Шатается колымага

Виктор Матюк

Шатается колымага

Перо скрипит по писчей бумаге, шатается старая колымага то влево, то вправо,
Едва держится на плаву благословенная держава, а разбойничья ватага
Преследует наш обоз шагом! Руки, словно из ваты, они и вправду слабоваты,
Но милостив создатель! Своих строк мне не обнять, рядом дождевые потоки шумят!
Люди разное говорят, но никто не оплакивает своих утрат! Нервы шалят, грязи ушат
Вылит на зелёную ботву, авось, к утру дождь смоёт грязь всю, я же время зря не тороплю,
Когда же терпение лопнет, и выпадет на землю снег, простой человек глянет исподлобья,
И лишится сна, жизнь разденет его мысль догола, обутой останется одна правая нога,
А левая будет ходить по земле полдня без одного сапога! Работаешь ли, отдыхаешь ли,
Ты не достигаешь края земли, но знаешь из партийных газет, что ты гол, разут и раздет,
Денег на обои и шпалеры нет, приходится успокаивать супругу, да, ей и вправду жить туго,
Что-то шепчешь ей на ухо, она прячет отвисшее брюхо, в горле - сухо, а мать-старуха
Видит мир насквозь, и прячет в кармане огромный гвоздь,
Чтоб в годину ненастья сказать грядущей битве: «Коль трещина пошла по изразцу,
Не стоит о счастье молиться свою судьбу!» Судя по всему, в правом от тебя углу
Ты найдёшь подлую ложь, но вряд ли её снова в стойло одним махом вернёшь!
Шатается колымага, на исходе перо и бумага, но отвага есть, пора и честь знать,
Нам к подзатыльникам не привыкать, готовлюсь бежать, но куда? Мы неспешно вышли
Из одного места, там влажно и тесно, там гиблое место и об этом всей публике известно!
Войдя туда, детородный член почти всегда теряется в догадках, ему по нраву жизнь сладкая,
Но те повадки, что правят балом, по нраву только отпетым прохиндеям и нахалам!
Зачем ему торговать ****ом? Ещё чего недоставало! Там блуд цветёт и во всём царит разброд,
Не поймёшь, кто и кого ****? Члену не к лицу напрямую обращаться с просьбами к Творцу,
Он входит через дверной проём, но, даже оставшись в манде вдвоём, настаивает на своём,
Пусть дни идут своим чередом, а уж потом, когда грянет гром небесный в день воскресный,
Он поставит печать с коричневым сургучом собственным концом, но без утвари старой
Ему трудно стоять полночи перпендикуляром за старым колхозным амбаром!
Он ей не пара, он любит трахаться на шару, он – лысый, хромой и старый, слава богу, что не косой,
Но зубов нет, ему по душе французский миньет, а в глубокой щели он привык двигаться еле-еле,
Душа едва теплится в грешном теле, но уже поставлены высокие цели,
К ним надобно стремиться, как говориться: не битьём, так катаньем,
Но зачем нам надо окунаться во множество чужих проблем? Члену один хрен:  с кем
Выходить на арену? Он в своё время не терял зря время и разбрасывал своё драгоценное семя
В почву благодатную, изредка  вёл жизнь развратную, он сам выбрал эту стезю
И ему было приятно самому искушать свой рок и несчастную судьбу!
Мне же невмоготу, там вонь небытия, и коленопреклонённым выгляжу я,
А рядом стоит скамья подсудимых, ветром гонимый, но такой милый и родимый,
Что, встретившись со мной, бабе не очень хочется поднимать на всю деревню скул и вой!
Старик  не привык считать своих утрат, он трахал многих баб и был тем встречам рад,
Его страсть возведена в квадрат, он знал из местных газет, что гол, разут и раздет,
А его конец блестит, как никель иль хром, даже если лютая стужа воет за окном!
