Очередная сказка про Иванушку

Жил-был Иванушка. Не то чтобы дурачок, но программист-фрилансер. Жил он со своей мамой Надеждой Тихоновной, уже не питавшей тихих надежд, что сын когда-нибудь повзрослеет и женится. А потому как-то сказала Надежда Тихоновна, протягивая сыну деньги:
— Вот что, сынок, пойди ты в зоомагазин и купи котика, Мурзика, а то совсем скучно мне слушать, как ты целыми днями спасаешь Галактику.
— Котэ? — спросил Иванушка.
— Это по-грузински, что ли? Не, Мурзика купи!
— Эх, мама, совсем-то вы ничего не понимаете.

Надежда Тихоновна привычно вздрогнула от противного ей «вы», но промолчала. Вспомнив страшные истории подруг о детях, подумала: «Зато мой весь день на виду!»

В зоомагазине котят не оказалось вовсе. Но были рыбки, птички, хомяки, даже змея была. Когда Иванушка посмотрел на змею, она неожиданно прошипела: «Гарррик…» Иванушка опешил, прислушался, а потом пообещал себе больше спать. И тут он увидел жабу. Большая и зелёная, она сидела в углу и дулась на весь мир. Наш герой почувствовал нечто родное и спросил, сколько стоит. Жаба, как сказал ему владелец магазина и одновременно продавец, большим спросом у покупателей не пользовалась, а потому её уценяли уже три раза. Так что Иванушке хватало денег и на жабу, и на аквариум. Пока продавец говорил про уценку, Иванушка разглядывал жабу. Казалось, та была настолько оскорблена, что вот-вот лопнет от злости. Как только покупка состоялась, жаба сдулась и повеселела.

— Только через мой труп! — сказала Надежда Тихоновна, загораживая собой дверной проём. Она успела приготовить для Мурзика миску и подушечку, а теперь неразумное дитя с улыбкой протягивало ей аквариум с зелёным чудовищем.
— Ква! — недобро сказала жаба, косясь на Надежду Тихоновну.
— Ну, мама… она хорошая! — Иванушка пытался потушить конфликт в зародыше.
— Выбирай, я или она?! — Надежда Тихоновна не чуралась драматических эффектов, к тому же «она хорошая» прозвучало так, что любая мать ощутила бы укол ревности.
Иванушке нужно было действовать решительно. И он знал как.
— Ну куда мы с ней пойдём? На улицу? — протянул он жалобно.
Жаба повернулась к Иванушке и надулась. Теперь уже Надежда Тихоновна почувствовала в ней родственную душу, а также возможность диктовать сыну условия:
— Ну хорошо, заноси, только пообещай, что спать теперь будешь ложиться не позже полуночи.

Иванушка медлил. Жаба сдулась, обиженно сказала «ква» и отвернулась. «Между Сциллой и Харибдой, — думал Иванушка, — а что было бы, если бы я девушку привёл?»
— Как зовут-то её? — спросила Надежда Тихоновна, наливая Иванушке чаю с чабрецом.
— То;ска, — сказал Иванушка, делая ударение на первый слог и морщась от чабреца.
— Тоска;? — переспросила Надежда Тихоновна по-русски. — Потому что зелёная?
— Ну… да. Но То;ска прикольнее.

«И в кого он такой чучмек? Хорошо хоть, не курит!» — подумала Надежда Тихоновна.
В полночь Иванушке пришлось прекратить сражение за планету Явин и лечь спать. Спал он недолго. Открыв глаза, Иванушка увидел, что за его компом сидит незнакомая девица, и услышал бойкий стук ногтей по клавиатуре.
— Ты как мои пароли взломала? — спросил Иванушка, заинтересовавшись главным как истинный программист. Наличие в комнате посторонней девицы его удивило гораздо меньше взлома.
— Да что там ломать? — не очень отчётливо произнесла девица, не повернув головы. Во рту у неё была ириска, и не первая. На столе лежала целая гора конфетных фантиков. Девица доедала недельный запас Иванушки.
— Ты кто такая?
— Здрасьте… приплыли. Василиса я. А никакая не То;ска. С чувством юмора у тебя напряг.
— Прекрасная?
— Презелёная. Зови меня Васей. Только жабой не называй. Амфибия я, понял?
— Понял. «Человек-амфибия». Читал.
— Я тут твои конфеты доедаю. Соскучилась по нездоровой пище. А то всё сверчки да сверчки… Ничего, что я в интернет зашла? Мне по делу.
— Да ничего… — Иванушка только теперь начал рассматривать девицу и обнаружил, что та довольно стройная, а из одежды на ней лишь его рубашка.
— А сарафана тебе не полагается?
— Ага… и кокошник. Нет, не полагается, только кожа. Сказки читал?
— Читал. Но там, кажется, одежда была.
— Сказки! Чтобы детям читать. Нет одежды. Вот что ты купишь, то и будет моей одеждой. Хотя ночью много ли мне надо? Можешь ничего не покупать. Утром я обратно в амфибию превращусь. Очень выгодная невеста. Любой бы фрилансер тебе позавидовал.
— А ты моя невеста? — удивился Иванушка.

