Разрывы

Мы рыли траншеи на Земле. Проводили связь между людьми из разных стран. Связывали их между собой, где бы они ни находились. Люди из совершенно разных точек планеты могли общаться, видеть друг друга благодаря новейшим технологиям и разработкам. Это было вроде бы около пятидесяти лет назад. Сейчас мы уже стали старше, но технологии помогают нам поддерживать молодость как внешне, так и внутренне, подпитывая наши органы.

Сейчас мы летим на недавно освоенную планету и будет там делать ровно то же, что и пятьдесят лет назад. Самое лучшее, что я умею делать на суше, в воде и даже в небе под облаками, я не умею, пока что, делать в космосе. У меня есть только связь с помощью небольших сообщений. И я пишу: “Через неделю мы уже высадимся. Связь очень плохая, буду писать по два сообщения. Ты лучшая. Целую”.

На мостике открывался безумный вид на планету. Она состояла из каких-то неровностей, разрывов, она словно сияла огнём, но таким не обжигающим, а лишь слегка покусывающим. Поверхность была очень сложная, работы, наверное, будут очень тяжёлыми. Я сфотографировал вид и собирался отправить сообщение. Дважды.

—У нас проблема. Связь прервалась. Есть тут техники? — сказал вошедший на мостик офицер.

— Мы не специалисты по космическим кораблям, — откликнулся я.

— Чёрт знает что, делаем на планетах безумные системы коммуникаций, а на корабль пару человек не хватило заслать, — сетовал офицер.

— В наше время это уже не столь важно, — откликнулся кто-то.

— Послушай! – обратился офицер ко мне. — У тебя, кажется, один из этих коммуникаторов последнего поколения. Думаю, нам хватит одного сообщения для Земли, чтобы выслали нам вслед пару инженеров-механиков.

Минус устройства был в том, что оно очень долго принимает и отправляет сообщения. Причём, пока коммуникатор на Земле не примет сообщение, я не смогу отправить новое, но можно было отправлять одно и то же сообщение с ходу, сразу же, несколько раз, главное чтобы это было без перерыва. На экране моего коммуникатора так и осталась гореть фотография планеты за бортом.

— Ладно, отправляйте, — принял решение я.

Мы уже проработали на планете около месяца, когда я наконец-то смог отправить новое сообщение: “Я уже жалею, что улетел, думал это не долго. Вернусь как можно быстрее. Как ты?”. Ионосфера этой планеты была довольно странная по консистенции и явно отличалась от Земли, как нам говорили учёные. Возможно, этим и вызвана столь долгая отправка сообщений.

По мере плана, мы выстраивали основные карты связи между будущими крупными городами. Прошло полгода или больше. Полгода здесь, а на Земле? Одной из довольно холодных ночей мне пришло сообщение: “Все связи оборвались, только коммуникаторы работают. Не знаю, что произошло. Мне страшно. Сообщения от тебя приходят очень долго. Люблю”. Я побежал узнавать, что происходит на Земле, и когда мы отправляемся назад. Главный по экспедиции сказал мне, что они сами не знают и что он не уверен, будет ли вообще куда возвращаться. Я выбежал на посадочную площадку и спросил у главного пилота, можно ли мне по старой дружбе рассчитывать на полёт до Земли в самое ближайшее время. Он ответил, что управление слишком сложное и моё обучение займёт очень и очень продолжительное время. Мне показалось тогда, что он просто не хочет подставляться и разорвал все наши дружеские связи в одночасье.

Я присел на поляне, что находилась чуть поодаль от посадочной площадки. Набрал сообщение: “Выходи за меня замуж. Я прилечу, как только смогу. Дождись, прошу”. Я выставил счётчик на цифре 4 в количестве сообщений и нажал отправить. Прибор долго думал и через десять минут выдал сообщение: “Связь разорвана, ошибка отправки”. Моя голова начала гудеть и я попробовал отправить ещё раз. Непослушными пальцами, я с точностью ещё раз проделал всё те же движения. Через одну очень долгую минуту вылезло новое уведомление о том, что невозможно отослать новое сообщение до тех пор, пока не будет принято предыдущее. Мои мысли переплетались, наслаивались и собирались в комок. Я не мог сообразить, какой вариант действителен в нынешней реальности. Неужели, я теперь больше никогда не смогу отправлять сообщения, потому что одно из них теперь никогда не дойдёт до адресата.

Механик, практически сразу же присланный ещё тогда с Земли, успешно наладил передатчик на корабле, с помощью которого мы безуспешно пытались связаться с Землёй вот уже несколько лет. Я пытался сам улететь на небольшом корабле, пытался договориться, подкупить, чего только не сделать ради возвращения домой. Мне оставалось только ждать. Теперь, когда все работы были закончены, мы собирались назад.

Взлетая и проходя через сферы планеты, я всё время смотрел на коммуникатор, ждал, что он всё же подаст сигнал. Мы летели несколько месяцев и, наконец, где-то на середине пути, мне пришло сообщение: “Данный адресат больше не существует”.

Когда мы прибыли, оказалось, что на Земле прошло уже около ста лет. Нас об этом никто не предупреждал. Мне хотелось назад, зависнуть где-то посреди космоса и блуждать, расплачиваясь за ошибки.

На площади, где нас встречали, извинялись за связь, за всё извинялись. Из толпы вышла молодая девушка, она подошла ко мне, посмотрела на меня, потом на фотографию в руке, потом снова на меня и сказала:

— Мама просила простить её за всё, если сможете.

Мы все тут были оторванными от наших жизней. Между нами и новыми людьми планеты Земля была гигантская пропасть. Эти многочисленные разрывы кровоточили как наши сердца по возвращению сюда.

Я взял из руки девушки фотографию, поблагодарил её. На выцветшей фотографии был я и та, с кем наша связь была разорвана глупостью или наивностью или чем-то ещё. На следующий день я подписал договор на новый перелёт на другую планету. На Земле я был уже чужим. Последнее, что меня здесь могло удержать - большой красный махровый мешочек с надписью “Любовь” - разорвался и всё, что было внутри, расплескалось по космосу.


25.10.2011