем дольше я всматривался ей в лицо, тем отчетливее понимал, что это сейчас не Виттория лежит на этом чертовом одре, нет. А моя собственная душа. Мое существование. И в случае провала, я лишусь гораздо большего, чем просто сестры, родного человека или надежды на светлое будущее. Это я там лежал и балансировал на грани бытия.


_______________________
Глава 8. Пробуждение
_______________________

***
(А с к а н и о)

Внезапно Авалос подошел ближе и коснулся щеки Виттории. Дрогнула. Отчего я невольно выпустил ее руку из своей, отстранился.
Тихий, болезненный стон вырвался из женской груди.

- Пора.

Казалось, я уже ненавидел это слово.
Уставился в непонимании на него, выжидая продолжения.

Но вместо слов, подошел Фернандо к столу, взял кубок и вылил остатки прозрачной жидкости на пол.
- Мне нужна твоя кровь.
Живо встал, выровнялся я на ногах. Молча, уставился на него.
Шаг Авалоса ближе, и, взяв меня за руку, задрал повыше рубаху, оголив запястье. Резвым движением выхватил из-за пояса клинок и тут же полоснул меня по телу. Красная вмиг рванула из вен.
Быстро подставил бокал под струю и принялся выжидать результат.

Короткие мгновения, как вдруг ухватился своей рукой за мою, в попытках пережать, остановить кровь.
- Хватит ей на первое время. Отдери кусок от простыни и перевяжись.

Последовал «совету». В то время как кустарный врачеватель присел рядом с девушкой и прислонил к ее губам серебряный сосуд.
- Пей, любимая. Пей.

Но неожиданно, вместо действий, вместо слов или хотя бы попыток осмотреться, Витторию вмиг подкинуло в постели, жадно выгнув в дугу... и она дико, отчаянно завопила от боли.

Хотелось руками заткнуть уши, дабы не слышать этот ужас, но я не мог и пошевелиться.
Моя беспомощность сейчас просто убивала меня, сражая наповал.

- Что с ней?! – попытался, в конце концов, я перекричать отчаяние.

- Все хорошо. Ее тело пытается совладать с переменами.

- Ей больно?
- У нее агония. Дурман и лихорадка.

Едва крик стих, едва она вновь опустилась на кровать, как Авалос живо притиснул к ее устам посудину и тут же оную аккуратно наклонил, по капле вливая кровь на сухие, изнеможенные мучениями, губы.
- Пей, дорогая. Пей, Виттория, и тебе сразу же станет легче. Пей, молю!

Дрогнула. Дрогнула... Сначала неуверенное движение бледных лепестков, а за тем и вовсе наружу вынырнул язык, слизывая лекарство.

Тяжелый, полный облегчения выдох, его, мой... ее.

