Пятилетие - Глава I

- Билет номер восемь, вопрос: «Коллектив. Признаки, функции коллектива. Дайте характеристику коллектива с точки зрения педагогической деятельности».
- Так, - протянула экзаменатор по педагогике, - Слушаю.
- Ну, - начал я в своей манере ответ на вопрос билета, - Прежде всего, проблема коллектива волновала педагогов с давних пор. Существуют две позиции по отношению к коллективу: «за» и «против». Те, кто считает «за» коллектив, утверждают, что он развивает личность, организует его. Противники же твердят, что коллектив нивелирует личность, человек становится таким, как все. Осуждение, осмеяние толпой одного человека. Подавление личности!

Тем не менее, определение «Коллектива» звучит следующим образом: «Коллектив – это группа высокого развития, где межличностные отношения опосредованы общественно ценными», это по Коджаспирову. Другое определение гласит, что «коллектив – это социальная общность людей, объединенных на основе общественно значимых идей, общих ценностных ориентаций, совместной деятельности общения». А Макаренко добавлял, что «коллектив – это комплекс личностей, обладающие органами управления».

- Хорошо, понятно. Каковы признаки коллектива?
- По целям коллективу присуща совместная целеустремленность к социально-значимым ценностям. Также имеется единство общих и частных целей членов коллектива. У коллектива определенная структура внешних и внутренних связей. Присутствуют органы самоуправления, а во взаимоотношениях – гуманизм и свобода. Естественно вследствие этого возникает ответственность, общепринятые нормы поведения, что способствует атмосфере психической и социальной защищенности личности.
- Верно. Далее. По функциям что? – удовлетворялась моим развернутым ответом педагог.
- Из функций коллектива можно выделить четыре главных направления. Первая функция – это нравственно-регулятивная. Здесь взаимоотношения строятся на основе социальных и нравственных установок. Организационно-объединяющая функция включает взаимную деятельность и сплочение. Функция «стимулирующая» формирует межличностное общение, при этом личность побуждается. Ну, а воспитательная функция говорит само за себя – в коллективе происходит воздействие на личность со стороны воспитателя.
- Ну, и осталось узнать про виды и структуры коллективов.
- Ах, да. Коллектив бывает двух видов: первичный и вторичный. К первичным относятся: класс, секция, кружок, или, как в нашем колледже – группы. У первичных коллективов цель конкретная и выполняется по-своему. Вторичные же коллективы – это объединения нескольких первичных коллективов. В данном случае определяются общие цели, задачи общественно полезной деятельности.

По структуре выделяют формальные и неформальные коллективы. Формальные – это школьный коллектив, класс, где выделяют актив, под которым работают. Неформальные объединяют людей на основе интересов, но нестабильно. Разнообразность целей, могут совпадать и не совпадать.

Задача педагога – своевременно выявлять наличие неформальных групп, определять их цели и включать общественно-значимые задачи, если необходимо.
- Отлично, Артур. Ответь мне на один вопрос. Как ты считаешь, ваша группа является коллективом?
- Да, очевидно. Наша группа стопроцентно является коллективом.
- Да, коллектив, - вполголоса согласился Мансур, готовящийся к своему ответу на билет.
- Более того, - продолжил я, - Не знаю, как в других группах колледжа, но, в нашем случае явно бросаются все признаки коллектива.

Преподаватель закивал.
- Мы дружны с первого курса. Ни разу не ссорились, и друг друга поддерживаем, даже удивительно! – вырвалось у меня радостное восклицание, - Кто-то писал из педагогов, что коллектив возможен только при двадцати человеках, плюс-минус два человека. Нас более тридцати, а коллектив присутствует!
- Согласна, с этим. Верно. У меня нет вопросов. Свободны, - улыбнулась Надежда Степановна, вручая мне зачетку.

***
«O magna vis veritatus! О великая сила истины!» воскликнул бы Василий Александрович Сухомлинский, увидев, что его один из принципов воспитания через коллектив: богатства отношений между учащимися и педагогами, может воплощаться в жизнь. Василий Александрович считал, что «В школе ребенок живет. Она должна притягивать как магнит интересной жизнью. Учитель и ученики должны взаимодействовать и лишь при этом условии могут быть воспитанными».

