Росинка и Ортия. 28. Разговор на пороге безумия

Росинка и Ортия.

28. Разговор на пороге безумия.

Внезапный звонок разрывает ту странную пустоту, в которую Диана погрузилась после всех этих жутких известий. Звонит не «мобилка», которая по-прежнему тихо-мирно лежит рядом с ней в уголке дивана, а настенный домашний видеофон, реликтовое средство связи, которое по ее личной просьбе было проведено не только в «Студию Счастья», на Елоховской улице, но и в этот новый дом.

Да, в ее доме в Сокольниках, в зале-гостиной, имелось это смешное и громоздкое средство связи, визуально напоминавшее висящий на стене небольшой плоский телевизор, с глазком видеокамеры, у которого сбоку находится телефонная трубка. Когда-то их считали весьма перспективным направлением развития бытовых коммуникаторов. Но в реальности они почему-то оказались мало востребованными, поскольку были слишком громоздкими и неудобными в пользовании. Эти эффектные, но не слишком полезные аппараты присутствовали чаще всего в интерьерах номеров отелей высшего класса. Диане это было знакомо, очень знакомо... Когда-то она охотно пользовалась подобными устройствами. Например, для переговоров с деловыми партнерами, часто находившимися на другом конце земного шара. И в тот день, когда Неизвестная пожелала с ней впервые связаться, она воспользовалась именно тем средством связи, которое так любила «Крошка Ди»...

Впрочем, этот дорогой и не слишком полезный для обычного применения аппарат в ее доме если и использовался, то лишь в роли громоздкого настенного варианта обычного стационарного телефона. Поговаривали, что новое поколение «мобилок», снабженное камерами-глазками для «цифровой» фотографии и видеосъемки, грозит с успехом заменить видеофоны их свежими мобильными версиями!

Наверное, это нормально, когда технические новинки оказываются нужными отнюдь не для всех. Кстати, Дитенка когда-то обнаружила в меню телевизионного экрана какие-то игры, и иногда забавлялась собиранием разных фигур из разноцветных квадратиков. Так что, некоторая условная функциональность у ее домашнего видеофона все-таки присутствовала!

Диана не помнила, чтобы на этот аппарат кто-то вообще звонил в «визуальном» режиме. Она настояла на его наличии в зале-гостиной нового дома так, по старой памяти. В надежде на то, что Неизвестная еще когда-нибудь даст о себе знать привычным способом. Ведь предыдущий разговор у них состоялся довольно давно, еще в тот год, когда Диана впервые вышла на «боевые». Она, молодая гвардионка, в таких случаях робеет, и все время боится спросить лишнего. Впрочем, Неизвестная всегда чрезвычайно тактична, и никогда не лезет в ее личные дела. Во всяком случае, о Всеволоде она с нею никогда не говорила. А Диана почему-то всегда стеснялась задать лишний вопрос, уточнить, что именно Та, кто когда-то спасла ее от смерти, думает о ней и ее семье. И вот сейчас...

И вот сейчас, звонок видеофона сопровождается миганием зеленого огонька, знака видеовызова. Неужели?..

Диана с трудом поднялась с дивана, на котором сидела в оцепенении после тягостного разговора со Всеволодом. У нее сразу же закружилась голова. В глазах потемнело. Но она все равно шагнула в сторону источника мелодичного звона, силой воли разрывая завесу радужных узоров, мелькающих перед ее глазами. Цветная фрактальная мгла фосфенов, наконец, уступает место нормальной картинке, на которой снова виден аппарат на стене, мигающий зеленой лампочкой-светодиодом, и трезвонящий мягкой незатейливой мелодией. Теперь нужно только нажать небольшую зеленую кнопку, там, на боковой панели, рядом с телефонной трубкой, чтобы можно было начать разговор.

Разговор с Неизвестной, которая вновь «нарисовалась» на ее жизненном горизонте. И как всегда, в ситуации кризиса. В данном случае, в ситуации кризиса их личных отношений с мужем...

Н-да... Ну и фраза сейчас промелькнула в голове у Охотницы. Хоть сейчас вставляй в какую-нибудь аналитическую записку, отчет, или в другой какой-нибудь подобный документ официозного толка.

Диана знает наверняка, что когда в ее сознание, в мысленные формулировки, влезает «казенщина», это просто начинает работать какой-то компенсационный механизм психики, позволяя отстраниться от ситуации... Кстати, эти мысли, только что пришедшие ей в голову, минутная ситуационная рефлексия себя любимой (смотрите-ка, эмоции начинают оживать!), явно из сферы профессиональной психологии. Ну что же, значит не зря она, чуть больше года тому назад, получила, наконец-то, свой диплом, подтверждающей ее весьма специфический (естественно, для гвардионки!) условный профессиональный статус.

Если верить этому документу, Диана Афанасьевна Рязанцева, с июня прошлого года, является специалистом в области общей, детской и подростковой психологии. Именно таково было мнение экзаменаторов в Университете, когда она, после серии специальных экзаменов, блестяще выступила с докладом по материалам своей квалификационной работы на тему «О недостатках общих методов психоанализа и использовании дополняющих методик в практике терапии малых групп».

Нажав зеленую кнопку, Диана, в волнении, отходит чуть дальше, чем на полтора метра от экрана, встает на расстоянии, оптимальном для «видеофонной» беседы.

Экран видеофона загорается. Да, она не ошиблась. Перед нею снова женщина в той самой венецианской маске, по-прежнему загадочная и непостижимая.

- Fidelity! – произносит она с экрана слово-пароль.

- Здравствуйте, - чуть дрогнувшим голосом отвечает ей та, кто ее почти что боготворит.

- Здравствуй, Диана! – молодой женщине кажется, что Неизвестная из-под маски улыбается ей. Голос собеседницы, доносимый динамиком видеофона, вполне дружелюбен. И вот уже восторженная почитательница этой Дамы почти перестает ощущать странную мучительную пустоту, зияющую в ее собственном сердце.