***
(В и т т о р и я)

Блуждающий взгляд по стенам - и нащупала что-то родное.
Фернандо. Невольно дернулась к нему, но затем осеклась, втолкнув в свою голову воспоминания о событиях последних дней.
Еще немного в сторону - и моему взору представился Асканио. Брат. Его лицо и того еще более чуждое и непривычное, чем, пропавшего несколько лет назад, мужа.
Два человека, двое мужчин, вот так тенью ходившие за мной, и вот так резво ворвавшиеся в мою жизнь, судьбу, дерзко перевернув все с ног на голову.
- Что с твоей рукой? - невольно ужаснулась, увидев перевязанное запястье бело-пурпурной, в кровавых разводах, тканью.
- Ничего, нечаянно поранился, - и тут же спрятал от меня долой.
- Потом наговоритесь, время не ждет. Насыщения хватит лишь на пару-тройку дней, а затем голод вновь начнет разрывать твое тело.
Перевела взор на Фернандо и замерла, внимая словам.
- А сейчас запоминайте, - продолжил тот, - в малейших деталях, что и как следует нам предпринять. Первым делом, ты, Колони, отправишься к себе в угодья и будешь делать вид, будто в твоей жизни все так же рутинно и гнусно, как и прежде, - едко, неосознанно ухмыльнулся. Перевел взгляд на меня, но уже полный доброты и переживания: - А тебя, моя дорогая Виттория, встретит мой друг, священник Ар де Ивуар, неподалеку от ворот Рима. Он и поможет все обустроить.
- Из ваших? - вклинился Асканио.
- Да, - учтиво ответил Авалос. - Виттория, чтобы было все достоверно, тебе придется уступить мне и пойти на кое-какую хитрость. Будем придерживаться легенды, будто ты сильно заболела, пока была в поездке, и, предчувствуя свою кончину, попросила настоятеля монастыря Святой Елены, где ты, кстати, и провела все эти дни, пока пропадала с глаз долой своих знакомых и близких, перевести тебя в монастырь, что в Витербо. Ар де Ивуар любезно согласился тебя сопроводить и успешно помог добраться до места назначения. Там ты захочешь самовольно очиститься путем смывания с бренного тела грязи и грехов, а затем, уединиться в комнате, дабы предаться молитвам. В это время Ивуар тайно проникнет в келью и поможет совершить задуманное: ему придется загнать тебе в сердце кедровый кол. Под одеждой его не будет видно, а раздевать уже тебя никто не будет, так как обряды по большей части уже будут соблюдены. По твоему завету прочие мелочи наш священник якобы самостоятельно устранит, окончательно подготовив тебя к "уходу к Господу". Все это ради того, чтобы полностью лишить тебя возможности хоть как-нибудь выдать себя: всё, кроме сознания, станет чуждым тебе, и ни вздохом, ни движением себя не выдашь бренным, пока будет кол в теле. Верь мне, и пусть будет страшно, и вероятнее всего, в какой-то момент покажется, что все это длится вечность, помни... я обязательно приду по тебя... и освобожу от оков недвижимости.
И еще, ты обязательно составь завещание и подари все наши угодья и денежные средства монастырю Святой Елены из Флоренции. И да, пусть весть о страшном грядущем событии Асканио застанет врасплох, но он успеет добраться вовремя, Ар де Ивуар за этим проследит. По требованию брата тебя похоронят в саркофаге, на самом нижнем этаже рядом со святыми и знаменитыми обитателями монастыря.
Немного помолчав, перевел взгляд на Колони:
 - И вот после всего этого... ты и приедешь ко мне, Аско, сюда... среди ночи. Я обращу тебя, как и обещал, и расскажу все то, что обязан будешь сделать для тихого ухода из мира живых.

***
Путь выбран - приступить к исполнению.

Асканио был благоразумен, а посему подчинился наставлениям Фернандо.
Мне же оставалось ждать вечера, чтобы пуститься в последний путь бренности под покровом тьмы.

- Виттория, - вдруг тихо, с какой-то болью в голосе, отозвался Авалос. Ступил шаг ближе, робко обнял - невольно поддалась. Горький шепот на ухо: - Любовь моя, я не знаю, что дальше нас ждет. Могу лишь предполагать и надеяться. Но я уже видел один из худших из вариантов развития событий, где ты осталась одна, где я был в недосягаемости.
- Ферни...
- Выслушай меня, родная.
Вынужденно подчинилась, опустила голову ему на грудь и замерла, непроизвольно дрожа от страха потерять его вновь.
- Все очень сложно, - продолжил. - И как бы потом не случилось, пообещай мне, что... Я знаю, верю, и видел, ты - идеальная жена, верная, безупречная... Ты - ангел, и я был, и ныне есть, безумно счастлив, что мне так в жизни повезло. Я не просто повстречал тебя, а ты была... моей.
- И нынче есть, - спешно поправила.
Несмело кивнул головой:
- И нынче моя. Но пообещай, если вдруг... если что случится со мной, и меня не станет. Обещай, что не будешь мучить себя, не будешь грустить, не будешь так долго и болезненно оплакивать.
- Фернандо!
- Нет, Виттория, - не сдержался от резкости. - Пообещай, что если меня не станет, то ты будешь дальше жить полной жизнью, как если бы меня вовсе не было. Я ценю твою любовь... но не стоит все это таких безрассудных жертв, особенно теперь, когда... жизнь может быть куда гораздо дольше нескольких десятков лет. Пообещай, что если повстречаешь того, кто сможет быть достойным тебя и твоей любви, ты не отвернешься от него. По крайней мере, только не во имя памяти и чувств ко мне.
- Авалос! - гневно чиркнула зубами и отстранилась от него.
Но гнев мой так и не успел взорваться на полную силу - Фернандо тотчас вновь притянул к себе и крепко сжал за плечи.
Пристальный взгляд в глаза:
- Господь нам дал второй шанс, и шанс мне все исправить. Я видел все, и благодарен, но, как муж, приказываю... не ждать меня вечно... Как клятву давали: со смертью моей... меня отпусти.
- Ты не можешь меня снова покинуть, - слезы застыли на ресницах, боясь сорваться вниз.
- И не покину. Голову даю и душу на плаху, - неосознанно встряхнул меня, прогоняя наплыв истерики, - изо всех сил буду стараться. Слышишь? Обещаю, буду стараться быть рядом с тобой, но я не всемогущ... и не бессмертен, даже не смотря на перемены. Прошу...