Противники этого постулата возразили бы: «Eruditio aspera optima est. Строгое обучение наилучшее».

Я же скажу: «Multi multa sciunt nemo omnia. Многие знают многое, но все никто», однако: «Est mobus in rebus. Все имеет свою меру». «Usus est optimus magister. Практика – наилучший учитель» наставляли нас в нашем «Alma mater». Что ж, недавно мы узнали, оказывается: «Rudices litterarum amarae sunt, fructus dulces. Корни учения горьки, плоды его сладки», когда встретились немногочисленным составом на «Пятилетие окончания нашего единственного «Alma mater».

Будь я режиссером одноименного фильма, первый кадр я бы начал со съемки общего плана главного корпуса колледжа с титром «Прошло пять лет». Как и ровно пять лет назад, стояла прекрасная июньская погода. Раннее утро без единого облака, отчего солнце, не встретив на своем пути никакого препятствия, поднималось над колледжем и прилегающей к ней территории. Набирая высоту, оно повышало свой накал, расстилая свое марево над всей округой села. Тени одни за другими исчезали, словно лужицы после дождя.

К магазину напротив колледжа подкатило «Рено Меган».
- Салют! – встретил нас Мансур.
- Здорова! – приветствовали мы его, вылезая из иномарки Миши.
- О! Тень, тень! – вяло восклицал Паша, забегая в уходящую тень от низкого здания магазинчика.
- Кто еще приедет на встречу?
- Всем сообщили, я смс-ки всем разослал, кто номера скинул, и в беседе ВКонтакте отписались, - ответил Паша.
- Ну, ждем до одиннадцати, как условились.
- Вы давно здесь? – поинтересовался Мансур.
- Да вот, только что с заправки едем, - махнул рукой Миша, - Артурик утром на работу ко мне пришел, и давай уговаривать: «Поехали, да поехали». Ну: «Черт с тобой, мертвого уговоришь! Поехали!» И к Паше поехали, - рассмеялся Миша своим мягким смехом.
- А! – воскликнул Паша, стоя у забора наслаждаясь пакетом сока, - Прям как в старые, добрые времена! Все как в колледже, - улыбнулся он, - Они приехали, я даже не встал было еще.
- Будто и не прощались, - продолжился наш улыбчивый разговор дальше, со смешными вставками из жизни и недавних случаях, пока не приехали остальные участники «сбора».

- О! Лиля приехала! – заметил Мансур «четырнадцатую» машину.
- А это Лена? – спросил Паша, указывая на подъехавшую аналогичную марку с тонированными стеклами.
- Она самая.

Не успели мы обняться, как к нашим ногам подвезли Дашу. Объят-процесс был в самом разгаре, когда зарулила на парковку перед колледжем еще одна иномарка. Пока Айгуль с мужем и Гульфией направлялись к нам, подоспели и Алена с мужем Анатолием. Круг объятий замкнулся.
- Кого еще ждем?
- Больше никто не придет?
- Флису Ямилевну давайте подождем и зайдем в колледж, - согласились мы. Пошел пост-студенческий разговор на тему «Краткое изложение о пятилетии личной жизни».
- Давайте зайдем в колледж, - не терпелось нам, поскорей увидеть родные стены, дорожки, деревья, корпусы, и площадки.
- Пошлите, - двинулись мы к воротам.
- Смотрите, а они тоже собрались на встречу? – спросила Энже, указывая взглядом на несколько женщин средних лет возле высокого железного забора территории. Они стояли в кружке под нависшей кроной дерева над ними. Казалось, дерево инстинктивно перекинуло свою шевелюру через высокий забор, чтобы спасти их от палящих лучей солнца. Получился своеобразный козырек полу-беседки. Мансур уже был в шаге от них.

Черные, как смоль массивная решетка двери отворилась без единого звука легко. Мы медленно побрели по асфальтовой тропе к парадным дверям главного корпуса.
- Что? В корпус потом наверно зайдем?
- Да давайте сначала по территории пройдемся, - согласились мы дружно.

