И расколется небо

               
                " Мир прекрасен, и вне его нет спасения".
                Альбер Камю.    
 
Иногда жизнь расписывает собственный сценарий, и все появляется именно тогда, когда должно было появиться. И не было никакого хаоса, все имело свою причину и следствие. И нужно лишь только притаиться и посмотреть. И увидеть незримые нити пронизывающие всю Вселенную. И попробовать потянуть за одну нить, и увидеть, как тут же за ней потянуться и другие.
Так мы и живем, прочно и незримо связанные друг с другом. И пытаясь из себя сделать что-то цельное и уникальное, мы забываем, что все вместе мы уже являемся этим цельным и уникальным чудом.               


                1.

Индия была безумием, Индия была сумасшествием, замешанном на сладком запахе благовоний, коровьего помета и горячей пыли. Ни одна страна в Мире не сравниться ни по количеству контрастов, ни по количеству парадоксов. Только здесь вы можете увидеть  важно выгуливающую верхушку общества, как правило, с большими выпирающими животами и удовлетворенными жизнью лицами, благодушных отъявленных бродяг и наркоманов, собранных со всего света, до сей поры стыдливых девственниц с  опущенными напоказ глазами, и смиренно прибывающих в полумедитационном состоянии последователей всевозможных конфессий. Только в этой стране каким-то образом уживаются  Божества всемирного пантеона, и реальная действительность с её извечными отходами общества. И огромное количество этих отходов не повергает никого в отчаяние.
Только в этой стране на дорогах вежливо объезжают отдыхающих коров, пропускают вперёд сидящих за рулем женщин, и о правилах дорожного движения договариваются по ходу событий, подмигивая, сигналя или помахивая какой-нибудь частью тела.
Индия, страна совершенно необычная и сами же индусы  о каком-либо недоразумении или юридических ошибках говорят : "Это же Индия, а в Индии все возможно". И практически каждый день, проведённый в этой стране, приносит вам подтверждение этих слов.
 Не верьте тому, кто старается сказать об этой стране что-то определенное. Например, если кто-то скажет, что эта страна грязная, то будет не прав. В Индии есть места, отели, дворцы, где все очень чисто и даже промыто с антисептиком. Если кто-то скажет, что эта страна воров, тоже будет не прав, именно в Индии можно оставить цифровые камеры, компьютеры и другие вещи в практически любом магазине без всяких квитанций и в целости сохранности получить обратно.  Если кто-то скажет, что индусы некрасивы и злы, тоже ошибется, потому что в Индии чуть ли не на каждой улице вы можете встретить красивые симпатичные лица, и на каждой улицы вам обязательно кто-нибудь улыбнется.
Может поэтому люди со всего мира, устав покорять жизнь своей индивидуальностью стремятся в итоге просто потеряться в этой стране.
Получить долгосрочную визу в Индию нелегко, еще тяжелее в ней остаться жить. Но каким-то образом, Израильтяне строят в ней целые поселения, Португальцы покупают дома на побережье, Итальянцы арендуют квартиры на много лет вперед.
 Многие и немногие представители усталого Запада оставляют Индию своим последним прибежищем. И если Вы сумели увидеть в этой стране красоту и нечто чудесное вы навсегда оставляете там и свое сердце. Вам будет трудно уже забыть прекраснейших индианок, разъезжающих на рикши в ярких дорогостоящих сари, слонов важно расхаживающих по улице с добродушно-наивным видом, стаи хулиганистых и нахальных бандерлог, ворующих фотоаппараты у иностранцев, и чумазых ребятишек с вечно счастливыми и довольными лицами и многое многое другое. И при каждом удобном случае Вы будете стремиться побывать в этой стране вновь.