Молча, опустила взгляд в пол.
- Виттория...
Несмело, едва заметно кивнула, и сглотнула ядовитый ком боли, обиды и злости:
- Тогда и ты пообещай, что забудешь.
Раздраженно цыкнул и выпустил из объятий. Шаг в сторону, взор поплыл по комнате:
- Я не прошу меня забыть, я прошу жить дальше и попытаться быть счастливой. Понимаешь?

Через силу, ответила, подчинилась его напору:
- Понимаю.
- Ладно, тебе пора. Уже давно стемнело. Помни, недалеко от северных ворот тебя будет ждать Ар де Ивуар. Ты его узнаешь - старец, в простой, ситцевой, темно-коричневой одежде священника. Короткая седая борода, плешь на затылке и грустные, усталые, цвета неба, глаза.
- Ты ему веришь?
- Как себе.

Шаг к двери, но замерла, уцепившись за ручку. Полуоборот - и набраться храбрости сознаться, признаться в том, что так долго грызло, гноило мою душу:
- Фернандо.
- Да, Виттория? - живо уставил на меня свои черные глаза.
- Ты же знаешь, что у нас был ребенок?
Резко опустил голову, болезненно сжал кулаки, скривился. Едва слышно:
- Да...
Пристыжено уткнула взгляд в пол и я.
Безмолвствую, не набравшись смелости на продолжение, сказать заветное... "прости".

Тяжелая пауза, и вдруг он первым отозвался:
- Что было, то было. Теперь все будет по-другому... и лучше.
Благодарно улыбнулась, уставилась на него. Смолчала.

- Никто не виноват. Видимо, судьба у нас была такая.
- Но я... - решаюсь на покаяние.

Застыл в удивлении (невольно вздернув бровями). Взор мне в очи.

- Если бы я тогда не солгала...

Переменился в лице, но не обронил ни слова.
- Если бы... пусть и нарушила слово, пусть не помогла бы ей…
- Ты о чем? - не выдержал, гаркнув. Замер, не дыша.
- Я знала, что задумала Лукреция. И нарочно покрывала ее обман. Если бы... – не перебивает, молчит, - то, возможно, все были бы живы. И тогда Господь не наказал бы меня, и не забрал его.
Тяжело сглотнула.
(ну вот и всё... созналась)
Но вместо злости, негодования, осуждения... или ненависти, на его лице внезапно расплылась добродушная улыбка.
Неспешно подошел ближе и обнял, привлек к себе - поддалась. Поцелуй в макушку.
- Глупенькая моя. Чем ты, какими только мыслями не калечишь себе душу. С ними, со мной все было давно решено. И без твоей помощи она бы сбежала. Это же - Лукреция. Ее нрав никому не под силу было обуздать. А вся та рокировка, при которой мы с Роберто выбыли из игры, - свершилась бы так или иначе. Все было предрешено задолго до твоих... слов.
- Тогда почему? - несмело подняла глаза вверх, пытаясь заглянуть ему в лицо.
- Не знаю... - еще крепче сжал, поцелуй в лоб. - Не знаю, моя дорогая.
«А я знаю...» - наперекор прошептала моя душа.

 
_____________________
Глава 9. Погружение
_____________________
 
***
Все шло в соответствии с замыслом.
На счастье, своего скакуна отыскала легко - неподалеку от того места, где пару дней назад его и оставила.
Оседлать животное – да пуститься в путь.