Василиса первый раз обернулась и засмеялась:
— Да шучу я, привыкай! Но вот спать хочу по-человечески, в кровати. А то в магазине так настрадалась! Или уступай, или двигайся.

Девушка оказалась симпатичной. Иванушка был программистом, а не джентльменом, потому кровати не уступил, но подвинулся.

Было ещё темно, когда Надежда Тихоновна встала в поисках крема от мозолей «Бойкая серна», который забыла нанести на пятки с вечера. (Если не забывать наносить его ровно три раза в день, пятки станут нежными, как у младенца.) В своей комнате тюбика она не нашла и решила, что его взял Иванушка. Не потому, что он тоже пользовался этим средством, а потому, что взять мог только он. Стараясь идти бесшумно, как индеец, она включила свет в прихожей и медленно открыла дверь в комнату сына. Не закричала она только потому, что лишилась голоса. Незнакомая девица лежала в сыновней кровати, да так раскинувшись, что любимое дитя оказалось прижатым к холодной стене. Надежда Тихоновна забыла, зачем пришла. Она так же тихо вышла, привычно и ловко прихватив весь мусор со стола.

Потом она долго сидела на кухне, мысленно разговаривая с Иванушкой и запивая этот разговор пустырником. К утру Надежда Тихоновна была абсолютно спокойна, решив, что мальчик уже взрослый, и если девушка хорошая, то пусть остаётся. Но свадьбу будут играть так, как она скажет. С тем мудрая женщина помыла посуду, выкинула мусор в мусоропровод и легла спать.

Иванушка проснулся. Всё было как обычно. Тут же он вспомнил, что сегодня должно было быть совсем по-другому. Необычно должно было быть. Однако нет ни девушки, ни амфибии. И только, как поётся в песне, «на подушке осталась пара длинных волос». Вспомнил сказку, там незадачливый эгоист сжёг лягушечью кожу, но он-то не жёг. Ему вообще жаба нравилась немного больше Василисы.

Иванушка зашёл на кухню, где Надежда Тихоновна пила чай для красоты ногтей, и по трагическому выражению материнского лица понял: о чём-то догадывается!

— Мог бы сначала матери представить! — сказала Надежда Тихоновна, закусив губу. Иванушка приготовился молчать до конца атаки. Тут же сообразил, куда могла деться кожа:
— Мам, ты ничего со стола не выкидывала?
— Выкидывала! Мать ему заместо уборщицы, никакого уважения!
— Ну и выкинула нужное.
— Что ещё?
— Нужное, — отрезал Иванушка и ушёл горевать к себе. Оставалось надеяться, что Василиса подаст весточку.

Надежда Тихоновна, осторожно заглянув в комнату сына, никаких посторонних девиц там не увидела, удивилась и подумала, что молодёжь поругалась, потому лучше отложить лекцию «Роль матери в жизни мужчины» на другое время.

Лишь в начале первого ночи Иванушке пришло письмо от Василисы:
«Дорогой Иванушка! Извини, что не смогла попрощаться. Видимо, моя кожа попала в руки злых орков, потому в миг превращения я оказалась не в уютном аквариуме, в котором ты меня принёс, а в том самом магазине, где мы с тобой первый раз встретились. О себе ничего рассказывать не могу, но по договору с владельцем магазина имею право на одно письмо по электронной почте. Чтобы вернуть меня (если вдруг моя судьба тебе небезразлична), тебе надо устроиться в магазин волонтёром и отработать ровно один месяц. Кстати, сегодня первое число, так что было бы очень хорошо, если бы ты утром устроился на работу к этому упырю Льву Тиграновичу. Магазин открывается в девять. Ты должен приехать пораньше. Понимаю, что прошу тебя о подвиге. Но это мой единственный шанс вернуться к людям.
Пы. Сы. Спасибо за ириски. Твоя Вася».