- Я тебя знаю, - сказал индийский юноша.
- Наверное, я знаю тебя тоже,- сказала девушка из России.
И на этом бы всё закончилось, но выросла новая трава, которой непременно надо было вырасти, и утекла вода, что должна была непременно утечь. И казалось, что уйдет и нечто другое, которое должно уйти, но это другое почему-то осталось и не уходило. Тогда он поднял голову и удивленно спросил:
- Почему мне иногда кажется, что весь мир смотрит на меня твоими глазами?
- Потому что однажды ты впустил меня в свое сердце, - ответила она, а потом  тихо добавила, -  и поэтому, там, где меня нет, я все равно остаюсь с тобой, до тех пор, пока ты меня не забудешь.

                2.

Иностранку окружали медленно и незаметно. Солнце село и сразу стало темно, будто небо накрыло сине-черное крыло неимоверно большой птицы. Вега оглядывалась по сторонам и кроме множества устремленных на нее любопытно-обескураженных глаз не находила ничего за что бы можно было зацепиться её переутомленному сознанию, чтобы разрешить эту ситуацию. "Интересно, когда у них прекращает ходить рейсовый транспорт? Вполне вероятно, что ни автобус, ни джип уже не появятся. Ох, уж эти деревенские индусы, привыкшие вставать на рассвете и засыпать, как только становится темно". Может, это и было полезно для здоровья, но Веге казалось, что все-таки их жизненное восприятие было от этого несколько ущемлено.
Полный рюкзак овощей, фруктов и другой провизии давил на плечи, и она сняла его, присев на небольшой камень, что находился недалеко от остановки на большой площади Копара. Индусы, собравшиеся небольшими группами, все так же пристально наблюдали за иностранкой и о чем-то перешептывались. Было неловко сидеть на этом камне, под пристальным вниманием местных жителей, тем более, что женщины как-то само собой стали исчезать, и на площади замусоленной деревни остались практически одни мужчины. И это вторая половина человечества настроена была  весьма заинтересованно к её особе.
Вега очень любила Индию, изучала её историю и культуру, с самого детства мечтала побывать в этой стране. Но в этот раз она впервые за то время, что провела в ней, столкнулась с чем-то явно недоброжелательным, и это её озадачило.
"Индия - это опасная страна, не лазий где попало, а то изнасилуют и выкинут в джунгли. И никто тебя не будет искать".- опять вспомнились наставления старшей сестры.
Вега тоже, прожив в этой стране всего лишь полгода, уже наслышалась о не менее трагических  случаях, происшедших с иностранными девушками. Это действительно было ужасно, самое странное, что все изнасилованные были притом жестоко убиты. 
Темнота становилась осязаемой. Над остановкой зажегся единственный скособоченный фонарь. Индусы по-прежнему не отводили глаз. Наверное, их в школе не учили, что в упор рассматривать человека не хорошо. Девушка смущенно пыталась сделать длиннее широкие армейские бриджи, больше похожие на шорты, чтобы прикрыть ими голые коленки, но они упрямо оттопыривались и скатывались обратно, без всякого стеснения оголяя её необычно белое и мягкое тело. Привычная для неё одежда к Индии явно не подходила, но поняла она это с некоторым опозданием, когда в напряженной тишине уже практически улавливалось на слух учащенное и углубившееся дыхание особей мужского пола.
Особенно её настораживал мужчина лет сорока, который сидел на аккуратно сложенных бревнах напротив, и как-то жестко и откровенно-вожделеющее кушал её своим продолженным взглядом.
 Высокий и крепкий, с длинными волосами, похожими на паклю, и большим хищным носом, своим видом он совсем не походил на среднестатического, как всегда короткостриженного и приглаженного индуса, но, по-видимому, все-таки им являлся. В его красных слегка навыкате  глазах было что-то безумное, нелогичное и неконтролируемое. Это был Халда, местные люди немного сторонились его, а некоторые и откровенно боялись. Кто-то говорил, что он наркоман, а кто-то считал его просто сумасшедшим. Всё время один, он не имел близких друзей. Приехав в эту деревню года два назад, он так и не вступал ни с кем в особо близкие отношения, и поэтому толком о нем никто ничего не знал. Вега старалась не смотреть в его сторону и отгонять нехорошие мысли. Да и некогда было особо думать. Крутившиеся неподалеку подростки начинали навязчиво раскручивать её на разговор.