- Мы с Вами давно не виделись, – Диана искренне улыбается ей в ответ. – Вы опять куда-то «потерялись»!

- Я никуда не потерялась, - кажется, что из-под маски Неизвестной действительно слышится нечто похожее на сдержанный смех. – Напротив, я достаточно внимательно за тобою наблюдаю. РАЗНЫМИ способами, - добавляет она многозначительным тоном, и Диана несколько настороженно принимает ее интонационное выделение. Ей почему-то впервые приходит на ум мысль о том, что «экранная» собеседница вполне может оказаться ментатом. А это значит, что у нее ДЕЙСТВИТЕЛЬНО могут быть особые способы «присматривать» за той, кого она когда-то спасла.

- А... почему Вы не звонили? – Диана решается задать первый из множества вертящихся у нее на языке вопросов, хотя это, в принципе, вполне может выглядеть с ее стороны как безудержная наглость.

- В этом не было необходимости, - спокойно объясняет ей причину та, чья личность вызывает у Охотницы столько вопросов. И чуть-чуть поясняет свою мысль:
- Я не хочу слишком сильно давить на тебя. Мне кажется, ты относишься к моим словам с излишне глубоким почтением. И каждое мое слово принимаешь за Истину. Таким доверием не стоит злоупотреблять.

- Вы звоните мне... только, когда нужно как-то «направить» меня, да? – Диана, конечно, не возражает против такого подхода. Но ей бы хотелось от Неизвестной и иного, куда более личного общения. Тем более, сейчас...

- Я звоню тебе только тогда, когда нет другого выхода, - Неизвестная с экрана видеофона кивает ей, как кажется ее собеседнице, чуть грустно. Дескать, ничего не поделаешь! – Прости, но я вмешиваюсь только в самом крайнем случае, когда есть вероятность, что ты пойдешь «не туда».

- Вы знали? – Диана не то, чтобы сильно удивлена. Но ей в этот раз почему-то неприятно, что за нею явно периодически наблюдают со стороны. И, самое главное, несмотря на такое внимание к ее скромной персоне, вовсе не помогли, не предотвратили того кошмара, который ведь, в принципе, мог и не состояться. Это неприятно, очень неприятно...

- Да, я узнала о твоих неприятностях со Всеволодом, - голос Неизвестной становится несколько сочувствующим. – Увы, это было неизбежно.

- Почему? – Диана с некоторым недоверием смотрит на экран, где видно, что ее собеседница в маске располагается в каком-то неясном, но скорее домашнем, чем деловом интерьере. Ну, не может, не должна та, кто столь редко дает о себе знать, быть в курсе того, что происходит в ее жизни! Если только...

- Откуда Вы знаете о моих проблемах? – в голосе Дианы слышится обида. Да, ей обидно, что кто-то, пусть даже и та, кого она искренне уважает, смеет судить о ее трудностях «со стороны»! К тому же, если уж речь идет о столь подробном знании, то почему такой информированный человек не смог вовремя подсказать, предостеречь, предупредить? Не смог помочь заранее, предотвратив грядущие неприятности, и начинает очередную «порцию» общения только тогда, когда все эти неприятности уже случились? Почему Неизвестная не предотвратила все то, что произошло у них с мужем, если уж ее действительно так плотно «опекают»?

Кстати, насчет опеки. В ней, несомненно, задействован некто, кого Диана очень хорошо знает!

– Вам, наверняка, рассказала об этом Ирина! Ирина Александровна... – уточняет она, на тот случай, если собеседница не в курсе специфики взаимных обращений гвардионок друг к другу. – Она даже как-то проговорилась о том, что ее когда-то заставили принять меня на Службу в гвардионки, и я, честно говоря, подозреваю, что принудить гвардион-капитана к такому шагу могли именно Вы!

- Это была и я в том числе, - собеседница кивком головы в маске подтверждает ее предположения. – Но не только. Твоей судьбой занималось и занимается множество людей. И поверь, все они желают тебе и твоим близким только добра!

- Тогда почему... – Диана недоговаривает, заметив, как недовольно качает головой женщина на экране.

- Прости, но мы не вправе вмешиваться в твою личную жизнь, - отвечает она на недосказанный вопрос. – Ни я, ни Ирина, ни кто-то, кто выше нас. Это не этично. К тому же, проблемы такого рода это, увы, больное место всех ментатов.

- И в чем же причина? – Диана вспоминает, когда-то давно Ирина говорила ей о том, что ментату в браке жить вовсе непросто, особенно той, кого числят «перфекционисткой в области нравственности». При этом, она, действительно, знает о том, что ее подруги по Службе, боевые ментаты из вспомогательного состава Третьей роты не замужем. Да и другие гвардионки вроде бы ничуть не торопятся связать себя священными узами брака. И она, порой, даже думала, что те, кто служит с нею рядом, ей немного завидуют. Даже невзирая на то, что свято исповедуют то самое Правило, согласно которому, все гвардионки подруги и сестры, каждая для каждой. Но что поделаешь, пресловутая «личная жизнь» у каждой из них, увы, своя. И не факт, что удачная.

- Трудно сказать, - из-под венецианской маски слышится тяжелый, и какой-то очень личный вздох. – Я сама толком не могу это объяснить. Наверное, нас иногда просто трудно терпеть рядом с собою. Мы, ментаты, несмотря на многолетнее воспитание, которое позволяет нам встроиться в нормальную жизнь Общества и не слишком выделяться, все же не совсем похожи на обычных мужчин и женщин. Наши странности не всегда понятны, а часто и весьма неприятны обычным людям. Кто-то из мужчин, симпатичных нам, просто боится строить с такими женщинами, как мы, свою личную жизнь. Дескать, «Какой ужас, моя жена – ведьма!» Кто-то не может выдержать перепады настроения, которые нам, порою, свойственны. А кто-то чувствителен к нашим «полевым» проявлениям на «тонком» плане. Представь себе семью, где у мужа, если жена на него хоть чуточку сердится, начинает жутко болеть голова!