Ситуация прояснилась. Ничего не оставалось делать, кроме как устраиваться в магазин. Иванушка достал три будильника разной степени громкости и поставил невозможное время — шесть утра. «Лишь бы не сорваться…» — думал он, представляя впереди целый месяц каторги. Во сне ему привиделся лев, он разговаривал с Иванушкой очень властно, как будто он царь, а Иванушка — раб с галеры. Пришлось поступить с наглым животным так, как это сделал Самсон. Вместо воды из пасти льва вдруг посыпались разноцветные карамельки и ириски. «Мои любимые!» — кричала и смеялась Василиса, подставляя руки под струи конфет.

В восемь утра Иванушка с решительным видом вошёл в зоомагазин (дверь оказалась открытой) и обратился к продавцу, который пересчитывал за кассой деньги:
— Я хочу устроиться к вам волонтёром с сегодняшнего дня!
— Во-первых, здравствуйте! — ответил продавец, убирая деньги в карман пиджака.
— Здравствуйте, — решимость Иванушки слегка убавилась.
— Во-вторых, зачем вам это? — продавец окинул взглядом Иванушку с головы до ног, как бы не находя внешних признаков психических расстройств.
— Мне надо… — замялся Иванушка.
— Надо… ну хорошо… допустим. Надо ли это мне?
— Вы не имеете права меня не взять, — неуверенно продолжал настаивать Иванушка.
— Лицо мне ваше знакомо. Вы у нас недавно что-то купили? — продавец, казалось, издевается.
— Купил. Жабу.
— Ведь я вас отговаривал.
— А я не жалею.
— А волонтёрам мы не платим, вы знаете?
— Знаю, — уверенно отвечал Иванушка, хотя вопрос о вознаграждении ещё не успел возникнуть в его голове.
— И работать надо утром и вечером. Это неудобно.
— Я готов!
— Ну хорошо, пионер, я тебя возьму, конечно. Только есть одно условие.
— Какое ещё условие?
— Вы чувствуете, чем пахнет в магазине?
— Кошачьим кормом, — Иванушка злился, что его называют то на «вы», то на «ты», хотя сам делал дома точно так же.
— Да, немного. Так пахнет в любом зоомагазине. Я вас беру убирать за животными, и моё условие: в магазине не должно пахнуть ничем, кроме корма.
— Ну, хорошо… Я согласен.
— А если вы не справитесь… — продавец многозначительно посмотрел Иванушке в глаза, — …я вас уволю в течение трёх дней.
— Согласен, — сказал Иванушка, предчувствуя, что это не последнее коварство.
— Меня зовут Лев Тигранович, — сказал продавец, подкручивая чёрный ус.
Иванушка кивнул:
— А меня Иван.
— Можете, Иван, начинать чистить клетки.

И начались у Иванушки клетки… К восьми утра он приезжал, чтобы убраться до открытия магазина, вечером убирался после закрытия, а в остальное время выполнял мелкие поручения Льва Тиграновича или зависал по вай-фаю в мобильном интернете. И всё было бы хорошо, но почувствовал Иванушка неприятный запах. Он ещё старательнее стал мыть клетки и аквариумы. Запах усиливался. Лев Тигранович насмешливо улыбался. Потом как-то подошёл и сказал:
— Пахнет чем-то…
Иванушка молчал.
— Не чувствуете? Будто умер кто-то…
— Все живы и здоровы.
— Да, но запах какой-то… Чувствуете? Вот что, парень… Или устрани амбре, или можешь через три дня быть свободным.