Вот моя деревня, вот мой отчий дом, мы там живём вдвоём, до седьмого заняты работой,
Пашем и жнём, в основном, ночью, а днём готовим почву для сотворения чуда! Сукой буду,
Но куплю той ****и норковую шубу! Её жарких поцелуев до самой смерти не забуду!
Пусть скрипит в углу железная кровать, пусть стонет подо мной молодая ****ь, ей нечего терять,
Я же прошёл через её стены насквозь, забил в глубокую манду огромный ржавый гвоздь,
Её створки распахнулись врозь, и он стал бог весть на кого похож!
А на улице идёт проливной дождь, где взял, туда и положи, не вытаскивай грех напоказ из души,
Ты вёсла суши и много не говори, двумя руками бери бабу за сраку и смело лезь в драку,
Мешает ночная рубаха? Сбрось её на плаху, сними с залупы курчавую папаху,
Трудись за честь, а не за зарплату, ты же много лет кряду трахал эту страстную бабу,
Сидя и стоймя, у вас едва не родилась тогда двойня, ты бы долго прожил с ней,
Но прежня страсть ушла стремглав в мир теней, и ты хотел последовать за ней,
Но тебя вытолкнули взашей, не *** идти по стезе алкашей, живи своим умом
И мы тебя сполна поймём! При случае подсобим рублём, будет тяжело, поможем,
Если сможем! Грехи подытожим, прочный фундамент для семьи заложим, душу растревожим,
Но коль в душе погас огонь и на полдороги споткнулся ретивый конь, бабу пальцем не тронь,
Смотри на закат, ты же всегда был языкат, а твой язык щекотать бабам клитор привык!
Увесистый кадык и вправду был велик, он начитался многих книг,
И вот перед ним образ шлюхи возник, хотя голову посеребрил белый снег,
И морщины украсили роспись нижних век, время не замедлило собственный бег,
Немного медленнее поплыл наш старенький ковчег в омут страсти и любви!
Как ты его не назови, неизвестен конец его пути! Он продолжает трудный путь
И намерен в глаза той ****и взглянуть, когда стерва та, что едва была снята с господнего креста,
Начнёт оголять сама все свои интимные места, а раздевшись догола, сожжёт тебя и себя дотла!
Наконец, сбылась её давнишняя мечта! Вокруг - одна пустота, впереди – тлен и суета
И не видно ни черта! На ушах торчит лапша, болят у бабы жирные бока! Она пьяна слегка,
Шатается колымага, скрипит перо и шелестит бумага, лишь жидкий свет утренней зари
Едва теплится внутри, нервы свои побереги и прощения от женщины не жди!
У той бабы свихнулись мозги! Ей бы освободиться от шелухи, но она идёт по редколесью
И не думает о болезни, что подхватила намедни! Она готова умереть и вновь воскреснуть,
Чтобы продолжить трудный путь в никуда, вот Балда, эта сука погибнет без суда и следствия,
И не побеспокоится о грядущих последствиях, она сама увязла по уши в грехах,
Что ни шаг, то тлен и прах не только в речах, но и в мирских делах! Трах! Бах!
Слёзы на очах, баба оказалась на сносях, а мужик совсем зачах,
Хреново закончился ужин при свечах! Ничто не ново под Луной,
Особенно, весной! На старом диванчике на фоне романтики протекают любовные романы,
Их от людских глаз скрывают густые туманы, страсть они держат в горсти, но трудно её нести,
Стоит остановиться посреди степи, как лично ты уже ничего не видишь кроме темноты!
Как бы струны любви не соединялись, не поможет в них разобраться тщательный психоанализ,
Нервы окончательно расшатались, как всё было замечательно, жилось нам как во сне,
Была тяга к новизне, сегодня вторник, не работает в машине правый дворник,
И вновь правда бьёт не в глаз, а в бровь, наземь пролилась первая кровь, много лжи и сплетней
Пройдёт по стезе летней, дожди смоют  следы с травы многолетней, и вот ты в семье последний,
После тебя не останется никого! Ты выброшен на задворки мира, дворовые собаки
Приобщились к остаткам вчерашнего пира! Мира тебе и добра, моя полночная звезда!