В сопровождении гладких белесых бордюров мы разбитым строем отправились на «экскурсию по памятным местам».
- Те женщины тоже приехали на встречу, - догнал нас Мансур, - Сорок лет окончания колледжа встречают.
- Сорок лет?! – не поверилось нам цифре.
- О! Это двенадцатый кабинет! Помните, у нас там ритмика проводилась с Рамилем Робертовичем? До сих пор помню позицию первую, вторую, поклон, - вспыхнуло воспоминание у первого «экспоната».
- Здесь чего-то не хватает. А чего?
- Тут забора нет.
- А! Точно! Здесь же большая клумба была.
- Да, да! Жалко, убрали, - увидели пустой треугольник бывшей клумбы, теперь здесь можно было пройти насквозь.
- Наша любимая столовая!
- Да! Сколько же мы здесь стояли в очереди у закрытой двери.
- И не говорите! Ради обеда стояли по полчаса!
- Ага. А повара открывали всегда точно по часам, никого заранее не впускали!

Шагая, по постаревшему на пять лет асфальту, мы проходили мимо стратегически важного объекта любого заведения, не только учебного – туалету.
- О! Туалет.
- Он до сих пор такой же? – забежал Паша проведать белые камни.
- Унитазы, поди, поставили? Нынче мода пошла - все под высшие стандарты делать.
- Нет, нету.
- А вон там была курилка.
- Кажется, ее оттуда убрали.
- Не может быть!

Курилки не оказалось.
- Немецкий корпус!
- Сейчас же переделали все.
- Это как?
- Второе общежитие сделали полностью жилым, а это первое – полностью учебным корпусом, все два этажа.
- То есть, английского корпуса нет?
- Нет.
- Боже! Как жалко-то!
- Наш родной, любимый английский корпус! – воскликнули мы, чуть ли не в едином порыве, от увиденной двери на торце двухэтажной хрущевки второго общежития.
- Он закрыт?

Паша уже влетел на крыльцо, дергал ручку.
- Эх! – вздохнул он, - Заперто.
- Печально, однако, хотелось увидеть родные кабинеты.
- Давайте сфоткаемся здесь.
- Да, давайте.

Анатолий Борисович, как мы привыкли звать мужа Алены, достал фотоаппарат. «Так вот как делают исторические фотографии со встречи выпускников», мелькнула у меня мысль.

Бывает, бродишь по социальным сетям в интернете, видишь фотографии знакомых перед учебными заведениями, а к ним подпись «Встреча выпускников». Обычно они чередуются пятилетиями: пять, десять, пятнадцать, двадцать, и даже сорок лет. В век «мыльных фотоаппаратов» все снимки хранились в фотоальбомах бумажных, стараясь проявить каждый для себя на память. То ли дело в век информационной цифры. Снимки моментально оказываются в фотоальбомах, правда в цифровых, на компьютере или в интернете. Здесь, они, оседая, сохраняются надолго, ожидая своих «родственников» через пять лет. Интересное замечание: казалось бы, цифровые фото не подвержены никаким внешним влияниям, будь то свет, вода, грязь или отпечатки пальцев. Однако, время даже в цифре оставляет свой след, как и на проявленных собратьях.

Устроившись в два ряда на крыльце бывшего английского корпуса, Анатолий Борисович несколько раз щелкнул нас. «И у нас теперь есть фото с пятилетия».
- Так и не хочется отсюда уходить.
- И не говорите, столько лет здесь буквально жили.
- Дверь поменяли у корпуса-то.
- Да, только остальное как-то в запустении. Цветов нет, клумбы заросли.
- Смотрите, и оттуда убрали курилку, - показал Паша в сторону столярки, за ней находилась раньше дальняя курилка.
- Тоже все заросло.
- В наше время все лето отрабатывали, не покладая рук.
- Эх.