- Да уж, веселая будет семейка! – Диана с трудом улыбнулась такому гипотетическому варианту. – А что, такое действительно бывало?

- Ты знаешь, иной раз случалось и хуже! – голос Неизвестной достаточно серьезен. – При этом, оба супруга, обычно, искренне любят друг друга! Но, увы, иногда оказываются несовместимы на «полевом» уровне. Так, к сожалению, тоже бывает.

- Кошмар... – Диана, к сожалению, никогда не задумывалась о такой проблеме. А тактичные наставники, почему-то, об этом ей не рассказывали. Вероятно, понадеявшись на то, что без такого грустного знания ей легче будет интуитивно правильно выстроить отношения с тем, кого она полюбила.

- Пойми, Диана, возможности ментатов исследуются постоянно. Но все же, несмотря на то, что нас изучают полтора века подряд, единственное, что удалось точно установить, как факт, что нас, ментатов, ничтожно мало. И что каждый из нас это весьма особый случай, – кажется, в этот раз Неизвестная решила заняться ее, Дианы, просвещением в области проблематики отношений людей и ментатов. Охотница, правда, подумала, что на ее субъективный взгляд, с учетом уже возникших проблем такого рода, эта лекция несколько запоздала! - У всех нас разные способности, и их набор, в общем-то, у большинства ментатов не вписывается в какую-то конкретную категорию, по которой нас обычно «числят» во время обучения и работы. Это факт, от которого никуда не уйдешь, хотя нам обычно и приходится специализироваться на некоторых способностях, которые в детстве и юности даются нам легче всего. Кстати, с возрастом все может измениться, и исходная специализация может стать не актуальной.

- Даже так? – Диана снова несколько удивлена. О такой возможной «динамике» личности ментата, она даже и не подозревала.

- Именно! – подтверждает ее Старшая. И продолжает:
- А вообще-то, и люди про нас, и мы про самих себя знаем очень и очень мало! Мы знаем, что сейчас ежегодно нам удается найти примерно семьдесят – восемьдесят ментатов. Раньше выявляли и того меньше. И это на всю Страну! Причем, даже динамику изменения нашей численности четко отследить невозможно. Некоторые уверены в том, что процент ментатов среди населения, в Империи и во всем Мире, неизменен. А их оппоненты всерьез утверждают, что те ошибаются, и количество ментатов это примерная константа. А условные колебания численности вызваны несовершенством тестов, по которым мы их выявляем. Никто, кстати, не может объяснить причину половой диспропорции, когда на двух-трех девочек с «особыми» способностями приходится только один мальчик. Соответственно, у нас в Стране созданы три Центра для их воспитания и подготовки в системе раздельного обучения. Один, небольшой, для мальчиков, и два, чуть побольше, для девочек. Пойми, Диана, мы, ментаты, очень неблагодарный объект для нормального исследования. Иногда у нас почти полностью пропадают эти самые «особые» способности, а иной раз мы «на пике». И у всех нас это происходит по-разному. В общем, обычным людям с нами объективно тяжело. Поэтому, ментаты очень часто просто не могут найти себе пару. А если и находят, то, как правило, расстаются лет через пять. Редко кому удается продержаться дольше!

- Но я бывала в гостях у Ирины, - Диана рада, что не ошиблась в оценке своей собеседницы как ментата. При этом, она категорически не согласна с такой жесткой оценкой расклада по личным отношениям тех, кого за рубежом действительно «толерантно» обозначают этим словосочетанием, «люди с особыми способностями». - И мне показалось, что они вполне счастливы с ее мужем. И они живут вместе уже... лет пятнадцать, не меньше!

- Они исключение, которое подтверждает общее правило, - как-то не слишком убедительно возразила Неизвестная. – Увы, у других все бывает куда сложнее.

- У Вас... тоже? – Диана понимает, что вопрошает весьма некорректно, но ничего не может с собою поделать.

- Мои браки были разными, - Неизвестная отчего-то вовсе не смущается весьма неэтичного вопроса. – Крайний из них мне удалось сохранить. Надеюсь, что это надолго...

- Простите, - Диана вполне искренне извиняется перед той, кого считает своей личной Старшей. – Я не должна была об этом спрашивать.

- Напротив, ты и только ты вправе задавать мне любые вопросы, - замечает Неизвестная. И многозначительно добавляет вослед только что сказанному:
- Но это вовсе не означает, что я дам тебе на них понятные ответы. И уж тем более, не значит, что эти ответы тебе обязательно понравятся!

- Ирина Ваша подруга? – Диана решает воспользоваться этим личным разрешением.

- Можно сказать, что так, - как-то неопределенно-уклончиво ответила ее собеседница. – Я знаю ее... очень давно, - перед словом «очень» она сделала небольшую паузу, как будто задумалась на секунду о том, какой конкретно период времени имеется в виду. – Хотя... трудно сказать точно. Я не уверена в том, что она сама считает меня своей подругой. Все же, не настолько мы с нею близки. Но, я думаю, что твоя догадка весьма близка к истине.

- Вы как-то странно отвечаете, - Диана произносит эти слова с явным недоверием к той, что говорит с экрана. – Хотя...

Ей приходит в голову мысль, вернее, одно воспоминание, о том моменте, когда Ирина, кажется, чуть-чуть не проговорилась. Если она правильно поняла, тогда все сходится, и действительно, Ирина вряд ли будет подругой той, с кем она сейчас разговаривает. Просто из-за разницы в уровнях. Ну-ка, спросим в этом направлении!

- Наверное, это Вы и есть Премьер-комиссар? – Диана задает этот вопрос многозначительным тоном, как бы намекающим на куда большую осведомленность молодой гвардионки о личности своей спасительницы.

- Почему ты так решила? – в голосе женщины в маске слышится искреннее любопытство.

- Ирина как-то упоминала должность той, кто меня тогда спас, ну, кто командовал той спецоперацией в Малаге! – Диана уверена, что попала в самую точку. - Я ведь не ошиблась?