И дернул же её черт, под вечер идти за несколько километров на какой-то  продуктовый рынок. Разве знала она, что здесь темнеет так рано, и в отличие от Дхарамсалы, где полно иностранцев, в этой деревне местные люди иностранку видят в первый раз. Она была для них, как африканец в алтайском совхозе, и может, даже хлеще, она была еще и потенциальной "дичью".
- Как тебя зовут?- опять требовательно спрашивал назойливый курчавый юноша. И самое интересное, что в его поведении, усматривалось неподдельное высокомерие, даже, несмотря на то, что Вега была намного старше и представительнее. Просто это было в традиции Индии: даже самый маленький ребенок с едва наметившимся члеником, считал себя важнее любой женщины, и смотрел на них как на что-то неразумное и требующее его непрестанного контроля.
- Почему ты не отвечаешь?- не отставал курчавый подросток, с лицом, которое со временем обещало стать непроницаемо-важным.
- Я не хочу с тобой разговаривать, - ответила Вега.
- Это почему же? - всё больше наглел он.
Вега встала с камня и посмотрела на безмолвную дорогу, что змеей уходила в джунгли, а потом на зловеще-притихшие магазинчики вдоль дорог, что больше своим видом напоминали среднерусские сараюшки, только закрытые на висячие замки не по середине, а где-то внизу под самыми ногами.
 "Может все-таки пойти пешком, не ночевать же здесь посреди улицы". Она подняла рюкзак и огляделась, на площади все так же стояли индусы и в упор её рассматривали. Было, похоже, что она работает ходячим медведем на арене цирка. Только вот лица индусов уже не выражали ничего благодушного, в их глазах была откровенная похоть, многозначащая ухмылка и откровенное презрение.
Иностранцы в некоторых местах Индии до сих пор считаются "грязными", в первую очередь, потому что они имеют свободный секс и едят мясо, и Запад  для индусов - это обитель аморальности и падения нравов. В некоторых индийских семьях, даже детей, которые возвращаются в Индию из других стран, не впускают в дом, пока они не пройдут специальную процедуру очищения в храме. Поэтому сейчас Вега представляла собственной персоной разложившийся Запад, и переубедить кого-либо в обратном и изменить веками впитавшуюся установку, было трудно.
Девушка еще раз посмотрела на дорогу, и сердце радостно запрыгало. На дороге показались огоньки местного рейсового джипа, которые курсировали от этой маленькой деревни до города Премнагара и обратно. Конечно, джип этот больше был похож на кое-как сваренную из железа телегу и сверху покрытую брезентом. Только вместо лошади был мотор. Но все-таки, как ни говори, это был спасительный джип.
Она рванула к нему, открыла скособоченную дверцу, и дыхание остановилось… за рулем сидел Ринку. Он поднял на нее глаза и смутился, Вега смутилась тоже. И волна радости захватила их обоих.
- Садись со мной рядом, - доверительно сказал он, посмотрев на голодные глаза собратьев. И Вега радостно влетела к нему в кабину. И тут неожиданно в джип хлынула толпа народу с мешками и сумками. Она еще надеялась, что в кабину не сядут много человек. Но надеялась она зря. Это был последний джип, и люди, что толпились на площади, толпились не потому, что хотели посмотреть на неё, а просто они, как и она ждали последнего джипа, чтобы уехать домой. Поэтому не только в кабину, ну даже самые дерзкие забрались и пристроились на крыше. И иностранке ничего не оставалось, как вплотную придвинуться к рычагу переключения скоростей и с небывалым трепетом ощутить  мускулистое смуглое плечо водителя.