Двинулись в обратном направлении.
- Ох! – вздохнул Паша.
- Что? Воспоминания вспыхивают перед глазами? – улыбнулся я.
- Стадион.
- Лыжная база.
- Да. Лыжи нацепил и айда, да? – вспомнил Мансур уроки физкультуры.
- Музыкальный корпус.
- Почему-то как кого ни спроси про музыку в колледже, все вспоминают препода этого, Малчикова.
- Почему?
- Потому что всегда тройки ставил.
- О да! Слава богу, нас пронесло с музыкой!
- Библиотека тоже закрыта, - издали приметили мы.
- Такое ощущение, что находишься где-то в зоне отчуждения! Ни души, никого нет.
- Припять?!
- Ага, - рассмеялись некоторые.
- Ну, недавно же учебный год закончился, отдыхают все, поэтому некому пока следить за всем.
- Тень! Тень! – подбежал Паша к двенадцатому кабинету.
- Check point, достиг?!
- Сохраняйся, - подшутил Миша.

Несмотря на кажущееся запустение и запущенность, результаты современных технологий промышленности проникли в нашу «Мать кормилицу». На фасаде главного корпуса поменяли «глаза» здания. Старые, желающие развалиться на ходу при каждом открытии, окна ушли в подсобку завхоза. Вместо них в оконных проемах первого этажа блестели белизной пластиковые стеклопакеты. Старые массивные двери времен Брежнева, а быть может и Хрущева, аналогично передали эстафету своим сестрам из XXI века. Вся эта замена советских деталей не вписывалась в тело здания, отчего дверной и оконные проемы стали шире. Казалось, можно насквозь разглядеть задний дворик корпуса. Глазницы первого этажа придавали воздушность, удерживая на себе массивный второй этаж, до которого еще не дотронулась рука современного архитектора.

Молодую дверь теперь можно было открыть одним пальцем, нежели в студенческие времена всем телом, качая каждый раз свои мускулы. Вот, где применялось одно из правил этикета: «Держать дверь, пропуская вперед дам», не дай бог прижмет. Внутренние двери убрали, и это в свою очередь придало парадному входу масштаб, измеряемый светло-коричневым линолеумом в тон европанелям. Ступая, по такому парадному входу, у входящего возникает чувство попадания в храм знаний.
- Есть, кто дома? – прошли мы в коридор с высоким потолком.
- Никого нет, что ли?

У каждого человека есть характерные предвестники, по которым мы узнаем его за несколько мгновений до того, как он попадет в наше поле зрения. Одних мы узнаем по тембру голоса. Будучи, не разбирая и слов диалога, мы в состоянии точно определить, кто владелец данного тембра: баса, баритона или фальцета. Других мы в состоянии выявить из нескольких участников разговора по смеху. Казалось бы, мы слышим слова, не видим собеседников, но стоит им пустить перелив, трель, гром, тарахтенье или стрелять смехом, как нам в тот же момент становится ясно, кто автор сего репертуара. Любящие люди выделили бы и еще одну из основных предвестников человека – запах. «О, боже, какой мужчина! Я узнаю его по запаху!». А это: «Она, проходила, оставляя за собой шлейф аромата карамели и горького миндаля!», отчего возникает образ труженицы кондитерской фабрики. Дети же часто рассказывают: «Моя бабушка пахнет хлебом и вкусными пирогами».

В колледже у нас также были предвестники преподавателей. Нет, мы не всех знали по запаху, и довольно сложно различить преподавательниц по голосу или заливному смеху. Мы узнавали преподавателей по шагам и звуку каблуков! У каждого преподавателя своя походка, а соответственно и свои звуки шагов. В купе с отзвуком набоек – это становится особенно четко определяемо.

С закрытием двери английского корпуса, причем каждый преподаватель делал это по своему – дополнительный предвестник, стены узкого коридора большим камертоном извещали о приходе того или иного источника знаний. Ритм стука каблуков варьировался от полу секунды до секунды. Сила удара также имела свою амплитуду: от скромной молодой, до генеральской как у Роковой женщины.

Удивительно, но за пять лет звук этих каблуков не изменился! К нам вышла из преподавательской она:
- Алена Сергеевна!
- Здравствуйте!
- Здравствуйте! – улыбаясь, шла она своей твердой поступью к нам, все такая же молодая, как и десять лет назад.