- Хорошо, я подтверждаю, что ты не ошиблась и все правильно поняла! – Неизвестная, похоже, смущенно улыбается. – Но чем это знание поможет тебе в общении со мною? Ты снова начнешь тушеваться, потупишь очи долу и смиренно попросишь у меня распоряжений о твоей дальнейшей судьбе? Дескать, «слушаю и повинуюсь?» Ой, тебе этого надо?

- Я искала сведения об этой странной «должности», - продолжает Диана. – Но нигде не нашла. Почему?

- Потому, что я действительно доверенное лицо Императрицы, - Неизвестная сейчас говорит серьезным тоном. – Тебе ведь Ирина сообщила именно это? Ну, так она сказала тебе чистую правду! Моя должность... это скорее функция... ее действительно нет ни в одной номенклатуре. Уж извини, но ты знаешь, что некоторые обстоятельства ОСОБОГО плана не дозволено сообщать всем, кому ни попадя. К сожалению, со мною тесно контактируют только высшие офицеры Батальона. И только отдельные гвардионки. Ну... те, с которыми мне иногда необходимо общаться. Например, чтобы проинструктировать их насчет особенностей охраны, или оказания какой-то помощи членам Императорской Семьи. Тебя ведь не ставили в караул, непосредственно сопровождающий Ее Величество Елизавету и Императора Михаила, только иногда привлекали для помощи в части применения твоих особых способностей ментата. Кстати, именно по моей просьбе. Но я тебя видела часто, просто делала так, чтобы ты обо мне не знала. Мне нужно было наблюдать за тобою со стороны. Просто, чтобы ты каждый раз не рассыпалась в благодарностях. Так правильно.

- Вы так не хотели со мной говорить? – Диане почти что обидно.

- Да нет, Диана, милая моя! – Неизвестная произносит эти слова с явной, несколько покровительственной улыбкой в голосе и весьма дружелюбно. – Все вовсе не так, как ты себе представила! Пожалуйста, не обижайся! Просто пойми, что до определенного момента общаться с тобою слишком близко мне крайне нежелательно. Иначе я, паче чаяния, могу повлиять на тебя не так, как надо. Ты должна как можно дольше формироваться самостоятельно, проявляя свои истинные наклонности, и не подстраивая свой характер под мои желания. Видишь, на самом деле все просто!

- А Ваши звонки? – Диана несколько удивлена – Неужели то, что Вы говорите со мною, не влияет на меня?

- Влияет, да еще как! – Неизвестная вздыхает и, похоже, вполне искренне. – Поэтому в разговоре с тобою мне приходится очень аккуратно подбирать слова. Просто чтобы не сболтнуть лишнего!

- Того, что может повлиять на меня как-то не так? – Диана удивлена столь резковатой откровенностью своей Старшей собеседницы.

- Ты правильно поняла, - Неизвестная кивает ей головою в маске, в знак подтверждения адекватности этого самого понимания. А потом обращается к ней, и снова произносит фразу весьма сочувственным тоном. – Тебе неприятно, что я пока не могу быть с тобою откровенной? Но здесь уж ничего не поделаешь. Прости. Когда-нибудь мы с тобою обязательно встретимся и тогда уж наговоримся всласть, даю тебе в этом свое слово!

- Когда? - с какой-то надеждой в голосе спрашивает ее Диана.

- Еще очень нескоро, - со вздохом отвечает женщина в маске. – Прости…

- Но зачем же Вам такие сложности? – молодая гвардионка не слишком-то рада столь отдаленной перспективе этой долгожданной встречи. – Чего именно Вы боитесь? Ведь Вам не должно быть страшно! Вы же Суперментат!

- Так-таки уж и «супер»! – усмехается Неизвестная. – На самом деле, все не так уж серьезно! Откровенно говоря, у нас с тобою практически одинаковый уровень! Вот только опыта у меня немного побольше. Да и работали со мною много дольше! И, откровенно говоря, методики, которые применяли для моего обучения были куда более жестким! Оттого и научилась я кое-чему тому, чего ты пока что не умеешь. Впрочем, какие твои годы!

- А сколько Вам лет? – Диана задает своей собеседнице этот вопрос как-то по инерции, и тут же спохватывается:
- Ой, простите! Я, наверное, слишком нагло себя веду! Мой вопрос, наверняка, некорректен…

- Ничего, ничего! – Неизвестная явно улыбается, хотя эта улыбка и скрыта венецианской маской. Ее, наверняка, забавляет внезапное смущение молодой собеседницы. – Я ничуть не обижена! Впрочем, я покамест не буду тебе отвечать на этот вопрос. Просто, пока что не время!

- Хорошо, - с легким разочарованием в голосе произносит Диана. И сразу же, не давая своей собеседнице опомниться, она задает ей очередной вопрос из числа некорректных:
- А зачем Вы именно сейчас мне позвонили? Вы же вроде бы уже ничем не можете мне помочь! Или же просто не хотите?

- Хочу, - адресат столь резкого заявления, кажется, принимает откровенную грубость со стороны своей молодой собеседницы как должное, и отвечает на этот вопрос без гнева и раздражения. – Если бы я не хотела тебе помочь… Ты знаешь, Диана, тебя уже просто не было бы в живых!

- Простите меня, - Диана, кстати, несмотря на формальные извинения, вовсе не смущается. Она уже давным-давно хотела поговорить со своей спасительницей именно об этом, весьма непростом моменте своей жизни. А также о его дальнейших последствиях… - Конечно же, я все помню! Все-все, что Вы сделали для меня, там, в Малаге, в Испании. И я всегда готова вернуть этот свой долг! Готова сделать для Вас все, что Вы пожелаете! Я никогда не забывала, чем именно я Вам обязана! И я готова отблагодарить Вас за все, что Вы для меня сделали!