Когда он включил в кабине свет, коленки предательски заблестели, и Ринку посмотрев на них, откровенно усмехнулся. Вега, подавив смущение, поставила на них рюкзак, предполагая, что так они меньше будут привлекать внимание. Но было поздно, казалось, что все сидящие в джипе смотрели на её голые ноги прямо через рюкзак.
Ринку окинув весёлым взглядом кое-как усевшихся пассажиров, выжал сцепление и надавил на газ. Джип тронулся кряхтя и постанывая под непомерным весом поклаж и невероятным количеством людей, и Вегу ещё плотнее придвинули к шофёру. Но упираясь, всем своим телом, и руками схватившись за выступы каких-то неизведанных для неё железяк этого допотопного транспортного средства, она не могла не признать, что всё её существо с каким-то небывалым трепетом ощущало его радостное дыхание на своей щеке. Что-то неуловимо знакомое чувствовалось её сердцу, и она не переставала удивляться себе. Ей нравилась даже его темно-синяя футболка, местами, выгоревшая на солнце, и короткая стрижка с выстриженными боками, и вечно чуть прищуренные смеющиеся глаза. Ей было приятно, что приехал именно Ринку, что он выручил её из этой странной ситуации, что она его сегодня увидела. Это было маленьким чудо, и иностранка не могла понять, что же могло так зацепить её за этого темнокожего необразованного парня?
Перегруженный людьми и овощами джип ехал медленно. Индусы весело и беззаботно о чем-то переговаривались, из старенького магнитофона доносилась душещипательная песня и фары высвечивали гигантские стволы перекрученных лианами деревьев. Как тут неожиданно Вега почувствовала легкое касание к своей ноге. Она выпучила глаза и тут же хотела возмутиться, шлепнуть по наглой руке и только повернулась к Ринку, как он сделал вид, что задел колено совершенно случайно, якобы переключая скорость. Она успокоилась. Но через несколько минут она опять почувствовала легкое прикосновение его пальцев. Движение тоже было, якобы случайное, но пальцы на этот раз проскользнули несколько дальше по её бедру, и сладкая волна охватила её тело, голова слегка закружилась, и дыхание стало глубже. Ринку словно почувствовал разрешение и только решил опустить руку еще раз, как тут она вся напряглась и взъерошилась. В классической этике не была предусмотрена подобная ситуация и совершенно не было понятно, как себя повести. Девушка оглянулась по сторонам: индусы, как-будто, что-то заподозрили и опять внимательно стали смотреть на неё. Конечно, под рюкзаком и в темноте, они вряд ли могли быть свидетелем происходящего, но все-таки какое-то странное возбуждение стало распространяться по всему джипу. И что было лучше в этой ситуации, было совершенно непонятно - ударить водителя, закричать, поднять панику? После этого вся бы округа только и говорила про то, что произошло, и по всей вероятности эта история была бы намного приукрашена выдумками.
Вега опустила под рюкзак свою руку и настойчиво отстранила Ринку, стараясь делать меньше движений, чтобы люди ничего не поняли. Затем, во избежание дальнейших покушений,  оставила свою руку, словно сторожа, лежать на собственной ноге. Но Ринку как ни в чём не бывало, подпевая весело своему дребезжащему магнитофону, накрыл ладонью её руку и еле заметно сжал. Девушка смирилась. Так они и ехали, как школьники, держась за руки.
Небывалое блаженство плыло по воздуху, проникало в клеточки тела и вкрадывалось в усталую душу. Вега опустила веки и затаила дыхание. Нельзя было отрицать, что вся эта игра была ей бесконечно приятна, и ей уже хотелось, чтобы вся эта поездка длилась долго, но через несколько минут джип словно поперхнулся и остановился у железных ворот монастыря.
Ринку наклонился к её лицу так близко, что на миг они стали, казалось, очень близкими и давно знакомыми друг другу.
- Ты же здесь живёшь?- спросил он, хотя прекрасно это знал.
- Да, - тихо отозвалась она, и вытягивая тяжелый рюкзак, стала неуклюже выползать из карикатурного джипа.
- Доброй ночи, - сказал он ей вслед.
- Доброй ночи, - ответила, полуобернувшись, она.
               

Отрывок из книги "Индийская распсодия", продаётся в Интернет-магазинах