У северных ворот меня окликнул старец...

***
В какой-то момент расспросов и попыток лгать окружающим я окончательно уверилась в том, что тянуть с «кончиной» не было смысла. Фернандо несомненно прав: увидеть тех, кому ты веришь, кого любишь, и кто тебе так рьяно и открыто, добродушно доверяет, подарить им пуд лжи и притворства, проститься, нарочно роняя в души еще больше боли и разочарования... Нет, все это в пору дьяволу, но никак не человеку.

Придаться прощальному омыванию греховной плоти, огласить завещание, помолиться Господу - и довериться священнику, как самой себе.

Испуганно зажмурила глаза и замерла.
Удар. Болезненный, жуткий удар - и вмиг все тело охватило леденящее оцепенение.
Короткие мгновения - боль стала отступать, вскоре оставив по себе лишь прозрачный шлейф предупредительного страха.

- Не бойтесь, Синьора. Все будет хорошо, - словно прочитав мои мысли, прошептал старик. - Думайте о хорошем, думайте о своем муже и обо всем том, что ждет вас впереди. Скоро всё закончится, переменится - и вы свободными птицами помчите дальше по своей судьбе.

***
(А с к а н и о)

Я понимал, что не все так просто.
И более того, тот, кто не смог сам за себя постоять, и лишь волей случая остался живым и свободным, не в силах заступиться, защитить мою сестру.

Авалос давно уже был не таким, как раньше. Более того, принципы, мягкость и добродушие убили в нем воина, мужа, за которым раньше шла целая армия. За которым шли даже слепые и маловерные, перед которым безоговорочно падали стены фортов и городов.

Маркиз де Пескаро перестал быть самим собой, тем, кому бы я мог доверить ее, хрупкую...

***
(А с к а н и о)

- Оливеретто, седлай лошадей, мы направляемся в Рим.
- Я слышал про Вашу сестру, соболезную, - замялся мужчина, как никогда доселе. Не знал, что он способен на сочувствие. Ладно, плевать.
- Благодарю, - едва осознанно ответил, схватил со стола свои ножны с мечом, и, на ходу прикрепляя их к поясу, тут же направился к выходу, - у меня будет для тебя задание...

***
(А с к а н и о)

Получил наставление и мой дальний родственник по линии отца, бастард рода Ровере, Матиас дела Ровере, второй муж нашей кузины. Я верил ему, как себе. И многие дела пришлось нам вдвоем провернуть, причем зачастую такие, о которых лишь мертвые помнят.
Более того, этот человек находился уже в том возрасте, когда смерть, отчаявшись его заполучить насильственным путем, смирилась со всем, перестав ходить по пятам, покорно села в кресло и, просто-напросто, стала дожидаться, когда к своему концу добегут последние годы грубого, бесстрашного существования, что едва ли смогут сложиться в десяток.
Я дал ему власть - а он мне верность.
А теперь, если все удастся, я дам ему еще и вечность - и тогда он будет в таком неоплатном долгу передо мной, что только Богу известно, насколько это рассудительно и человечно.

- Отправляйся в Вену и найди, раскрути клубень тайны гибели герцога Филиппа де Валуа. Только истинной, а не той, про которую нам все уши прожужжали. О которой ходили лишь слухи. Узнай, кто его прах развеял над рекой Веной. Сведи нас. Скажи, что я, Асканио Колони, герцог ди Палиано, знаю, кто они и какую тайну скрывают. Но я - не враг, а всего лишь хочу самоопределиться, занять верную позицию и заручится поддержкой правильных людей.

***
(А с к а н и о)

"Перерождение" Виттории шло по плану. И, если я все правильно понял про "чудотворное" свойство кедрового кола, то она будет в плену собственной немощности и не сможет сопротивляться, что сейчас будет совсем кстати. Это - мой шанс, шанс все исправить и уберечь ее от еще больших страданий.

Священник, который был замешан в "переправе" на ту сторону жизни, скорее всего будет до последнего верен Авалосу. Посему единственный способ свершить задуманное - сыграть на его уверенности, что он выполнил все безупречно, как и задумывалось. Я его возьму на себя - отвлеку, как смогу, и едва девушка останется одна, погребенная под тяжелым полотном саркофага, - на сцену выйдет Оливеретто.