Гаснут яркие этажи, расползаются по ночной земле колючие ежи,
Мне хочется свой век дожить в лесной тиши! Не смеши людей,
Вокруг тебя вертится толпа ****ей, их больше, чем в бочке сельдей!
Их колыбель сменила отменная купель, цель оправдывает средства,
Но подразумевает налог на наследство, сильно, опьянев,
Е два ли словами и слезами мы выразим собственный гнев,
Спешу перед женщиной оправдаться, мне бы только разбежаться
И к женской груди сильнее прижаться! Живу в наготе, прижавшись к скорлупе,
Боль в левой ноге надоела мне, пронёсся слух в толпе, что моей жене народ очумелый
Что-то хочет соврать, но толчея и озорство даже на рождество у входа в расщелину,
Её своды расшатаны неумеренно, а стены там давно не белены, постель застелена,
Женщина ждёт к себе молодого мерина! Она думает о нём, зябко поводя плечом,
Следит за раскрытым настежь окном, её бьют припадки, кто же ей будит платить за работу бабки?
Она ограждена от несчастий и бед, пока в её спальне ровно в полночь гаснет яркий свет!
Ей нынче не до песен, болит и ноет хворая печень, лечиться нечем,
А посреди манды вблизи и вдали видны то взгорья, то холмы,
Мы там на долгие мученья обречены, неприятен запах прошлогодней ветчины! Плохо без жены,
Без её любви замерзает глубокое море, я же увяз по уши в людском позоре, с ветром лихо спорю,
Но даже он не может помочь моему горю! Сбрасываю лишний вес, улучшаю вид своих телес,
Есть прогресс, пройден экватор, но я же не император, а обычный деревенский провокатор!
Баба дремлет и моей просьбе никак не внемлет, страсть умеряет свой пыл,
Когда-то и я эту женщину безумно любил, но потом исказил суть любви
И исчезло бурление гормонов в крови! Умело пользуйся тормозами,
Не рули в манде с завязанными глазами, твои грехи разновелики, наверху - улики,
А внизу - иные доказательства, пусть у других болит голова, мне честь дорога смалу!
Она со мной в ногу много лет кряду шагала, суть бытия исподволь постигала, на жизнь не роптала,
Сова в лесу громко прокричала, а душа о сути греха долго размышляла! Она не с той ноги встала,
Тяжело поднялась, такое с ней случалось не раз, карта не пошла ей в масть!
Душу обуял неподдельный страз, а половая связь растворилась в облаках,
Полночный свет погас, затих на кухне керогаз, любовь была совершена впопыхах!
Эта песня написана не для нас! Не время и не час замедлять свой каждый шаг!
Судьба делает взмах одним крылом и тут же туча за окном взлетает к небесам,
Пусть там она кланяется злющим псам, как мы своим поводырям! Небось, приспичило нам
Пройтись по господним следам, стихло застолье и ничего кроме жуткой боли
Не осталось в памяти моей, её бы прогнать взашей, но она всех нас сильней!
В расщелине притон разврата, она на разносолы богата, страсти малость присмирели
И в закутке на старом пеньке присели, колокола уже отзвенели, бабы вышли из купели,
Живы и целы, но пар вылетает из огнедышащей щели! Кто над той щелью надругался?
Кто над бабой поглумился и в мир страстей без её согласия погрузился? Кто с носом остался?
Не важно, что время проведено бесшабашно, жить жутко и страшно и только люди отважные
Запускают в небо журавлика бумажного! Чувства ослабли,
Нельзя дважды наступать на одни и те же грабли! Баба слегка струхнула
И едва не упала на спину со стула, она бы уснула, но не тут-то было,
Жизнь суть любви исказила, но объяснить свои намерения той бабе забыла!
Они полночи ели и пили, в одной связке по бурной реке страсти долго плыли
И грех до утра творили, ничего вслух не говорили, больше молчали, лишь стоны с их уст слетали!