Вечером, после генеральной уборки, Иванушка решил найти источник запаха во что бы то ни стало. Когда все углы и подсобки были обысканы, отчаяние заползло в его сердце змеёй. Иванушка посмотрел на змею, мирно спавшую под корягой, и громко сказал грубое слово. Змея от неожиданности проснулась и сказала в ответ своё «Гарррик».
— Какой Гарик? — закричал Иванушка в гневе. Вообще-то, он никогда не гневался, но, когда всё-таки случалось, он был страшен, как все люди, которые никогда не гневаются.
— Что вы кричите, как больной? — спросил красивый мужской голос.
Иванушка огляделся… В магазине, кроме него самого, не было ни одного человека.
— Кто это говорит? — Иванушке показалось, что он и правда немного болен.
— Это я, Гарик.
— А кто вы?
— Мне трудно вам ответить. Я и сам не знаю, к какому виду теперь принадлежу. По сути я учитель русского языка. Обучаю животных в меру сил. Они, правда, ленятся, вы бы поменьше их кормили, а то лопнут скоро.
— Вы что, невидимка?
— Увы, да.
— Гарик, вы не знаете, откуда взялся этот запах? Мне очень нужно.
— Отчего же… знаю. Это хорёк, вам надо его найти.
— Как я вам благодарен! Если могу чем-то помочь, только скажите.
В ответ Гарик глубоко вздохнул.

Думал-думал Иванушка, как найти хорька, ничего не придумал, открыл поисковик и набрал «как поймать хорька». Тут же на него посыпались ссылки, как помыть кота, да ещё в таком количестве, что могло показаться, будто всё человечество подалось в кошачьи банщики. Иванушка исключил котов и банные услуги, но дельных советов по хорькам не нашёл. Интернет оказался бессилен.
— Гарик, вы здесь?
— Да, молодой человек, чем могу служить?
— Вы с Василисой знакомы?
— Ну как знакомы… Видите ли, Ваня, мне неловко было присутствовать при её метаморфозах.
— Вот и я говорю, что жабой ей больше идёт.
— Ну… нет! Девицей ей лучше.
— А сейчас она ни то ни сё…
— Да что вы говорите! Бедная девочка!
— И всё из-за этого хорька… Если я его не найду, пропадёт Василиса.
— Знаете, Ваня, есть у меня подозрение, что хорёк и Лев Тигранович — одно и то же лицо. Вот сейчас я точно знаю: хорька в магазине нет. Но как только Лев Тигранович приходит, то и запах хорька появляется.
— Так он что, колдун?
— Да ну что вы! Лев Тигранович — маг-любитель. Вы думаете, я родился невидимым учителем русского языка? У Льва Тиграновича был гениальный (в кавычках) план, как его племянник будет сдавать ЕГЭ. План блестяще сработал, только расколдовать меня он не смог. Слово волшебное забыл. Куда мне было деваться? Остался при магазине. А хорошо было бы найти добрую женщину с недоученным русским языком. Мог бы с ней заниматься долгими зимними вечерами.
— Так надо вас с мамой познакомить. У неё русский точно прихрамывает.
— А её не испугает мой вид?
— Не думаю. Она не из пугливых, вообще-то.
— Люблю таких, с характером, с огоньком. Что же касается Василисы, то Льва Тиграновича даже немного жаль. Говорил я ему, молодая, мол, глупая, не оценит интеллекта и лысины. А он: «Влюблён! Кушать не могу!» Совсем голову потерял.

Обшарив дальние полки с товаром, Иванушка нашёл автоматический освежитель «Антихорь». Тут же созрел план. Оставалось дождаться утра.
Утром Иванушка приехал на работу раньше обычного. И как только Лев Тигранович переступил порог магазина, Иванушка соврал не моргнув глазом:
— Поймал я хорька, теперь проблема запаха будет решена.
— Вот как? — Лев Тигранович очень удивился.
— Пойдёмте покажу!

Они прошли в дальнюю подсобку.
— И где же хорёк? — спросил Лев Тигранович, разведя руками.
— Теперь-то он точно тут! — крикнул Иванушка, выскакивая из подсобки и закрывая щеколду снаружи.
— Да вы с ума сошли! — закричал Лев Тигранович. Он очень обиделся, что попался в детскую ловушку. — Вы уволены! Сейчас же выпустите меня, или я вызову полицию.
— Вызывайте! Мне есть что им рассказать. Там, кстати, активирован антихорьковый освежитель, и теперь наш магазин будет самым свежим зоомагазином Москвы и области. Потому уволить меня вы не можете, а я уж отработаю месяц и спасу Василису.
— А я тут месяц буду сидеть? Здесь нет условий.
— Условий нет. Зато ваши условия будут полностью выполнены.

Льву Тиграновичу перспектива месяц жить в подсобке совсем не понравилась. Любой бы человек понял, что Иванушка блефует и на такие жестокости не способен. Но не Лев Тигранович. Он был жесток и от других ждал того же.
— Что вы хотите?
— Во-первых, верните Василису.
— В каком виде? — спросил Лев Тигранович после продолжительной паузы.