Совсем скоро он вывезет ее тайно из Рима, на Искью. Туда, где никто не будет искать - под самый нос рода Авалос.
Отыщет идеальное место - и похоронит, закопает ее в землю... до тех пор, пока я не определюсь, и мир, в который ее позову, не станет для нее, по крайней мере, безопасным.

Что же, если все-таки ошибаюсь, то так тому и быть. То так тому и быть...

... Еще одна загвоздка во всей этой истории - это, конечно же, обращение. Мое обращение.
Не скрою, очень даже удивился проницательности Фернандо. Как всегда, на высоте.
Его ход с отсрочкой превратить в меня в... эту кровососущую тварь - дал ему сильного козыря, но игра еще не закончена - и нынче ход за мной.
И потом, если я так и не очнусь после всего, если он предаст, солжет, и я не выживу впоследствии, то... даже обиды держать не стану. Более того, я хотел бы этого. Ведь тогда бы Авалос доказал мне, что еще способен распознать лихо даже в самом безобидном месте, человеке, существе. И в крайний момент, когда придет время и нужда, когда придет острая необходимость, он сможет, без колебаний и сожалений, убить безоружного и предать близкого, лишь бы защитить от гнусности и гнили нашу дорогую Витторию.

Но если нет... если я выиграю этот бой, то уже моя рука не дрогнет.
Он был прав.
Теперь я это уже точно знаю. Я выступлю за власть, кинусь с новой силой и жаждой в пучину сражений, и во имя победы сотру с земли всех, кто станет на моем пути. И первым, кто будет, кто падет - это Авалос, тот, кто глупо полагает, что быть бездумной, безмозглой, запуганной букашкой на дне морском лучше, нежели тлеющим огоньком в пылу-жаре борьбы за существование.
Он будет помехой... и я ее уберу.

________________________
Глава 10. Решающий бой
________________________

***
(А с к а н и о)

Авалос смотрел мне в глаза и, казалось, совсем ни о чем не догадывался, что его ожидает в конце этого недолгого пути.
И сие вгоняло меня в кукую-то нездоровую, сумасбродную тоску. Ведь, по сути, я уже отжил долгую, бурную жизнь, полную сражений и попыток держать твердый плацдарм под ногами, твердыню в этом чертовом мире. Многие говорили, что, женившись, я стал бы счастливее, добрее и терпеливее. Но меня такая перспектива никак не манила: тихое, мирское счастье быть семьянином - не мой удел. Женской любви и ласки мне всегда хватало с лихвой, и на большее не претендовал, не рвался.
Я знал свои обязанности, знал всё то, чего хотел и что вынужден был делать. И исполнял... фанатично и преданно.
...Но я устал от всего этого. За три тяжелых десятка лет мне впервые окончательно захотелось перемен. Но не тех, на которые меня напутствовали. Нет. Мне хотелось покоя. Истинного покоя. И пока я жив – сие мне никогда не обрести.
А потому и выискиваю нынче в глазах Авалоса надежду на реальность своих домыслов. Надежду, что Фернандо одумался и, как прежде, сможет исполнять роль мужчины, а не потрепанной, безликой половой тряпки. Что он возьмет обратно на себя все те обязательства, на которые пошел, когда женился на Виттории, и уже более разумнее и скрупулезнее начнет исполнять их все свое последующее существование, при этом не вплетая в это пекло ее саму.

Но, увы. Спустя несколько часов... мои веки распахнулись.

***
(А с к а н и о)

По плану Авалоса я должен буду направиться в одно из тех мест, где лишь единицы, лишь единицы (!), прощальным эхом, остались в живых, единицы из целого селения. Чума. Я... самолично отыщу Черную смерть... и поцелую ее в ядовитые губы.
Напившись больной крови, впаду в лихорадку, с чем легко обману все то окружение, которое должен показательно покинуть.
По моей просьбе меня, умирающего от страшной болезни, должны будут сжечь в моем же доме, дабы не пустить жуткую за порог.

Все идеально. И никаких вопросов, пересудов и слухов.