«Подымайся, член проклятый! Ты же мой враг заклятый!
Ты спутал часы и даты весьма некстати, ты же чёрт рогатый,
Ты оставил меня без пенсии и без зарплаты! Тебе закрыт вход в вертеп разврата!
Зачем тебе рваться куда-то из моего дворца, послушай советы опытного старца,
Он многое перенял у Творца, его уста истину глаголют, его ученики не едят и не пьют,
Они надеются и ждут, что их пришлые бабы к ответу призовут, и они вникнут в суть
Мирского предназначения! Конец сношению!»
Пугающие мысли совесть вконец изгрызли, и на её плечах повисли,
Они впились взглядом в ту бабу, что спала полночи рядом, там гнездо разбоя,
Но не сдаются без боя сказочные герои! Выходцы из Трои любят отчизну,
Но не видят смысла долго и нудно судачить о жизни мирской!
Что с тобой, мой любимый и родной? Ты босой, питаешься хлебом и водой! Постой!
Был бы день безбедно прожит, только это мужика тревожит, а даст баба или не даст,
Будет ли плохенький под ней матрас? Все это весомый балласт в отношениях двух персон,
Где главную скрипку играет он, у него приятный баритон, а она издаёт полночи жалобный стон!
Увы, лично мы так и не смогли любовь сохранить и продолжали по течению греха плыть!
Поневоле возвращались к подробностям боли, но и один в поле воин,
Если он был почестей удостоен! Чем же он сейчас расстроен? Он ладно скроен,
И ему видней с течением дней, как избавиться от беды своей? Кто его гонит взашей?
Отрада в шелесте камышей, там гадюка гоняет мышей, а они бегут по стезе своей,
Не замечая ни дыма, ни огня, но погибают среди белого дня! Где же граница стыда?
Я её не видел вживую никогда! «Прости, дорогой, мне не по пути с тобой!»
Член ушёл в запой: «Ты мне соловьём не пой, ты же не святой, тебя любой превзойдёт,
Если ему бог силу ниспошлёт!» Что тем бабам надо?
Я же божье чадо, и у меня есть веская причина
Возвысить состарившегося безвременно мужчину, не Вы ли, бабы, что на передок слабы,
Сами двери в половые щели отворили? Грех мы сообща там творили, член спасался бегством,
Он загодя позаботился о своём наследстве! Он рубанул с налета, и сразу закипела работа!
Поскромнее будьте! Мои слова не забудьте! Коль бабе ты что-то задолжал, плати и впредь не ври!
Умерь желания свои! Нелегка роль прислуги, хоть сдохни от натуги, но мы же не бабьи слуги!
Ходят слухи по земле, что те  грозятся оторвать всем бунтовщикам яйца,
Мы бы вышибли им двери, но мы же не звери, над незнакомым краем, мы того точно не знаем,
Взошла утренняя заря, ночь была и вправду трудна, но светла! До утра гуляла голытьба,
Шла  молотьба  с вечера и до утречка, а когда затихли колокола, страсть в каждый дом зашла!
Бабы начали целоваться, мы же не хотели с девицами драться, но они повисли на шее
И торопят двигаться живее по тенистой аллее! Я же сгораю от стыда,
Мой дом стороной обошла беда, видать мне не судьба: транжирить фразы и слова,
С раннего утра болит седая голова, она спьяну не подвластна любому тирану!
Мы имеем всех женщин в виду, с ними можно встретиться только в аду,
А зачем загодя искушать свою судьбу! Я же ни в чём не виновен, политически подкован,
И запахом расщелины очарован, встану с ней вровень, увижу там немало заморских диковин!
Чего от будущей связи ты ждёшь? Что тебя не опередит молодёжь
И ты за грош безбедно грядущий день проживёшь, но в дело вмешивается лобковая вошь!