Иванушке очень хотелось вернуть свою жабу. Однако Иванушка, как уже было сказано, не был жесток и понимал, что девушки не очень радуются даже сравнениям их с жабами, а уж носить пупырчатую кожу им совсем не хочется.
— В виде девушки, — сказал Иванушка со вздохом.
— Молодой ты ещё. Как потом жалеть будешь! А «во-вторых» что?
— Гарик уйдёт со мной.
— Можно подумать, я его силой держу. Да у меня после его лекций по пунктуации рыбки дохнут. Сто раз ему говорил, что мозг рыбок взрывается уже на точке с запятой.
— Воду надо чаще менять! — вступил в разговор обиженный Гарик.
— А-а-а, и ты здесь! Предатель! Все коммерческие секреты успел выдать?

Гарик почувствовал, что в чём-то Лев Тигранович прав, и решил не спорить.

К достоинствам Льва Тиграновича можно было смело отнести верность слову. Дав обещание снять заклятие с Василисы, он его тут же и исполнил. Так что Иванушке пришлось бежать в магазин женской одежды и покупать всё, от белья до сумочки. Вряд ли бы он справился с этим по-настоящему тяжёлым испытанием, если бы не советы Гарика, хорошо запомнившего габариты Василисы, и спонсорская помощь Льва Тиграновича, составившая довольно значительную сумму.

Василиса же, увидев то, в чём ей предстояло как минимум доехать до дома, округлила глаза и с большим трудом выдавила из себя: «Спасибо. Большое». Мужчинам даже показалось, что она надула пузырь. Хотя этого не могло быть.

— Какие фестончики! — неожиданно сказал до того всегда молчавший попугай ара.
Василиса запустила в него сумкой. А Лев Тигранович обрадовался, что теперь сможет дороже продать заговорившую птицу.

Прощаясь с Василисой, Лев Тигранович негромко сказал:
— Моё предложение остаётся в силе ровно три года, три месяца и три дня.
— Три часа, три минуты и три секунды, — засмеялась Василиса.
— Друзья мои, — вмешался в разговор Гарик, — давайте не будем ссориться!
— Надо было жабу выбирать! — сказал Лев Тигранович Иванушке.
Но Иванушка его не услышал.

Надежда Тихоновна вторую неделю пребывала в том счастливом расположении духа, в котором пребывает всякая мать, дождавшаяся чудесного времени, когда сын-фрилансер устроится на настоящую работу, начнёт в семь утра вскакивать по будильнику, обжигаться кофе и на замечание «у тебя рубашка наизнанку» отвечать «да я уже опаздываю». Она, правда, не знала, что Иванушка работает бесплатно. Ей такой вариант и в голову не приходил.

Надежда Тихоновна сидела у телевизора, критикуя дизайнеров программы «Стильный разговор», когда в дверь позвонили. «Ключи забыл», — подумала Надежда Тихоновна и пошла открывать, не чуя над собой не то чтобы беды, но ветра перемен.
— Кто там?
— Мам, это мы, — услышала она Иванушкин голос.

Сердце матери забилось учащённо. «Выгнали с работы… Что это за "мы"? Связался с плохой компанией…» — думала Надежда Тихоновна, открывая замки.

Рядом с Иванушкой стояла девица, предположительно та самая, что была в кровати, но на этот раз в строгом костюме и белой блузке.
— Привет, мам! — смущённо сказал Иванушка. Он специально решил позвонить в дверь, чтобы знакомство выглядело более торжественным.
— Здрасьте, — совсем не торжественно сказала Надежда Тихоновна.
— Ква! — выдала Василиса. Иванушка легонько ткнул её в бок.
— Василиса, это мама. Мам, это Василиса. Может, ты нас впустишь уже?

Надежда Тихоновна посторонилась, пропуская молодых, и, игнорируя этикет, хотела тут же спросить Иванушку про работу, но вдруг услышала бархатный баритон: «Может, меня кто-нибудь представит?»
— Ой, мам, я забыл. Это Гарик. Он невидимка. Как в кино, которое мы с тобой смотрели, помнишь? Гарик, моя мама — Надежда Тихоновна.
— Это как же вы невидимка? — спросила Надежда Тихоновна, приглаживая височки.
— Дорогая Надежда Тихоновна, не токмо невидим глазу, но и лишён тела, потому не имею нужды ни в какой пище, кроме духовной, — изрёк Гарик. Иванушка и Василиса при этом монологе посмотрели друг на друга и скорчили мины. Надежда Тихоновна прослушала монолог, как дивную музыку, и только томно вздохнула на словах «лишён тела». Тут же предложила:
— Так оставайтесь у нас погостить. У нас хорошо: две комнаты, изолированные. Мы молодым мешать не будем.
— Если не противен вам, то с удовольствием приму ваше приглашение.
Надежда Тихоновна зарделась. Хорошо, что молодые этого не видели, они успели прошмыгнуть в комнату Иванушки, не дожидаясь окончания церемонии.