Идеально.

Что есть, то есть.
Не спорю.
И я подчинился,
... правда, внеся кое-какие коррективы.

***
(А с к а н и о)

Фернандо любезно согласился сослужить мне последнюю службу по старой памяти и во имя, какой ни какой, дружбы, а посему, прежде чем помчать за своей женой Витторией, он отправился со мной реализовать задуманное...

Матиас дела Ровере же, со всей своей проницательностью, прыткостью и талантам к поиску, охоте и переговорам, уже вышел на тех, кто мне был необходим.
Более того, мне повезло, и его не убили прежде, чем разговор состоялся.
А посему сейчас, когда в мою дверь постучат и попытаются поговорить в последний раз с умирающим герцогом ди Палиано, и пока Фернандо находится на нужном мне расстоянии от замка, в моей обители, в кресле напротив, расселся... будущий союзник, хотя, возможно, и враг, Вителеццо Вителли.

...
- Приятное пополнение, не скрою, Асканио Колони, - словно смакуя, проговорил мое имя Гость.
Ухмыльнулся я, но не ответил. Прошелся по комнате и замер у камина, облокотившись на мраморную балку.
- И каковы ваши условия, Великий Коннетабль Неаполитанского королевства?.. За вашу лояльность... и верность? – и вновь отозвался Вителли.
Загадочный, полный коварства и интриги (мой) взгляд исподлобья. Улыбнулся:
- Все наши земли оставить за нами.
- Это невозможно, - резко перебил, сменившись в лице, вновь натянув маску серьезности и скрытой злости. Закинул ногу на ногу.

Проигнорировал я, не выдав своих чувств:
- Земли, и свободу.

От напряжения сглотнул тот скопившуюся слюну. Но больше не перечил:
- Виттория?
- Жизнь и свобода.
- Где она?
Лживо улыбнулся я. Короткая пауза. Оторвался от стены и прошелся в центр комнаты:
- Там, где ей следует быть.
Уступая удивлению, вздернул бровью собеседник, но промолчал.
- А так же защита и помощь... в нужный момент, - продолжил я.
- Вы не так-то просты, Асканио Колони.
- Как и вы, Вителеццо Вителли. Я многое о вас слышал. Особенно о вашей благоразумности и способности вовремя принимать правильное решение. Верно определять союзников.
Лукаво улыбнулся мужчина:
- Ваши земли будут принадлежать вашим, - тут же осекся, - вашего рода, потомкам, это - вершина того, что я могу сделать в данной ситуации.
- Искью. Я хочу Арагонский замок. Де-факто. Что же там будет документально - мне плевать.
- Идет.
- И помощь... она нужна мне уже сейчас.
Тотчас вытянулся в кресле упырь. И вновь его уста исказило раздражение:
- Слушаю.
- Авалос.
В момент его лицо просияло. Окончательно искренность сожрала притворство:
- И? - словно предчувствуя продолжение.
- Его нужно убрать.
Вмиг расхохотался Вителеццо, захлопав в ладони.
Глаза в глаза:
- Красота! Так и знал! Чертовы дети! Так и знал! – Еще мгновение торжества эмоций – и уже более сдержано добавил: - Будь по-вашему, синьор Колони. Будь по-вашему…

***
(А с к а н и о)

- Фернандо.
- Вителли? - вздрогнул от удивления и неожиданности.

Но коршун уже кружил над своей жертвой, предвкушая чудный, сытный пир.
Прошелся Вителеццо размеренными шагами вокруг застывшего среди залы в замешательстве Авалоса.

- Почему?
Улыбнулся палач:
- Судьба, маркиз де Пескаро. Судьба.

Уверенное движение - и вышел я из тьмы на свет.
Резко обернулся ко мне Фернандо.
- Ты?
- Я.

"За что?.." "Почему?.." "Прости…"
Пустые звуки, которые так и не вырвались из наших грудей, не покинули подсознания.

Лишь лживые, гнусные улыбки, дразня смерть.

- А я знал, - внезапно изрек Авалос.
Невольно кивнул я, соглашаясь - догадывался.

- Но не думал, что так скоро.
И вновь киваю, вместо слов. Шаг ближе.