- А вот это, знаешь ли, совсем не дело! – укоризненно качает головой Неизвестная. – Я ведь никогда, ни разу не попрекнула тебя тем, что было сделано тогда для твоей безопасности, для твоего спасения! Я не сказала тебе ни слова по этому поводу, ну, что было сделано для тебя, только потому… Потому, что помогать НАШИМ, это НАША обязанность! Имей ввиду, Диана, меня никогда не смущала эта твоя особая «специализация»! Ну, та, по которой ты работала там, в Европе! И я ни секунды не сомневалась в том, что ты НАША, и в том, что ты рано или поздно вернешься в НАШУ Страну!

Молодая женщина смущенно опускает свой взгляд. И, несмотря на маску, которая все еще скрывает лицо ее старшей собеседницы, Диана-Охотница своими напряженными чувствами ощущает, как та, что глядит на нее с экрана напротив, как-то многозначительно и ободряюще улыбается ей в ответ на столь искреннее смущение!

- Диана, я очень прошу тебя принять как факт одну простую вещь, - женщина в маске говорит медленно, и впрямь, очень аккуратно подбирая слова. То ли для того, чтобы быть чуть-чуть более убедительной, то ли для того, чтобы действительно, не сболтнуть лишнего. - Все, что случилось тогда в Испании… То, что ты все еще числишь как свой «долг» лично передо мною… Так вот, он, этот твой «долг», давным-давно закрыт! Закрыт с самого начала! Просто потому, что это был НАШ долг перед тобою, а вовсе не твой мифический «долг» перед нами! Прости, Диана, но это именно мы были несколько виноваты в том, что Диана Рязанцева оказалась за границей! И мы просто исправили именно свою, а вовсе не какую-то твою ошибку!

- Что Вы знаете обо мне? Ну, о том, как я туда попала? – Диана, откровенно говоря, немало удивлена всем этим намекам на весьма-весьма… трудную для понимания историю, которая в свое время привела ее за рубеж и превратила в ту самую «Крошку Ди». – Кто Вам все это рассказал?! Я ничего не знаю об источниках Вашей информации!

- А ты вообще мало что знаешь! – голос Неизвестной нисколько не насмешлив, скорее уж полон сочувственных интонаций. – И о себе, и о том, что творится вокруг тебя в Реальном Мире! И ты совсем не в курсе того, сколь высоки ставки в игре, где ты выступаешь ключевым игроком, уж прости мне мое нахальство, в части определения твоего статуса! Ты даже не знаешь того, что именно от тебя, откровенно говоря, зависят судьбы многих, очень многих людей!

- Вы рассказываете мне какие-то странные вещи! – Диана удивленно качает головой. – Я не понимаю и десятой доли Ваших намеков. И я вовсе не готова принять Ваше мнение о том, что я некая основная фигура каких-то неизвестных мне игр!

- Это не важно, что именно ты сейчас думаешь! – слово «сейчас» Неизвестная умело подчеркнула. – Важно, что ты сделаешь по итогам этого нашего с тобою разговора. Важно, чтобы ты все сделала правильно!

- Что именно я должна сделать? – Диане уже почти что неприятны все эти многозначительные намеки «ни о чем».

- То, что будет тебе крайне неприятно, - женщина в маске, кажется, снова не шутит. И это заставляет молодую гвардионку напрягаться, в ожидании еще неведомых но, почему-то, ожидаемых ею неприятностей.

Как будто их, этих самых неприятностей, за весь этот безумный день, у нее было мало! Но, видимо, на какой-то неведомой Диане «адской кухне», сегодня жестко «отрабатывается» своеобразное меню событий и обстоятельств непосредственно для нее любимой. И очень похоже на то, что где-то там как раз «поспела», как говорится, «с пылу с жару», свежая партия «пирожков». Тех самых «пирожков», которые ей, в честь какого-то омерзительного праздника, непременно необходимо «съесть». И «вкус» у всех этих грязных новостей-«пирожков» будет явно за гранью уровня «хуже некуда».

– Но, в общем... Это необходимо, - ее собеседница продолжает с экрана видеофона свои многозначительные и непонятные рассуждения. – И для тебя, и для дела, которому ты служишь.

- Говорите уж, не томите! - у Дианы неприятно «сосет под ложечкой» в ожидании «намекаемых неприятностей».

И они приходят, вовсе не заставляя себя долго ждать. Блистая ярчайшей улыбкой особого, изысканно-садистического замеса...

- Тебе предоставлен трехнедельный отпуск, - как-то издалека начала Неизвестная. – Постарайся использовать его правильно.

- В смысле? – Диана удивлена столь странному акценту на ее, вроде бы, свободном от Службы времени.

- Не задерживайся в Питере, - ее собеседница вновь говорит какими-то невнятными полунамеками. – Я понимаю, у тебя сейчас главное желание, это отнять у мужа свою дочь, которую он увез с собою. И, я так думаю, второй значимый приоритет твоих действий там, в Северной Столице, это развод с тем самым мужем. А может быть и наоборот, попытка вновь вернуть себе его, когда-то любимого. Я так понимаю, ты сама еще не решила для себя, какой вариант тебя больше устроит, простить Всеволода или же отпустить его восвояси. Ведь так?

- И что же Вы мне посоветуете? – Диана вся подобралась изнутри, в ожидании очередной мучительной порции чего-то неприятного.

В очередной раз. Перед новостью из категории «очередной пирожок с дрянью, ценою по два твоих нерва за штучку!»

Ах да, ведь в рекламке сего «кулинарного шедевра из адского фаст-фуда», ежели таковая имеет место быть, наверняка кой-чего понаписано мелкими буковками. Ну, там, внизу листовки.

И что же там сказано, в пресловутых «извинительных» оговорках? «Нервы вынимаются через сердце едока, естественно, без обезболивания!» И дальше, коротко, садистические извинения от имени изготовителя столь странной продукции. Дескать, он сожалеет...

Н-да...

- Я готова его простить, - Диана обозначает оптимистичный вариант своей позиции по поводу предстоящей поездки в Питер, о которой сейчас идет речь. – Во всяком случае, попытаться...

