Разница

     Когда маленькая темноволосая сотрудница дома моды «Мирелла» внесла в зал манекен, лицо Николая Кравлека исказилось, будто пиджак, надетый на безголовую куклу, был пошит не из первоклассного коверкота, а из кожи лабрадора Миши – двенадцатилетнего пятнистого компаньона Николая.
     – Я же просил пришить те пуговицы, что принес, – отчеканил он, впившись в девушку недобрым взглядом. Она испуганно заморгала, потом повернулась и поглядела на пиджак так, будто видела его впервые.
     – Простите, я ничего об этом не знаю, я новенькая. Давайте я сейчас позову дизайнера, и мы все быстро уладим.
     – Не стоит.
     Кравлек встал, подошел к манекену и брезгливо потрогал указательным пальцем гладкую бежевую пуговицу.
     – Мы сделаем так, – начал он тихо, не оборачиваясь к девушке. – Сейчас вы передадите мою просьбу дизайнеру, а через два часа зайдет мой помощник и заберет пиджак с теми пуговицами, что я принес.
     – Я не знаю, – начала девушка, но Кравлек резко повернулся и через две секунды исчез за резной дверью дома моды.
     – Фух, ну и гадкий же! – рассудила темноволосая и обиженно сложила пухлые губы.
     – Еще какой! – согласилась ее пышногрудая коллега, решившаяся показаться из-за стойки только после ухода Кравлека.
     – А ты вообще в курсе, что за фигня с этими пуговицами-то?
     – Ну конечно. Еще бы.
     Пышногрудая картинно подняла красивые темные брови.
     – Сюда всякие, конечно, приходят. И матом кроют, и слюнями брызжут. Сама увидишь. Но такой придурок попался впервые. Представь, мужик заказывает дорогущий дизайнерский пиджак и при этом требует пришить к нему старющие потертые пуговицы.
     – Зачем это?
     – Типа он объяснял. Так вот, Джордж решил, что портить вещь такой дрянью – преступление. И подобрал вариант на свое усмотрение. А этому, ты глянь, все равно старые подавай. Темноволосая недоуменно пожала плечами:
     – Да уж. У богатых свои причуды. Одна певица, не помню какая, всегда останавливается только в белых номерах. Представь, требует, чтобы все-все было белое! Наверное, микробов боится.
     – Или перхоти, – пошутила пышногрудая.
     – А их не выбросили?
     – Кого?
     – Да пуговицы?
     – Не знаю. Может, и выбросили.
     – Хреново же будет тогда, да?
     Пышногрудая глубоко вздохнула и развела руками.
     – Ладно, пошла к Джорджу.
     – Ни пуха, ни пуговиц!
     – Очень смешно, – ответила темноволосая и волоком потащила манекен в мастерскую.
    
     Ровно через два часа после ухода привередливого посетителя резная дверь снова отворилась, и на пороге дома мод появился сутулый пожилой мужчина с косматыми бровями и раскосыми глазами.
     – Добрый день, красавицы, – прогромыхал он бодро. – Я за заказом Николая Кравлека.
     – Да-да, все готово, – пышногрудая обворожительно улыбнулась и кивнула в центр зала, где вновь стояла безголовая фигура. На месте прежних изысканных пуговиц теперь зияли грубые черные круги.
     – Отлично, отлично, – старик глухо прихлопнул ладонями.
     – Вы, действительно, так считаете? – осмелилась спросить девушка, не чувствуя в помощнике той холодности, что веяла от Кравлека.
     – Конечно, считаю. Отличная работа.
     – А как по-вашему, пуговицы сюда подходят?
     – По-нашему, милая, все по-нашему, – проговорил старик. – Давай-ка счет, будем оплачивать.
     Пальцы девушки забегали по клавиатуре, низко зажужжал принтер.
     – Вот, пожалуйста, – она протянула листок помощнику. – А кто он, ваш начальник?
     – Он не начальник. Он – друг. И первый европеец, который стал чемпионом мира по Го.
     – По чего?
     Старик широко улыбнулся.
     – Игра такая есть.
     – А все-таки, пуговицы нужно было другие, – сказала пышногрудая, когда старик взял сверток и попрощался.
     – А какая вам разница? – спросил он с улыбкой и исчез за дверью, не дожидаясь ответа.
    
     В учительской второго Пустошевского интерната горел тусклый желтовато-белый свет. Две женщины – молодая, высокая шатенка с косой челкой и пожилая плотная блондинка в толстых очках пили чай, размачивая в нем песочное печенье.
     – Толька Петренко меня так сегодня достал, скотина. Убила бы! – сказала блондинка и сделала большой злобный глоток.
     – Да, гадость редкая этот Петренко, – согласилась шатенка. – Вчера опять на стекле в коридоре царапал. А что там ваш любимый Кравлек, Лан Ланыч? Все пуговицы черные да белые по картонке двигает?
     Косматый молодой мужчина, заполнявший журналы за соседним столом, поднял раскосые глаза и расплылся в довольной улыбке:
     – Уже не пуговицы. Я ему на день рождения подарил гобан. По Интернету заказал.
     – И зачем ты только возишься с ним, Лан Ланыч? – спросила блондинка и отправила в рот размокшее печенье.
     – А какая вам разница? – ответил мужчина и продолжил заполнять журнал.