Произошла оплошность, страсть и любовь расколовшись, деребанят половую жизнь,
Как хотят, им разврат – родимый брат! Так знающие люди говорят!
Их глаза дьявольским огнём горят, и нет им дороги назад! Суета сует – всё суета,
Меркнет божественный свет, на всём лежит запрет, а правота разделяет беспощадней греха,
Я жду от своей барышни звонка, а вот и она на помине легка, искры летят из-под её каблука!
Шепот слышен за треснувшей стеной, там парнишка молодой сдыхает от натуги,
Баба ему прожужжали все уши, но мужики – не её слуги, у них есть увесистая палка,
Им ничего для приличной женщины не жалко! Бросил палку и беги со своей знакомой стези,
Ревность заглуши, неисповедимы господние пути, мы в манде залётные гости,
Нам выбраться из неё не просто! Попили, поели, сошлись в ночной дуэли,
На дорожку присели, намылили друг другу шею и дальше полетели!
Грех всплыл со дна, баба едва оторвать свою задницу смогла от белоснежного рядна!
А в ответ тишина, изредка слышна заурядная мышиная возня! Она длится три ночи
И четыре дня, какая-то шпана на секс голодна, холод, леденящий в миг настоящий
Желает знать, кто в этом доме старший? Здесь все равны, нам не положены высокие чины,
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, но время покрыло наши следы серой пылью!
Нет изобилья в душе, я всегда на стороже, резко притормаживаю на крутом вираже,
Разменян чистоган, пролит наземь полный стакан, какой-то пацан голосом моим орёт:
«Я **** всех баб в открытый настежь рот, им - слава и почёт, а мне – наоборот!
Забвение везде, его жалкая тень рыскает по треснувшей стене!»
Не стоит лезть из кожи и свою душу напрасно тревожить, день прожит и хорошо,
На дворе стало совсем темно! Скрипит старая колымага на размокшей дороге,
Намокли ноги, зимой здесь были глубокие сугробы, нынче народ твердолобый ропщет
Без повода, над головой трещат провода, видать по всему нам не судьба:
Вспомнить своих любовниц имена! Слезятся глаза, пальнуть бы из ружья,
Но патронов нет, беспощадны небеса, разразилась гроза, и сразу разбежалась толпа:
Кто - куда! О, времена! О, нравы! Грех от лукавого! Немало грехов за мною,
Они стоят на размокшей дороге стеною и громко спорят со мною! Во времена былые
Сходились в битве четыре стихии, нынче люди городские в неоплаченном долгу,
Я же хочу жизнь продолжить свою только в раю, ночами плохо сплю, едва дремлю,
И до утра молчу! Иногда в руки дубину возьму и со всего размаху огрею молодую сваху,
А та со страху верещит, как мне быть? Коль нечем ей рот закрыть? Гром гремит, камыш шумит,
Мрачнеет небосвод, а простой народ своё свиное рыло вновь в половую щель суёт!
Гром гремит вдали, там живут бездари и дикари, столб пламени взметнулся к небу от земли,
Я же срываю матерные слова с исписанного черновика, он разорван слегка!
Над головой проплывают грозовые облака, ветер вырывает деревья с корнями,
Мы же не знаем, как бороться с грехами? В сельскую речку выброшено золотое колечко,
Значит, быть разлуке, приморили суки, приморили, погубили страсти молодость мою!
В этом благодатном краю, где я порочно живу, есть искус: мирскую суть выслушать из чужих уст!
Пусть естество кается, а душа от зла освобождается,
Жизнь на этом не кончается, но ничего не забывается!
Я не в силах скрыть испуг, приходится любить старух, лишившись настоящих чувств!
На собственной шкуре испытано предчувствие бури, двигаю плечами,
Сплю за закрытыми дверями, с горящими свечами! Месяц завис над нами,
Душа едва дышит и своих желаний она уже не слышит, их попутный ветер колышет,
В голову лезет разный бред, слов для оправдания нет!

г. Мариуполь
11 августа 2015 г.
18:00