- Отпусти его, - мягко, но как-то настойчиво произносит ее собеседница. – Не настаивай на том, чтобы он непременно был с тобою. И уж тем более, не пытайся обязательно развестись с ним в этот твой приезд. Просто позволь ему хоть немного побыть в стороне от тебя. Не пори горячку, и дай вам обоим время подумать. Поживите врозь, не спешите.

- Мне нужна моя дочь, - в душе Дианы начинает закипать гнев. Странно, она даже и не думала о том, что будет когда-либо способна рассердиться на свою спасительницу! – И я ее заберу. Она будет жить со мною в Москве. И пусть Всеволод мотается на «Стреле» к нам на выходные, я ему мешать не буду! Только это будут уже его проблемы!

- Диана... – Неизвестная как-то неопределенно качает головой с экрана, но Диану уже несет, и она продолжает свой взволнованный монолог.

- И не надо мне говорить про какие-то там интересы Службы! – молодая женщина даже повысила на собеседницу свой голос. – Я для себя все уже решила! Если мне не удастся выстроить график так, чтобы можно было нормально заниматься Марией, я просто уйду в отставку!

- Гвардионки в отставку никогда не уходят! – ее личная Старшая просто напомнила старое Правило. А потом как-то многозначительно подчеркнула:
- Никогда! Только в длительный отпуск, да и то, по личному распоряжению Ее Величества. В резерв, на половинное содержание. Но это не твой случай, Диана. В резерв тебя не отпустят, даже не надейся.

- Дочь для меня важнее Службы, - Диана упрямо гнет свою линию и вовсе не собирается сдаваться. – Я пойду к Ее Величеству и все Ей объясню! Она поймет, я в этом просто не сомневаюсь!

- Я тебя понимаю, - голос Неизвестной опять полон сочувствия, и это Диану вновь начинает напрягать. И не зря. – Но не волнуйся, у тебя будет возможность всерьез заняться воспитанием дочери.

- Почему? – несмотря на оптимистичность этой новости, Диана снова вся подобралась в ожидании оглашения очередных неприятностей.

- Подписан приказ о твоем переводе из Батальона на другое место Службы. Там, куда тебя переводят... В общем, там вам обеим будет куда спокойнее. Думаю, и Всеволод не станет возражать против того, чтобы ваша дочь жила с тобою.

- Меня что, переводят в Главный Штаб на аналитику? – Диана удивлена в очередной раз за этот странный день.

Неизвестная не отвечает ей, только молча отрицательно качает головой.

- Тогда... – Диана внезапно просияла лицом. Она, кажется, догадалась, в чем тут дело! – Значит, моей докладной записке «дали ход»! И в Институте* создают постоянную группу для работы по тем Мирам, которые... Ну, в которые меня посылали в эти... экспедиции!

Экспедициями Диана обозначала для себя все эти странные вылазки в «Запредельное», которые она успешно осуществляла на протяжении двух месяцев. Она была просто счастлива тем фактом, что ее открытия все-таки оказались востребованными и теперь она может с гордостью считать свою идею о проведении плотных контактов с людьми из тех, параллельных миров, так близких ее собственному, близкой к реализации.

- Да, твоя записка «ушла» на самый верх, - подтверждает Неизвестная. И добавляет важное. Нет, наиважнейшее:
- И с нею ознакомился сам Император Михаил.

- И что? – Диана замерла в ожидании известия. – Что сказал Его Величество?

- Ты представила отчет в виде заметок о твоих впечатлениях, по поводу открытия миров, связанных с нами, миров, в которые можно проникнуть с нашей стороны, а также твои соображения по поводу возможного выявления и использования «неравновесных» точек для прохода в эти миры обычных людей. Твои записки были внимательно изучены и приняты во внимание, - Неизвестная почему-то произносит все эти слова безо всякого энтузиазма. – Их оценили по достоинству, не сомневайся.

- И все-таки, каково было решение? – Диана совершенно не понимает, с чего это ее собеседница всю дорогу «тянет кота за хвост», а не говорит прямо и по существу. Или же...

- Тебя переводят не в сам Институт, а в другое место, правда, тоже находящееся в системе учреждений, подведомственных Институту, – это периодическое звучание странных, почти сочувственных интонаций в речах Неизвестной, откровенно говоря, начинает уже раздражать, если не бесить! Вот только сами эти ее слова... не просто раздражают. Скорее уж просто «выжигают» нервы. – В связи с тем, что полевая группа проекта «Гавань» будет расформирована. Сам проект законсервирован до особого Высочайшего распоряжения. Таково Решение Его Императорского Величества.

- Что?! – Диану как будто ударили ножом в сердце.

- Решено приостановить все полевые работы до разработки теоретической группой концепции дальнейшей реализации проекта, и оценки его безопасности. Прежде всего, будет отрабатываться вариант, который предложен в твоей записке. Особенно, в части ключевых моментов предполагаемой модели взаимодействия с близкими нам мирами, и в части обоснования сил и средств, необходимых для проникновения в совмещенные с нами пространства обычных людей, не ментатов. При этом, Император личным устным распоряжением запретил тебе работать в непосредственных полевых исследованиях и указал временно направить тебя для работы совсем по другому профилю. При необходимости, теоретики будут с тобой связываться и уточнять вырабатываемую концепцию. По мнению Его Величества, ты должна отдохнуть и, временно выйдя из проекта, сохранить непредвзятый, отстраненный взгляд на его реализацию и перспективы.

- Зачем он так со мною поступает?! – Мир снова померк в глазах молодой гвардионки, причем, в который уже раз за весь этот тяжелый день, до краев наполненный простыми неприятностями и прочими отнюдь не веселыми сюрпризами, - За что мне это все?!

- Его Величество просто не желает рисковать твоей головою без крайней на то необходимости, - Неизвестная, похоже, решила сегодня заняться поучениям в адрес своей подопечной. – Потому и запретил вылазки в эти опасные миры. Просто потому, что тебя там объективно некому подстраховать. А терять тебя...