Началась новая жизнь. Надежда Тихоновна между косметическими процедурами училась правописанию гласных после шипящих. Иванушка и Василиса спасали Галактику вдвоём. И только Гарик не чувствовал перемен. Но, к его счастью, он был консерватором и перемен не любил.


Через три года, три месяца и три дня Лев Тигранович появился в квартире своего бывшего волонтёра. Молодёжь в этот момент гуляла. В белом костюме, с двумя букетами белых роз, Лев Тигранович произвёл на Надежду Тихоновну неизгладимое впечатление. «Барин, как есть барин!» — повторяла она про себя. Она теперь взяла в привычку меньше говорить вслух. Потому что у Гарика помимо красивого голоса был ещё и слух отменный.

Отозвав в сторонку Гарика, Лев Тигранович спросил шёпотом:
— Ну и как они?
— Молодёжь-то? Да как вся молодёжь. Неучи.
— Да я не о том. Не ссорятся?
— Полное взаимопонимание.
— Да? — Льву Тиграновичу послышалась в голосе Гарика ирония. «Может сработать», — подумал он, подкручивая ус, который оказался для этого слишком короток. Лев Тигранович недавно постригся по последней моде и ещё не запомнил, что подкручивать больше нечего. Одёрнув руку, он добавил: — А я ведь вспомнил волшебное слово. Могу тебя обратно в человека превратить. Ну… за небольшую услугу.
— Спасибо, Лев Тигранович, я уже так привык быть невидимым, что нахожу в этом состоянии множество плюсов. Внешность, она ведь не у всех такая идеальная, как у вас. Внешностью ведь можно не только очаровать, но и наоборот. Зачем мне ненужные риски?
— Ну хорошо, я тебя понял, — сказал Лев Тигранович.

Пока пили чай на кухне, вернулись с прогулки Иванушка и Василиса. И не одни, а с младенцем, пол которого Лев Тигранович определить не смог ни по имени — Вася, ни по цвету ползунков, они были зелёные. «У вас теперь всех детей будут звать Васями?» — ехидно спросил он Иванушку. Но Иванушка и компания были заняты поиском соски. Василиса только хмыкнула что-то нечленораздельное по поводу букета (Гарик услышал слово «веник»).

За три года многое изменилось. Иванушка теперь ходил на работу, как на праздник. Он был очень хорошим программистом, поэтому ему прощали даже сон на рабочем месте. А дома они с Василисой спали столько, сколько им позволял ребёнок. Маленький Вася, взяв от родителей лучшее, по ночам спать не хотел. Зато днём его можно было оставлять под присмотром Гарика, чей баритон использовался в качестве охранной сирены. Василиса нежно называла Гарика «птицей Сирином». Надежда Тихоновна попыталась было достучаться до Василисы и передать ей свой опыт по выращиванию сыновей. Но вынужденно отступила, когда Василиса озвучила то, о чём Надежда Тихоновна боялась даже думать. «А не снять ли нам квартиру?» — сказала Василиса как бы между прочим, как будто это не имело отношения к спору о том, в каких травах сегодня купать маленького Васю. Гарику по-прежнему всё нравилось, он ждал, когда маленький Вася немного подрастёт, чтобы с нуля вырастить из него абсолютно грамотного человека, потому что эксперимент с Надеждой Тихоновной, на который Гарик так надеялся, с треском провалился. Из осторожности он ни с кем больше не делился своими планами. Чтоб не сглазили.

Лев Тигранович, конечно, не знал всех этих подробностей. Он почему-то вообще не предполагал, что у фрилансеров могут быть дети. Оказалось, что могут быть. Дети — это святое, так его воспитала мама. А потому это была последняя его попытка вернуть строптивую Василису.

Тут и сказочке конец. Кто дочитал, тот молодец.