- Береги ее.
- Непременно, - отвечаю я.

...
... Все произошло слишком быстро. Без рассуждений и сомнений.
Фернандо не сопротивлялся, но и не молил о пощаде - ушел достойно...
Не было смысла сражаться.
Потому что даже я, дитя без малого в этом деле, кожей чувствовал... как замок в короткие мгновения заполнился этими существами, тварями, подобно крысам на палубе тонущего корабля... Холод ходил по моей спине; предупреждая об опасности. Но в этот раз - не я добыча.

В мгновение ока разорвали на куски и бросили наземь, словно гадкие, старые лохмотья.

- Его стоит сжечь, - учтиво оповестил меня Вителли.
- Обязательно. Дом все равно предавать огню, так пусть вместо меня и... жарится.

Рассмеялся Вителеццо:
- Что ж, смотри сам. Есть еще какие пожелания?

Сдержанно качнул головой:
- Нет.
- Отлично. А Матиас?
- Он мне будет нужен.
Ухмыльнулся упырь:
- Смотри, следи за своей сворой, иначе мне придется вернуться.
- Без сомнений, - будто сплевывая яд. Кивнул.

Шаг к двери.
- Вителли.
Словно ждал тот, тут же обернулся.
Молчал, выжидая.

- А Борджиа? Есть кто из них среди нас?
Радушно заулыбался «союзник»:
- А я уже разуверился, что решишься на этот вопрос. Нет, Чезаре этот бой проиграл, как и остальные.
Разворот - и скрылся из виду.

Что ж. Увидим, кто еще из нас... действительно проиграл.

***
(А с к а н и о)

Свидетели... Свидетели моей гибели были. Были, и видели, как я умирал на смертном одре, как прощался с приближенными, как давал свое завещание об распределении имущества... и повелевающее слово сжечь здесь все дотла. Были, и некоторые даже пали жертвами всего этого фарса.

Яркие, алчные языки пламени жадно тянулись к небу, ехидно улыбаясь мне на прощание, провожая мой прежний мир в небытие, истово благодаря за пышный пир, который я устроил им напоследок.

И был там тот, кто должен был затем сойти за мое грешное тело. Был.
...Да только имя его совсем не Фернандо.

Авалоса я так и не предал огню. Не смог.
Я назвал это для себя очередным эдаким планом возможного отступления, который ведом был лишь мне и только мне, а посему не несет в себе угрозы и беспокойства.
Четвертованное тело поначалу закопал недалеко от своего, теперь уже бывшего, замка. А затем, спустя несколько лет, перенес на заброшенное кладбище близь Этфе.

P.S.: Виттории я так никогда и не сознался, что в какой-то мере муж ее одной ногой все еще оставался в этом чертовом мире. И да, ее сверх способности так и не смогли пробить во мне сущие стены вокруг этой страшной тайны, и выудить громогласное наружу.
В далеком будущем, когда сестра основательно взялась за реконструкцию и оживление давно павшего и, казалось бы, всеми забытого "Вечного праздника", возрождение "Аетфе", перенес я маркиза де Пескаро в Рим, на некатолическое кладбище, il Cimitero acattolico di Romа, и время от времени стал его навещать, уже без всякой опаски. Фернандо де Авалос невольно превратился в заурядного Фернандо Пикколомини со знаменитой, хоть и без оснований приписанной, фамилией, да еще и ко всему, периодически его годы жизни перерисовывались согласно царствующей эпохе.

Друг. Он стал моим единственным (пусть, отчасти вынужденным и слегка мертвым)... настоящим другом, о котором долго никто, кроме меня, не знал, и уж точно не догадывался об истинном его обличии.

Попытаться возродить его ... я никогда не намеревался, да и не хотел. Его путь завершен. Я это давно уж понял, и решил, но превратить тело в прах так и не осмеливался. В какой-то степени, я сам себя убедил (извратил свое сознание), будто его останки - это маятник моей души на этой проклятой земле, и пока он существует - пока и мое сердце отчаянно бьется. Тело, раздробленное... не без подачи моей руки, тело Авалоса было (казалось) моей собственной плотью, что пала в тот далекий летний вечер, но до сих пор мается, желая обрести покой.