Неизвестная вздыхает и завершает фразу несколько неожиданной тирадой:
- Его Величество сказал, что все вместе взятые параллельные, перпендикулярные, ортогональные и прочие миры, где куролесит всяческая нечисть, любые миры, которыми верховодят злодеи, не стоят жизни даже одного человека из числа его, Императора, подданных. А теоретические воззрения физиков, занимающихся смежными пространствами, по его Высочайшему мнению, вполне могут быть для начала проверены «на острие пера», а вовсе не «на нежной шкурке» одной отчаянно храброй девочки, которая все же имеет право получить небольшую передышку в своих потусторонних приключениях. Он так и сказал. И вообще, Император запретил, кому бы то ни было, туда соваться без плотной поддержки и прикрытия. Причем потребовал, чтобы минимальные стандарты безопасности, при разработке концепции дальнейшей возможной реализации проекта, были обозначены точно так, как указано в твоей записке. Вспомни, Диана, ты же сама рекомендовала работу в подобных экспедициях выполнять двумя парами. Одна работает непосредственно в том самом опасном пространстве, вторая при этом должна находиться в нашем Мире, и быть в полной готовности вмешаться и вытащить из возможных опасных ситуаций своих коллег. Так что это вовсе не какой-то там «заговор» против тебя, вовсе нет! Причина в том, что все, о чем ты написала в своем отчете, это действительно очень опасно.

Но Диана ничуть не успокоена ее словами. Она отнюдь не склонна принимать уровень принятия конечного решения по столь значимому для нее вопросу как некое «успокоительное»!

- Прими Его заботу о тебе, и пойми, что есть интересы, которые куда выше наших личных стремлений, - голос Неизвестной, произносящий все эти нравоучения, уже реально бесит молодую женщину. - В конце концов, подчиняться велениям Высших Властей нашей Страны, это тоже часть гвардионской Службы! Поверь мне, Император осторожничает отнюдь не напрасно! Влияние этих опасных миров, в том числе и в части возможного проникновения в наше пространство «ментальных вирусов», точно предсказать пока невозможно.

- Что такое «ментальные вирусы»? – Диану несколько удивляет странный «псевдомедицинский» термин.

- Не прикидывайся! – голос ее собеседницы становится строгим. - Я все знаю о твоих домашних. Я знаю, что побег твоего мужа в Питер был вызван именно проблемами такого рода! А значит, это опасность вполне реальная!

- Вы что, тоже считаете меня «прокаженной»?! – Диана почти что в ярости. Ей кажется, будто женщина с экрана видеофона сейчас начнет оправдывать Всеволода. Дескать, он вовсе и не предатель-изменник, а просто жертва некой «мистической заразы», да еще и принесенной его женой, Дианой, из «Запредельного». Такого предательства она даже Неизвестной не простит!

- Ты вовсе никакая не «прокаженная»! – пытается протестовать та, кого она всю дорогу числит своей личной Старшей. – «Ментальные вирусы» это особые искажения ментальной сферы, которые могут возникать у людей, чувствительных к тонким полевым воздействиям, при пересечении Границ Миров в точках их соприкосновения. Эти странные искажения проявляются, можно даже сказать, «внедряются» в результате воздействия «со стороны». Кстати, до твоего случая это все считалось чисто теоретическим предположением.

- И что? Теперь я доказала Вам нечто спорное, и теперь меня запросто можно вышвырнуть отовсюду, как некую опасную больную?! – Диана не ожидала такого подлого удара! Тем более, от той, кому так доверяла! – Вы... Вы тоже меня предали! Вы ВСЕ предатели!!!

- Диана, успокойся! – ее Старшая явно встревожена состоянием своей молодой собеседницы. И есть отчего. Откуда-то изнутри Дианы буквально вскипает странная, совершенно непривычная темная волна. Гнев напополам с обидой. Возможно, Неизвестная чувствует это как странное колебание ментального пространства Дианы, а может быть, у молодой гвардионки все, как говорится, просто «на лице написано»! Во всяком случае, она пытается успокоить молодую женщину. – Никто тебя ни в чем не обвиняет. Поверь, ты не заразна! Ну, в общепринятом смысле. Скорее всего...

- Скорее всего?! – Диана, в сердцах, шагнула ближе к видеофону и встала прямо напротив его с угрожающим видом, сжав кулачки.

- Диана, мы тебе обязательно поможем! – в голосе Неизвестной звучат нотки удивления. – Милая моя девочка, поверь, все будет хорошо! Мы наблюдали за вами. У Всеволода и Марии просто небольшие расстройства периферического восприятия. И это... как-то связано с твоими переживаниями. Ну, во время путешествий в тех опасных мирах. И с твоим неосознанным стремлением вернуться обратно к ним, к тем, ради которых ты живешь. И эта «несущая волна», направленная тобою из иных пространств, достигла твоих домашних. И по этой волне им, в их сознания, «оттранслировалась» часть тех твоих кошмарных воспоминаний. Всеволод сменил место жительства, куда ты неосознанно направила «волну» своих стремлений. И тем самым сбил настройку. Он у тебя молодец, все сделал правильно. Нам, в общем-то, даже не понадобилось вмешиваться в ситуацию, все утихло почти что само собою!

- Так Вы, мало того, что оправдываете этого подлеца... Вы еще и... ПОДГЛЯДЫВАЛИ за нами?! – молодая женщина с трудом находит приличные слова для обозначения того, что сейчас услышала.

- Извини, - трудно сказать, всерьез ли произносит это слово та, кто уже фактически довела Диану до белого каления, - мы обязаны были организовать наблюдение за твоей семьей на весь период твоих командировок. У нас было подозрение, что нечто подобное может случиться. И мы были готовы принять меры. К счастью все обошлось. Ну, почти...

- Почти?! Твою налево душу раз!** Да когда же Вы успели напихать в наш дом «жучков»?! И какая сволочная тварь*** все это сделала?! – Диана, в приступе вполне искренней ярости, уже почти не владеет собой. – Или Вы сейчас же говорите мне, обозначая, с точностью до сантиметра, где они все расположены... Или мне придется здесь разнести вдребезги все подозрительные предметы!

- Мы не закладывали в твой дом «жучков», - Неизвестная все это говорит вполне серьезным голосом, не обращая никакого внимания на то, что слова, которые она произносит, в контексте этого разговора, звучат как неприкрытое оскорбление. Во всяком случае, Диана воспринимает это именно так! – Мы просто воспользовались тем, что уже было...

Вот эта фраза была уж точно, и вовсе лишней. В голове у Дианы тут же промелькнули кадры-воспоминания о давних лекциях ее старого преподавателя по предмету, который у них, на Гвардионском Факультете, назывался «Основы работы технических средств контроля, безопасности и слежения». То есть, по спецкурсу, где их знакомили со «шпионскими игрушками». Ну и, само собою разумеется, с «игрушками» для контригры. Теми, которые используются для выявления «шпионских» закладок.

Так вот, как-то по ходу обучения курсантов он произнес забавную фразу, которая звучала примерно так: «Если у вас паранойя, это вовсе не значит, что ОНИ за Вами не следят!»

На вопросы оживившейся смехом аудитории, типа, «Кто такие эти самые ОНИ?», преподаватель невозмутимо ответил, дескать, никогда не следует забывать о том, что большая часть технических средств, предназначенных для коммуникации, являются аппаратами, как он изящно выразился, «двусторонне-проводимыми», или «устройствами с обратной связью». И эти машины, предназначенные для общения, легко и просто могут быть активированы извне для получения той или иной информации о владельце. Например, теми, кто связан с их производителем. Или даже простыми сотрудниками спецслужб. Правда, он сразу же оговорился, что сотрудники Имперской контрразведки применяют такие варианты лишь в тех редких случаях, когда нет возможности обеспечить слежение за «клиентом» при помощи специализированных закладок-«жучков». И в отношении СВОИХ такую пакость, без крайней необходимости, и без санкции Высших Сановников Империи, никогда не устраивают. В общем и целом, для того, чтобы «удостоиться» столь сомнительной чести, нужно умудриться возбудить в отношении себя любимого очень серьезные и обоснованные подозрения. Например, продемонстрировать своим поведением, что объект «слежки», возможно, несет в себе опасность для интересов Империи на уровне чуть выше матерого резидента вражеской разведки. Во всех иных случаях, для СВОИХ, да и для обычных граждан Империи тоже, такое никогда не практикуется!

А вот классическими примерами коммуникационных приборов, обеспечивающих весьма качественную «обратную связь», весьма удобных для шпионящих субъектов, вроде тех же сотрудников имперских спецслужб, преподаватель назвал столь любимые Дианой видеофоны. Дескать, именно они великолепно передают по «заказу» извне и звук, и изображение тех, кто находится в том помещении, где расположен подобный замороченный агрегат.

Диана тогда еще откровенно порадовалась тому факту, что ее искренняя верность интересам Службы и любовь к Государю служит достаточным основанием для того, чтобы не опасаться подобного оскорбительного подслушивания-подглядывания. Как оказалось, зря. Увы, ни преданность Императорской Семье, ни нахождение в первых рядах ее защитников, ничего не гарантирует. Ничего, кроме очередного предательства...

Н-да...

Похоже, что сегодня ее предали все, кто имел даже гипотетическую возможность это сделать. Все и со всех сторон. Особенно те, кто, так же как она сама, имеет прямое отношение к этому высокому понятию, Служба...

Твари...

«Ненавижу!!!» - зазвучал отчаянный крик из ее сердца. Впрочем, наверняка, с ее губ сорвался этот же дикий вопль.

Женщина в маске... Ее, эту маску, было так хорошо видно, на экране того самого аппарата, который, оказывается, всю дорогу шпионил за жителями ее дома, за самой Охотницей, и за ее семьей. Так вот, собеседница Дианы услышала этот отчаянный крик, и как-то странно дернулась, повернулась, явно отодвигаясь, чуть ли не в испуге, от камеры, в которую смотрела, беседуя с молодой гвардионкой. Да, она, как будто, и впрямь испугалась. Диане на секунду даже почудилось, что она каким-то непостижимым образом изменилась в лице. Хотя как может измениться разукрашенная мертвая маска из пластика или папье-маше?

Ее старшая собеседница явно хотела что-то удивленно произнести, но... не успела. У нее просто не хватило времени на то, чтобы хоть что-то сказать. До того момента, когда...

Разъяренная Охотница подскочила к висящему на стене аппарату, сорвала его, выдернув кронштейны-крепления вместе с саморезами, что крепили их к стене, так, что на обоях появились рваные дырки. Оставив в испорченной стене вилку, с треском выдернула, даже вырвала «с мясом» шнур электропитания. На корпусе этого дорогущего электронного прибора «хай-энд» класса, враз повисли жалкие голые клочки оборванных проводов.

А потом Диана с размаху обрушила видеофон на пол, да так, что по экрану прошла большая зигзагообразная трещина, и от края корпуса откололось несколько кусков прочной серебристой пластмассы. В ходе указанных, резких и наверняка не предусмотренных никакими инструкциями манипуляций с хрупким предметом бытовой электроники, изображение на экране естественным образом погасло.

Да-да, это все, конечно, некорректно. И даже, может быть, весьма и весьма грубо. Но право, никому, даже самой Неизвестной, не стоит сердить Охотницу!

Со стороны видеофонной собеседницы действительно, весьма глупо было вначале признаваться в шпионаже, а после всерьез рассчитывать на благосклонное отношение к ней со стороны реципиента этого самого «шпионского воздействия». Особенно, если тот, за кем шпионили, в результате лишился ВСЕГО.

И семьи...
И Службы...
И разума...



*Институт – имеется в виду Институт специальных исследований Императорской Академии наук, один из отделов которого координирует проект «Гавань» - прим. Автора.

**Наша Героиня, в сердцах, выразилась куда похлеще, но мы, вынужденно, заменяем реально произнесенное почти что нейтральным – прим. Автора.

*** В реальности тоже, все звучало куда менее цензурно – прим. Автора.